Два разбойника

    Ох, и надоел бабе Паше муж Герасим своим пьянством! Что ни день, то попойка! Встанет с утра пораньше, как на работу и штаны уже натягивает. На улице мороз собачий, снег валит, темень ещё, а он уже на ногах.
- И куда встал? - недовольно подпрыгивает жена.
- Спи, спи, - этак ласково поправляет на ней муж тёплое уютное одеяло. – Пойду, снег отгребу со двора.
- Смотри мне, - укладывается жена на пуховую подушку.
   Но сна, как не бывало! Герасим - шасть за дверь в валенках, Паша - швырк ноги в бабуши! Нет сна и всё тут! Сон словно вместе с мужем за дверь выскочил! За окном снегопад так с неба сыпет, аж всё шуршит. Печь до сих пор жарко топится. В избе теплынь-красота. Сиди на заслуженной пенсии да радуйся отдыху! Спи, сколько душа пожелает, ленись, пока не надоест!
   Но вот дед Герасим весь покой в пьянку засунул. Вот сейчас, куда его снесло с постели в такую рань? Паша вся в нервах отдёрнула занавеску и стала вглядываться во двор. Но сугроб за ночь почти всё окно занёс. Прямо, как бес, хихикая, фигу в глаза сунул! Плюнула в сердцах бабуля, влезла в тулуп и валенки, хотела было уже выйти на улицу, а тут сам виновник беспокойства появился на пороге в руках с меховыми рукавицами.
- Ты куда? - уставился на неё Герасим, отряхивая рукавицы от снега.
- Никуда, - поджала губы жена, присматриваясь к мужу.
   Герасим пожал плечами, бросил рукавицы на лавку, разделся и полез шуровать угли в печке. Паша вышла на улицу. Дед расчистил снег по всему двору, к туалету, к сараю, к колодцу, к бане. Всё вокруг завалило снегом, как в сказке у Деда Мороза. Новый год скоро. Красота! Снег валит и валит густыми большими хлопьями.
   Дома сели за стол завтракать. Обжигаясь крепким горячим чаем, Герасим больше пьёт, чем ест. Видать жажда после вчерашней пьянки, как чёртова петля хватала за горло! Даже любимая яичница не радовала и в рот не лезла.
- Пирожки ешь, - поближе пододвинула Паша Герасиму пирожки с грибами.
- Не хочу! - злобно зыркнув на румяные пирожки, надулся Герасим и недовольно пробухтел: - Голова вот-вот треснет!..
- А ты пойди братцу и Саньку спасибо за вчерашние посиделки скажи, - отхлёбывая чай, съехидничала бабуля.
- Чего тебе плохого Санёк  с братом сделали? - уныло загундел дед.
- Да ничего хорошего и не сделали! – нервно отодвинула бабуля розетку с вареньем и добавила: - Нажрались до поросячьего визга, как добрые свиньи! От соседей стыдно!
- Ты бы это... налила мне тютельку, - начал было нудеть Герасим.
- Чего «тютельку»? Какую тебе ещё «тютельку»?! - поставив кружку на стол, сразу повысила тон жена.
- Ну, ты же там настаиваешь чего-то... - облизнувшись шуршащим языком, намекнул муж.
- Уже всё нашёл! - сокрушённо хлопнула по коленям себя жена и, постучав по столу пальцем, пригрозила: - Попробуй только нос туда сунуть! Я брашку поставила не для тебя! На Новый год соберутся гости, дети приедут, сёстры с братами! Только сунешь туда рыло, размажу по стене, как сраного таракана!
- Да чё ты разошлась-то? - забеспокоился Герасим и ляпнул: - Орёшь так, будто я уже половину отпил...
- Только попробуй хрюльник туда свой сунуть! Я предупредила! - перебила его Паша, вконец обозлившись за то, что муж нашёл брагу, которую она спрятала для гостей.
   На пенсию много не разгонишься, в магазине всё дорого. Экономить везде приходиться, где сообразишь. Сколько Паше не дарили конфет в коробках, она коробки никогда не выбрасывала. Накупит разных конфет и опять наполнит ими красивые коробки. И всякий раз, кто бы не приходил в гости, на столе появлялась коробка с конфетами.
