Шаги над пропастью - 4

Отрывок из семейной хроники ГДЕ НОЧУЮТ ТЕНИ
(Серия «По следам предков» - из путешествия по России в 1998 г.)

"Шаги над пропастью" = продолжение 1-ой части "Оборванные нити".

Опубликовано в Хабаровске, в сборнике Гродековского музея - "ВЕСТНИК ПРИАМУРСКОГО РОДОВЕДЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА" № 3, 2010 г.  В сборнике "ВИДЕНИЯ", Брисбен 2017 г.

                * * * * * * * * * * * * * *
 
     Из оконца самолёта видно, как над землёй рождается рассвет. Затаив дыхание, я прильнула к стеклу: самолёт приближался к заветным местам. Пока мы летели над Сибирью, я напряжённо всматривалась в едва уловимые серозелёные очертания земли. С птичьего полёта мне всё время мерещился Амур, хотя на самом деле могли быть видны только Обь, Лена или Енисей. У моей бабушки Тани глаза были синие, как воды Енисея, - она родилась в Красноярске и с любовью вспоминала его всю жизнь. Или это у меня чем-то синим заволокло и до боли обожгло глаза: ведь я увижу тот самый мост через Амур, по которому  под покровом ночи дед перевёл когда-то всю семью. Господи, как же долго я искала этот мост... чуть ли не всю жизнь!
     Самолёт начинает снижаться, - кажется, приближаемся к Хабаровску. С замирающим сердцем смотрю на широкие разливы извилистых рек, но мне всё время мерещится Амур, поэтому стараюсь представить себе карту, чтобы понять, где пролетаем. Наконец ясно обозначились аккуратные, словно причёсанные поля, как будто их разлиновали линейкой. Однако, летим ещё долго. Или это только кажется, отого что бешено колотится сердце? Опять шевельнулось чувство страха: в этих краях я по-настоящему одна - ни родных, ни знакомых.
     - Пожалуйста, расскажите мне о Хабаровске, - обратилась я симпатичной женщине, что сидела рядом.
     - Ах, Хабаровск! – отозвалась моя соседка с искренним восторгом и лицо её просияло: – он такой чистый, красивый... и очень цивилизованный!
     От её слов стало тепло на душе и страх исчез. До той минуты, пока я не вышла из самолёта.

