Обезьяниум для вечной жизни. III Языковой барьер

Когда профессор медицины Владимир Плужников зашел в комнату "Доброго дела" (именно так с компаньоном они называли кабинет ученого), он застал в нем Пальчикова. Тот сидел перед обезьяной и  убедительно развязно гримасничал. Используя мимику, ладони и природное убедительное хамство, аспирант мирового значения, этот неопубликованный генетик, кривлял губами - направлял искусство пантомимы в мишень спокойствия примата, в яблочко терпения волосатого клона. А в противоположном от двух видов животных углу на собачьем поводке на диване спала "Ева" - отвергнутая первородным раковым Адамом шимпанзе по имени Рокси. Та самая, что была приобретена у военного спекулянта со скидкой. Уже вчера ученые заключили, что "дама Адама" ценила только одно занятие: спать. Вероятно, это качество защитной реакции от оскорбления.
Владимир Иосифович поставил на стол стакан с цветными бумажками и изложил им:
- Возможно, на месте Гвацилопы я бы тоже отверг. К тому благородное происхождение обязывало бы. Голубая кровь мессии с немецким гражданством. Сколько ему осталось до лейкоцитозной нестабильности?
Плужников интересовался у ученика и сам прошел под люстру. Вместе с ней он выглядел королем.
Не отрываясь от детища, молодой ученый процедил умом мысли и вернулся в позу упражнения рож:
- Недели две и каюк. Ну-ка, гамунука, кофр номер семь, институт Биологии Гумбольдта, Берлин, скажи, не чета твоей аристократской крови спящая красавица из ЮАР?
По тишине в клетке адресата казалось, что не чета.
Через полчаса упражнений свободного научного метода Васа на подносе торжественно внесла печенье французского рецепта Got`e. Аспирант и профессор по-мальчишески прыгнули в диван, чтобы кофе попивать. Жестами в адрес молодой сотрудницы выжимая из себя благодарность, Пальчиков продолжал философию о грезившем снами животном:
- У полковника живенькая была. Вкалывал ей адреналина для бодрости скототорговец. Или Антимедицина.
Профессор отвлекся от статьи и взял с разноса печенье:
- Мисс примат явно не собирается поддержать наши исследования. Да и продавец - фуфло очевидное. Впрочем, какие и мы покупатели. Похоже, все знакомые у твоего шофера на букву М неблагонадежные.
- Хуже, что очевидного теперь и с Лубянкой не достанешь. Гастролирует где-то с нашими денежками.
- Опростоволосились мы с тобой. Вот только на Василису и можно положиться. Детка, как это великолепное издание духовки называется?
Скромная и счастливая Василиса отвечала покорно:
- Готэ Шоколадное - un noir singe. Черная обезьяна значит.
- Вот как, обезьяна! Выходит, мы пожираем ее, а она нас. Баланс. Ты печальна, дитя мое. Плохо спала?
- Окна выходят на ж.д пути. Как с Кореей пошел напряг, под вечер пригоняют состав с танками или БТР-ами. Всю ночь разгружают, железками бряцают. А под утро и следа нет.
- Ну да, мобилизация. Чтобы панику не проявлять, простой народ должен днем работать, а ночью не замечать. Военка закроет металлом изъяны в медицине. Василиса, на языке - космическое изобилие аромата. Гера, так и из наших рук выходили бы не амбиции и научный брак, а волшебное наукотворчество. Двум университетским балбесам благодати с небес не хватает?.. - Старший ученый колко зыркнул в ученого младшего и поверг рассыпчатое темное тело пирожного в рот.
- Баррель дохнет, рубыль глохнет, а с ними и фактическая экономика. Какая там благодать, одни танки, Владимир Иосифович, - Парировал ассистент, не восприняв глубины наставнической мысли, продолжая питать пищетракт.
Профессор дожевал, прошел к столу, схватил статьи и еще раз поглядел на Гвацилопу с такими словами:
- Рожденный на столе исследовательской мысли в целях спасения человечества, какую дань от нас ждешь для прощения гордого людского нрава?
- Печеньку дайте ему - и вся дань, - Бессовестно предложил аспирант, клонировавший примата-"нехочуху".

