Леший Глава 6 Тюрьма

 Глава 6 Тюрьма

  «Об этом человеке известно только, что он не сидел
  в тюрьме, но почему не сидел – неизвестно»
  (Марк Твен)
  «Каторга создает каторжника»
  (Виктор Гюго)

Жизнь, она всегда в полосочку, черно-белую. Фортуна к тебе то личиком прекрасным, то задницей безобразной. И что примечательно, вроде родня Венере, а задница ни в какое сравнение, толстая и вся в целлюлите. Эта стерва позавчера не просто жопой повернулась, на голову села и нагадила. Десяти Гераклам не разгрести. Но все по порядку…

Целый год жил как у Христа за пазухой. Хотелось бы лучше, но некуда. Свадьбу сыграли в сентябре, в «усадьбе» Савельевых. С Лениной стороны набралось человек пятьдесят, с Лехиной двое, мама и Стас. Сестра приехать не смогла по болезни. Хотя какая там болезнь – зятек, жмот, не пустил.
 
По служебной части тоже лучше не придумаешь. В январе защитил диссертацию. Возглавил лабораторию. Самый молодой завлаб в институте.

В Рослесхозе появилась «волосатая лапа». Сын дяди Гены, который папе самшитовую палку подарил, возглавил одно из управлений. Спрашиваешь какое? Не скажу. Взятки пихать начнешь, а там никто не берет.

Оттуда, где не берут взятки, в Лехину лабораторию тему спустили. На пятилетку хватит хлеб маслом мазать. И что удивительно, в Иркутской области, в Миренском районе.

В конце августа Лена должна родить. Врачи сына пророчат. Михалыч на седьмом небе – будет, кому сабельку передать.

Зиму прожили в Мытищах. Познакомил Лену с Москвой, она же Красную площадь только по телевизору видела. Смотались на пару дней в Питер.

Сотрудники Лехиной лаборатории, мягко говоря, не для полевых работ. Три тетушки предпенсионного возраста и молодая мамаша. Их в тайгу калачом не заманишь, только под конвоем и в наручниках. Оно и к лучшему – теткам бумажки писать, Лехе в поле пахать.

Для «пахать» инструмент нужен. Вместо подаренного Михалычу «Тигра», купил карабин «Беркут», тоже близкий родственник незабвенной подруги СВД.

С апреля пошло финансирование, перебрались на кордон тестя. Вась-Вась сподобился на курорт, коленки лечить. Озеро Шира слыхал? Здесь рядом, в Хакасии. Представь себе лоханку минеральной воды размерами пять на десять километров. Все болезни лечит, кроме тех, что от любви. К лету обещался быть на ходу.

Решил приступить к работе единолично, не дожидаясь Вась-Вась. В прошлом году не доработали верховья Миренги. Туда и направился, прихватив харчей на неделю. До возвращения Вась-Вась надеялся в пару заходов закончить эту делянку.
Через три часа хода под мотором уперся в каскад каменистых отмелей. Здесь и отаборился. Поставил палатку. Вспомнил шалашики Вась-Вась, – в которых тепло в холод, прохладно в жару, свежий воздух с запахом хвои. Не чета душному синтетическому гандону.

В первый же день в пяти километрах вверх по течению набрел на двух старателей, усердно шурующих промывочными лотками. Неужто здесь золотишко водится? Обломалось, никакого золота. И старатели вовсе не старатели – геологи. Уже месяц в поиске, харч на исходе. Со дня на день «вертушку»* ждут.

Подружились, чему в немалой степени поспособствовали обильные Лехины припасы, включая литровую баклажку спирта, и умение геологов бить рыбу острогой.

После трудового дня, с устатку, гоношили симпозиумы (от латинского symposium – пьянка, переходящая в оргию).  До оргий, правда, не доходило – шалашовки* в верховьях Миренги не водятся, но «посидеть» очень даже получалось.
 
Если не золото, чего ищут? Целыми днями на карачках с лотками. Во время прощального ужина, на стадии «ты меня уважаешь», проболтались. Объект поиска не золото, а нечто более ценное – алмазы. И результат есть, нашли пиропы*, верные спутники алмазов. В доказательство предъявили десяток темно красных бусинок с горошину и поменьше. Базара нет, вверх по течению кимберлитовая трубка.