   В обед пришёл брат Герасима, позвал его, якобы, на подмогу машину чинить.
- Петро! – выразительно постучала Паша пальцем по столу. – Смотри, Петро! Чтоб мне – ничего! Понял?! И чтоб мне никаких Саньков! С тебя одного спрошу по полной! 
  Петро понимающе дёрнул плечами и подмигнул Герасиму:
- Конечно «по полной»!
- Петро, я не шучу! – пошла на него Паша. – Мне мужик нужен в доме, а не дохлая скотина!
- Да понял я, понял! – задрал руки вверх Петро, сразу прекратив кривляться. – Я ж не дурак…
- Да вот уж и вопрос – то ли ты дурак, то ли им прикидываешься! - в раздражении дёрнула плечами Паша.
- Обижаешь! – надулся Петро.
- Вот, вот! – кивнула она. – Главное, я предупредила. Чтобы зря не обижался, если что, у меня получишь за всех!
   С весьма недовольным видом бабуля ушла в горницу. Петро, кисло и молча, вопросительно глянул на Герасима. Тот выпятил губы и показал ему рожу. Тут Петро приоткрыл тулуп, откуда блеснула мутным стеклом бутылка. И Герасим сразу прекратил кривляться. В голове гудело, трубы горели, сердце прыгало, короче, - всё желало и требовало немедленно опохмелиться!
- Пока бабушка надвое говорила, дедушка на троих соображал! – хихикая, подмигнул Петро Герасиму.
   Герасим прыснул, и как два ушлых негодяя, мужики торопливо выскочили за дверь, предвкушая выпивку.
   Домой Герасим пришёл, когда уже совсем стемнело. Жена не спала. Она сидела в потёмках на кухне и, глядя в окно, мирно пила душистый смородиновый чай с блинами и липовым мёдом. Как только в двери вполз пьянющий муж, она встала и включила свет.
- О-о-о, Пашуня… - заплетающимся языком залепетал Герасим.
- Ну, что, опять нажрался?! – злобно вставила руки в боки жена.
- Н-нет, нет, - запротестовал Герасим, махая у неё перед носом пальцем. – Я ток малость опохмелился…
- Я о чём предупреждала? – хлопнула она по пальцу Герасима.
- Ххи-ихи-хи, - противно захихикал Герасим и махнул на жену рукой.
   Уронив шапку, путаясь в тулупе, он стал одновременно стряхивать с ноги валенок.
- Ах, «хи-хи-хи»! Вот так даже!!! – психанула баба.
   Чаша терпения вскипела и плесканула через край! Бабуля вдруг схватила с верёвки мокрое постиранное полотенце, и так начала остервенело хлестать им мужа, что тот от неожиданности и такого нападения полетел и грохнулся на дверь! Дверь открылась в сени, и Герасим навернулся на сложенные дрова, вёдра и тазы! Жена жестоко хлестала полотенцем так, будто старалась достать через тулуп до самой шкуры, не давая возможности подняться!
- Пашка! Хорош!!! – перепугавшись, заорал Герасим и аж протрезвел.
   Жена швырнула ему в лицо мокрое полотенце и, захлопнув дверь, молча, ушла в дом! Такой разъярённой её Герасим никогда не знал!
   В голове звенело так, словно бил набат на великое пожарище! Герасим поднялся, гремя сшибленными тазами, вёдрами и дровами. Натянул на ногу валенок, который так и не успел снять и дёрнул дверь. Но тут случилось вообще то, чего мужик вообще не ожидал: дверь оказалась… запертой!!!
- Эт чё ещё за кино?! – переполошился дед и дёрнул дверь посильнее.
   Мороз был нынче ещё крепче. Аж деревья трещали и дымка стояла. Снег уже не валил. На небе висела яркая луна, и горящие звёзды сверкали, как глаза голодного волка. Всё вокруг от мороза и стужи блестело, как обсыпанное бриллиантовой пылью. Но эта красотень Герасима совсем не радовала. Он уже довольно ощутимо начинал подмерзать в холодных сенях.
