8. Перед Новым годом

                22.12.2017


                "... перед Новым годом мы с друзьями ходим в баню.                Традиция у нас такая"

                (из известного фильма "Ирония судьбы, или С легким паром"


  Перед Новым годом принято выбрасывать мусор из дома и головы"

  Так и было: в детстве: каждую субботу мы, девочки, делали генеральную уборку в доме, мальчики убирали снег вокруг дома, делали горки, ледяные крепости и т.д.

  Потом мы шли в баню: девочки, женщины и бабушки - например, в субботу

                мальчики, мужчины - например, в воскресенье.


   Правда, мальчики по рабочим (учебным)дням нас били, мальчики, которые плохо учились, били тех, кто учился лучше, но только тех девочек, за кого некому было заступиться, т.е. если у девочек не было родителей или старшего брата и т.д.

   В субботу и воскресенье мальчики нас не били, а гоняли нас по деревне и норовили поймать и поцеловать, или писали любовные записки.

   когда мне было 4 года, в детском саду меня бил Валерка Д., по тем временам самый красивый , драчливый мальчик-блондин с голубыми глазами. А Светку, мою лучшую подружку с грудного возраста, красивую блондинку с большими голубыми глазами.

  Во время тихого часа Светка засыпала, и Валерка пытался ее поцеловать, а мы все наблюдали и были на Валеркиной стороне. Но Светке это не нравилось, она просыпалась и плакала легкими девчоночьими слезами, без горя, а от нахлынувших чувств. А Светка была красивая и хорошая, поэтому в нее влюблялись многие.

  Когда Валерка (если мне было 4 года, то Валерке было 3) разочаровался в своей безответной любви, сказал: "Если меня Светка И. не любит, тогда я люблю Иринку Н.) Меня это сильно задело, быть на втором месте, запасным вариантом. И я высказала свое недовольство. Тогда он меня первый раз избил, потом измазал мои красивые желтые шерстяные трикотажные брюки мазутом, что ли. И мы стали с ним врагами, периодически дрались. И меня за что-то ставили в угол в темную комнату, где хорошо пахло чистыми новыми матрасами (говорить надо: матрацами, но все говорили и до сих пор говорят так, как удобно произносить иностранные слова русскоязычным людям).

  Там, в темной комнате было хорошо, много места, мягких чистых матрасов, тихо, где-то там ребятишки играли в настольные игры, и там не было Валерки и Женьки Ж., которому не нравилась мои национальные черты лица и он спрашивал меня, почему я не такая, как он.  я думала над этим, и потом решила, что не повезло с национальностью.

  (Сука, теперь высокому блондину Женьке 48, мне 51, он часто приходит ко мне на работу, и мы с ним тихо сидим и молчим. Кстати, я только месяц назад поняла фразу про то, что с кем-то можно молчать и не надо слов, и хорошо. Такие люди есть, и я хочу, чтобы вся моя деревня была жива, потому что это лучшее место на земле, но я не могу там часто бывать, потому что это не Таиланд, туда не купишь путевку с проживанием. Дом моей бабушки стоит пустой, чистый, никто там не живет, никто его не портит, внутри чисто, все целое, даже кое-какая мебель стоит, все есть, чтобы в нем жить, но три часа на электричке до города Черемхово (шахтерский город), полчаса на вокзале среди уже почти своих, 15 минут на другой электричке. Почему я часто делаем не то, что хочу, разговариваю с теми, с кем не надо разговаривать, смотрю на то, на что не хочется смотреть. Например, я бы хотела сидеть на своей, бабиной, скамейке у своего, бабиного дома и смотреть на самое красивое голубое небо с белыми мягкими пушистыми облаками, на закат солнца, который, как и небо каждый день разный,на проезжающие поезда, в которых люди куда-то едут, на приходящие электрички, на которой приедут НАШИ (кто-то из деревенских).

  Нет, ну, правда, почему в деревню нельзя купить путевку на неделю, две, лето, а в Таиланд-Вьетнам-Турцию-Египет-Китай-Камбоджу можно легко и просто?

  Так ведь можно нанять такси и съездить.

  Можно вообще уехать экономвариантом: на общественном транспорте, но это добираешься к пяти часам вечера, зимой темнеет рано, потом пешком в соседнюю деревню (4 км по снегу).

  В общем, можно продумать маршрут так, чтобы не замерзнуть в снегу.

  А можно не думать, а поехать туда сразу, как захотелось.

  Но, увы, в шестидесятые-семидесятые-восьмидесятые не вернешься. Там не сидит на скамейке и не ждет меня моя старенькая бабушка, и не сидит в доме, и даже не лежит больная.

  А недавно у Женьки умер отец. Так, там, наверно, многие поумирали, я точно не знаю, летом надо будет съездить, походить по кладбишу и выяснить, кто умер из НАШИХ, а потом пройтись по деревне и узнать, жив, может, латыш Айвар, мой одноклассник, работавший пастухом. Кто там еще из наших остался?

  Все хорошо, слезы текут, значит, расслабляюсь, значит, еще поживу.

  Че я, правда, парюсь. Как только захочу, поеду туда, в свою деревню. Те, кто умер, есть на кладбище. Кто живой, живут в деревне. О, Наташка с немецкой фамилией там есть, и у нее все хорошо. Есть Нинка К. с еврейской фамилией, живеут семьей в Клюевском доме, а дядя Федя Клюев делал нам круглый раскладной стол, а стол, наверно, стоит у Ритки, сестры, в двухэтажном особняке.

  Итак, что мы имеем? Все на месте. Живые и ушедшие, но живущие в памяти.

 

                22.12.2017