Через неделю, как и планировал, двинул домой, презентовав геологам остатки провизии. В баклажке, к великому сожалению, ничего не осталось.
Показалось странным, что никто не встретил. Неужто уши заложило, и мотора не слышали, или дома никого нет? Прыгая через две ступеньки, влетел на крыльцо. Минуя сени, в горницу.
 
Тычок в спину чем то твердым:

-Не дергайся. Руки за голову.

Все семейство в сборе, на лавке против двери. В центре тесть с похоронным лицом. По бокам, прижавшись к могучим плечам, заплаканные теща и Лена. Стоящий рядом омоновец, надавив ей на плечо, пресек робкую попытку встать.
От стены, помахивая тонюсенькой папочкой для бумаг, отделился улыбающийся мужик в штатском.

— Гражданин Павлов Алексей Владимирович?

Леха кивнул. Засунув папку подмышку, мужик стащил с Лехиного плеча карабин. Отстегнул магазин, выщелкнул патрон. Прочитав маркировку на гильзе, ощерился от уха до уха. Спрятал патрон в карман, карабин передал омоновцу. Тот отработанным движением, взял оружие «на ремень».

Вернулся к ничего не понимающему Лехе:

— Какой у тебя размер обуви?

— А ты кто будешь?

Улыбка полиняла. Задвигалась нижняя челюсть. Вот-вот укусит.

— Старший следователь по особо важным делам следственного управления по Иркутской области майор юстиции Федорцов. И все же, какой у Вас размер обуви?

— Сорок четыре.

— Весьма похвально.

Ухмылка скользнула по лицу следователя. Уставился на Лехины берцы*.

— Соблаговолите показать подошву Вашего ботинка.

Леха согнул ногу в колене. Сравнив с бумажкой из папочки, важняк* остался доволен.

— Гражданин Павлов, Вы задержаны по подозрению в убийстве капитана милиции Костюкова.

Лена, закатив глаза, сползла на пол. Отец и мать бросились на помощь. Леха, ошалевший от абсурдности происходящего, слова не мог вымолвить.

***
Страна, в которой каждый сотый дееспособный гражданин сидит и каждый четвертый стоит в очереди на посадку, обязана иметь разветвленную сеть соответствующих учреждений. Одно из таких – Миренская крытая*.

В нос ударил затхлый запах немытых тел и грязного белья. Дверь захлопнулась, лязгнул замок. Алексей огляделся, поздоровался и застыл на пороге, не зная куда себя девать. Восьмиместная камера  заметно перенаселена. На двуярусных нарах вдоль стен и на табуретах вокруг стола лежали и сидели человек десять. Ноги еще одного торчали из-под нар.

В углу, справа от двери, притулились унитаз и раковина. Этот сантехнический комплекс, именуемый на местном наречии «дальник», огораживала самодельная ширма. Присутствовали и другие атрибуты цивилизации. Под окошком «в крупную клетку» стоял древний холодильник «Юрюзань». На нем маленький кинескопный телевизор «Philips» с усатой комнатной антенной, соединенной проволокой с оконной решеткой. На столе два электрочайника.

— Опана, вот и тринадцатый…

С нижней шконки* у окна поднялся сорокалетний мужик среднего роста и телосложения. Из одежды на нем были только джинсы, но то, что осталось неприкрытым, голым не назовешь. Картинная галерея – звезды, купола, короны, змеи, медведи …

— Здравствуй, друг ситный, шмотки на пол положь, здесь стерильно. Проходи, присядь...

Алексей опустил сумку на кафельный пол, «чистый как в трамвае», водрузил на нее подушку с простынями. Сопровождаемый заинтересованными взглядами двух десятков разномастных глаз, прошел к столу.

Молодой парень в трусах и майке, со скромными еще знаками воровского отличия на предплечьях, освободил табуретку. Встречающий устроился напротив.

— Вижу, ты на киче* человек новый. Я здесь угловой*, в смысле старшак. Не осерчаю, если Серым звать будешь. С остальными потом познаешься.

Не отводя взгляда, выудил сигарету из лежащей на столе пачки «Примы», неспешно прикурил. Помолчал, пристально глядя Лехе в глаза. Леха выдержал.