- Паша, открой, - осторожно постучал он в дверь и жалобно проскулил: – Паш, открой, холодно.
- Откуда пришёл, туда иди и грейся! Пьяного больше домой не пущу!  Задолбал!!! – послышался категорический голос за дверью.
- Паш, да ты сдурела что ли?! – панически запротестовал Герасим: - Кто меня пустит?..
- Ничего не знаю! Достал!!! – неумолимо прозвучало за дверью.
- Паш, ну прости… - начал, было, Герасим, сложив руки на груди.
   Тут двери внезапно открылись, и в пьяную рожу влепилась меховая шапка-ушанка!
- Видеть тебя не хочу! Вот и иди с Петром похихикай! Может он тебя научит, как ума набраться, коли я такая дура! Привет Саньку!
   Дверь с грохотом безжалостно закрылась, лязгнув затвором перед носом обнаглевшего мужика, как бешеный дурной волк!
   В эту минуту Герасим чётко понял, что он сегодня не будет спать в тепле в жарко натопленной уютной избе. Такого ещё в их семейной жизни не было! И, подняв повыше воротник тулупа и наглухо завязав шапку-ушанку под подбородком, он поплёлся домой к брату. Не оставаться же на улице замерзать насмерть!
   Дома у Петра тоже был приём далеко не из радостных, так как жена и тёща так взяли в оборот, что небо показалось с овчинку! Спать покорно легли на лавках, как в старину во времена прадеда, так как в спальню с вонючим перегаром допущены до мягкой постели не были! Одно и порадовало, что спали в тепле. Хотя после такого спанья так болели кости, словно по ним ночью тёща брата прокатилась на танке!
   Этот урок Герасим запомнил хорошо. Нажравшись второй раз и «поцеловав» закрытую дверь, Герасиму вместе с Петром пришлось ночевать у сторожа в коровнике, так как тёща Петра попёрла из дома обоих так, что и шапки и валенки и тулупы летели следом вдогонку в разные стороны! На упорное сопротивление и борьбу за тепло, в открытую дверь рука жены Петра, швырнула стаканы и бутылку самогона так, что всё разлетелось вдребезги с предупреждением:
- В дом полезете, милицию вызову!!!
  Дверь с грохотом закрылась на засов, и сразу в окнах погас свет! Мужики, похватав вещи со снега и быстро облачившись, подпрыгивая на собачьем морозе от жестокого холода, помчались на коровник. Благо сторож добрым да понятливым мужиком был. К Саньку идти было бесполезно. Из-за пьянок семья стояла на грани развода! Не вытерпев безобразие мужа, жена Санька вызвала домой мать! В присутствии тёщи мужик затаился теперь и сидел тише воды ниже травы, боясь не только пить самогон, но даже думать о нём.
   Герасим понял, что каждый раз, набравшись до чёртиков, он должен будет себе искать ночлег, чего его никак не устраивало. Зима – не лето, Сибирь – не юг! Да и кому охота принимать у себя пьяных?!
               
                ***

   Ближе к новогодним праздникам старшая дочь Паши привезла погостить внучку. Танюшке было пять лет. Бабушка внучку любила и очень обрадовалась девчушке. Она полностью занялась вознёй с внучкой. То сказки ей рассказывала, то стихи читала, то в разные игры с ней играла. Даже если готовила что-то на кухне, она забирала с собой девочку. Танюшка училась резать капусту, чистить картошку, лук. Или помешивала в кастрюле борщ.
- Деда, иди есть! Мы уже всё сварили! – важно объявляла она Герасиму и тянула его за обе руки к столу.
- Только попробуй нажрись при ребёнке! Домой вообще не зайдёшь! – на полном серьёзе пригрозила ему жена и, совсем ошарашив, злобно добавила: - Вызову милицию и сдам в дурдом!
   Герасим вытянул лицо и со страхом посмотрел на себя в зеркало. Ещё его в дурдоме не хватало! Он прекратил ходить по друзьям, боясь угрозы жены. Сидя дома, дед, то смотрел телевизор, то наводил порядок в сенях, в курятнике, в сарае. Сделал во дворе высокую снежную горку на радость внучке.
