Слепая истина. 44 глава

     Шли дни, Поля осталась возле Алёнки, закрыв на ключ квартиру Галины Ивановны. Андрей Викторович приходил каждый день и садился у изголовья девушки, брал её руку в свою и долго разговаривал с ней, хотя она не проявляла никаких эмоций. В это время, Поля оставляла их одних, чтобы не мешать им. Она видела, как сильно переживает за её дочь молодой человек и как сильно он её любит. Однажды, когда просидев почти два часа возле Алёнки, Андрей Викторович вышел из палаты, Поля подошла к нему.
     - Андрей, выслушайте меня, прошу Вас... мне тяжело говорить об этом, но и не сказать, я тоже не могу. Дело в том, что врачи не дают никаких гарантий, что моя дочь придёт в себя и выйдет из комы, а Вы... Вы молоды и сможете ещё встретить девушку, достойную Вас. Подумайте, ведь Вы приходите сюда каждый день, вот уже месяц, а время идёт. Может быть Вам не стоит больше приходить?  - говорила Поля, не смея смотреть в глаза Андрею Викторовичу.
     Молодой человек не стал её перебивать, но когда женщина с трудом высказалась, он взял её руку и погладил её.
     - Я очень люблю Алёну, мне без неё не жить. Я буду с ней до конца. Если будет нужно, я её на руках буду носить. Прошу Вас, не запрещайте мне приходить и видеть мою любимую, - произнёс Андрей Викторович.
     Поля расплакалась и крепко обняла парня.
     - Спасибо Вам. Может быть, благодаря Вам, она и придёт в себя. Теперь Вы единственный, кто приходит сюда. Правда, Александр Николаевич ненадолго заходит, его жена тоже приходила, я им очень благодарна. Больше я не буду препятствовать Вашему приходу, - ответила Поля, вытирая платочком лицо от слёз.
     - Вам отдохнуть надо. Вы устали, столько бессонных ночей, - сказал Андрей Викторович.
     - Завтра, на пару дней приезжает Наталья Егоровна, бабушка Алёны. Вот я и отдохну, - через силу улыбнувшись, ответила Поля.
     А в милиции расследовали дело о покушении на Алёну Громову и на месте происшествия нашли кирпич, правда погода в тот день была сухая и следов почти не было, но одна деталь, а именно находка, которую нашли сотрудники милиции прямо у стены, а именно зажигалку, на которой обнаружили отпечатки пальцев, дала маленькую зацепку. Но в картотеке таких отпечатков не было, из чего следовало, что действовали дилетанты.
     Если бы это было ограбление, кирпич навряд ли оставили бы, да и у девушки ничего не пропало, на пальце у неё было золотое колечко, подаренное ей бабушкой на шестнадцатилетие и в портфеле лежали деньги, небольшие, но всё же. Ничего не было тронуто. Из чего следователь, которому поручили вести это дело, предположил, что это могли быть или ревнивый молодой человек, или завистливые девушки. А завидовать   было чему.
     Поэтому, поговорив с директором школы Давидом Абрамовичем, было решено снять отпечатки пальцев всех одноклассников девушки. Но это надо было сделать негласно. Для этого, в милиции отобрали двух сотрудниц и они под видом медицинских работников, пришли в школу и сказали, что началась эпидемия гриппа и министерством здравоохранения было принято решение, напоить учеников жидкой вакциной против гриппа. А вместо лекарства, давали обыкновенную подслащённую воду. Каждому, индивидуально, был выдан стакан, одна из сотрудниц наливала в стакан эту воду и поила ребят, другая записывала и откладывала ёмкость, отметив фамилию того, кто пил. Таким способом, следователем было выяснено, что отпечатки пальцев принадлежали Маше, которую и вызвали в следственный отдел районной милиции. Так как она была несовершеннолетней, с ней пришла её мама.
     - Скажите, это Ваша зажигалка? - сходу спросил следователь, молодой, но очень настырный опер.
     Этот вопрос застал Машу врасплох.