— Живем мы общаком*. Хавка*, чай, курево – все общее. Полы моем по очереди, конечно кроме СС, это я и Сизый, - кивнул в сторону правой нижней шконки, на которой подбоченясь сидел такой же «синий»* абориген - нам это западло.

— Народ в хате сплошь невинный. Лично я невинен в налете на сбербанк, Вася – ткнул пальцем в парня, уступившего Лехе место, - невинен в гоп-стопе*, чухан* под шконкой - в изнасиловании малолетки. Все остальные тоже невиновные, пока суд не докажет обратное - авторитет явно получал удовольствие от своего красноречия.

— В душу здесь лезть не принято, но кое-что мы должны друг про друга знать, хотя бы для того, чтобы не законтачить*. Ты просекаешь, о чем я?

— Понимаю… я не из тех.

— А коли так, скажи на милость кто ты, откуда, в чем тебя виноватят? Зачем сюда пожаловал? Неужто зубы на ночь не почистил?

Алексей кратко изложил суть дела. Угловой выслушал молча, почесывая грудь, внимательно глядя в глаза собеседника. Выдержав паузу, резюмировал:

— Москвич, с верхним образованием, научный сотрудник, замочил мента… Да-а, не хило… И по какой части 105-ой тебя колят?

— По первой.

— От шести до пятнадцати – пробормотал, пахан и задумался, вычисляя статус новичка и его законное место в тюремной иерархии. Приняв решение, продолжил:

— Как видишь, шконок на всех не хватает. Пока поживешь с Васей. Спать-лежать будете по очереди. Вася, дай «Тринадцатому» отдохнуть.

Так Леха получил свое первое тюремное погоняло.

Молодой парень, давивший пальму* напротив, беспрекословно, хотя и с показной неохотой, переместился вниз. В его взгляде и жестах не было и намека на гостеприимство. Позже Алексей понял эту послушно-несогласную манеру поведения касты пацанов* – указания авторитетов выполнять, но не шестерить.
Расстегнул сумку, выложил провизию на стол:

— Прошу, а вот сигарет нет - не курю.

— Это по-нашему – одобрил Серый - Нордик, распорядись насчет чайку.

Парень, уступивший Лехе табурет, и еще пара шестерок, засуетились – ставили чайники, шуровали в Лехиных припасах и в холодильнике. Что-то из принесенного пряталось в холодильник, что-то наоборот доставалось. Через десять минут стол был накрыт, чайники закипели. Алексей любил крепкий чай, и чифирнул с аборигенами почти на равных. Чухан, получивший надлежащую пайку, уплетал ее на полу у двери.
После трапезы каждый занялся своим делом – убирали со стола, мыли посуду, кряхтели в дальнике.

Серый пригласил Леху в «апартаменты». Свою шконку, как и Сизый, он ни с кем не делил. Наличие занавесок из простыней создавали некий уют в его «хоромах». На местном диалекте данное сооружение именуется «танком».

Леха постепенно проникся уважением к этому далеко не добропорядочному гражданину РФ, но по-своему мудрому, справедливому и даже, в какой-то степени, честному. Что может быть нелепее честного вора? А он не просто вор, он вор наглый – грабитель. Леха тоже чем-то глянулся Серому. Выслушав его историю, авторитет инструктировал и знакомил с тюремной прозой:

— Тебе след «идти в благородную», в отказ до конца, не брать на себя ничего. Перво-наперво не верь. Им нашего брата закрыть, что медку лизнуть. Будут гоношить под сотрудничество со следствием и чистосердечное, это для лохов* голимых. Даже если навесят по полной, есть шанс, что дело рано или поздно пересмотрят.
Сейчас мусора не такие борзые, но прессануть могут. Могут в красную хату закатать их здесь три, где менты сидят, но сейчас там мужики правильные, козлить не должны, а вот в прессхату* …, есть тут одна, номер 317. Козлов* в этой хате специально держат. Статьи у них вонючие и срока длинные. На зоне их в лучшем случае в петушатник* определят, да и то, если повезет. А тут им и водочка, и наркота и девочки, вот они и стараются.

— А девочки откуда?

— Вариантов хоть жопой ешь: самый дешевый, зэчка, платишь только цирикам, а сама бикса* бесплатно, ей забеременеть надо. Подороже, волчица*, - увидев недоумение собеседника, пояснил - надзирательница, еще дороже, вольная, эта станет в три городских таксы. Есть бабки, можешь хоть Мадонну заказать.
После инструктажа Леха забрался на шконку. Вот и ладушки, погоняло получил, плацкартой обеспечили, жизнь налаживается. В пору забиться в угол и выть по-собачьи.