   Пришла как-то подруга в гости. Паша была баба хлебосольная и на стол вытащила всё, что было в доме: и мёд, и варенье, и печенье, и сыр, и масло, и орехи, и конфеты. Большая миска с мочёными яблоками красовалась, издавая обалденный аромат.
- Паш, ну ты хозяюшка! – восхищённо с аппетитом облизнулась подруга. – От тебя уходить не захочешь!
- А ты сиди, чай пей! Никто не гонит! – засмеялась хозяйка и водрузила на стол румяные пушистые пирожки с капустой.
- Мастерица! – нахваливала подруга приятельницу. – И дома порядок да уют какой!
   Паша сыпанула на стол калёных семечек, налила душистого чаю, улыбаясь:
- А ты приходи почаще! Небось, на пенсии сидим, посиделки-то свои заслужили!
- Эт точно! – обрадовалась подруга.
   Танюшка с большой ложкой набросилась на варенье и мёд.
- Э, э! – отобрала у неё ложку Паша: - А чё б половник не взяла? На вот, чайную ложечку.
- Хочу большую, - надулась, было, Танюшка.
- От большой ложки, рот станет большой! – захохотала подруга.
- Во, во! Будешь, как лягушка! – поддакнула Паша.
   Танюшка, испугавшись за свой рот, сразу прекратила дуться и запустила руку в коробку с конфетами:
- Конфетку хочу!
- Кушай конфетку! – подвинула ей под нос бабушка коробку и кружку с чаем.
   Подруги нахохотались, наболтались, чаю обпились, сладкого объелись и, договорившись об очередной встрече, довольные разошлись.
   Паша подсыпала в печь угля и стала убирать со стола. В коробке в куче фантиков лежала одна конфета.
- Танюш, эт ты что, все конфетки слопала что ли? – забеспокоилась Паша.
  Внучка заглянула в коробку:
- А там есть ещё?
- А одни конфеты, да ещё много, кушать очень вредно, - сказала бабушка внучке.
- Почему? – спросила девчушка.
- Потому что выпадут зубы, и мёд из пупа полезет, - убрала из-под носа внучки Паша конфеты.
- Да?! – испугалась Танюшка.
   Она тут же попробовала пошатать свои зубы. Потом задрала подол платья, внимательно осмотрела свой пуп и объявила:
- Баб, а у меня мёда тут нет!
- Это хорошо, но конфеты больше не ешь! – сказала Паша и сунула ей под нос погрызанный пирожок. – Вот, кто это не доел?
- Деда! – тут же слукавила Танюшка.
- А деда разве с нами чай пил? – спросила бабуля, сметая со стола крошки.
   Танюшка подбежала к дверям горницы, заглянула туда и объявила:
- Деда спит!
- Вот видишь! А ты пирожок-то доедай! – положила бабушка огрызок на блюдечко и на полном серьёзе сказала: - Доедай, не то одно ухо вырастет, а другое нет!
   Танюшка тут же кинулась к зеркалу:
- Ой, баба! Правда, одно ушко меньше!
    И она стала доедать пирожок.
 – А теперь пойдём отдыхать, - погладила её по белой головушке Паша. – Смотри, глазки устали, подремать хотят.
   Танюшка послушно пошла в спальню. И вскоре послышалось умиротворённое сопение её носика.
   В горнице на диване сладко похрапывал Герасим. Но Паша, войдя в залу, вдруг с тревогой почуяла тонкий враждебный запашок алкоголя. Она злобно и недовольно уставилась в спину мужа.
«Где-то уже лыкнул!» - сделала она бесповоротный вывод.
   Она метнулась к браге. Но брага для гостей стояла совершенно нетронутая. Герасим из дома не выходил. Когда они сидели за столом, он возился в сенях. Паша накинула пуховую большую шаль и вышла в сени. Там был полный порядок. Она позаглядывала по углам, но ничего не нашла.
- Ты что, выпил что ли? – подступила она к деду, когда тот проснулся, а внучка ещё спала.
- Чего, белены объелась? – крутанул в висок Герасим и, почёсываясь, лениво в развалку побрёл на кухню.
