Билет на выход

Данный рассказ - участник конкурса "Во власти иллюзий" на сайте litlife.club
Написан в соавторстве с сыном - Вадимом Тумановым.

Билет на выход.

1.
Геройски сгинувшего в Арктике отца Виталик не помнил, хотя, как уверяла мама, был точной его копией. Виталя рассматривал в зеркале очередной прыщ и чем дальше, тем больше сомневался, что в полярники берут низкорослых астеников со второй степенью сколиоза и третьей – плоскостопия. В образ никак не вписывались ни очки с минусовыми диоптриями, ни хронический гастрит, ни вечный и непобедимый кариес. У Виталика попахивало изо рта, а темные волосы как их не намывай, имели вечно сальный вид и пахли почему-то мышами. И если со временем ненавистные окуляры уступили место линзам, а гастрит все равно снаружи не видать, то впечатление общей плюгавости по мере взросления только увеличивалось.
- Это все чепуха, гормональная перестройка пубертатного периода! – уверяла мама. – Перерастёшь!
- Прямо сразу в гераклы! – недобро похмыкивала бабушка и подталкивала внука в спину. – Иди, Виталик, иди. Занимайся!

И Виталя занимался. Вполне, надо заметить, успешно. Чем-чем, а умом Господь его не обидел. Наверное, это у него уже от деда с бабкой. Как-никак, продолжатель преподавательской  династии, ибо все его родственники по маминой линии работали в школе. Дед  директорствовал, бабушка была при нем завучем, а мама вернулась в родную школу после Педагогического учителем русского языка и литературы. Когда дед умер, в его кабинет переехала бабушка, а мать повысили до завуча. В этом же году Виталя пошел в первый класс. Школьные премудрости постигал легко, никому не отказывал в просьбе списать или решить чужой вариант на контрольной. Поэтому дразнить ботана-директриссиного внука никому из одноклассников и в голову не приходило. К чести Виталика, он никогда не кичился своим родством, не заносился и не ябедничал. Так что время, проведенное в школе, было для него поистине, чудесным.
Дома… Дома все было значительно хуже. Семья Виталика обитала в роскошной  «трешке» на восьмом этаже престижной сталинки, которую дед получил за какие-то особые заслуги перед Родиной. В доме он был, разумеется, главным. Самая большая комната была его кабинетом, вторая, поменьше, - их с бабушкой спальней, а в самой маленькой ютились Виталик с матерью. В кабинете дед находился мало, чуть не круглосуточно пропадая на работе. Зато там хранились какие-то немыслимые ценности в виде многотомников Марксизма-Ленинизма, дипломов и грамот на стенах, памятных сувениров от бывших учеников и Бог знает чего еще. Входить без дедова ведома в кабинет было строжайше запрещено, тем паче – что-то там трогать, и, не дай Бог –  взять или сломать. То время, когда дед был жив, Виталя помнил смутно, и в кабинет особо не стремился. Во-первых, он был послушным мальчиком и не любил огорчать взрослых, а во-вторых, в кабинете было холодно и неуютно, будто это и не дом вовсе, а работа.
После смерти дедушки комнату перекрестили в «зал», поставили новый телевизор и использовали  только в крайних случаях: на Новый год или бабушкин День рождения.
А еще комнатой пользовались, когда приезжали гости. Чтобы в грязь лицом не ударить перед провинциалами, надо понимать. Чтобы тем ясно было, куда приехали. И чтобы у них ещё долго потом скулы сводило от того понимания.
Гости в столицу приезжали часто. Виталя понятия не имел, сколько их на самом деле – двоюродных, троюродных и внучатых.  Бабушка «держала марку» и отдавала зал под гостевую комнату. Гостям позволялось все. Даже то, что Виталику не позволялось никогда. Взрослые имели доступ ко всем дедовым сокровищам, а в распоряжение детей поступали все Виталькины игрушки. Если кому-то что-то нравилось, бабушка тут же великодушно это дарила: «Виталик уже большой, да, Виталя?»
Этими треклятыми гостями было сломано и увезено «на память» столько всего, что не жадный по натуре Виталя готов был костьми лечь на пороге, но никаких гостей больше не впускать. Если он пытался протестовать, ему делали внушение:
«Желание гостя – закон!»
«Старшим перечить нельзя!»
«Он маленький, ты должен уступить!»
Или: «Тот, кто умнее, никогда не станет спорить с дураком!»
И всегда находился кто-то младше, кто-то старше, кто-то глупее.  Виталя как-то раз попытался выяснить, а кто же, собственно, должен уступать ему, но тут бабушка заломила руки и взвыла:
- Мой внук вырос неблагодарным эгоистом! Леля, ты ЭТО слышала?! Радуйся, что дед не дожил до этого момента. Он бы сейчас еще раз умер - от стыда!!!

2.
Шли годы, Виталик рос, бабушка старилась, мама не менялась. Ничего не менялось и в домашнем укладе.  Любимой Виталькиной игрушкой стал Его Величество Компьютер, но, как и прежде,  он в любой момент мог  застать очередного гостя, шарящего по его файлам, играющим его персонажем в онлайн-игре  или сидящего с его аккаунта в ВК.  Любой находящийся в квартире мог встать за Виталиной спиной и пялиться в монитор, а при попытке сменить вкладку заподозрить самое худшее:
- У тебя есть от нас секреты?! Ты что, с террористами связался? Или порнографию смотришь?