***
Лязгнул засов, трижды повернулся ключ, дверь камеры распахнулась.

— Заключенный Павлов, на выход.

— Лицом к стене.

Потом еще шесть раз «лицом к стене», четыре лестничных пролета, два длиннющих коридора и вот она, милая сердцу, камера для допросов.

Так продолжалось уже около двух месяцев. Вначале раз или два в неделю на допрос таскали. В последнее время почитай каждый день.

В нашем, исключительно правовом государстве, содержание под стражей, с момента задержания до направления дела в суд, не может превышать два месяца. Потом могут продлить до полутора лет, но это не важно. Главное, что не более двух месяцев и точка.

Майор юстиции Федорцов Влас Афиногенович, при полном параде, нервно выхаживал из угла в угол. Как славно все начиналось. Получил громкое дело. Ментов в районе не каждый день убивают. Страшновато, конечно, - дело под контролем на самом высоком уровне. Но есть шанс отличиться.

Капитана застрелили в его моторке во время рыбалки двумя выстрелами. Оба смертельные. Одно ранение в голову навылет, другое глухое, в грудь. Пуля, пробив сердце, застряла в позвоночнике.

Случайные свидетели, тоже рыбаки, указали место, откуда велась стрельба, и дали описание убийцы – высокий крепкий мужик в камуфляже. Лица не разглядели – далековато и солнце в глаза.

Свидетелей убийца заметил, но не тронул – гумманист, или дурак. Стрелял с двухсот метров – профессионал. На огневой позиции нашли две винтовочных гильзы и следы армейских ботинок 44-го размера.

По началу дело казалось тухлым. В берцах здесь, почитай, все мужики шастают. Сорок четвертых размеров тоже немеряно. А про винтовочные патроны и говорить нечего – в каждом доме полведра наберется. Охотники народ запасливый.
Что бы ты посоветовал следаку? Правильно – выпить.

  "С горя Влас торчит в пивнушке,
  мочит ус в бездонной кружке"

Маяковский здесь ни при чем. Батяня родимый учудил с имечком сыну. Хотя, что с него взять, если сам Афиноген.

Спросишь, чем Власу не угодило отцовское имя, восходящее к греческой богине Афине? Поясняю - отчеством, от него производным. Вдумайся – Афиногенович. А кто на Руси отчество полностью произносит? Сокращают для удобоваримости. Афиногеныч не катит, опять язык сломаешь. А вот Афигеныч в самый раз, как Палыч и Михалыч. Так его все и величают. Тебе бы понравилось? Это уже не отчество – погоняло.

К столу подсел шапочный знакомец. Как звать не знает. В мэрии встречались. Вроде бизнесмен. Слово за слово, разговор скатился к убийству мента. Ничего удивительного, весь город только об этом и трендит.

Находясь в изрядном подпитии, собутыльник изрек мысль, достойную древнегреческих философов:

— Убивают, если что-либо не поделили – водку, деньги, бабу …

Еще что-то перечислял, но Власа заклинило на деньгах и бабах. С трудом дождался утра. В ментовку примчался ни свет ни заря. Поднял все дела, которые капитан вел за последний год. Деньгами там и не пахло.

Разговорил секретаршу начальника ОВД. Боже мой, чего только эти финтифлюшки не знают. Страшно стало, что она и о нем ведает не меньше.

Между тем выяснил, была у капитана зазноба. Год назад бортанула его и выскочила за московского парнишу. Ученый, какой то. Неделю назад вернулись из Москвы. Живут у ее отца, лесника Савельева.

А дальше все как по маслу. Злодея повязал. След ботинка совпал, маркировка на гильзах с места преступления та же, что на патронах, изъятых у Павлова. А когда экспертиза увязала гильзы и пулю с карабином подозреваемого, настала пора новые погоны пришивать.

А тут загвоздка. Злодей в отказ пошел, да еще удумал себе алиби. Будто целую неделю провел в верховьях Миренги в обществе двух геологов. Фамилий не знает, только имена.