     - Что Вы себе позволяете, товарищ следователь? Как это, может принадлежать моей дочери? - брезгливо показывая на зажигалку, воскликнула мама Маши.
     Маша побледнела и молча смотрела то на мать, то на следователя.
     - На этой зажигалке, найденной нами на месте происшествия, где ударили по голове Громову, отпечатки пальцев Вашей дочери. Громова уже месяц лежит без движения. Хотите знать почему? Она в коме и неизвестно, выйдет она из неё или нет. И я очень даже себе позволяю ещё раз спросить, зачем Вы ударили Громову кирпичом по голове? - поднявшись с месте, громко произнёс следователь.
     Тут мама Маши побледнела и размахнувшись, ударила дочь по щеке.
     - Мерзкая девчонка, значит ты ко всему ещё и куришь? - неистово вскричала женщина.
     - А Вы не спросите свою дочь, зачем она хотела убить свою одноклассницу? - более спокойно спросил  следователь, удивившись тому, что женщину интересует только курит ли её дочь или нет.
     - Это не я. Я не хотела. А Сергей со своей ревностью достал. Он и Танька договорились и в тот вечер, Таня позвала меня прогуляться, я не знала о том, что они задумали худое. Мы подошли к дому Галины Ивановны и спрятались за углом, а когда Алёна подошла к своему подъезду... я и понять не успела. Да, мы с Таней стояли и курили, вот я от неожиданности и уронила зажигалку. Сергей вмиг подобрал с земли кирпич и нанёс Алёне удар сзади, по голове, понимаете? Потом Таня мне сказала, что кирпич Сергей заранее оставил там. Т      
     Таня сказала, что с Алёной всё покончено и она нам не соперница, а Сергей после того, как это... ну... ударил Алёну, он словно обезумел, плакал весь вечер. Мы видели, как подошёл Андрей Викторович и вызвал скорую. Я правда не знала о их замыслах. Просто Танька сказала, что мы теперь повязаны и если только я проговорюсь, мы все трое окажемся за решеткой. Она сказала, что Громова не жилец, а если и выживет, то на всю жизнь останется калекой, - волнуясь, быстро говорила Маша.
     Её мама была в шоке.
     - Господи... Я вырастила монстра. Что же вы наделали? Маленькие мерзавцы, я же тебе всегда твердила, чтобы ты не общалась с этой Таней, что у неё неблагополучные родители. Отец вечно пьяный, мать гулящая... Господи! Что теперь будет с моей неразумной дочерью, товарищ следователь? - спросила женщина, вытирая слёзы.
     - Может быть Вы сначала спросите, что с Громовой? Или Вам всё равно? - спросил следователь.
     Женщине стало не по себе.
     - Можно воды? Что-то мне плохо, - попросила она.
     - Мамочка! Что с тобой? Ну прости меня, пожалуйста! Я правда не знала, что всё так будет, - плакала Маша.
     - Молчи, дрянь! Мы с тобой дома поговорим, - прикрикнула на неё мать.
     Женщине налили воду и она залпом выпила. Секретарша всё записала со слов девочки и передала лист следователю.
     - Подпиши здесь и здесь. Напиши, с моих слов написано верно, да. Теперь число, двадцать третье ноября, тысяча девятьсот семидесятого года. Подпись свою поставьте. Пока можете идти, но из города не выезжать, - сказал следователь, отпуская Машу и её мать.
     Сергея арестовали в тот же день, двое сотрудников милиции забрали парня из дома. У него был блуждающий, испуганный взгляд затравленного зверька. Таню тоже задержали, до выяснения обстоятельств дела. В школе и учителя, и одноклассники Алёнки, были просто в шоке. Это было чрезвычайным происшествием и директора школы, Давида Абрамовича, и классного руководителя, вызвали в партком. Было шумное разбирательство, как такое могло случиться в школе, которую по всем параметрам ставили почти на первое место по городу. И тут такое.
