Фантазии полоумной. Глава 58

Глава 58

Опекун

Пэйл: Настроение взмыло до самого неба, оказывается, я тут не одинока, кого щемят ни за что, ни про что и по самое «не могу». Найти отдаленно родственную душу, которая верит мне на слово просто так, оказалось волнительным открытием.

Я взяла трубку пошарпанного телефонного аппарата. Вестимо, в Бестиарграде все подвергается модернизации, кроме условий содержания заключенных.

- Слушаю, - настороженно произнесла я.

- Пэйли, - глухо раздался обеспокоенный голос Лекса, - ты как?

- Бодрячком! – отвечала я на волне воодушевления от приобретения новой знакомой и хотела было добавить: «Как сам?», но он успел меня перебить.

- Мне приехать? – кэп скорее ставил меня в известность, нежели интересовался моим мнением. Неужели я настолько жалко выглядела в момент нашей последней встречи? Надо срочно исправлять это унылое впечатление.

- Что ты? Я развлекаюсь в прекрасной компании, - весело запротестовала я. Но тут у его внутреннего папашки-опекуна сорвало дамбу.

- Какой компании? Ты не в одиночной камере? Как так получилось? – набирала обороты его гиперзаботливость. – Знаю я эти компании! Ты не пострадала? – тараторил Лекс. Я потерялась в его расспросах.

- Слушай, слушай, успокойся, - голосом заправского гипнотизера пыталась я охладить его пыл. – Страдают лишь мои уши от разговоров о твоих былых постельных подвигах. Я в порядке, не кипятись.

- Что ты сказала? – переключился он на ледяной тон плохого полицейского. – Кто там с тобой?

- Легче перечислить, кого со мной нет, - туманно ответила я. Во мне начался прилив оскорбленной женщины, неприятные волны уязвлённости накатывали одна за другой. – А если еще точнее выразиться, то кого не было с тобой, - я даже не отдавала себе отчет, что снова плачу ему обидой за заботу. В трубке послышалось неразборчивое рычание.

- Позови Артура к телефону, - приобрели эти помехи вид человеческой речи.

- Ладно, только не пори горячки, ок? – растерянно откликнулась я. – Он просит вас, - протянула я трубку Артуру, который бесстыдно грел ухо в нашей беседе. Тот злобно вопросительно посмотрел на меня. – А что я? Я не жаловалась, - невинно покачала я головой.

- Да, мистер Кай, - пробурчал он в телефон, из которого тут же полетели искры от разгневанного голоса капитана. И это по его меркам не пороть горячки? Черт разбери этих берсерков. – Сэр, вы не имеете права здесь приказывать, - попытался этот крысёныш соскочить, но, видимо, Лекс снова прижал его хвост мышеловкой. – Да, сэр, но…Нет, я…Я понимаю…Я все понял…Ладно, ладно, хорошо, не надо звонить начальству! Будет исполнено! Всего доброго, - полицай возмущенно скрипнул зубами и повесил истерзанную трубку обратно на телефонный блок. – Тебе сегодня везет, - повернулся он ко мне своим перекошенным в молчаливом бесновании лицом, - хотя какое к черту везение! Следуй за мной!

- Наручники не наденете? - раззадоривала я его бессильное негодование, тот лишь ядовито зыркнул на меня.

Я ничуть не отставала от его подрыгивающего шага, он напоминал мне игрушку-пружинку. Интересно, по лестнице он так же забавно может спускаться, перекидывая свои комариные лапки через весь корпус? Мы минули пару коридоров и вошли в пустующее тюремное помещение, где обычно мотают срок настоящие преступники. На удивление, в этом обширном помещении было шаром покати: камеры все свободные с аккуратно застеленными постелями, вымытыми тумбами и отполированными до скрипа полами. А раньше, значит, нельзя было меня сюда направить? Вот так Артур! Чем я ему успела насолить? Выходит, он спелся с Лине – вывод очевиден.

- Заходи, - угрюмо взглянул он на меня исподлобья, открывая дверь одной из чистеньких камер. Я нырнула внутрь.