Влас, не будь дурак, сделал запрос в Иркутскую геологоразведку. Там побожились, что их геологов в верховьях Миренги нет, и не было. Накрылось алиби женским половым органом.

Можно дело в суд передавать, ан нет, приперся из столицы адвокат, Браверман фамилия, имя отчество не выговорить. Слышал про такого? А майор слышал. Ох и попил пархатый кровушки у московских следаков. Сидит ирод за столом, бумажки перебирает, клиента дожидается.

С делом неделю знакомился, каждую букву пять раз перепроверил, забодал ходатайствами и жалобами. Потом вообще в беспредел ударился – сделал запрос про геологов в Бурятию. Выяснил, гнида, что она по соседству с истоком Миренги.
Буряты подтвердили наличие их геологоразведочной партии в упомянутом районе. Два геолога, с указанными именами, числятся в той партии, но пропали три недели назад. Вертолет за ними высылали, безрезультатно.

Ну и что прикажешь? Дело в суд передавать? А вдруг геологи завтра объявятся и подтвердят алиби Павлова Алексея Владимировича? Нет, на такой риск Влас не пойдет. А шею начальство мылит ежедневно.

Выход один, выбить из душегуба «чистуху»*. Это будет железной гарантией от любых неприятностей. Какое алиби? Сам сознался.

Влас договорился с тюремными. Подмазал где надо. Сегодня, после допроса, клиента определят в прессхату.

***
Допрос получился какой то непонятный. Следак ни одного вопроса не задал. С адвокатом малек перетерли и абзац.

В обратный путь сопровождают почему-то два конвоира, и ведут не туда. Все понял, когда остановились у камеры с номером 317.

Из-за стола поднялись трое. Леха попятился, оценивая противника, выбирая тактику боя. В авангарде, распушив пальцы веером, выступал приблатненный орангутанг с торсом и конечностями борца-вольника. Гоминоид упакован в широкие длинные шорты и тельняшку без рукавов. Из верхнего выреза флотской исподней рубахи торчала трапециевидная композиция с ушами, отдаленно напоминающая голову и шею. За ним следовали менее ужасные, но не менее грозные ребятишки. Тот, что слева, сухощавый среднего роста, принял стойку кошки из арсенала карате, приближается мягко, крадучись. Будет бить ногами, определил Леха.

Правый слегка поотстал. Характерные надбровные дуги, деформированные уши, свернутый и приплюснутый нос. Тело сбитое, налитое силой, кулаки пудовые. В разминочных движениях корпусом, плечами, головой угадывался коллега-боксер.
Слово для приветствия взял центровой:

— Ничего личного паря, только бизнес. Ты, сказывают, старших не уважаешь, это нехорошо. Разве тебя мама не учила взрослых слушаться? Мы в этом колледже воспитателями подрабатываем. Объясняем глупеньким «что такое хорошо и что такое плохо».

Каратист, потряхивая руками и ногами, развил тему:

— Коллеги, смотри какой красавчик, из него славная девочка получится – высокая стройная, прямо модель. С такими данными на зоне от поклонников отбоя не будет. Если девочка будет послушной, то это совсем не больно, некоторым даже
нравится...

Из оружия у Лехи имелся лишь скомканный носовой платок. Его и пустил в дело, бросил в пах закоперщику. Борец инстинктивно прикрыл руками причиндалы, и тут же схлопотал сильнейший прямой в челюсть. Не сомневаясь в результате, Леха быстро переместился вперед влево, сокращая дистанцию с каратистом и одновременно располагаясь таким образом, чтобы боксер оказался за спинами своих напарников и, на какое-то мгновение, выбыл из боя.

Удар ногой в голову у каратиста не прошел, не та дистанция. Леха блокировал локтем, и коронный хук в подреберье. Второй «козел» рухнул на пол. В растопыренных глазах читались ужас и недоумение: «мне… и так больно».

Боксер, не ожидавший такого поворота, слегка опешил, но принял стойку, и начал обходить поверженных братанов, захватывая свободное пространство у двери. Рост, вес, возраст примерно одинаковы. Тут с кондачка не проскочишь.

Леха выбросил пару джебов для разведки, имитировал правый прямой, а когда противник купился, ударил носком ботинка под левое колено. Добить одноногую, малоподвижную мишень, труда не составило. После нескольких обманных движений, провел серию в голову и по корпусу. Боксер ушел в глухую защиту и получил страшный удар в мочевой пузырь. Так в боксе не бьют, так бьют на войне.