  И будто ничего не случилось, он с кухни начал рассказывать про какую-то статью из газеты.
  Паша не раз замечала неприятный запах ненавистного ей перегара, который спутать никак ни с чем не могла. Но она и не могла понять, откуда муж чего берёт, сидя дома. Ведь в магазин не ходит, так как она забирает всю его пенсию. Друзья тоже не приходят, так как на них «смертельное табу» лежит. Паша обещала всем «повырывать ноги и пооткручивать бошки»! Брат Петро тоже не показывается. Когда после скандала он появился на пороге её дома, родственница его отстегала бельевой верёвкой не хуже чем своего мужа мокрым полотенцем! И летел он с грохотом в поленницу дров с вёдрами ещё круче, чем Герасим, так как в тот момент сверху на поленьях стоял таз с углём. В общем, брат сильно обиделся и оскорбился и, обозвав её «ненормальной», летел за калитку так, если бы на него спустили свирепого пса!
   А тут ещё напасть с внучкой случилась. Танюшка стала чесаться, как вшивая кошка. Щёки, руки, попка – всё покрылось красной сыпью. Пришлось вызвать врача.
- Аллергия, сладкого не давайте, - поставила диагноз врач и выписала рецепт.
   Купили лекарство, и теперь внучка с плачем пила его, почёсываясь и поглядывая на банки с вареньем и мёдом.
- Я же говорила тебе, много не ешь сладкого, - выговаривала бабуля и припугнула: - Не будешь слушаться, Дед Мороз на Новый год не положит тебе под ёлку подарок! Полезешь под ёлку, а там будут тебе таблетки горькие лежать от деда Бабая!
- Не хочу таблетку, хочу конфетку! – ревела Танюшка.
- Вот и лечись! – не сдавалась бабушка и жалела внучку: – Лечись, не плачь. Сейчас в город пойдём, платье тебе на ёлку нарядное купим, туфли новые.
   Девчушка сразу перестала реветь и повеселела:
- А бантик купим?
- Да корону купим! – заверила бабуля, щёлкнув пальцами.
   Танюшка счастливо запрыгала, забыв тут же про сладости.
- Выучим стишок про ёлку, - ворковала бабушка, умывая внучке зарёванное личико. – Ты же будешь Дедушке Морозу стишок рассказывать?
- Буду, буду! – радостно подпрыгнула Танюшка так высоко, что треснула бабуле по зубам головой!
- Да тише ты! – схватилась та за челюсть. – Зубы бабушке все на Новый год повышибаешь, так прыгать будешь!
- Ох, люблю я тебя, бабуля! – продолжала подпрыгивать внучка, вся в предвкушении обнов. – Я тебе даже зубы свои на Новый год поносить дам!
   Паша расхохоталась! Они собрались и ушли в город.
   
           ***

   Наступил праздник. В избе суета новогодняя. Дед Герасим ёлку с вечера в сенях поставил. Ёлка за ночь расправила веточки, распушилась. Лапки подставила, будто приглашает: «Я готова! Наряжайте!» И теперь дед Герасим и внучка в горнице наряжают ёлку. А бабуля с сёстрами Галей и Валей на кухне жарят, парят, салаты режут, пекут, стряпают. Ещё вчера Танюшка ахала над бабушкиным сундуком, когда та его открыла. Паша достала белоснежные кружева, вышитые салфетки зимними узорами и снежинками, и украсила ими всю избу.
- Бабуля, к нам будто сама Зима в избушку пришла! – весело кружилась Танюшка по нарядной убранной горнице.
   К вечеру посреди залы поставили большой круглый стол, и заставили праздничной едой. Туда же поставили разлитую по бутылкам брагу. Гости ещё привезли шампанское, вино и немного водки, так как Паша предупредила всех, чтоб спиртное и конфеты не везли.
- Этого добра у меня, как в магазине, - уверенно сказала она и пригласила всех за стол: - Ну, давайте-ка, проводим Старый год. А то скоро Новый год постучится.
   Все весело расселись за праздничным столом. Забрякали вилки, ложки, ножи, рюмки, бокалы. На тарелки наложились салаты, нарезки мясных блюд, сыра.