Виталя потел, краснел и  суетливо тыкал по вкладкам, доказывая отсутствие родства с верблюдами. Его распирало от злости и унижения, но он понятия не имел, как отстоять право на собственную жизнь и личное пространство.
Когда пришло время поступать в институт, Виталино мнение полностью совпало с желанием старших родственниц:  конечно же, Педагогический! Во-первых, династия не прервется, а во-вторых - мужчины в педагогике на вес золота, поэтому он будет не искать место работы, а выбирать. Армия будущему педагогу не грозила вообще, ибо Военком на веки вечные открестился от возможного призывника, едва  его только увидел.
Виталик выбрал специальность преподавателя информатики, имея, кроме очевидных, свою тайную причину. Он надеялся, что тогда уж точно никто не докопается до того личного, что ему захочется скрыть.
Виталя уже предвкушал пять лет безоблачного счастья, но в первый же день учебы его ткнули носом в реальность. Всех первокурсников пригласили на неформальную встречу в парк Горького – познакомиться. Народищу набежала тьма, но среди них не нашлось никого, кто бы захотел узнать о Витале больше, чем имя, фамилию и факультет. Будущий педагог бродил Тенью отца Гамлета между кучкующимися однокашниками, пытаясь найти «свою» компанию, но его реплики повисали в воздухе, а взгляды ребят были направлены куда угодно, только не на него. Он попробовал последнее средство:
- Ребят, простите, мне очень не хочется, но нужно идти! – стараясь придать голосу непринужденности, Виталя направился к выходу и оглянулся в надежде, что кто-нибудь попытается его остановить. Но ни слова, ни прощального взмаха рукой в ответ, и лишь краем уха услышал донесшееся откуда-то обидное «Битард!». И дружное девчачье хихиканье.
Так он и ушел тогда, на все пять лет сделавшись для однокурсников бесплотной тенью по имени Никто. Сначала было обидно, потом привык. Тем более, что шутник оказал ему неоценимую услугу, подарив таки Витале круг общения.
Загуглив новое слово, Виталий обнаружил целую субкультуру. Сайт, оформленный в оранжевом стиле, был похож на форум. Но не было привычной регистрации, никнеймов и прочего. Полная анонимность и разговоры на любые темы. Пользователи называли сайт «бордой», а себя «легионом анонимусов». Тут всегда можно было спросить о чем угодно: от прогнозов в большой политике до лучшего способа вывести прыщи. Периодически на борде обсасывались общественные скандалы, и мощное распространение информации мешало преступникам отсидеться в тишине. Анонимы очень гордились этими случаями, особенно, когда их самих начинала искать полиция за вторжение в чужое личное пространство.
Среди анонов было много изгоев общества, и именно здесь они нашли то, чего им не хватало в жизни. Общение, чувство собственной значимости. Для Витали сайт стал вторым домом. Впервые в жизни у него появилось что-то свое, куда никому, кроме него, не было доступа. Пять лет института – пять лет в семье анонимусов. Комфортно, надежно, спокойно.
3.
… Бабушка умерла, не дожив месяца до Виталькиного распределения. Вопреки ожиданиям, маме пост директора не предложили, она так и осталась в завучах. А новую директрису прислали вообще со стороны. Когда Виталя, а теперь уже Виталий Романович, пришел устраиваться на работу, она критически просмотрела его документы и скривила нос:
- Темирханов? А мы другого кандидата ждали – внука Ольги Сергеевны Терентьевой.
- Я и есть внук Ольги Сергеевны. Только у меня фамилия по отцу – Темирханов.
- Так Вы еще и не Романович, а Рамазанович?
- Рамазан, если по-русски – Роман. Романович мне как-то приятнее кажется… Отца я не знал совсем, полярник он, погиб…
- Ну да, ну да… У полярников работа такая, опасная. Так что соболезную. Но преподавателем информатики Вас взять не могу.
- Почему?! Ведь вакансия свободна, а я, так сказать, продолжатель династии в этой школе…
- Вакансия-то свободна, да другому человеку нужнее. Ираиде Степановне два года до пенсии, ей бы часов побольше, чтобы пенсию начислили по максимуму.
- Ираида Степановна?! Она же в компах, как шахтер в балете! – выпалил он и смутился: - Простите, я, кажется, лишнее сказал.
- Вы правду сказали, молодой человек, но эгоизм – это плохо. Вам разве бабушка не говорила? Проводим Ираиду Степановну – тогда пожалуйста, вакансия Ваша.
- А сейчас… Сейчас-то мне что делать?
- Да что хотите. Школ полно, хорошие преподаватели востребованы.  Так что и карты Вам в руки, как говорится.
Виталик был ошарашен таким поворотом событий; ведь он всю жизнь знал, что будет работать здесь, и вот тебе – сюрприз. Он за годы учебы столько фишек накопил, чтобы интересно было детям учиться, сколько десятку Ираид не снилось, и что - отдавать все это в чужую школу?!
- А здесь… Никак? Ничего для меня нет вообще?
- Даже не знаю, что и сказать… - задумчиво протянула женщина. Вакансия есть еще, но не знаю – подойдет ли она Вам, с Вашей специализацией.
