Красота в оптике прицела

 Летний жаркий день. Обеденное солнце припекало так сильно, что земля делалась раскаленной. Но в тени кустарника было прохладно, хотя и душно. Вокруг стояла тишина, лишь только сверчки да вездесущие пчелы нарушали тишину, создавая звон трелями, жужжанием тысяч голосов. Тысячи разнообразных цветов заполняли пространство ароматом неповторимого летнего дня.


 Под кустарником, в тени, находился наблюдательный пункт. Два солдата должны были наблюдать за сопредельной территорией и в случае изменения обстановки немедленно докладывать по радиостанции на командный пункт. Их было двое - солдат, уставших от полуденного зноя и желающих наступления вечера. Именно вечером наступала прохлада и к тому же их должны были сменить. Напарник отлучился на полчаса, было время обеда. Второй должен был остаться на месте и вести наблюдение. Вдобавок надо было беречь оружие напарника, длинную, с тонким стволом, снайперскую винтовку. Солдату нравилось оружие, он любовался им, оно казалось
самым совершенным, что мог создать человек. Прямые линии, четкие, у каждой детали своё предназначение, ничего лишнего. Оружие манило, завораживало, притягивало взгляд. Его так и хотелось трогать, держать в руках, ощущать холод металла, вес, ощущать силу, мощь, исходящую от него. Умом он понимал, что этот красивый, эстетически совершенный предмет, создан для убийства, но, тем не менее оружие вызывало у солдата тот детский восторг, когда ребёнок видит в магазине интересную игрушку. Было желание любоваться, трогать, "играть" ним.   
   

 Солдат бережно взял в руки винтовку, примерял на себя, гладил ладонью все выступы, детали, изучал её. Он делал это так, как влюбленный мужчина изучает, ласкает свою женщину, взглядом, руками.  Она была неизвестна для него, сильно отличалась от привычного для него автомата, вызывала какой-то трепет, восхищение и желание обладать. Мысленно он опять сравнил желание обладать оружием с желанием обладать любимой женщиной. Было в этом какое-то сходство.
 Солдат приложил винтовку к плечу, подстроил, отрегулировал оптический прицел под себя. Через него было очень удобно наблюдать за местностью. Отличное приближение, все можно было рассмотреть в мельчайших деталях, к тому же по меткам, делениям в окуляре, можно было рассчитать расстояние до любого предмета. Через оптику хорошо было видно поле, где работала сельхозтехника, были хорошо видны открытые двери тракторов, водители спасались от жары как могли. Обычный летний день, в паре километров паслось стадо коров, пастух также прятался в тени дерева. Все как обычно, обычный день в сельской местности. Если бы не раскаты грома, которые периодически было слышно... Особенно по ночам, грохот усиливался, превращался в каскад мощных ударов. Этот грохот был либо по одиночке, отличался сильными, глухими ударами, либо серией множества ударов, чуть слабее, но их было много. Хотелось верить, что это гром, а ночные сполохи над западным горизонтом - это сверкание молнии.


 Но не бывает грома и молнии в ясную погоду, когда ничего не предвещает дождя. В десятках километрах шла война...
Здесь же ничего не напоминало о ней, только глухие удары об землю. Вдруг солдат увидел через призму оптики двух людей в полевой форме одежды. В нескольких сотнях метров от него шли двое солдат другой стороны, другой армии, другого государства. Им также было жарко от летней жары, рукава были закатаны по локоть, верхние пуговицы расстегнуты, но это мало помогало. Они шли на некотором удалении друг от друга, держали дистанцию. Впереди, скорее всего шёл старший, на плече у него висел автомат, а в руках был какой-то рюкзак. Второй,  что позади, шёл налегке, но тоже с оружием за плечом. Вот только что у него был за головной убор, никак нельзя было рассмотреть. Солдат даже в через оптический прицел не понимал что у него на голове, то ли каска, то ли капюшон, это не было похоже на берет. И тут до него дошло, это не каска, это венок из полевых цветов...


 И солдат этот, в камуфляже, с автоматом за плечом - женщина. Только сейчас получилось рассмотреть светлые волосы, распущенные, развивающиеся по плечам, закрывающие своими прядями знаки различия на погонах. Через оптику было хорошо видно теперь, что это молодая девушка, которая весело и непринужденно шла, не обращая внимания на жару, на зной. Она радовалась своему венку из полевых цветов, весело чему-то улыбалась и периодически пыталась обращаться к тому, кто шел впереди. Тот же хмуро шёл впереди и даже не оборачивался на девушку. Даже в военном обличье, даже в форме она оставалась женщиной. Было нелепо и странно наблюдать девушку, которая радуется этому дню, этим цветам, этой жизни, со смертоносным оружием за плечом. Но даже оружие, камуфляж и высокие ботинки, не умаляли ее как женщину, наоборот, только дополняли её необычный образ.


 Солдат наблюдал за ней и холод прошёл по спине от мыслей, что чья-то жизнь, судьба этой светловолосой девушки зависит от его малейшего неверного движения. В голове полезли мысли " а что если?". Эти мысли ужасали своей простотой  и зависимостью чьей-то жизни от твоих действий. Стоило только снять оружие с предохранителя, отвести затворную раму назад... Стало тоскливо и жутко от этих мыслей. Те солдаты, та девушка, были не кем-то чужими. Когда-то и этот солдат и те, что по другую сторону были единым народом. Вместе работали, строили, учились, жили. Но волею чьих-то решений, стали врагами. Кто-то решил, что один народ нужно разделить на части и сделать миллионы людей злейшими врагами. Сделать так, чтобы один и тот же народ начал убивать друг друга, воевать с теми, у кого такая же речь, такая же культура, религия и такое же желание жить и радоваться. Кто-то развязал войну, бессмысленную, как и все войны, жестокую и непонятную, в которой одни уничтожали себе подобных.


 Солдат положил на землю винтовку, у него уже не было такого трепетного отношения к ней, как несколько минут назад. Он продолжал невооруженным взглядом смотреть на девушку - солдата другой армии, которая в одночасье стала вражеской. Девушка будто и не почувствовала, что минуту назад ней любовались через призму оптики снайперской винтовки, она также же шла, радовалась жизни . Также смеялась, улыбалась чему-то. Её беззаботность, её игривое настроение произвели впечатление на солдата, настолько он был поражен картиной. Удивлён тем, как сочетались, казалось бы несовместимые вещи. Мир и война, красота и оружие, девушка с венком на голове и пятнистый камуфляж. Прекрасное и страшное живут рядом, поблизости, по соседству. За мыслями он и не заметил, как пришёл напарник. Он что-то говорил солдату, но тот не слышал его, погрузившись в свои мысли. Солнце понемногу начало клониться к западу, навстречу вечерней прохладе.