- До этого боялся, что полы запачкаю? – не скрывала я своего возмущения.

- А по-твоему нам надо прибираться за каждой задержанной? – буркнул он в ответ. – Сама тряпку хоть раз держала? – он что, думает, что я такая же белоручка, как его дорогая Лине?

- Могу даже вымыть все после себя, если так боишься микробов, - крикнула я вслед стражу миниатюрной галактики, тот не обернулся, только понуро опустил и без того сутулые плечи.

В этом одноместном номере было все для удобного времяпрепровождения. Я тщательно вымыла руки и лицо в зеркально блестящем умывальнике и стала оглядывать новые апартаменты. Мое внимание привлекла некая круглая штуковина на тумбочке, я покрутила ее в руках, похоже на таймер. Они тут соревнования устраивали? Судя по пустующим клеткам, вещица нужна, чтобы засекать время, как быстро осужденные покидают тюрьму. Больше ничего стоящего эти голые стены не таили, я плюхнулась на кровать, жестковато, но спать можно.

Будто читая мои мысли, полицай вырубил свет, оставляя меня в полумраке. За окном, расположенном где-то под потолком, лил дождь, монотонно постукивая каплями по стеклу, месяц светил ярко, можно даже читать, была бы литература. Я развалилась поудобнее, насколько позволяла узкая постель. Однако сон не шел.

Слишком много негативной информации пробомбордировало мою восприимчивую нервную систему. Одно дело принять сам факт потребительского отношения капитана к женщинам, и совсем другое знать их несметное количество и лично быть знакомой с некоторыми из них. И как бы глупо не было ревновать своего кавалера к его прошлому, но порыдать под душем, обняв коленки, хотелось до жути. Это настолько меня волновало, что волей-неволей пришлось отдать себе отчет, что, кажется, я нехило влюблена в Лекса. Радует лишь одно – это взаимно, все остальное неслабо смущает.

Эти невеселые мысли прервал сам виновник торжества.

- Спешил, как мог, - оправдывался Лекс, пока Артур, желчно испепеляя меня взглядом и озлобленно щелкая языком, отпирал дверь и впускал моего озабоченного папашку-ловеласа внутрь. – Спасибо, Арти, - не глядя на заморыша, кивнул ему кэп, тот побелел от панибратского обращения и, поджав хвост, скрылся в темном проходе.

- А стоило? – лениво повернулась я набок, чтобы рассмотреть его встревоженное лицо. – Живу как принцесса, - закинула я ногу на ногу.

- Принцесса на нарошине и у парашини, - отодвинул кэп мои ноги, чтобы подсесть.

- Эй, приятель, - одернула я голые ступни, - все тактильные контакты только после курса антибиотиков, - меня распирала нелепая ревность.

- Я чист, - поднял он ладони вверх, - могу даже справку предоставить, - его легкость немного развеяла тучи.

Лекс: Продолжает надувать губки, как маленький миленький хомячок. Вот уж не думал, что мой образ жизни когда-нибудь вылезет мне боком, и я стану стыдиться и скрывать его. Сказал бы мне кто это ранее, я бы такого экстрасенса привязал к Грому и пустил галопом. А теперь, выходит, мое черствое сердце способно на нежные чувства.

- Ну же, - погладил я ее гладкие икры. – Собираешься устроить сцену?

- Ограничимся строгим выговором, ёбарь-террорист, - улыбнулась она мне некой печальной улыбкой.

- Быстро же ты заводишь друзей, - беспомощно сползал я по ее выстроенной кирпичной стене траура по моей потерянной невинности.

- Так же быстро, как ты меняешь подружек, - откинула она свои черные волосы на подушку.

- Ой, - изобразил я попадание в сердце, - один-ноль, - уголок губ красавицы дернулся вверх. – Вообще-то я тебя понимаю. Мне было бы тоже неприятно услышать такое о тебе, - перешел я от шуток к серьезному разбору полетов.

