Околесица

Виктор Матюк

Околесица

Околесица постоянно перед глазами шустро вертится, то там, то тут возникает абсурд,
Не сочту за тяжкий труд от него отвлечься на каких-то пять или десять минут,
Пусть мирские изъяны подождут, пока я не сброшу с собственной шеи увесистый хомут!
Жизнь – однообразна и скучна, рядом верная жена и первозданная деревенская тишина,
Хотя из окна даль небес видна, она согревает мысль, но усложняет повседневную жизнь!
Не торопись: падать стремительно вниз, тут же будешь - убит наповал или тебя заточат в подвал,
Никто не скажет тебе языком шершавым, что мозгам обветшалым нужен хозяин другой,
Мой дорогой, не стой под дождевой струёй! Вынырни из загадочного мрака,
Однако не лезь сразу в драку, осмотрись и поберегись соблазнов иных,
Меж ними ад иль рай, всему приходит край, ты чётко знай, что за стаканом водки
Наступает миг короткий, когда ты ещё не готов в явь воплотить сокровенные мечты!
С поля постоянных битв стрела сомнения навстречу тебе стремительно летит,
Вот-вот тебя она пронзит, ты будешь вдребезги разбит, и каждый тебя в малодушии обвинит!
Твой рот от удивления раскрыт, ты жил по вере, и лбом не прошибал закрытые наглухо двери,
Дни бытия пролетели, и ничего кроме канители не осталось в памяти людской,
Сколько же бед приключилось с тобой? Ты легко распростился с роком и судьбой,
Впал в запой, вышел из него с трезвой головой! Сердце сомнения тревожат,
Они страхи множат и грехи итожат, день прожит и хорошо, что надобно ещё
Мужу тому, что пытался жить по уму, но грядущее не подвластно ему!
Перечу себе, прячусь в старой избе, приобщаюсь к чаю, с ним каждую ночь встречаю,
Свои изъяны обобщаю, и их от людей не скрываю! Что мне делать? Как мне быть?
Кого судить? Кого прикрыть? Я бы рамки бытия сдвинул, своё сердце из груди вынул,
Если бы снежный вихрь вокруг да около до рассвета рядом не кружил,
Дух неодушевлённый неспешно ходил по комнате запылённой,
Такой маленькой и такой огромной, что человек неугомонный пролил бы слезу,
И ближе к утру пошёл бы косить в диком поле высокую зелёную траву! Мне это ни к чему!
Рассудок никак не воспринимает шуток, он отбился от рук, и почти лишился чувств!
Бытие спешно текло и плоть на части тут же рвало, боль резала хилое нутро,
Божий свет уже давно не проникает через запотевшее оконное стекло!
Тяжело сидеть без дел, поругана цель, жизнь оболгана и извращена,
Между душой и сердцем идёт вражда, но ближе к зиме грехи теряются в уме!
Пусть наваливается грусть на пять или десять минут, а писклявая мышь пронзительно пищит,
И первозданная тишь тут же уносится в небесную высь, постоишь, помолчишь несколько секунд,
На себе ощутишь долго не проходящую жуть, не торопись умирать, на жизнь не стоит зря роптать,
Грешно погибать и контроль над временем терять! Страсти, отстранённые от власти,
В ином краю ищут собственное счастье, они против беззакония восстали и в позу сразу встали,
Им бы на ноги подняться против вечного рабства! Щербатый рот несуразицу несёт,
Горек тот плод, который с языка своё начало берёт! Плач и лепет, кто же их расцепит?
Жизнь коротка, женщина без ситцевого платка своей красотой затмила облака,
Она таращится вниз, и слышит чуть поодаль страшный свист, это свистит сельский гармонист,
Он – идеалист, он бы в любовники в бабе записался,
И с блудными мыслям никогда бы не расстался! Зачем он в драку с женщиной ввязался?
Мысль запечатлев, по доброй воле на пенёк слегка присел, божий гнев стезю его вот-вот обрушит,
И любого грешника сходу сокрушит! Околесица продолжает гулять по окраине городской,
Она в момент любой может решить вопрос половой! Ветер трясёт опавшей листвой.
Авось, буря не за горой, её монолог сразу не разберёшь, против природы не пойдёшь,
Зло посеешь, беду пожнёшь! Кусты у окна темны, вдалеке виднеются придорожные столбы.
На дороге грязь, вот и весь сказ! На окраине городской пустыри заросли травой степной,
