Землетрясение

Когда первый толчок землетрясения нарушил привычное течение жизни тысяч людей, Чирьков и Чирькова сидели за компом  в кабинете хозяина.
Чирькова улучшала текст Чирькова, уверенной когтистой лапкой сокращала повторы, меняла местами абзацы, а пан Чирьков сладострастничал, наблюдая за ней. Не было для него большей радости, чем засадить за собственные каракули подневольного человека, и наблюдать, как тот погружает суставчики в его теплое, тщеславием надышанное месиво.

Первой на толчок отреагировала люстра на потолке. Потом покачнулась и  звякнула ложечкой фасонистая чашка  - один из многих подарков Чирьковой Чирькову по поводу и без.
Чирьков остро пряднул глазами, как конь ушами, и тут же вскочил. На предмет всего, что касалось его непосредственно, соображал  быстро, поэтому вскричал  – бежим! – уже на бегу. Толкнув стул на все еще не двинувшуюся с места Чирькову, он скатился вниз по лестнице, не оглядываясь, сметая все на своем пути.

...На дороге, соединяющей таунхаусы, уже  толклись люди – правда, немного. Не все еще успели выбежать, но народ постепенно подтягивался. Кто-то даже нашел в себе силы пошутить, так как толчки пока что не повторялись.

В дверях дома Чирькова показалась Чирькова. Прислонилась к притолоке, посмотрела на небо. В руках у нее был пакет.
Чирьков мотнул рукой – сюда! – и приподнялся на цыпочках от нетерпения. Из-за спин соседней парочки ему плохо было видно крыльцо собственного дома. Он обогнул мешавших, и закричал во весь голос – я здесь! сюда!
Чирькова и ухом не повела.
Это Чирькова-то. Не знавшая, какую пятку первой почесать боготворимому Чирькову, и потому чесавшая сразу обе.

Стояла, все так же вперимши глаза в небо. Закатывала льющиеся через край эмоции обратно в слезные мешочки.
-Людааа, - надрывался  Чирьков, для которого никаких катаклизмов, кроме природного, не произошло, - я здесь!

Чирькова, наконец, подошла к нему, по-прежнему глядя мимо, и бросила  под ноги пакет. Он схватил: - Что это?
Раскрыл. Там лежали документы и банковские карточки.
-Молодец! – он расплылся щелястым ртом. – Люда, ты герой! Что бы я без тебя...
Но Чирькова,  не слушая его, уже мела длинной юбкой песок вдоль шоссе.

Новый толчок, гораздо сильнее прежнего, уложил собравшихся на землю.
Чирьков прижимал к себе пакет, и пытался поверх него  различить дорогу, по которой, покачиваясь, падая, и опять вставая, удалялась Чирькова.

Цепочка домов  пошла трещинами от следующего страшного толчка, стены посыпались, люди закричали... Но Чирькова продолжала идти. Из двух землетрясений, произошедших в ее жизни одновременно, гораздо страшнее было для нее то, что заметила только она одна. Это,общее на всех - пережить, наверное, можно,а то- личное, нет, никак нельзя.