- Что за вакансия? Сторожа? – вымученно пошутил Виталик.
- Нет, получше. Но ненамного. Преподавателя ОБЖ с элементами военной подготовки для мальчиков.
Парень явно колебался. С одной стороны – прощай, мечта… С другой – это всего на два года, потом-то все наладится. Чем другая школа лучше, если в этой – все свое, родное?
- А если я соглашусь на ОБЖ… Через два года я точно информатику преподавать буду?
- Вроде, на пенсию в ближайшее время больше никто не собирается, так что да – будете.
- Согласен.
- Ну вот и отличненько, заулыбалась директриса, - вот Вам бумага, ручка, пишите заявление!
С чувством, что где-то его крупно обули, Виталий пришел домой. Рассказал матери – та только вздохнула:
- Вот лиса же хитрая!..
- Что, мам? Что-то не так?
- Не так, да ладно… Будем надеяться, что я ошибаюсь. Может, оно все и к лучшему, сынок. Давай-ка мы с тобой чайку попьем!
Вечером того же дня Виталик зашёл на борду и вывалил легиону свои переживания. Он всё ещё не был уверен, что поступил правильно, когда согласился, и теперь искал совета на стороне. Кто-то посоветовал ему пойти в другую школу, кто-то поделился опытом в сфере ОБЖ, а ещё кто-то посоветовал вскрыться. Озадаченный Виталик, так ничего и не решив, лёг спать. Озарение не пришло ни на утро, ни на следующий день, ни к началу учебного года. Тогда Виталя решил ничего не менять и махнул рукой: будь что будет.
4.
Семнадцатый раз подряд Виталий отмечал День знаний. В качестве учителя – впервые. Он стоял на торжественной линейке со знакомым чувством осеннего холодка в груди и ожидания чего-то необычного. Отзвучали приветственные речи, прозвенел первый школьный звонок, и первоклашки трогательными парами вошли в распахнутые двери. За ними потянулись те, кто постарше, а будущие выпускники, шутливо толкаясь, попытались войти все вместе, но застряли в дверях и устроили кучу малу. Виталий Романович внешне почти не отличался от них: та же субтильная фигурка, тот же зашморганный вид, что и в детстве. Его затянуло в водоворот тел, и он барахтался в смеющейся куче, протискивающейся в дверной проём. Внезапно он почувствовал на своей груди удары маленьких кулачков и попытался рассмотреть их обладательницу. Лицом к лицу, тело к телу, впритирку к нему стояла миниатюрная девушка и изо всех сил вырывалась из невольных объятий. Даже сквозь ткань пиджака он ощутил её твердые груди, её волосы щекотали его лицо. Он впервые в жизни был так близко к девушке, и его организм отреагировал вполне естественным способом. Девушка тоже это почувствовала и стала вырываться ещё усерднее, пыхтя от злости и шипя что-то обидное сквозь зубы. Она была настолько мила в своей непосредственности, что Виталя понял: он пропал.
Наконец пробка рассосалась, и незнакомка пропала из виду.
Ученики и учителя разошлись по классам, а он стоял в коридоре и ждал директрису. Та, впрочем, вскоре появилась, с трудом неся огромную охапку разнокалиберных букетов.
- Давайте я Вам помогу! – подскочил к ней Виталик.
Они вдвоём затащили растительность в бывший бабушкин кабинет, свалили её на столе и отправились знакомиться с первым Виталиным классом. За несколько дней до начала учебного года на педсовете обсуждались назначения классных руководителей, и Виталю уговорили взять класс, который вела его бабушка. Можно сказать, по наследству. Новоиспечённый преподаватель опасался, что может не справиться с одиннадцатиклассниками, но отступать уже было некуда: во-первых династия, а во-вторых оставалась надежда, что близкие по возрасту школьники быстрее найдут общий язык с молодым учителем.
В 11-А директриса вошла первой, за ней, храбрясь, топал Виталик.
- Здравствуйте, дети, - хорошо поставленным голосом сказала она, - Я, как вы уже знаете, новый директор школы. А это – знакомьтесь: Виталий Романович, преподаватель ОБЖ, военной подготовки и ваш новый классный руководитель.
- Какой-то он не очень классный, - сказал кто-то, и остальные поддержали остряка обидным хихиканьем.
- Виталий Романович - внук вашего бывшего классного руководителя - Ольги Сергеевны. Так что, думаю, всё у вас будет именно классно. Хорошего учебного года! – закончила свою речь директриса и вышла.
Виталя подошёл к учительскому столу. Ему казалось, что и дед, и бабушка смотрят сейчас на него и держат кулачки на удачу.
- Здравствуйте. Давайте знакомиться?
Он открыл журнал и назвал первую в списке фамилию:
- Абрамова Екатерина!
- Я.
Из-за парты у окна поднялась девушка. Та самая. Её фамилия казалась смутно знакомой. И вдруг он вспомнил. Он с мамой гуляет во дворе, а на площадке молодая женщина всё раскачивает и раскачивает маленькую девочку на качелях. Девочка требует ещё и ещё, а мать уговаривает её заняться чем-нибудь другим. Мама дернула Виталю за руку:
- Видишь вот эту тётю? Будь рыцарем, подойди к ней и предложи свою помощь.