Прапорщики Изовский и Борин, закрыв за Алексеем дверь, далеко не ушли. Живописно подперев стену, подручные жрецов Фемиды приготовились ждать окончания воспитательной работы, дабы препроводить умиротворенного клиента в родную хату или на больничку. В зависимости от его самочувствия. Потому их всегда двое. Попробуй в одиночку допереть сидельца до медпункта через три коридора и два этажа, если он копытами шевелить не желает.
 
Обычно процедура «взрыхления» пациента занимала около получаса. За это время, перекуривая, они успевали обсудить различные животрепещущие вопросы.
 
Сегодняшний вопрос трепыхался вокруг «волчицы» Мани, смазливой дебелой бабехи. Маню не пользовал разве что капитан-недомерок по фамилии Великанов, опасавшийся сгинуть в ее кудрявом бермудском треугольнике.

Иван Барков в своей бессмертной поэме про таких писал:

  "На передок все бабы слабы,
  Скажу, соврать вам не боясь.
  Но уж такой «развратной» бабы
  Никто не видел отродясь!"

Поэт не был таким ханжой, как автор этой книги, и вместо «развратной» употребил термин, который приличным людям, вроде нас с тобой, произносить не подобает.

И эту секс машину на прошлой неделе, страшно подумать, - изнасиловали! Не перевелись еще богатыри земли русской. Нашелся таки современный «Лука Мудищев», сотворивший чудо – Маня больше не хочет.

Дискуссия прервалась едва начавшись. Не успели закурить, как из камеры постучали.
Это был первый случай облома в прессхате. Козлы-пестуны валялись в отключке, клиент сидел за столом, как ни в чем ни бывало, ровно и смирно.

Очко сыграло. Животный инстинкт подсказывал вертухаям, что с этим парнем лучше не связываться. Кум со следаком накосячили, пусть и расхлебывают, а их дело телячье – обосрался и стой. Вызвали врача, сообщили дежурному.

***
В одиночной камере ШИЗО* даже сейчас, в разгар лета, было, мягко говоря, не жарко. Заботясь о комфорте провинившихся зэков, карцер оборудовали в подвале, рядом с вечной мерзлотой. По тому же принципу сибиряки устраивают ледники для хранения продуктов.
 
Одноместный номер со всеми удобствами в супер спартанском стиле – холодный сырой бетонный пол, дыра в полу, над ней кран, вечно капающий аккурат за шиворот сидящему над дырой. Напротив дыры откидной шконарь в походном положении – пристегнут к стене. И все.

О теплой одежде цирики* тоже позаботились – отобрали все, вплоть до трусов. Взамен выдали «пижаму» из тончайшей рыхлой материи – штаны по колено, рукава по локоть и без единой пуговицы. На ноги – деревянные «цоки»*.
 
К ужину, от которого свинью стошнит, Леха не притронулся. Масса свободного времени, хочешь вой, хочешь скули. Ни сесть, ни лечь, шконку на ночь так и не отстегнули. Требовал, кричал, стучал - никакой реакции.

За полночь окоченевшее Лехино сознание уловило движение в конце коридора. К чему бы это? У цирика совесть проснулась, и он решил отстегнуть шконку? Ишь губы раскатал, может тебе еще перину пуховую?

А может нового постояльца привели? Не похоже, время не то. Не обольщайся. Ты один в каземате и пришли по твою душу, и цель одна – доделать, что не сделали в прессхате. Ну что ж, милости просим. Руки и ноги свободны – еще повоюем.
Придя к такому выводу, Леха почувствовал, как сердце заработало с утроенной силой, разгоняя кровь по застывшим жилам.

Шаги затихли около камеры. Отступил в дальний угол, изготовился к бою. Дверной замок лязгнул подобно затвору СВД. Опять же, не кормушка* – все одно к одному.
Дверь бесшумно отворилась. Надзиратель, с холуйским поклоном, пропустил в камеру человека с другой планеты. Таких видел только в кино. Седовласый джентльмен с безукоризненной прической в строгом сером костюме, белой рубашке и галстуке. Ему место в палате лордов и на дипломатических приемах, и уж точно не в ШИЗО.
Оглядев камеру, вошедший вопросительно зыркнул на цирика. У грозного и ужасного повелителя подземного царства душа в задницу ушла. Не дай бог наружу прорвется, вот вонищи будет.