Перекусив, Владимир Иосифович вернулся к дивану, с новыми статьями упал в промятые мученьем сидушки, сгустил брови под очками. Васа озвучила мысль:
- Даже обезьяны чувствуют нестабильность и плавающий курс нефти и бойкотируют целебатом. А впрочем, баррель еще возьмет верх и будет за нас.
- Ничего, президент еще покажет имперский курс экономики. And even волосатая макака вступать не хочет в узы брака, - Cтихотворно резюмировал ассистент и, как ему показалось, подцепил недоброжелательный взгляд заключенного в клетку.

Единственное, что не функционировало в доме полной функциональности, это звонок. Только по этой причине в дверь постучали, а в проем прошмыгнули слова:
- Заказное письмо!
- Ну вот. Гумбольдт из немчуро-столицы зовет, - Вставал профессор, роняя очки.
- Сидите, Владимир Осифыч, я же истуканом имеюсь, - Вспыхнула деликатная Васа и метнулась в прихожку. Пальчиков успел перешибить ее любимой дубиной хамства:
- Не пущу колдунью пирогов. Это письмецо получу я. Гарантированно и самостоятельно. Я же взрослый мальчик.
И почапал самостоятельно. Тогда он метнулся к коридору и, чтоб мимо девушки протиснуться к вратам Плужниковской кузницы, отжался к стенке и защелкал засовом. Но потом обернулся - не видно ли профессору его запланированной дерзости - и ловко, поджав  второй рукой к себе вспыхнувшую горячо сотрудницу, тайно и надменно подарил той порочный поцелуй.
- Что, когда уже?.. Пока я мигрировал, ты скучала. Сейчас зачем отворачиваешься, коза?
Васа все-таки отвернулась, тогда Дон Жуан тявкнул для двери:
- Я за него. Ассистент. Да можно!.. Крючок пастой в подтверждение. Пэ-э. Пальцев... Как Плужников!.. Бюрократия на местах. Исправляйтесь.

В комнату самодовольным искривлением рта улыбки вошел ученый наглого содержания. Как флаером на воскресших Биттлс он постукивал конвертищем о руку:
- Имею честь держать наши билеты в мир научной славы. Я же говорил, мисье ученый, что такое шоу они не пропустят.
Владимир Иосифович кивнул, чтобы аспирант читал. Пальчиков мгновенно разорвал секрет и начал акцентом по-немецки:
- "Увйажаемый Профессор Плюжников, ви пригляшаетес на ещегодную конфиренсию консепсии естествознания биологической медицины. Вам предостависа почетное право открыть мемориальный комплис, посвященный тайным исследованию русских генетиков в эпоху коммунизма и Европейских в период экономической глобализации.." Мда.. тонкий и деликатный ход от Натовских апологетов, "...Надеемся на Ваш короткий доклад об исследованиях в области гена рака. И привозите с собой обезьяну. Научные школы Германии, Канады, Лат. Америки и Европы хотят видеть живое доказательство. Таможенных проблем на обеих границах не будет!
Ученый поднял на другого ученого тоскливые, но с огоньком глазищи:
- Ну вот откуда они это знают?...
Мельтеша взглядом, ассистент выдал гипотезу:
- Кто-то нас сдает... Завистники. Проследили путь из Берлина. Нет. Там, на "роддоме", кто-то выдал.
Конверт был небрежно подарен ведру:
- Просто евро в конвертах не всем PhD ты раздал, Гера. Мусора много в последнее время, господин аспирант. Неважный из тебя вырисовывается Штирлиц, если за безобидным приматом следы не можешь замести. Столько денег и лет на идею угробили. А впрочем, не печалься. Рано или не рано просочилось бы на свет Божий.