Витале не хотелось качать маленькую вредину, но и возразить он не посмел. Женщина помощи обрадовалась, отошла к Виталиной маме и они принялись о чём-то с увлечением разговаривать. Виталий не знал, случайно ли это происходило, что почти каждый раз гуляя, они встречали эту пару. Постепенно Виталик привязался к Катюшке и опекал её как младшую сестрёнку. Так продолжалось пару лет, а потом они куда-то переехали и он потерял её из виду. Зато теперь именно её он и видел перед собой. Непонятно было, узнала ли его Екатерина. Она стояла красная, потупя взор и с облегчением рухнула на стул, когда он разрешил ей сесть.
5.
«Сап, ананасы, есть одна тян…»… Виталий снова сидел на борде и детально описывал ситуацию, произошедшую с ним. Кто-то посоветовал найти себе девушку, чтобы не смотреть на учениц, кто-то подсказал найти в соцсетях группу класса вроде «Подслушано в …», а кто-то в очередной раз предложил выпилиться. Из всех советов самым приемлемым показался совет с «подслушкой». Она действительно была. Предусмотрительный Виталя создал новый аккаунт с именем Серж и тут же включился в обсуждения. В его классе было целых три Сергея, поэтому это был лучший выход. Пусть догадываются, какой именно пишет в группе.
- Чуваки, как вам первый день?
- Соболезную.
- Да лан, последний год всего…
- Ну и хмырь у нас по ОБЖ
- И не только по ОБЖ, он ещё и наш классный
- Вот повезло то
- А чё такого?
- Да задрот какой-то.
- Не успел учителем стать, как уже девок щупает.
- Кто сказал?
- Катька.
- Да эту Катьку кто только не щупает.
- Нифига, она с Вованом.
- И давно?
- С лета. Говорят у них всё серьёзно.
- А Шурупчик там каким боком?
- За Катькой подол носит, за Вованом бычки подбирает.
…Теперь Виталик постоянно сидел в подслушке, и через несколько дней знал о Катьке больше, чем её собственная мать. Например то, что они несколько лет жили на севере, а теперь вернулись в старую квартиру. А так же то, что она заядлый игрок одной онлайн-игры.
Эта игра была Виталику знакома. Её рекламные баннеры  мелькали на популярных сайтах, так что дело оставалось за малым – зарегистрироваться и установить игровой клиент. И придумать ник, разумеется. Перебрав с полсотни вариантов, шуточный вариант «Termopaster» прошёл регистрацию. Впрочем, выполнив эти нехитрые дела, Виталя вошёл в игру, вник и впал в ступор. Чтобы раскачать персонажа до того уровня, на котором была Катька, пришлось бы потратить уйму времени. Но был и другой вариант. Качаться самому необязательно, можно купить специальный итем в игровом магазине, и вот тебе сразу высокий уровень и подходящая амуниция. Правда, денег это стоило немалых, причём реальных. Кое-какие сбережения у Виталика были, и он решился.
На освоение игры ушли все выходные. Виталик сидел днём и ночью, изучая игровые термины и локации. Маме, которая заинтересовалась, чем это её сыночка занимается, пришлось налепить сложносочинённого бреда, якобы нашёл подработку. Раскачиваешь заказчику персонажа, а он тебе за это деньги платит.
Кто ищет – тот всегда найдёт, вот и Витале улыбнулась удача. И в очередной данж по ежедневному заданию в группе игроков он увидел знакомый ник.
SkyPanda: Всем доброго утра!
Sambukaa: кому утро, а у кого обед)
Нашатырка: Вы где живёте, господа?
SkyPanda: Владик. А у тебя сколько времени?
Bulbazavr: с какого босса сегодня ежа? а то я по старой иду.
Нашатырка: Час ночи. я в Москве живу
Селфист: Владыка драконов, а по второй маршалы
Bulbazavr: спасибо
Termopaster: о, я тоже с мск
Нашатырка: термопастер, ты на шмот донатил? или сам?
Termopaster: У меня был раньше перс, но его взломали. не хотелось заново качаться, поэтому задонатил.
Виталик вдруг понял свою выгоду: если Катька просечет, что у него есть возможность вливать в игру реальные деньги, а он ещё и живёт рядом, она может попробовать сесть ему на шею. Так что девочку нужно было срочно заинтересовать.
Нашатырка: понятно
Termopaster: Ща зарплату получу, ещё задоначу, соберу шмот восьмого ранга. Вместе с пухой. Вот тогда заживём)
Нашатырка: мне бы кто восьмой ранг собрал…
Селфист: может харе трепаться? Полпати мобов чистит, а вы стоите
Виталик отправил ей запрос на добавление в друзья. Секундой позже пришло подтверждение и взаимный запрос. Учитель ликовал! Сработало! Правда, теперь придётся и правда откладывать деньги на подарки Кате. Хотя их бы всё равно пришлось тратить, если бы она была с ним.  Какая разница, дарил бы он ей цветы и выгуливал по киношкам, или будет дарить полезные предметы. Пусть и виртуальные.
Теперь у Виталика было уже два канала информации, и он погрузился с головой в эту многоликость. Через пару недель общение с Катькой в игре вышло на новый уровень, беседы из общего чата перетекали в личку, и Катя всё больше и больше посвящала его в свои проблемы. В какой-то из дней по тону её письма он понял, что она чем-то расстроена. Он знал, чем именно, ибо сегодня сам же влепил ей пару за третий раз подряд неподготовленный урок.