Тюремщик суетливо отстегнул нары. Удалился на полусогнутых. «Джентльмен» протянул руку:

— Давай знакомиться, Аристархов Владимир Александрович, для своих Арист.
Короткое рукопожатие может поведать о многом. По тому, как человек подает и пожимает руку, можно судить как о его характере, так и об отношении к партнеру.
Изначальная суть рукопожатия - демонстрация доброй воли, взаимного расположения, готовности к открытому, доброжелательному контакту, постепенно обросла ворохом условностей.
 
Высокопоставленный чинуша подает руку вялую, ладошкой вниз, как архиерей для целования. Корпус отклонен назад, голова приподнята, взгляд поверх подчиненного.  Верноподданный холуй принимает ее двумя руками в полупоклоне, как милостыню. Рад бы расцеловать, демократия не позволяет. Жмет ее нежно, пальчиками, боясь причинить неудобство повелителю.

Арист подал руку прямо и твердо, глядя в глаза, как это делают спокойные, уверенные в себе люди, при этом без малейшего намека на высокомерие. Стиснул ладонь крепко, но не слишком. Леха, не отводя взгляда, ответил адекватно.
И гость и Леха оценили друг друга, поняли с кем имеют дело.

— Друг Апостола – мой друг. Пропуск у меня на крытку только ночной. Слышал про твои разборки с козлами. Славно ты их ухайдохал. Теперь на зону пойдут, а там мы их достанем. Моя бы воля, орден мужества дал.

— Спасибо, у меня есть, мне бы плед, какой никакой.
— Это не проблема, а пока суть да дело давай изнутри погреемся. Щас официант накроет.

В дверь тихонько постучали. Цирик, услужливо улыбаясь, втащил солидный баул, поставил на шконку и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Не удостоив вошедшего взглядом, Арист занялся баулом. Поменьжевавшись, цирик бесшумно удалился.

— Это тебе дачка от Апостола.

— Куда мне столько?

— Сгодится. С хорошей хавкой здесь жить веселее.

Арист достал литровую бутылку текилы и закуску: рыбное и мясное ассорти, шашлык, картошка фри, зелень. Одноразовые тарелки вилки, свежайший белый хлеб с хрустящей корочкой. Налил по 150, выпили. Благодатное тепло растеклось от макушки до кончиков пальцев.

— Завтра твой доктор* беспредел прекратит. К вечеру будешь в своей хате. Кстати, кто у вас за хатой смотрит? Серый с Сизым?

Леха кивнул. Его почему-то ни сколько не удивила осведомленность ночного гостя.

— Ребята правильные, им маляву* нужную заслали. Я твоим делом еще до звонка Апостола интересовался – на всю область прогремел. Одно могу сказать, никто из наших тут не при делах. Ну, давай еще по одной и мне пора, а то вахта сменится и опять придется башлять немерено. Как-то мне здесь не климатит.

С уходом «лорда» тюремщика будто подменили – выдал вполне приличный матрас, подушку и одеяло. Предложил ему стакан водяры. Принял ничтоже сумняшеся, закусил и даже спасибо сказал. Остаток ночи провел комфортно.

Как обещал Арист, уже к обеду был в своей хате. Баул с провиантом и водярой вызвал всеобщее ликование. Освобождение отпраздновали по высшему разряду. Такой шамовки* зэки давненько не хавали*.

Следак беспределом больше не баловался. Не лохом голимым этот Павлов оказался. Один адвокат чего стоит, а тут еще доложили о визите Ариста в ШИЗО.

Очко сыграло и в кишку спряталось. За беспредел к козырному* сидельцу можно обратку* схлопотать. Не обязательно замочат или ноги переломают, хотя вполне возможно. Есть и другие методы урезонить ретивого следачка. Подключат, к примеру, «оборотней» из собственной безопасности, сидящих у братвы на подсосе. Вот и нашли в твоей машине пакет с герычем*, а в служебном столе пачку «зелени» с переписанными номерами.

Сдвинув по срокам всего на две недели, Афигеныч направил дело в суд.  Душегубу корячилась «пятнышка» строгача. Усилиями адвоката срок скостили до двенадцати.