Профессор вынул послание из мусорки, открыл вновь и мрачно сгустил брови:
- Что у них за язык?.. Кто его ломал, Кант?.. Философы или Экзистенциалисты?
Пальчиков, нервно тремолируя по коленям, сел рядом в диван:
- Марксисты-ленинисты. В жиропупную эпоху языкового критинизма живем, Владимир Осич. Каждая сволочь знает, какую ересь молоть!
Плужников вгляделся в каракули текста, переведенного кооперацией Стилуса и какого-то немецкого студента:
- Кто ввел червоточину в их хваленую аналитический лингвистику?... Нет, славяне определенно должны быть счастливы, что являются носителями синтетического языка.
- Профессор, а мы не можем искусственно взять и оплодотворить?
Обезьяна при этих словах опасно посмотрела на предлагателя. А Плужников выкинул послание во второй раз:
- Мыслящее сообщество, изъясняющееся словами Шиллера, в чистоту эксперимента не поверит. Им нужно, чтоб зачатие и остальной цикл тек путем естественным, староевропейским. Так что глупости предлагать не стоит, даже если кажется, что мысль своевременна.
Ученый с высокомерностью посмотрел на обезьяну:
- Видишь, какую роль, Гера, играет язык?.. Вот смогли бы адекватно этой особи объяснить, как она может помочь науке - и готов нобелевский научный труд.
- Монография, Революция, Конституция.
- Я считаю, что язык первым формирует сознание нации и способен быть паровозом эволюции или инволюции. Причем, равно как в животном так и человеческом мирах. Достаточно дать расе или виду лингво-базис - он и определит полностью развитие био-множества.
- Благословение или проклятие... Главное - не забухати.
Двое ученых вернулось к пирожным потому, что спасительная Васа поднесла новую партию. Избавившись от румян и странно посматривая на аспиранта, красивыми руками она скользнула подо лбы ученых подносом.
- Вторая партия горячего добра, - Двусмысленно поглядел на кулинарку молодой и гадкий ученый. Владимир Иосифович, развернув вопрос, уже не мог свернуть:
- С другой стороны, представьте, коллеги, если бы все организмы обменивались символами на одном наречии. Человечество давно б погибло! Вообразите лингвистический вирус. Какое-нибудь хитроумное языковое загрязнение. Не знаю, в русском это, думаю, Винительный падеж, дающий нашим соотечественникам незаменимый комплекс вины за все ужасы, живущие на Земле. В случае глобального семантического набора в полном наборе рас этот вирус вмиг поразил бы всю популяцию планеты.
- Да, смешно это. Весь шарик голубой, где и желтый и черный за стаканом водки  плачут от метущейся за человечество души.
- Ну я утрировал, но нить мысли, думаю, ты понял. Тем более приведенный "вирус" скорее спасает и питает планету. А когда червь точит только один вид - остальные с гарантией выживут. Более того, они подпитают зараженный, и тот сможет исцелиться.
Плужников поменял позу, скашлянул, выдохнул, будто сказал что-то важное и решающее, и дальше продолжил уверенно:
- Человечество смогло дожить до наших дней, потому что Господь Бог усе сделал правильно. Разделил при Вавилоне этот кекс моногамной семантики на тысячи диалектов. И этим "наказанием за грех", продлил развитие на тысячелетия, - Плужников опять взялся за газету, пытаясь обдумывать, что сказал нервными губами ученику и поедателю пирожных. Пальчиков внимательно смотрел на ученого:
- Дальше спасать - наша языковая проблема... - С чувством выполненного оскорбления продолжил бывший студент и посмотрел на униженную обезьяну. В воздухе порхало тоскливое чувство враждебной напряженности. Обезьяна пространно водила глазами по деталям кабинета. Прицел зрачков примата падал на люстру, которая зажжется только через два часа, на стол, который подготовили для чего-то важного и опасного, на стопку папок и блестевшие инструменты на столешнице. Вторая особь безвинно похрапывала, свесив лапку с подвязанным красным бантом до пола. Вторая не осознавала ни языкового барьера, ни проблем генетики в масштабе планеты и пребывала в гармонии с действительностью.