- Что с настроением?
- Да препод му*ак. Сам хочет меня, и сам же гнобит.
- Почему ты решила, что он тебя хочет?
- Да я его сто лет знаю, я ещё малая была, а он за мной ходил, как привязанный. И теперь чёрт меня дёрнул перевестись в эту школу.
- Не обращай внимания на него?
- Не могу, меня передёргивает от одного его вида. У меня вообще парень есть.
- Так покажи ему, что у тебя есть парень.
- Куда уж больше показывать, мы и так с Вовкой везде вместе. А этого бесит, наверное. По-хорошему не получается, так он пары ставит.
- Нашатырка, по-моему, тебе валерьянки надо.
- Себе нацеди.
- Да нет, я серьёзно. Ты на нервяке. Тебе нужен кто-то, кто сумеет в твоей голове разрулить эту ситуацию.
- Ну и где я тебе этого кого-то возьму?
- Да есть одна мысль. Знакомый обращался к психологу, хвалил его очень. Хочешь, могу спросить.
- Ну давай.
- Ок, как узнаю – отпишусь.
Теперь перед Виталиком замаячил новый горизонт. Он подумал–подумал… И решил, что психологом он будет в скайпе. Установил программу для изменения голоса и настроил фильтр под приятный баритон.
Тем не менее, он – настоящий влюблялся в Катьку всё больше и больше, и из окна своей комнаты вечерами наблюдал, как Катерина с Вованом  целуются в старой беседке. В подслушке Катьку обсуждали практически постоянно, и иногда писали такие вещи, что ему было стыдно их читать. И тогда приходил на помощь проверенный старый метод: он надевал на голову бумажный пакет. В нем казалось, что он – не совсем он. Пакет скрывал его сущность, и открывал новую. Без комплексов.
Чтобы мама случайно не наткнулась на его переписку, он постоянно менял пароли, запомнить их было очень сложно, и поэтому  каждое изменение он вносил в текстовый документ, неприметным файликом болтавшийся в документах.
На следующий день Виталик скинул Катьке контакт «психолога» в скайпе, и сказал, что зовут его Андрей Валерьевич. Он сомневался, что Катька позвонит, но… Она позвонила. И следующие два месяца «психолог» наслаждался задушевными беседами с предметом своего вожделения.
Как-то раз он сильно испугался. Вернувшись домой обнаружил, что в его компьютере кто-то что-то искал. В эти дни мать приболела и отлеживалась дома.
- Мам, ты что-то искала в моём компьютере? Тебе помочь?
- Да нет, сынок, ничего. А что случилось?
- Да ничего, просто ощущение беспорядка.
- Приходили из школы, мы пили чай на кухне. Всё время там и просидели.
- Ладно, забудь. Показалось, наверное.
6.
Год подходил к концу, в школе готовились к новогоднему маскараду. Класс Виталия Романовича назначили ответственным за его подготовку.  Виталя с удовольствием сочинял сценарий, проводил репетиции, ставил концертные номера. На очередном педсовете учителя пытались спихнуть друг на друга дежурство на этом маскараде, ибо каждого дома ждали предновогодние хлопоты. Виталя предложил решить  вопрос жеребьёвкой. Он разрезал лист на тридцать аккуратных билетиков, и лишь на четырёх из них поставил галочку. Потом высыпал их в вазу и предложил каждому вытащить по билетику. В процессе никто не заметил, что один билет с галочкой он зажал у себя в кулаке. Потом сунул, как все, руку в вазу и упс! – заветный билетик был предъявлен публике.
Катерина от участия в концерте наотрез отказалась, но он был этому даже рад: в скайпе они сблизились, и ему этого вполне хватало.
Наступил вечер бала, и Виталий Романович уже шел через двор к школьной калитке. Внезапно вспомнил про жвачку: она закончилась еще днем, а без нее в люди – да лучше застрелиться. Возвращаться было лень, и он, утонув в снегу чуть не до колен, перепрыгнул газон и через подворотню вышел в переулок, к богом забытому ларьку. Подождал, пока  здоровенный детина,  дыша перегаром и пошатываясь,  отойдет от окошечка. Отсчитал мелочь за жвачку, обернулся и увидел, как из кармана садящегося в машину бугая что-то выпало на дорогу. Он замахал руками, пытаясь привлечь внимание, но тот ввалился в салон, захлопнул дверцу и быстро уехал. Виталя подошел к упавшему предмету и оцепенел. На снегу лежал пистолет. Самый что ни на есть настоящий.  В панике Виталя пнул его в сугроб, а потом спохватился: что, если хозяин сейчас вернется, а он тут, футболист хренов? Спросит – где?! Что тогда? Нет, не подходит. У Витали стучало в висках, он затравленно озирался в пустынном переулке. Никого. Ни машин, ни людей. Киоскер не в счет – ларек сплошь залеплен рекламой, а сквозь мутный пластик окошка и маму родную не увидишь. Промедление могло обернуться неприятностями, и Виталя решился. Нашарил в снегу находку и сунул в брючный карман. Оружие обожгло бедро ледяным холодом, под тяжестью металла штанина оттянулась и перекосилась. Подволакивая с непривычки ногу, парень быстро направился в сторону школы, решив успокоиться и потом уже подумать, что делать дальше.