     Полтора дня моего пребывания в Хабаровске - приключение само по себе, достойное хорошего рассказа, но ограничусь лишь упоминанием о некоторых обстоятельствах и моих новых знакомых, поскольку именно с ними было связано то, что я наконец увидела заветный мост.
     Что за беда, оттого что проход в аэропорту маленький, узкий и грязный, и даже в самом помещении, то есть, в «зале» - земляной пол! Наверное, это старое здание, потому что аэропорт вовсе не похож на тот, что изображён на открытках... Главное – я в Хабаровске!
     Однако, как же меня здесь встретят - как узнают? Ведь я не взяла с собой широкополую летнюю шляпу, как договорилась с Марком, когда ещё из Брисбена звонила ему в Москву. Он устраивал для меня встречу и пребывание в Хабаровске, и настоятельно об этом просил. Но потом... его родня меня отговорила, дескать, «у нас шляпы не носят».
     Узнав, что я всё-таки не послушала совета, Марк в отчаянии ругался накануне моего полёта:
     - И нечего было обращать внимания на всякие там... ! Что теперь делать-то будешь, а..? - и соорудил мне из бумаги некое подобие шляпы; для большей страховки - прикрепил плакатик с надписью «Малеевская в шляпе».
     Теперь, прилетев в Хабаровск, я пришла в отчаяние. В нерешительности оглянулась: всё равно ни за какие коврижки не надену на себя эту гадость! Но на всякий случай покрутила в руке бумажное сооружение Марка, даже слегка приподняла его.
     Не прошло и минуты, как вдруг ко мне подошёл мужчина средних лет и спросил «Тамару Николаевну в шляпе»; назвал себя Юрием; сказал, что, глядя «вот на эту штуку» в моей руке, сразу догадался. Я облегчённо вздохнула: «Наконец-то! Теперь всё в порядке!» Спросила что-то насчёт гостиницы, о её стоимости. Окинув меня взглядом с ног до головы, Юрий галантно расшаркался:
     - Для вас – н и ч е г о.
     Я смутилась: что за чудеса! Но спорить было бесполезно: решительным жестом Юрий взял мой багаж и направился к выходу.
     На улице ждала машина, иномарка. Из кабины вышел довольно молодой шофёр Костя. Неприятно поразила его металлическая улыбка и такие же металлические глаза... в жизни не видела ничего подобного. Хоть и говорится: «Не судите людей по их лицам», но в его облике было что-то, от чего внутри всё безотчётно каменеет...
     Юрий и Костя повезли меня в гостиницу «Крайгаз», о которой Марк говорил ещё в Москве. Но разговор и в машине не клеился, наверное, оттого что оба молча переглядывались между собой и без явной причины улыбались.
     В пути я никогда не расстаюсь с маленькой походной иконкой, - незаметно, мои пальцы скользнули в сумку и тихонько её сжали. И, удивительное дело, я сразу успокоилась. Да так, что оказалась как бы хозяином положения: сама заговорила с Юрием и Костей - по-дружески, тепло, с большой уверенностью в себе. Только, на беду, совершенно забыла, что Марк заклинал меня, путешествуя по России, ни в коем случае не упоминать Австралию, а говорить всем, что я из «ближнего зарубежья», скажем – из Австрии...
     Как видно, и Косте с Юрием так сказал, потому что, усышав слово «Австралия», оба настолько оторопели, что, казалось, на какой-то момент потеряли дар речи. В самом деле, при чём тут какая-то страна посреди океана с палящим солнцем, кенгуру и аборигенами... и гостья, которая говорит по-русски не хуже их самих? А может, и не поверили. Я невольно подалась вперёд...
     Стала рассказывать своим новым о замалчиваемой более 80-ти лет части истории – о Гражданской войне, о Ледяном походе и русских эмигрантах, часть которых перешла границу и попала в Китай; о том, как поздней осенью 1922 года мои родные перешли по взорванному мосту через Амур в Белое Приморье, и оттуда поехали в Харбин. Так что Амурский мост – это как бы символ нашей, моей эмиграции...
     В далёком 1916 году царская Россия построила под Хабаровском железнодорожный мост через Амур, самый крупный в мире - длиною без малого 2600 метров, высотою в 64 метра. Назван он был в честь Наследника Престола Алексея Николаевича. «Царский мост» являл собою первый прямой путь, который сомкнул все звенья Великой Сибирской железной дороги, соединил центр России с дальневосточными окраинами.
     Рассказала также о том, как я узнала некую подробность, которая, хотя и внесла разногласие, но всё же сразу расставила точки над i.
     Согласно российским источникам, 5 апреля 1920 года красные, отступая под натиском японцев, взорвали два металлических пролёта хабаровского моста. В то же время в воспоминаниях участников Белого движения, помню, встречалась другая дата - 1919 год, а также и то, что хабаровский мост взорвали Белые... Но как бы там ни было, это открытие было ошеломляющим, точно небо надо мной сжалилось, или я получила ответ «с того света». Ведь в 1922 году, в последних числах октября, семья бабушки, стремясь попасть в Хабаровск, перешла как раз по взорванному мосту через Амур! А несколько дней спустя - в первых числах ноября, всё в том же 1922 году - Хабаровск, в составе Дальневосточной республики, вошёл в РСФСР. Более того, в самом начале ноября 1922 года красные начали работы по восстановлению моста. Так что семье посчастливилось вовремя уйти...

       Продолжение следует.,           © Т.Н. Малеевская.