Одесса это Одесса, а одессит это что-то особенное

Мы вырастали в невероятно дружелюбном, слегка заносчивом и безусловно
дерзком городе, где хорошая шутка ценилась больше, чем возможные
последствия от лица выставленного на смех. Этот город источал свет и какую-то
абсолютную уверенность в безопасности. Количество улыбок встреченных любым
вечером на Приморском бульваре было не меньшим, чем в специально
отведенных для этого местах, популярнейших фотоателье мира, потому что
горожане наслаждались местом обитания, климатом, друг другом и конечно же
чувством превосходства, перед любым, кто не был рожден здесь. В городе у моря.
Нахальном красавце, заложенном в степях Бессарабии, на берегу зеленого,
синего, серого, временами коричневато-грязного, но всегда черного моря, в
городе, которому есть что скрывать, но и есть чем гордиться.
Считал, считаю и сейчас себя счастливчиком, потому что у меня есть он. Есть мой
город. До недавнего времени был на тысячу процентов уверен, что с Одессой
ничего плохого случиться не может, что одесситы это особенные люди, которых
нельзя настроить друг против друга, что с нашей способностью договариваться мы
выживем в любых условиях, в любых социальных и экономических моделях,
потому что мы другие. Уникальные. Все понимающие и принимающие. Что скорее
сломается любая модель, чем одессит станет против одессита. Но надо отдать
должное моделистам, они старались и у них получилось. Я не случайно
употребляю глаголы в прошедшем времени, потому что одессит изменился.
Описанный чуть выше шумный, дерзкий, заносчивый, неуемный добряк перестает
быть таковым. Конечно, времена меняются и одессит меняется вместе с ними, но
он теряет себя. И если ты выходишь на улицу со своим мерилом и виденьем всего
одесского и встречаешь, лица совершенно не подходящие твоим требованиям и
критериям, не паникуй. Одесситы меньше улыбаются, менее счастливы, не
отвечают вопросом на вопрос, между нами это легенда и очень далека от
истины, не истерите. Это временно. Еще какое-то время мы с друзьями будем
избегать вопросов политических предпочтений, чтобы вдруг окончательно не
рассориться и потом не скучать по прекрасному совместному времяпровождению,
потому что не сдержался, потому что сказал, что не согласен с его виденьем
реальности, что твоя реальность другая.
Но как такое стало возможно? Где истина? Мы же понимали друг друга без слов,
мы заканчивали фразы друзей, потому что дополнять друг друга в дружбе
нормально, а вот кричать проклятия и сжимать кулаки, ожидая последнего
нестерпимого комментария, чтобы броситься и бить, бить, бить, человека за
которого в детстве был готов на все, с которым сбегал со школьных занятий и не
закладывал, какими бы угрозами не манипулировали ни учителя, ни родители это
дико. Это немыслимо. Невозможно. Нереально. Мы же дышали одним бризом,
впитывали одинаковые ценности, больше всего на свете хотели стать
настоящими и стали. Как? Как так случилось, что чужой, не знающий нас персонаж
из другого мира, другого города, ворвался в наши отношения, растрепал нашу
реальность, в которой все было не идеально, но было нашим? Почему мы тише
говорим, или шикаем на собеседника, чтобы высказать что-то одесское. Наш
одесский снобизм, определяющий нас как высшую нацию, перестает умилять, мы
больше не уникальнейшие плоды рода человеческого, налитые иронией,
цинизмом, авторитарным подходом ко всему одесскому, мы подпольщики,
вынужденные стесняться рода и племени, потому что тот кто определяет как
правильно, стал для нас важен, мы вдруг стали с его мнением считаться. Как же
это не по-одесски.
Тревога, витающая в воздухе, сменится пониманием. Сначала мы постараемся
услышать, потом все таки услышим и примем, потом простим и попросим
прощения сами. Мы сядем за столы, чтобы слушать и говорить, чтобы наблюдать
и не спешить с выводами, чтобы фокусироваться на картине, а не выставлять
оценки. Чтобы наш внутренний критик, живущий в каждом одессите, взвыл из-за
невозможности высмеять, уколоть, укусить, чтобы сдерживаемый порыв судить,
стал мудростью и способностью понять, чтобы вкус правоты уступил радости
осознания. Болезнь под названием новая идентификация современного меня,
пройдет, потому что главным для нас, я уверен, останется этот город, живущие в
нем люди, их комфорт, их физическое и психологическое здоровье, возможность
работать и зарабатывать, вернется и ирония, и блеск в глазах, нахальность и
конечно же юмор. Мы будем гулять по бульвару и улыбаться, целовать своих
любимых одесситок, гордясь тем что они наши, будем громко разговаривать и
задирать прохожих, и конечно же, мы будем путешествовать по миру, любоваться
его красотами и наблюдать как начинают цвести лица местных аборигенов,
получивших на свой вопрос: «Откуда ты?», простое: «Из Одессы.» Потому что
Одесса это Одесса, а одессит это что-то особенное.