Письмо в будущее

     Случай так распорядился, что однажды мама привела  именно тебя,  именно ко мне с твердым намерением заниматься французским языком.  Ты могла попасть к кому-то  другому, а у меня могли бы быть другие ученики, - но без тебя.  Но мы все же встретились.

   Тот же самый случай потом сломал мой планшет, где я записывала твои первые детские шедевры.  А я так беззаветно верила Эпплу.  Не верьте никому: копируйте все,  на что только можно.  А что касается людей – не здесь об этом рассуждать, - мы же вошли в мир детства.

   Спустя годы однажды  ты  вдруг задумаешься и вновь ощутишь пальцами шершавость  старого письменного стола, процарапанного компьютерной мышью.   Того, за которым ты начала писать и учила английские и французские глаголы.   Ты погрузишься в детство,  которое вдруг станет всплывать в памяти во всех подробностях.   И ты снова задашь возмущенный вопрос  цветному глиняному петушку, забившемуся под монитор, – то ли восточно-зодиакальному,  то ли галльскому:   почему он так  плохо воспитан  и  не здоровается.  Снова ты залезешь в скрипуче выезжающий ящик стола  за ластиком-бабочкой, точилкой  или линейкой. 

     Мы сыграем  в «Кто быстрее»,  придумаем историю о какой-нибудь инопланетной девочке и по очереди  будем писать продолжение.  Я снова  удивлюсь, каким чудом в твоей детской голове разместились в стройном порядке английские и французские грамматические времена, спряжения и  окончания,  как незаметно ты начинаешь понимать все более сложные вещи.

    Бывает, ты спрашиваешь неожиданное:  что такое раб и рабство, что такое политика.  Но иногда я удивляюсь твоему  знанию старых русских слов. Ты сходу ответила, что такое «печурка», подкрепив цитатой «Вьется в тесной печурке огонь».   В знании акул  тебе вообще нет равных: ты ведь даже написала о них в девять лет научный трактат на английском языке.

    А в пять лет мы пускали по комнате бумажные самолетики, спускали на воду в тазу кораблики, и они почему-то сразу тонули.  У меня есть целая коробка придуманных тобой вееров и целая папка рисунков.  Мы сочиняли картины   с  побережьями и морскими пучинами,  леса и небо.   Я записывала  придуманные тобой забавные французские стишки,  в которых муха залетала в рот,  ты была красивее звезд на небе,  а мальчики кусались больнее, чем собаки. 

    Но все это затмевает продиктованный тобой в пять лет на французском языке роман «Прекрасная божья коровка».  К счастью, из двадцати пяти глав сохранились двадцать, - после гибели  моего несинхронизированного планшета. 

    Последнюю главу я запомнила.  Главная героиня и все ее друзья:  собака Дима, волшебные птички, рыбки и русалка собрались у нее дома,  наелись мороженого с клубникой и улеглись вповалку спать на огромной круглой кровати – до весны.

   Невозможно предугадать, кем ты станешь.  С твоей энергией, любознательностью и веселым нравом тебе по плечу очень многое.  Ты справедлива,  добра, умеешь трудиться и держать слово.   

   Я пишу тебе в будущее из прошлого с верой, что именно ты сделаешь этот мир лучше….  Или это - утопия и  снова все будут решать деньги?