- Ну, давайте выпьем за то, чтобы всё старое осталось в этом году! – подняла Паша бокал и тихо ткнула мужа в бок локтём, прошипев: - Смотри мне не нажрись, позору перед детьми не оберёмся!
- Ды-к, что я, свинья какая что ли?.. – начал, было, Герасим тихо, хищно облизнувшись возле стопаря с водкой.
   Тут в дверь громко постучали.
- Кто там? – наигранно спросила Галя, подмигнув Паше.
   Дверь открылась, и вошли ряженые Дед Мороз и Снегурочка.
- Где тута живёт девочка Таня? – сразу с порога начал Дед Мороз, грозно стукнув своим красивым посохом об пол.
   Танюшка бросилась за мать и вцепилась в колени отца:
- Ой, боюсь!!!
   Снегурочка ткнула Деда Мороза в бок и торопливо кинулась исправлять ситуацию ласковым голосом:
- Здравствуйте, дорогие гости! Мы приехали издалека с подарками!
   Танюшка смелее с любопытством выглянула из-за спинки стула.
- Нам сказали, что тут живёт послушная девочка Таня и знает стишок про ёлочку! Где же наша Таня? Дед Мороз ей принёс подарки!
   Девчушка смело выбежала к доброй Снегурочке и весело крикнула, теребя новое нарядное платьице:
- Я вот девочка Таня! Я много слушалась и стишок про ёлочку знаю!
- Ну, рассказывай, внученька! – присел перед ней Дед Мороз.
   Танюшка с опаской напряглась, покосившись на посох, и вдруг спросила:
- Дедушка, а у тебя борода настоящая? – и протянула руку к бороде.
   Дед Мороз от неожиданности отпрянул так, что сел с размаху на пол! Все гости захохотали, а Снегурочка быстро перехватив руку девчушки, серьёзно заверила её:
- Конечно, борода настоящая! Но, кто её коснётся, тот сразу заледенеет! Так что лучше стишок рассказывай!
   Танюшка вытаращила любопытные глазёнки на бороду Деда Мороза и громко прочитала новогодний стишок:
- Зима.
Зима пришла и всё запорошила,
убрала всё в серебряный наряд.
И словно одеялами большими
дома в ночи, укутавшись, стоят.
Сверкают звёзды в небе за окошком,
и яркий месяца осколочек плывёт.
Зима пришла пушистой белой кошкой,
и песни снежные мурлычет и поёт.
   Танюшка присела и поклонилась всем, как учила её баба Паша. Все бурно захлопали в ладошки.
- Ай да стишок! Молодец! – похлопал рукавицами Дед Мороз, оправившись от казуса.
   Он вытащил из мешка большой хрустящий пакет с конфетами, орехами, мандаринами, с ароматным большим яблоком и хорошенького пушистенького игрушечного зайчика с бантиком в горошек:
- А вот тебе, Танечка, подарки! И вот ещё тебе билет на ёлку! Приходи ко мне завтра в клуб на праздник!
- Ура! Ура! – запрыгала счастливая девчонка под ахи и аплодисменты.
   Все её наперебой хвалили. Но баба Паша занесла руку над сладким подарком:
- Конфетки поешь только после курочки, а то они горькие будут!
   Поставив кулёк с конфетами повыше на буфет, она вышла в сени с Дедом Морозом и Снегурочкой.
- Петро, я вижу ты уже навеселе, - начала она предупредительно.
- Не-не, Паш, я только с добром, - сразу поднял руки Петро, помня взбучку родственницы.
- Ну, тогда раздевайтесь, облачение прячьте тут и проходите к столу, - мирным голосом радушно пригласила хозяйка.
   И когда они все вошли в избу, Паша сразу услышала такой вопрос, от которого возникло чувство хорошего арапника сразу вдоль всей спины и пониже:
 - Тёть Паш, а чё это за вода в бутылях?
   Герасим, сильно поперхнувшись салатом, почему-то метнулся к дверям, грохнув стулом, с извинениями жене в ухо:
- Я в туалет!
    И, не рассчитав, так долбанулся об косяк, что громко матюкнулся и выскочил за дверь!