Аспирант отвел глаза от опасно глядевшего на него шимпанзе и с театральной безнадежностью глянул на ученого №1:
- Да, язык определяет нашу судьбу.
- Язык определяет функциональное развитие общества и человечества.
- Без него сидели бы вот этими обезьянами на деревьях. Ну или другими.
- При одном языке не могло быть развития. Но моноцельный язык в границах одного государства - это залог благотворного изменения и прогресса этой нации.
- Устал я уже соображать, Владимир Киоскович.
Профессор, не слыша пощады, направился к столу с инструментами. Начал шарить по ящикам:
- Сейчас отвечу, зачем придумали КВН и Маслякова. Я давно заметил, что те страны, в которых нет централизованного языка, но имеется россыпь малосвязанных диалектов, как то многие азиатские страны, где горожане с трудом понимают таких же с другого конца города, не может быть серьезной системы образования и, главное, юмора! Эти две штуки развивают еще одну прогрессивную троицу: природную смекалку, ум, способность к творчеству, арифметику креатива.
- КВН есть только в России! - Нашелся уставший ассистент.
- Любопытное, но верное замечание.
Кстати, мне всегда нравились Утомленные солнцем. Простой юмор, но он насыщенный, энергетический что-ли.
- Есть много хороших команд. Йогурт, Пара-по-марам, Кедр Двинятин - болезненно шутят прям, как скальпелем нарыв щелкают.
- Да. Ну так вот. Из этого замечания вытекает и экономическая традиция упомянутых стран: не изобрести, не разработать - а украсть, развить и улучшить. Копирка, одним словом! Собственных разработок у азиатов очень мало. Зато лекало со всего чужого - гениальное! А у кого крадут? (Профессор все не мог найти в столе что-то важное) - Ясно: лучшие изобретатели - носители цельных языков цельных. Славяне, Европейцы, Евреи и эти, как их...
Ученый удовлетворенно глянул на помощника:
- Да, как их? Мы изобретаем - они воплощают. Потом мы пьем це два аш пять о-аш в нищете, а они расширяют свой организм спрутом во весь мир.
- Поскольку не гонимся за мат. ценностями. Язык наш намекает нам на ценности иные, - Смешно обыграл пафос ученик гения.
- Где же статейка? Давно хотел тебе показать. Не слал на мыло, чтобы при встрече яростно удивить. Раз нет - ладно. Так вот, чинанайцы... Они живут в достатке на наших разработках. Мы просим у них льгот, они великодушно предоставляют. Мы... Знаешь, дорогой помощник, вечер наступает как вор на Светланской улице. Нужные биоритмы уже вспыхивают и в шимпанзах и в людях для сладчайшей творческой деятельности.
Ученик, потянувшись, встал:
- Готовят сумерки нам почву платформы для работы ночью.
- Всех Пальчиковых в этой комнате призываю к совершению вечерних замеров. Без статистики мы и сами себе не поверим.
Умный помощник сел перед клеткой заключенного:
- Нифигашеньки не понимаешь. Пойти навстречу на процветание благополучия человечества не планируешь. Брать в малый череп большой языковой вопрос не собираешься.
Аспирант пристально и нагло вгляделся в темные глаза примата, смотревшие как-то странно и дрожаще. Помолчав, добавил вульгарно:
- Что, самодельная обезьяна, ты размножатся будешь?!
- Я вам не обезьяна, сударь, - Ответили глухим тенором темные губы шимпанзе, державшегося за решетку. Аспирант покраснел, округлил глаза. Веки его задрожали, белки яблоками закатились к потолку. Лишенное сознания тело упало на паркет. Профессор с раскрытым шприцем поднял взгляд на клон, застыв в смешной позе.

--------------
Предыдущее здесь: http://proza.ru/2017/12/22/853
Грядущее здесь: http://proza.ru/2017/12/22/1271



Рецензии

За что люблю ваши работы, так это за лихо заломленный сюжет.
Впрочем, в момент где шимпанзе отказываются размножаться, было боязно за кроткую Василису. Есть у нас современники среди акул пера, те что с птичьими фамилиями, что не моргнув и глазом пожертвовали бы проходным персонажем, ради чернушного смака межвидового совокупления.
Хорошо что вы светлее и чище таких персонажей.

Стрекоза Да   25.05.2017 09:35