- Забей, - девчонка перевернулась на живот и села на колени. Теперь полностью захлопнулась в своей раковине. – Как там моя амнистия? Цветет и пахнет?

- Бздашек весь в пене, - обрадовался я смене темы. – Еще бы! За такие деньги стоит поднапрячься.

- Опять про деньги, - вскинула она свою изящную бровь. - Жалеешь, что не потратил их на очередную потаскуху? – ну все, всему есть предел.

- А тебя что именно смущает? – поднялся я на ноги, чтобы смотреть на нее сверху вниз с позиции нападающего. – Прошлый подарок ты с удовольствием забрала.

- Я хотела их вернуть тебе! – девчонка поднялась на кровати, чтобы тоже смерить меня гневным взглядом, пусть даже уровень ее восхитительных, горящих ненавистью глаз доходил мне всего лишь до шеи. – Зачем ты вообще мне их послал? По старой доброй привычке? – упрекала она меня. Ну что за язва!

- Уж точно не как «спасибо» за тот бардак, который ты устроила в моем доме! – никто не смеет устраивать мне истерик, кроме моей матери. Да и никто не осмеливался прежде.

- Ты же хочешь приобрести меня, как домашнюю скотину! Так пусть будет свинья! – звонко хлопнула она ладошками по моей груди, но совершенно несильно, скорее показательно. – Я сразу же верну тебе твой горшочек с золотом, как только он окажется у меня в руках! – не видел я еще женщину в гневе, зрелище то еще захватывающее.

- Оставь себе! Я не беру подарки обратно! – подключился я к высокочастотным звукам ее голоса, прекрасно рикошетящим от голых стен камеры.

- А! Я поняла! – просела она на коленках. – Мне надо за них отработать! – девушка рванула на себя мой ремень, я пытался отскочить, но ее тонкие пальчики так сильно сжимали акулью кожу вещицы, что я побоялся сбросить дикарку с кровати. – Ну что же ты, женишок? Не упрямься! – лизнула она розовым языком стальную бляху.

- Пэйл, прекрати этот цирк! – ревел я, отгибая один точеный пальчик за другим, освобождая плененный предмет одежды.

- Боишься, что не отобью всю сумму своим непрофессионализмом? – подкидывала она угли в топку моего растерянного удивления. – Брось, я буду стараться, - картинно захлопала она угольными ресницами.

Мне не оставалось ничего другого, как отшлепать расшалившееся дитя, чтобы привести ее в чувства. Пара звонких хлопков по обтянутым джинсовыми шортами ягодицам заставили девушку отпрянуть и широко раскрыть глаза. Но штиль воцарился ненадолго.

- Любишь пожестче? – приготовилась к новой атаке строптивица и с силой дернула за мою рубашку, на пол с оглушительным стуком посыпались напрасно пострадавшие пуговицы.

- Ах так?! – сгреб я ее извивающееся тело покрепче в свои объятия и повалил на кровать. – Готовься пострадать за свою вспыльчивость! – девчонка отчаянно брыкалась, пока я методично срывал с нее злополучные шорты и белье и клал животом на бедро. Перехватив ее субтильные запястья по дороге к моим волосам и перекинув ногу через ее прижатые к постели коленки, я зафиксировал грубиянку в беспомощном положении голой попой кверху.

- А ты тот еще извращенец! – тянулась она зубами к моей руке, чтобы от всей славянской души куснуть мою кожу.

- Никто не смел разговаривать со мной подобным образом прежде! – наградил я ее сахарно-сладкую задницу увесистым шлепком. Девушка удивленно вскрикнула, молочная кожа моментально покраснела на месте удара. Я затаил дыхание, ожидая ее реакции. Если завопит, то к черту такие воспитательные игры. Но Пэйли молча обернулась, чтобы заглянуть в мое лицо своими глазищами цвета маренго с возбужденно расширенными зрачками.

- Мало каши ел, чтобы тягаться со мной, - разгневано выдали ее пухлые губы.

