Червяк

 В студенческие годы был у меня приятель, назовем его Виктор. Если вы знаете, что все люди делятся  по темпераменту на четыре группы, то Виктор -  стопроцентный меланхолик.  А ещё мой приятель очень увлекался рыбалкой. Рыбалка заняла свое главное место в одном эпизоде из нашей студенческой жизни. После второй пары у нас  был обеденный перерыв. Идти в студенческую столовую было долго,  она находилась в другом корпусе. Да ещё пришлось бы  выстоять огромную очередь из таких же,  как мы голодных студентов. Мы решили  пообедать  на улице, благо,  что в девяностых годах появилась куча частных точек общепита, в которых можно было недорого перекусить. Как раз одна такая находилось напротив нашего университета. Это был небольшой вагончик, в котором продавалось одно-единственное блюдо, состоящее из двух кусочков  черного хлеба и двух  небольших сосисок, обильно политых или  кетчупом, или горчицей. Наесться  таким блюдом невозможно, но утолить голод вполне. Выйдя из здания университета и пройдя половину пути, Виктор вдруг неожиданно посмотрел на свои руки и задумчиво  заметил:
- Руки-то мы забыли помыть.
 Я в отчаянии посмотрел на свои, и сразу же в панике, зная характер своего приятеля, подумал,  неужели Виктор захочет вернуться?
 Однако замешательство моего друга длилось недолго. Он оценил расстояние, которое мы уже прошли и расстояние до цели, ещё раз посмотрел на свои руки и, махнув ими, заключил:
- Ладно, ничего страшного.
 Я обрадовался его  решению, но тут он выдал шедевральную  фразу
- Я, вот, когда на рыбалке, насаживаю червяка, а потом ем.
 Я,  который уже в те годы пытался что-то там писать,  не мог пройти мимо столь неправильного лингвистического выражения.   Я хорошо выучил характер Виктора и знал,  что  у него проблемы с юмором, но не думал,  что до такой степени. Встав в  театральную позу и слегка поморщившись, я сказал:
 -Фу! И как ты можешь эту гадость  есть.
 Виктор резко  остановился,  да так, что я, идущий сзади, едва не налетел на него.
-  Какую гадость? - переспросил он, явно ничего не понимая.
- Ты же сам сказал,  насаживаешь червяка, а  потом ешь его.
 Другой человек в подобной ситуации улыбнулся бы, похлопывая меня по плечу, и   оценил  мою шутку,  но только не Виктор. Тот страстно пытался что-то мне доказать и объяснить:
- Ты не понял,  червяка я насаживаю  на крючок, закидываю в воду, а потом ем.
- Я тебя отлично понял,  перед едой ты моешь  червяка в воде, а потом уже ешь его.
 Виктор окинул меня  сочувствующим взглядом.
- Ты, что, дурачок, -  заметил он.-  Я не ем червяка. Червяк нужен для того, чтобы ловить рыбу. А ем я принесенную  с собой еду,  там бутерброд, какие-нибудь консервы,  солёный огурчик. Просто  насаживаю червяка, а потом этими же руками ем.
- Правильно, - подтвердил  я всё  тем же театральным голосом.- Конечно, ты теми же руками  его ешь. У тебя  ведь не четыре руки. Зачем только есть червяка,  если ты приносишь с собой ещё кучу другой еды?  У тебя в роду, наверное,  кто-то был из Китая, они обычно едят там такую гадость.
 Я увидел,  как Виктор в очередной раз не заметил,  что я прикалываюсь над ним. Он был по-прежнему серьёзным,  но уже не таким спокойным, как в начале.
- Да, пойми ты,-  разнервничался он.-  Червяк нужен для того,  чтобы ловить рыбу, а не для того, чтобы  есть его. Я  веду этот разговор к тому, что когда я насаживаю  червяка, я пачкаю руки и потом этими же руками ем ту еду, которую принес с собой, а червяк плавает в воде и служит наживкой для рыбы.
 После столь детального объяснения и видя, что у Виктора полностью отсутствует чувство юмора, мне нужно было остановиться, дабы больше не дразнить его. Но я не сделал этого,  и чуть было с ним не поругался.
- Что ты так кипятишься?  Может быть, действительно, червяк вкусный, я-то,  откуда знаю, никогда не пробовал. Ничего в этом странного не нахожу. Не пойму только, зачем червяка полоскать в воде, он, что после этого вкуснее становится.
 И тут Виктор взорвался. Я не помню,  что он мне такого наговорил, но говорил он очень быстро, не стесняясь в выражениях.
 После этого случая я начал укорять себя в том,  что если у человека нет чувства юмора, то не стоит с ним шутить.  Это может закончиться плачевно. Наши отношения дали трещину, правда, ненадолго. У Виктора, благодаря его темпераменту, друзья отсутствовали. Единственным приятелем,  с которым он хоть как-то поддерживал отношения, был я. Через несколько дней, мы снова с ним  сблизились,  и о злосчастном  червяке никто из нас больше не вспоминал.