Там дым и смрад, да и слова звучат как-то невпопад, нервы шалят у толпы, люди как кроты
Готовы зарыться вглубь земли, только бы себя и детей спасти! Ситуация требует развития,
А события по своему сценарию развиваются, падают с двух копыт, когда спотыкаются,
Но на средину равняются, хотя им не хочется жить!
Неизвестно: насколько милостив и благ отец небесный,
Он судит честно, хотя грех творится повсеместно! Время его следы смоет с земли,
Бояться произвола судьбы не стоит! Лицо, покрытое срамом, становится наглым и упрямым,
Проявив смирение, становлюсь перед иконой на колени, нет избытка времени,
Чтобы отмести сомнения, камень преткновения посреди пути, надо идти вперёд,
Чтоб путь, предначертанный всевышним, не был лишним! Всевышняя сила преграды сломила,
Но грех не погубила, теперь стоит одна, а ночь холодна и к тому черства, как и эта строка!
Как же болит голова, она перемалывает чужие слова, и пока молчат уста, выглядывает из-за куста
Проказница-судьба, ей свет мерещится вдали, едва достигая земли, попробуй небу угоди,
Там есть свои поводыри! Неужто им не хватает Всевышней любви?
Птицы летят, люди глядят, но тускнеет их взгляд, сердце медленно бьётся,
Авось, счастье назад уже не вернётся! Судьба не бесится, ей по нраву околесица!
Страшна ли будущность такая? Не знаю! Предполагаю так: никому не нужен бардак!
Душа издаёт крик, хотя мужик молчит, и слова вслух не говорит, ничего не произносит,
Он до сих пор галифе носит, и на всю округу не голосит, что повседневный вид земного бытия,
Как и узкая его стезя давят на плечи, сковывают оба предплечья, едва ль он посмотрит вдаль,
Помешает её пристально рассмотреть серая вуаль, нервы - не из стали,
Дела и мысли опрометчивыми стали, где-то в глубине, то есть в душе,
Словно на раскрытом настежь окне божий свет блеснёт, и тут же начинается потоп!
Приходится идти своей тропой, не замечая ни стужу, ни зной, уши залиты глухотой,
Мысли несутся вразнобой, о чём-то спорят между собой, и в момент любой готовы
Выдвинуть душе новые условия! Во тьме непроходимой ночи я один из прочих,
Кто ничего у неба не просит, только тревожный дух реагирует на шорох и звук!
От стыда краснея, он напоминает мне злодея, ветер веет,
Повивает, и весы в сторону греха склоняет! По-другому не бывает!
В душе темно, ещё не проросло взращённое наспех зерно,
До весны далеко и что? Душа одна, плоть холодна, и в этом не её вина,
В словах одна вода и сути в них не будет никогда! На голове узда,
Предательство раньше людей встаёт, исподлобья взирает на небосвод,
Сеет, пашет и жнёт, работы у него невпроворот! Истощается честь, только здесь
Вздор галдит, но делает вид, что никому даже пальцем он не грозит! Изредка кричит,
И кулаком по дереву не стучит, в углу кровать до утра скрипит,
Япона мать, трудно любовный процесс смертным людям прервать,
Я в женщине богиню признал и на колени перед бабой встал,
Тело бросила в дрожь неприкрытая женская ложь! Что посеешь, то пожнёшь!
Вечерняя заря в пурпуре вся, будущность в дыму, пялишься во тьму, чужой грех тебе ни к чему,
И потому ты так возбуждён, ночной страстью был опьянён, но затих в пенатах чужих девичий стон,
Непредсказуем он! Вся эта околесица длится три месяца, пот струится с лица, на всё воля творца!
Судьба с потрёпанным лицом спорит с матерью и седым отцом о том, о сём и обо всём,
Жизнь всё краше и светлей, но жить с каждым днём трудней,
На исходе дней нет покоя душе моей, жопа поёт как соловей,
Она не знает того, что кое-кто готов задарма продать отца своего,
Только бы грех не прерывать и продолжать тискать молоденьких баб!
Мысль спряталась между строчек, им нужен переводчик, то есть достойный мужик,
У других уже отсох язык, исчезла былая прыть, но надо дальше плыть по реке бытия,
Грех кляня, стоять на коленях полдня у степного ручья, чтобы он несуразицу смыл,
Но без неё этот мир тебе не мил!

Г. Мариуполь
18 декабря 2017 г.
5:12