- Вот так? – хлестнул я посильнее ее упругие ягодицы. – Никогда не смей повышать на меня голос! – дикая кобылица начала брыкаться. Ощущение трепещущего женского тела в полном моем распоряжении сильно подстегивало мой пыл. – Не смей перечить мне! – еще удар, она выгнула спину с протяжным стоном, который медом разлился по моему организму от слуховых анализаторов до страдальчески ноющего паха. – Не смей возвращать мне мои подарки! – следующий хлопок заставил ее вскрикнуть громче и вжаться животом в мое бедро, я почувствовал ее желанный лобок на своей дыбящейся ширинке. Девушка ерзала на моем стояке, волны пульсирующего возбуждения разливались по телу. Мне хотелось жадно рвать и терзать ее нежную плоть. Еще несколько властных шлепков должны были привести ее в чувство реальности, но вместо этого лишь ослабили мое чувство контроля над собой. – И не смей ревновать меня, - обессилено опустился я на ее хрупкую фигуру, тяжело дыша и подавляя древние инстинкты пещерного насильника. – Не сравнивай себя с проститутками, ни с кем не смей сравнивать, - уже шепотом продолжал я, гладя ее румяные ягодицы. – Отныне я твой и только твой, - плавно выходил я из режима тирании в романтичного воздыхателя в то время, как ипостась дикарки покидало тело Пэйл, уступая место скромнице, которая сразу поспешила прикрыться краем одеяла.

- Какое тут сравнение? Со мной же нельзя спать. – буднично заявила она, чтобы к моему сексуальному неудовлетворению добавилось еще и чувство уязвленной гордости.

- Пэйли, потерпи, - мои руки пробивались через ширму материи, чтобы пожалеть ее боевые раны. – Поверь, ты еще по горло мной насытишься.

Пэйл: Ладно, может, я немного и успокоилась, даже слегка загорелась желанием узнать, что же он такое умеет или имеет, что к нему целый косяк слабых на передок дамочек в очередь выстраивается. Стоп! А чем я лучше их? Срочно взять себя в руки, а то разлеглась тут вся такая на его Дольче-Габбане.

Я потянулась к своей утраченной в бою одежде и даже успела натянуть исподнее.

- Почему здесь так пусто? Где все заключенные? – сменила я направление своих пошлых мыслей.

- Их попросту нет, - отозвался Лекс, буравя потолок своими карими глазами, якобы не посматривая, как я пытаюсь надеть шорты. – Раньше тут негде яблоку было упасть, но благодаря ужесточению телесных наказаний и слаженной работе полиции, преступность сократилось чуть ли не до нуля.

- Не верю, - силилась я представить слаженную работу тщедушного Артура. - А индульгенции не продаете?

- Не принимают с века 16-ого, наверное, - выпрямил он спину, запахивая края разодранной рубашки. – Жаль, я их не застал.

- А что, пригодились бы? – с неподдельным интересом спросила я. - Давай, выложи мне очередной грязный кусочек твоего мутного прошлого.

- Раньше я здесь был частым гостем, - погладил он мою щеку тыльной стороной ладони. – В лет 16-17 уличные драки были для меня как хобби, вот меня и закрывали то на 15 суток, то на 30, вне зависимости от того, кто начал. Привыкли винить меня.

- Ух, ты! – не смогла я сдержать неясного мне восторга, подтвержающего стереотип, что девушкам нравятся плохие парни. – Здесь тебя научили так мастерски отхаживать пятую точку? – Лекс рассмеялся.

- Нет, это импровизация, - стукнул он легонько по моему носу пальцем.

- Это радует, - многозначительно закатила я глаза. – А зачем тут таймер? – указала я на предмет на столе, предназначение которого не давало мне покоя. Кэп щелкнул языком и попытался сдержать улыбку. – Тебе лучше этого не знать.

- Эй, - пихнула я его мускулистое плечо, полы рубашки снова распахнулись, обнажая его титановый шрамированный торс. – Договорились же, без секретов.

- Ладно, - сдался кэп, вставая и беря в руки таймер, - давненько я им не пользовался.

- Ты так говоришь, будто это надо куда-то запихивать, - надеясь на обратное, заметила я.