   Все мужики с напряжением уставились на бутылки с брагой.
- Так это брага, - пояснила Паша.
- Что-то, мам, я сильно сомневаюсь, что это брага, - мягко сказала дочь и плеснула ей в стакан: - Ну-к, попробуй.
   Паша осторожно отхлебнула и застыла, в недоумении глядя в стакан и соображая.
- От паразит! – опустилась она на стул и поставила на стол стакан, сокрушённо качая головой: – Паразит, паразит!..
   Гости переглянулись и, поняв причину, тихо захихикали, еле сдерживая распирающий их смех.
- Да ладно, мам, - понимающе встал из-за стола зять. – Мы вина привезли. Сейчас ещё поставим.
- А я-то всё думала, откуда он чего лыкает… - расстроено рассуждала  Паша. – А он выпьет, зараза, и воду мне туда льёт!
   Гости не выдержали и дружно взорвались хохотом!
- Ну и весело же вы тут живёте, как в кино! – вытирал выступившие слёзы от смеха, приехавший с юга племянник Костя.
   В горницу бочком проскользнул Герасим с большой шишкой на лбу, с опаской поглядывая на жену.
- Ну что! – встала Паша, уперев руки в боки и глядя испепеляющим взглядом на мужа. – Ты своё уже, Герка, выпил! Попробуй хоть каплю возьми в рот, десять шишек будет на лбу и вечное поселение в коровнике у сторожа в подпасках!!!
   Последние её слова утонули в неудержимом хохоте, а Герасим так замотал головой, что чуть со стула не упал!
- Я, Пашенька, с завтрашнего дня ни-ни… - прикладывая к гудящему лбу холодный пустой стакан, пролепетал, было, Герасим.
- С сегодняшней минуты! – красная от конфуза и злости грозно поправила его жена и беспощадно постучала по столу указательным пальцем, как перстом железного строгого закона!
   Дед согласно закивал головой, смиренно поставил стакан на стол и быстро налил в него вишнёвый компот.
- Ну, вот это ты попал, дядя Гера! – хохотал Костя.
- Не дай Бог с ней связаться! – прошептав, зажмурился Герасим, вспоминая изгнания из тёплой избы, и живо хлебнул компот в знак полнейшего смирения.
   Но на этом, однако, сюрпризы конфузов не закончились! Когда накрыли сладкое на небольшом столе у окна, все коробки с конфетами оказались пустыми! Вместо конфет там лежали разноцветные фантики. Теперь бабуля грозно вытаращилась на внучку! Девчонка лихо юркнула под стул, где сидел «паразит» дедушка Герасим. Внучка так влетела под стул, что с размаху треснулась и лбом и носом об ножку стула! Схватившись руками за лицо,  девчонка истошно заорала! Тётки бросились на помощь! А Паша, сгребая пустые коробки со стола, громко произнесла:
- Теперь ясно, откуда у неё такая аллергия на сладкое! Вот, Танюшка, ты себя и наказала! Вишь, какая шишка-то на лбу теперь! Как на ёлку завтра пойдёшь?
- Я больше не бу-у-у-уду! – ревела девчонка с распухшим лбом и носом.
- Вона, фуфлыга-то кака надулась! – покачала головой бабушка, глядя на её нос, и вдруг сказала: - Вот с дедом на пару и пойдёте завтра на ёлку. И масок вам не надо! На лицо – два разбойника!
   Гости, хватаясь за бока, катались со смеху! Комедия на лицо! – дед и внучка!
   Когда пробили часы 12, в бокалах шипело золотистое шампанское. На ёлке зажглись разноцветные фонарики. Все поздравляли друг друга с Новым годом, желали здоровья, счастья и мира.
   Танюшка, наревевшись вдоволь, сладко спала на пуховой перине под мягким бабушкиным пледом в спальне в обнимку с новогодним зайцем.
   С этого Нового года в избе Паши действительно поселились мир и покой. Паша брагу больше никогда не ставила, и муж, в конце концов, бросил пьянки.
   Ведь можно и без свинства прожить, чтобы не было возле тебя несчастных.
               

               
г.Павл.Посад 2005
(фото из инета)