Бал уже начался, из актового зала неслась увертюра из «Иронии судьбы», и ведущие что-то говорили со сцены. Но то ли микрофон был гундосым, то ли в ушах у Виталия Романовича все еще шумело, - он так ни слова и не разобрал. Школа гудела ульем, по коридорам и лестницам носились туда-сюда неузнаваемые в карнавальных костюмах ученики. Подтягивались припозднившиеся и бежали в туалеты – привести себя в порядок. Виталя стоял в пальто посреди вестибюля, рассеянно кивая пробегавшим мимо и ждал, когда же, наконец, они угомонятся и исчезнут в зале?! Минут через десять стало спокойнее, и он медленно пошел по коридорам, заглядывая в кабинеты и поторапливая тех, кто там еще копошился:
- Мартынова, ты пока соберешься – бал закончится!
- Я уже всё, Виталий Романович, убегаю!
- В туалете вашем есть кто?
- Нет, а в мужском Семёнов с Деточкиным курят! Ой, я Вам ничего не говорила! – пискнула пигалица и выскользнула за дверь.
Виталий толкнул дверь в мужской туалет:
- Кто тут желает вместо бала заняться общественно-полезным трудом?
- Да ладно, какой труд – мы и так устамши! – донеслось из облака табачного дыма.
- Вижу, так притомились, что пар из ушей, хоть топор вешай! Брысь отсюда, пока пожарная сигнализация не сработала!
- А мы ее еще в сентябре открутили, так что норм!
Тем не менее, пацаны бычки затушили и направились к лестнице.
Убедившись, что на этаже никого не осталось, Виталий заперся в учительском нужнике, и, наконец, решил рассмотреть  пистолет. Он осторожно ощупал его прямо в кармане и облегченно выдохнул: оружие стояло на предохранителе. Вытащил и увидел, что это модернизированный ПМ. Магазин оказался полным, видать, мужик был серьёзным. Бандит. Или мент. Скорее все-таки мент, ведь не девяностые на дворе…
Но кем бы тот не оказался, пистолет он будет искать. Протрезвеет – вспомнит хлипкого парнишку у киоска. И как тот махал руками вслед. И дальше только дело техники – вычислят на раз. Если браток – подкараулит и убьет. Если мент – припишет кражу табельного оружия. Не станет же, в самом деле, бить себя пяткой в грудь и каяться, что сам по пьяни потерял. И незаконное хранение огнестрела добавит. И пойдет Виталий Романович лет на десять за решетку, а все будут говорить: «Ну надо же, а такой с виду тихий был, приличный!» Виталя рванул ворот – ему внезапно стало душно. А мама? Это её убьет, она не выдержит такого позора. Останется одна в пустой квартире, с работы её из-за него уволят, заболеет от горя, и умрёт, не дождавшись сына из тюрьмы. В квартиру  въедут родственнички, типа – присмотреть, а там подсуетятся, сунут на лапу кому следует, и оформят на себя. И некуда будет ему даже вернуться…
Мысли неслись в сторону острой паранойи со страшной силой, он так явно увидел себя через десять лет бомжом у теплотрассы, что в глазах предательски защипало и даже что-то капнуло из носа.
Виталий сидел уже битый час на толчке, вертя в руках пистолет так и сяк, потом спрятал его обратно в карман: нет, так нельзя. Он понимал, что накручивает себя, но ничего не мог с собой поделать. Ему бы сейчас совета спросить у анонимусов, да ведь из школы не уйдешь, пока тут веселье да пляски. И одному сидеть – свихнуться можно. Что-то нужно было делать, а что? Голова раскалывалась, в глазах двоилось, сознание плыло… В какой-то момент он увидел себя в актовом зале, среди веселящихся на всю катушку учеников; удивился – как это его сюда занесло? А потом даже обрадовался: можно на время отключиться со своих кошмаров. Пусть хотя бы так.
Он не без интереса наблюдал за танцующими, и не танцующими, пытаясь угадать, кто есть кто, кто с кем и против кого на этом маскараде. Зазвучала печальная мелодия, и кто-то тронул его за плечо:
- Разрешите?
- Что, простите?
- На танец Вас пригласить можно? – спросил знакомый голосок и на плечо легла тонкая рука. – белый танец объявили, девушки приглашают, так как?
Она! Катька собственной персоной!!! Виталя узнал бы ее из миллиона, надень она хоть тысячу масок. В один миг из преисподней судьба вознесла его к вершине блаженства, и он, прижимая к себе драгоценную партнершу, вдруг поверил, что всё у него будет хорошо. Назло всем, назло всему – хорошо. Нет, просто отлично!
- Как ты хорошо танцуешь, Термопастер! Я даже не ожидала! – Катькины губы растянулись в улыбке, но выражения глаз под маской было не разглядеть. – И шмот у тебя такой… Ммм… Прям восьмой ранг!