- Нет, крошка, - коротко хохотнул он, - мы использовали его по назначению.

- И? – нетерпеливо подгоняла я его интригующий рассказ, которого он заметно стеснялся. Лекс закусил губу и медлил, пока меня не начало трясти от любопытства.

- Я сразу должен заметить, что мы были подростками, а заняться здесь было в сущности нечем… - кэп, видимо, ждал, пока я лопну, снова делая паузу. Мои глаза немо лезли из орбит, я ерзала на одеяле. Лекс ласково улыбался. – Любишь грязные штучки, да? Хорошо, наслаждайся, - он завел таймер и наконец вскрыл карты. – Обычно брали минуты три или пять, мы по команде начинали мастурбировать, кто не успел за это время кончить, получал смачные подзатыльники от финишировавших.

Я хохотала, как ненормальная, даже упала с постели.

- Веселое было у тебя детство, - сквозь слезы произнесла я. Капитан поражал меня своей непринужденностью и расслабленностью, маска злого полицейского осталась висеть на крючке в коридоре тюрьмы.

- Зато неплохо развивает фантазию, - сел он на пол рядом со мной, пристально разглядывая мое разрумяневшееся лицо. – Если бы я тогда, 17-летний мальчишка, мог представить, что окажусь снова в этой камере с такой аппетитной цыпочкой, я бы, наверное, бил все рекорды этой игры, - Лекс водил пальцами по моим вискам и шее.

- Ты разве не был и в этом лучшим? – не могла я все никак угомонить свою смешинку.

- Нет, крошка, - облизнул он губы, - я не скорострел. Мне знатно влетало, - теперь и он смеялся в унисон со мной. - Говорят, хорошенько рассмешить девушку – это все равно, что наполовину отыметь ее, - приобрело его лицо серьезно-загадочное выражение.

- А что примем за вторую половину? - подыгрывала я его затейливым намерениям.

Лекс: Пэйли, ты настолько прекрасна и желанна! Во мне боролись темные позывы, преступить закон и сделать малышку своей прямо сейчас, и светлые намерения, потерпеть и доиграть в джентльмена. Любой акт сексуального характера с берсерком без официального вступления в брак в Бестиарграде автоматически приравнивается к изнасилованию, а это неминуемо ведет к одному из самых страшных наказаний для любого мужчины – химической кастрации, сначала на одну тестикулу, в случае повторения на вторую, и все! Был мужик и нет мужика! Надо быть не в своем уме или до безобразия пьяным, чтобы додуматься до такого. Например, как Дэнис, посмевший поднять на нее руку. Пэйл еще сделала ему одолжение, что отправила в больницу, иначе все могло обернуться для него гораздо более ужасно.

- Мне нельзя проникать в твое тело, - горестно определил я победителя среди своих внутренних демонов. Боец в черном халате на левом плече ринга потерпел сокрушительное поражение.

- Мы так и будем лишь целоваться и трогать друг друга за всякое? – прищурила она свои пленительные глазки. Я понуро кивнул. – А что если…- вдруг хитро заулыбалась опасная обольстительница, я заинтригованно поднял бровь. – У тебя должны были остаться нереализованные фантазии, о которых ты грезил, пока тикал таймер, - Пэйли закусила пухлую губу, ее взгляд страстно пылал. – Можно ведь вовремя остановиться, как в этой вашей тюремной игре. Как тебе? – вопросительно сморщила она лобик.

- Надо подумать, - изобразил я замешательство, хотя уже прекрасно знал, чего хочу от нее. Вот только готова ли малышка к такому подвигу? – Ты ведь ничего не боишься? – осведомился я, прежде чем приступить к делу.

- Ух, ты! – заскользила она ладонями по моей обнаженной груди и радостно заулыбалась. Отлично, в ней проснулась шалунья без тормозов. То, что доктор прописал.

- Мне нужно будет ненадолго отлучиться, чтобы все подготовить, - поднялся я на ноги и выскочил в дверь, пока кроха не успела передумать.