     Утром следующего дня, следователь допрашивал Таню. На удивление, девушка была спокойна и невозмутимо отвечала на вопросы. Она сказала, что не имеет к этому происшествию никакого отношения.
     - Сергей обезумел от ревности. Это он сказал, что следил за Алёнкой и каждый вечер видел, как наш учитель по химии приходил к ней домой. Я лишь сказала, что Громова слишком возомнила из себя самую лучшую в школе и просто издевается над ним. Он сам решил, что её надо проучить. Я лишь пошла с ним, один он просто трусил, - говорила девушка.
     Все, что она говорила, было записано и подписано ею. Её тоже отпустили под подписку о невыезде. Сергей сразу во всём признался, казалось, ему было всё равно, что с ним будет.
     - Я просто любил её. Чем я хуже этого химика? Почему он, а не я? - повторял парень с блуждающим взглядом.
     - Когда любят, боль не причиняют, - ответил следователь и велел отвести его в камеру.
     Родители его приходили и умоляли отпустить их сына.
     - Не губите. Он же ещё ребёнок. Это она его погубила, околдовала нашего мальчика. Он не ведал, что творит, - говорила мама Сергея.
     Следователя поразило то, что никто из них не пожалел молодую девушку, которая лежала в коме и никто из них не спросил о состоянии Алёнки.
     - А в чем она виновата? В том, что полюбила другого, а не Вашего сына? - спросил он женщину.
     - Ну какая любовь, товарищ следователь? Какая любовь в этом возрасте? Сергею ещё восемнадцати нет, - возразила женщина.
     - Сожалею, но Вашего сына будут судить за покушение на убийство и причинения тяжких телесных повреждений в области головы, - сказал следователь.
     Женщина ушла, вся в слезах и навряд ли в ней была жалость к Алёнке...
     Суд над Сергеем, где Маша и Таня проходили, как свидетели, шёл больше месяца. Парню дали четыре года, девушки отделались испугом. Но в школе, на общей линейке, их как бы судила общественность и даже предложили исключить их из школы, но шёл последний год учёбы и было решено, дать им закончить школу, но в личных делах девушек, было написано взыскание.
     Из колхоза, буквально на два дня, приехала Наталья Егоровна. Поля уехала домой, на квартиру Галины Ивановны, теперь уже квартиру Алёнки, так как женщина переоформила её на имя девушки. Поле удалось искупаться и выспаться. Два дня у изголовья Алёнки сидела Наталья Егоровна. Хотя особой надобности в этом не было, девушка была в коме, но оставлять её одну, они категорически отказывались, ведь врачи им сказали, что Алёнка может очнуться в любую минуту и когда это произойдёт, они хотели быть рядом.
     Отёки и краснота под глазами, прошла, девушка будто спала. Через два дня, Наталья Егоровна уехала, надолго оставлять пост председателя колхоза, было нельзя. Конец четвёртого квартала, много отчётности, собраний и вызовов в партком, в обком, на общие межколхозные собрания.
     Середина декабря, Андрей Викторович не терял надежды, что его любимая очнётся и всё будет, как прежде, только теперь он будет с ней более нежным и внимательным. Алёнка очнулась именно тогда, когда пришёл Андрей Викторович, а Поля, оставив их одних, ходила по коридору.
     Молодой человек почти каждый день говорил Алёнке, как сильно он её любит и что жить без неё не может, и держа за руку, пристально смотрел на неё. Вдруг, рука Алёнки дрогнула в его руке. Андрей Викторович, от неожиданности, замолчал на полуслове.
     - Доктора! Скорее! Она приходит в себя! - крикнул молодой человек, вскочив с места, но не отпуская руки девушки.
     В палату вбежала Поля и растерянно посмотрела на него и на дочь.
     - Алёнушка, солнышко... ты меня слышишь, родная? Это я, твоя мама... - нагнувшись над Алёнкой, тихо проговорила Поля.
     Понимая, что мать должна быть в эту минуту рядом, молодой человек сам выбежал из палаты и побежал за врачом.
     Алёнка медленно открыла глаза...