«И даже пуха при мне» - на автомате подумал Виталя и почувствовал, как сердце отрывается… И падает… падает…
Оглушенный, он разжал руки, сжимавшие девушку, но теперь уже Катька вцепилась в него клещом:
- Что же ты молчишь, друган боевой? Никак язык проглотил? Да, кстати… А ты не видел тут мальчика одного? Серж его зовут. Он, правда, у нас не учится, а совсем даже наоборот… - Катька хихикнула, выдержала паузу и склонилась к самому уху:
- Интересно, а что бы в таком случае сказал Андрей Валерьевич, ну, про то, как вроде ты и один, а вроде тебя и много?..
- Что ты хочешь? – непослушными губами произнес Виталик, и Катька, по-прежнему мило улыбаясь, прошипела:
- После бала, козлина, в класс придешь. Поговорить надо. А не придешь – тебе же хуже. Завтра же приобретешь широкую популярность. Сколько там за домогательства несовершеннолетних дают? Не знаешь? Ничего, скоро узнаешь. Ты будешь очень популярен… в узких кругах. Таких, как ты, на зоне любят. Крепко!
Она до боли сжала Виталию плечи, а потом резко его оттолкнула и ушла. Тот от неожиданности покачнулся, но устоял, хоть ноги сделались ватными и под коленками противно дрожали.
- Что, Романыч,  напраздновались? Бухло-то на праздник осталось, или выкушано подчистую? – прилетел толчок от Вована уже сзади. – Смотрите мне, а то честь учителя, то, да сё… - подросток фамильярно похлопал его по плечу. – Увидимся! - и исчез в толпе.
«Ну вот и всё… Всё. Совсем всё…» - гулко отдавались в голове слова, будто он их не думал, а слышал. Странно, но страха не было. Вообще ничего не было, просто сплошная пустота. «Наверное, так себя чувствуешь, когда умер. А раз умер – плевать. На всё. Всё. Всё…» И Виталий снова выпал из реальности.
- Виталий Романович, Вы чего?.. Вам плохо? Виталий Романовииич!.. – нудил противный голос, мешая, раздражая… Он отвернулся, но голос не унимался, и к тому же кто-то стал его тормошить, растирать уши, а потом и вовсе окатил лицо ледяными брызгами.
- Сдурели?!! – взвизгнул он и удивленно захлопал глазами. Гирлянды погасли, танцующие исчезли, он сидел на корточках у стены, а рядом топталась вездесущая Мартынова.
- Зачем ты меня облила? Делать нечего, да?
- Так это… Я думала, Вам плохо… Сидите на полу, молчите и взгляд такой… Странный…
- Ааа. Нет. Ничего. Всё нормально. Устал просто. Присел и сморило. Душно здесь…
Он медленно встал, прислонившись к холодной стене, переждал приступ дурноты.
- Ты иди Мартынова, иди. Все нормально. Постою немного и пойду, ничего мне не сделается.
- Тогда я пошла? - в голосе девчонки сквозило сомнение, что все действительно хорошо, но возиться дальше с чмошным преподом ей не хотелось.  – Вы это… Может, в «Скорую» позвонить? Нет? Точно не надо? Ну, как знаете… До свидания. С Наступающим Вас!
- И тебя… С Наступающим… - сказал он удаляющейся спине и вдруг вспомнил: кабинет! Его ждет в кабинете Катька, и наверное надо туда пойти… Или не надо? Впрочем, все плохое, что могло случиться – случилось, и хуже просто не может быть. Тогда почему бы не пойти?
У самого кабинета Виталя хмыкнул:
- Ну что ж… Тогда я иду к вам! – улыбнулся собственной шутке и распахнул дверь.
Кабинет был полон. Народу набилось больше, чем плясало на балу. И его класс, и параллельный, и друзья-товарищи чуть не со всей школы. На учительском столе восседала сладкая парочка – Катька с Вованом, а Шурупчик с видом верного оруженосца топтался рядом. Виталя вошёл, закрыл за собой дверь и так и остался стоять у порога:
- Чем обязан, господа?
- Сам не догадываешься? – подала голос Катька?
- Если и догадываюсь, то к чему такое собрание?
- Ну, я же обещала тебе широкую популярность. Страна должна знать своих героев!
- Педофильского профиля, - донеслось откуда-то с задней парты.
- Педагогического, ишак! – возразили ему.
- Ша! Я скажу. – Вован вальяжно сполз со стола и прошёлся по кафедре. – Рамазанович, тут не собрание, тут суд. Судить тебя будем.
- И приговор выносить будете?
- Будем, будем. По делу о домогательстве преподавателя к несовершеннолетней ученице. Катька, расскажи, что было?
- Ну чё… Ну, домогался он меня. Сначала пялился всё время, потом в углу зажал.
- В каком это углу? – возмутился Виталик.
- Ну, не в углу, а в дверях, но суть дела это не меняет. А главное – стал на мне психологические приёмчики отрабатывать.  Сначала в подслушке оскорблял, потом в друзья в онлайн-игре ко мне набился, типа, подарочки дарил. Дальше специалиста хорошего посоветовал. Психолога. Чтобы, значит, я свои проблемы могла решить.
- А криминал-то в чём?
- В том, что всё это было под разными именами и с разных аккаунтов, но всё это был он!
Класс загалдел.
Виталий стоял и радовался, что внутреннее онемение по-прежнему не проходит. Сейчас его интересовал только один вопрос. Чисто технический. Его он и задал:
- Как?