Пэйл: Вернулся кэп быстрее, чем я успела заскучать или пожалеть о своих развратных предложениях. Лекс нес некую черную сумку, которую тут же швырнул под ноги, как только переступил порог. Его выражение лица было до безобразия серьезным. Добродушный весельчак, который выходил в эту дверь минут двадцать назад, был похоронен где-то глубоко под маской бескомпромиссного строго хозяина. Кэп молча подошел к кровати, взял меня за руки и аккуратно помог встать на ноги.

- Одно условие, - произнес он глубоким низким голосом, - ты будешь молчать.

Как это в его духе. Подчинение и доминация. Всегда мечтала попробовать. Я согласно кивнула и осторожно покосилась на сумку.

- Верь мне, - перехватил он мой взгляд. Я захлопала ресницами и нервно сглотнула.

Мне Лекс никогда не казался страшным, и сейчас я чувствовала себя в безопасности, чтобы он там не собирался делать. Капитан погладил мои щеки и долго любовался моим лицом, пронзая зверски хищным жадным взглядом. У меня по коже носился целый танковый взвод мурашек. Наконец он оторвался от созерцания своей новенькой эротической игрушки и потянул мои шорты вниз, потом остатки после буйства ссоры белья, на очереди остался топ, который так же мастерски быстро проскользил по моему телу и занял место на полу с остальными тряпицами. Я глубоко дышала и наблюдала за его дальнейшими действиями.
Лекс поднял сумку и, не отрывая от меня своих ненасытных глаз, вскрыл замок.

- Когда я подростком отбывал заключения, - прервал он молчание строгим полушепотом, от которого у меня все нутро вибрировало, - на стене висел довольно откровенный плакат. На нем была изображена девушка, привязанная к стулу определенным образом, ее лицо скрывали густые черные волосы, но меня больше привлекали узлы на ее обнаженном теле. Если мне и удалось быть тогда в числе победителей, так это благодаря тому плакату.

Лекс достал из сумки веревку, она пахла магазинной новизной и казалась довольно прочной. Он обернул меня ею поверх груди, сделав тугие узлы на спине, повторил маневр под грудью, снова узлы и так далее до самой талии. Засунул пару пальцев под намотку и проверил, не слишком ли жестко бечевка прилегает к телу. После такой упаковки капитан взял мои запястья и завел за спину, я прижалась к его торсу носом и закрыла глаза, стараясь отдышаться. Такое нежное и жесткое обращение одновременно заводили меня.

- Фишка не в том, чтобы причинить тебе боль или унизить, мне это было бы противно, - продолжал он щекотать мой слух своим тихим баритоном, от которого я просто задыхалась. – Я лишь хочу, чтобы ты отдала власть над своим телом мне, - связывал он мои руки за спиной. Я ласково кусала его кожу, мои соски уже, наверное, оставляли дополнительные царапины на его животе. Закончив с руками, капитан отстранил меня и снова испепелил кипучим от вожделения взглядом.

Он поставил на середину камеры стул с металлической спинкой. Я хотела подойти сама, но мой хозяин не разрешил мне двигаться, взял на руки и отнес к предмету мебели. Как только мой голый зад коснулся сидения, холод железа неприятно защипал кожу, я задрожала. Лекс согрел меня долгим жарким и влажным поцелуем. Мои коленки нетерпеливо терлись друг об друга, он положил свои знойные ладони на эти ерзающие предательницы и властно раздвинул ноги. Румянец смущения тут же залил мои щеки. Лекс приласкал и их, лукаво ухмыляясь. Следующим по списку стало плотное приматывания моих лодыжек к ножкам стула, которые так же кусались морозной свежестью помещения. Однако на этот раз пламенное желание успело разнести тепло к бедным конечностям. Капитан сделал несколько шагов назад, любуясь своим шедевром. Я откинулась на спинку и боялась поднять на него глаза.

- Божественно, - изрек он, доставая еще что-то из сумки. – Однако тогда, тридцать лет назад, меня уже не покидала мысль, как же доставить удовольствие такой беззащитной женщине. Меня, знаешь ли, волнует вопрос, получишь ли ты оргазм, - он приблизился к моему мелко дрожащему от возбуждения и прохладного воздуха телу и продемонстрировал нечто наподобие тугой резинки с целой россыпью силиконовых шариков. – И я придумал, как доставить его тебе, - мое сердце гулко забилось, как пойманная в капкан птица.

Лекс закрепил один конец резинки на морском узле на моем животе, а другой, продевая между моих беспомощно зафиксированных ног, завязал на спине тем же образом. Его пальцы стали ювелирно располагать крошечные твердые шарики вокруг моего клитора.

- Вот так, - он легонько потянул за резинку, и силиконовые малыши игриво потерлись о самое чувствительное место на моем теле. Было щекотно до дрожи и покалывания в ногах. Капитан со жгучим любопытством наблюдал за моей реакцией, облизывая свои коричневые губы. Я закрыла глаза и шумно выдохнула.

Лекс начал грубовато целовать мои колени, поднимаясь вверх по бедрам и оставляя мокрые следы своих лобзаний. Добравшись до сокровенной цели, он обильно увлажнил слюной все шарики, не забыв вылизать своим жестким языком и все прочие детали моего агонизирующего организма. Я выгибала спину ему навстречу и дергалась под беспощадно жалящей поступательными фрикциями резинкой.

Капитан уже яростно впивался губами в мой живот и бока, свободной от дразнящих пыток рукой изредка похлопывая по моим раскаленным до бела бедрам. Я протяжно стонала и не могла остановится, особенно, когда темп трения силиконовой братии ускорился.

Лекс дразняще покусывал мою шею, подбираясь к губам. Я ощущала зудящую пустоту внутри, законное место хозяина моего тела. Мне хотелось жаться к его горящей тропической коже, ближе, еще ближе. Веревка не пускала меня дальше пяти сантиметров от стула. В венах грохотал целый оркестр из бурлящего эстрогена и тестостерона. Я медленно заваривалась в своих гормонах.

Хозяин трепал умоляюще раскрытые губы своей рабыни, кусая и оттягивая, аккуратно зализывая следы хищных зубов. Потом нагло засунул почти весь язык мне в рот, щекоча нёба и щеки, поступательные движения имитировали оральный половой акт. Он неуёмно стонал. Краем глаза я заметила, что его рука потянулась к кожаному ремню на его упругом животе, он медленно вытягивал его, так же неспешно расстегнул пуговицу, до которой и дотронуться мне запрещал, опустил молнию ширинки. Я попыталась прижаться бедрами к его широкой талии, он начальственно хлопнул по ляжке, чтобы я не совершала никаких самовольных поступков. Я жалобно заскулила, он начал грубее насиловать мой рот. Внутри все ныло и рвалось покинуть бренную тушку, неспособную взять то, что так желанно.

Лекс освободил мой рот, но только для того, чтобы снова его занять своим шероховатым от грубой работы большим пальцем, который он планомерно погружал между моих податливых губ и вытаскивал, гладя влажной подушечкой трепещущую кожу. Не отрывая взгляда от всевластно разгуливающего пальца, он стянул штаны, оставаясь в угрожающе топорщащихся боксерах. На его лбу выступила испарина, его нещадно колотила дрожь, он хищно обнажал клыки каждый раз, когда вторгался в мой рот. Мне нравилось доставлять ему это извращенное удовольствие. Насладившись своей вседозволенностью, Лекс встал с колен. Его крупная эрекция грозно зависла на уровне моих глаз.