- Что как? Узнали как? Да элементарно. Ты думал, что ты один такой умный? Информатик недоделанный.  Шуруп, тебе слово.
Сашок поправил очки и глубокомысленно изрёк:
- Уходя, гасите комп.
- В смысле?
- В самом прямом. Все пароли к аккаунтам я снял с твоего компа.
- И где ты видел мой комп?
- А мы вежливые люди. Заботливые. Любим проведать заболевших завучей. И даже заразы никакой не боимся.
В классе снова захихикали.
- Погоди, - осенило Виталика, - так это вы приходили к маме?
- Мы, мы, кто ж ещё то? Больной женщине нужны фрукты, витамины, внимание. А ещё мы любознательные. И везучие. В самый нужный момент тебя не оказалось дома, а на компе что-то скачивалась с торрента. И да, ещё на будущее: не можешь запомнить пароли – хотя бы спрячь блокнот с ними. У меня всё. – сказал Шурупчик и присел за ближайшую парту.
- А кроме блокнота… - начал Виталик.
- А то! – перебил Вован. – там было много интересного. Так что влип ты, паря, по самое не хочу.
- Я так понимаю, что вы не просто так мне всё это рассказали? Хотите-то чего?
Вован обвёл класс взглядом:
- Бабла?
Народ радостно закивал.
- Мы люди простые,  – обратился Вован к Виталию. – Не то, что некоторые извращенцы. Нам вполне и денег хватит. Праздники впереди длинные, а лишних денег не бывает.
- И сколько?
- Пол лимона наликом и сутки срока. Двое суток – лям.
- Борзота не зашкаливает?
- Не. В самый раз. Да, и вот ещё что: после нового года ты здесь не работаешь.
- Никуда пойти не желаете? Без денег, разумеется.
- Не-а, – Катька вытащила откуда-то листок и помахала им в воздухе. – Заявленьице-то вот, уже написано. И свидетелей полный класс. Чё, козёл, как подкатывать, ты крут, а как бабло, так соскакиваешь?
- У меня нет таких денег. И не будет. Плевать я хотел на ваше заявление. Делайте, что хотите, а я пошёл.
- А мама?
- Что мама? – обернулся Виталик.
- Мама-то как расстроится, что её сын – педофил. Родила по залёту неизвестно от кого, вот сынок в папу и уродился. В Рамазана Губайдуллаевича.
Кровь отхлынула от Виталиного лица:
- Ну ладно. Я понимаю. Я вам не нравлюсь. Ладно, накосячил. Но к Катьке я не приставал. А что я там думал – никого не касается. Но мать-то причём? Она вам что сделала? Приставала к кому-то? Двоек лишних наставила? Мне больно сделать хотите, а делаете ей.
- Кончай, Достоевский, сопли развозить. Срать нам, кто о чём переживать будет. Лучше иди и подумай, где бабла взять. Быстрее придумаешь – меньше отдашь. И заявление по собственному не забудь. Мы тебе его на наше обменяем, битард.
- Есть вариант. На, это вот твоё, кажется, прихватили на память. Надень и банк грабани.
И к ногам Витали спланировал бумажный пакет с прорезанными дырками для глаз.
- Клёвая штучка, примерь!
- Поносить дашь?
- А на заказ пару десятков сделаешь?
Реплики неслись со всех сторон. Подростки глумились, соревнуясь в остроумии, и Виталик уже перестал различать, кто и что ему выкрикивает. Его взгляд был прикован к Катьке. Та сидела на столе, бесстыдно раздвинув ноги и тискала свою грудь, сладострастно закатывая глаза. Вован ржал, Шурупчик смотрел Катьке под юбку. Витале стало вдруг так мерзко, что рука невольно потянулась в брючный карман.
- Кто тут хотел острых ощущений? – спросил он и нажал на спусковой крючок.
От первого же выстрела заложило уши. И уже как в немом кино он видел, как падают тела и цветочные горшки с подоконников, летит штукатурка, осыпаются дождём осколков оконные стёкла. Он не сразу понял, что закончились патроны. С досадой посмотрел на пистолет, поднял с загаженного пола бумажный пакет, отряхнул его и вышел из класса.
Виталик быстро прошёл по опустевшим коридорам, беспрепятственно вышел из школы и уже через пять минут открыл ключом дверь своей квартиры.
- Виталик, это ты? Что так долго? Салюты, что ли, смотрел? «Ирония судьбы» уже началась! Иди скорее, а то самое интересное пропустишь!
Мамины слова звучали как через слой ваты. Но Виталий их расслышал и сказал как можно громче:
- Да, мама, сейчас приду.
Он вошёл в свою комнату, достал из шкафа рюкзак и принялся лихорадочно кидать в него первые попавшиеся под руку вещи. «Уехать. Уехать. Мне нужно срочно уехать» - твердил он про себя, застёгивая молнию. Сквозь звон в ушах начал пробиваться посторонний тошнотворный звук, а по стенам комнаты заметались синие всполохи. Он открыл окно и перегнулся через подоконник. Двор был полон полицейскими машинами с включёнными мигалками и сиренами. Они окружили школу и перекрывали все выходы из двора. Вместе с воздухом в комнату ворвался многоголосый вой сирен. «В жизни всегда есть место худшему» - усмехнулся Виталя.
Он надел рюкзак, натянул пакет на голову и вышел в окно.