- Игра начинается, - приподнял он мой подбородок, я сладко замурлыкала. – Я кончу только после тебя, - постукивал он большим пальцем по моим губам, стягивая вниз боксеры, чтобы я могла получше рассмотреть приданое своего жениха.
Такого я еще не видела даже на картинках. Член был внушительным, буро-коричневого цвета от нахлынувшей крови, начиная от угловатой крупной головки до самого корня его огибала подкожная спирать, ребристо выпирающая наружу. Хозяин натянул крайнюю плоть, демонстрирую своего пульсирующе вздрагивающего монстра. Я послушно приоткрыла рот, распираемая жаждой сделать ему приятно. Однако Лекс отрицательно покачал головой, игриво цокая языком. Его палец вновь вторгся в свои оккупированные владения, теперь я старательно заглатывала фалангу как можно глубже, втягивая и прижимая языком к нёбу. Капитан громко застонал, натягивая и оттягивая влажную плоть своей бормашины. Я видела, как дрожат и подгибаются его ноги, как он хмурится и нервно сглатывает. Эта качка на корабле доконала его, и колени подогнулись сами собой, отправляя хозяина в исходное положение между моих ног.

- А ты далеко не ангел, - прохрипел он надрывным голосом.

Лекс оставил мои уста в покое, вновь наматывая на указательный палец беспощадную резинку, планомерно подымая ее вверх-вниз одним пальцем. Шарики задергались, вместе с ними разливалось сексуальное напряжение, я пыталась двигать бедрами в такт, чтобы ускорить долгожданное избавление от сладостных мук, но снова получила назидательный шлепок. Лицо капитана выражало неподдельное страдание, наши стоны почти синхронизировались. Я упивалась этим блаженством. Он садистски кусал свои губы, едва не пуская кровь. Наконец мое терзаемое тело достигло пика возбуждения, я начала извиваться на прохладном стуле, шумно и протяжно выдавливая воздух из легких. По телу рассыпались электрические разряды, оставляя мелкие капельки пота на коже. Мне было жарко и до жути хорошо.

- Теперь моя очередь, куколка, - поднимался мой жених с колен над моей еще подрагивающей плотью. – Только не пугайся, больно не будет, - наградил он меня пронзительным взглядом шоколадных исполненных животной страстью глаз.

Откуда не возьмись в его руках оказался миниатюрный полностью прозрачный фаллоимитатор, пару сантиметров в диаметре и пять-семь в длину.

- Всегда мечтал рассмотреть твой дерзкий ротик с такого ракурса, - произнес он. Его пальцы аккуратно, но властно разжали мою челюсть, кончиком резиновой игрушки он провел по моим трепещущим губам, штуковина скользнула внутрь.

Лекс: Я уже на пределе, но зрелище до того восхитительное, что придется придержать коней. Дилдо сразу же увлажнилось, я мог наблюдать ее розовый язык и щеки. Девушка покорно позволяла вводить игрушку глубоко в рот, мне нестерпимо хотелось занять это место. Мысленно я представлял, что трахаю ее, беспомощную, женственную и податливую. Ах, как же ты кричала на меня этими алыми от трения губами! Теперь глотай, малышка, глотай глубже. Мышцы сводило, мой центр управления искрил в коротком замыкании. Хочу тебя, хочу тебя, безмолвно двигались мои губы в такт дразнящим движениям, доводящим до исступления мое тело. Член сильно набух, стало сложно натягивать плоть, ну же, отдайся мне, выжми меня до капли.

Наконец наслаждение достигло предела и пузырящимся напором сорвало крышку. Я залил ее круглую аппетитную грудь своим семенем. Крошка зажмурилась и выгнулась, позволяя мне запачкать ее белое нежное тело. Ноги дрожали, в пальцах покалывало, горло охрипло от неконтролируемого рычания. Я припал к ее волосам, жадно вдыхая аромат женского пота, самый изысканный аромат, запах моей самки.

Рубашку пришлось снять и пустить на тряпки, я насухо вытер следы своей юношеской фантазии и принялся развязывать ее ослабшие ножки. Скромница сразу свела их вместе. С узлами пришлось повозиться. Девушка льнула ко мне. Приятное ощущение доставленного ей удовольствия было самой лучшей наградой и благодарностью. Я обхватил ее разрумяневшееся личико ладонями и расцеловал каждый сантиметр этого внеземного создания, прилетевшего с другой планеты, чтобы мучить и терзать мою душу и дарить райское наслаждение в ее хрупких объятиях.