вЖиз-2. Глава II. Письмецо в конверте

- Извините, фунчоза - это постный салат?
Перевесив корзинку через мохнатое запястье, шимпанзе с важным изящным лицом стояла перед витриной.
- Да, фунчоза - вкусный салат, - Впившись глазами в клиентку, затаенно отвечал хищный молодой фасовщик.
- В этой связи можно в двойку мне на пробу?.. И заодно греческий положите.
Выплыв из Сферы-маркета - странного магазина, дама в звериной шкуре и модной одежде поплыла к известной только ей цели. В этой дороге взгляд ее был деловым. Отвесив шаги по холмовым образованиям асфальта и жилых зданий, Роксана вышла на открытую взлетную трассу, целившуюся на солнце. Далее, от домов она сместилась в прибрежную зону засилья стройки и пляжей.

А с пляжей валили, покраснев. Разморенно, даже улыбались вяло. Пропеченные на гриле песка под наконец-то высыпавшем солнышке, пешеходы тянулись в горку. С колясками. Балясками. Бабы и мужики. Мясо под кожей истомилось, устало но было довольно. А кузова тачек, нагретые ультрафиолетовой дубиной, тащили по гравию в обратном направлении тех, кто прикатил сюда целоваться.

Коралова влачилась вдоль обочин. И у нее легко получилось остаться незаметной. Даже тем, кто соображал: "о, да это же обезьяна!" после моря было плевать. Миновав оранжевую реку пляжников, примат добрела до гаражей. У одного из обшарпанных кубов сумка выплюнула ей на руку большой ключ с качающейся перемычкой - своеобразный минижуравль. И он весело вошел в единственное отверстие на заржавелом листе ворот. С верхнего яруса кооператива, в перчатках складывая кирпичи в мини-стенку, гостье улыбнулся мужчина, как ей показалось, от усталости и немного от полового превосходства:
- Давно не появлялся ваш многоумный хозяин, живой он, скажете незнакомцу?
- Скажу. Он живой.
Собеседник искал, за что вцепиться для беседы:
- Все в институте, наверно, ученикам себя отдает напропалую?.. Я бы хотел у него поучиться. Да не ту профессию выбрал в жизни.
- Учеников мало. Учителей достаточно. А разве можно выбрать "не ту" профессию?...
Строитель грустно улыбнулся, удовлеренный малым. Понял, что не зацепить и задал последний вопрос:
- Много лет назад Владимира здесь можно было видеть. Машины или байка у него не видел никто. Значит, никогда не использовал бокс по назначению. Так для чего же он?..
- Для литературы. А потом - когда сгорел - для воспоминаний.
Рокси старалась улыбаться вежливо. Но нервность предвкушения знакомства с тайным гаражом делала из собеседника хама. Поэтому она скалилась агрессивно. А собеседник продолжил работу со словами:
- Не буду вам мешать. Ключ поддергивается в повороте на себя.

Когда Примат вторично впилась в прорезь и заерзала журавликом, то страдала мучительно. Однако, через минуту истязаний вспомнила данный строителем совет и тогда завертела шпагой стальной отмычки в веселой надежде. Совет оказался плодотворным и подвижным. С усилием откупорив ржавую дверь, леди переступила во внутренний бетонный мир. Был диван. Она скинула с него целлофан. Был стол. Она зажгла свечку. Она села. Достала из сумки письмо и зачитала. А в свете свечи можно было увидеть, как летали из-за волнения ее брови.


Когда ты научишься читать, то столкнешься с этим письмом. Потому, что я спрятал его в интересную книжку, которую человек мыслящий просто не сможет пропустить мимо глаз. К тому же, у профессора и гения она находится на самом видном месте в шкафу. Я даже выдвинул ее из охотного ряда. Теперь главное. Владимир Иосифович Плужников - есмь гениальный извлекатель из тьмы несуществоваших идей - выдал мне этот гараж в целях отдыхательных. В нем я провожу время достаточное, чтобы писать письма тем, кто еще не ожил.
Если сила дана человеку, она должна служить Богу.
Вот я и молю Господа по вторникам, чтоб он выдал тебе ум человеческий. И по воскресеньям - чтобы Дух святости тебя посетил, когда выдадут первое.

Пальчиков взял чужое. А расплачиваться придется всем, кто купит его таблеточное изобретение. Все пойдет прахом, потому что в корне валяется преступление. Надо верить Богу и Демчогу по поводу восьмой заповеди. Правда выяснится потом. Сейчас ее чувствую и общественно не вербализую.
Верболизовывать - дело уже твое. Ведь в тебе дух горящий, способный поезда людские на нужный путь поворачивать.

Лежать и мечтать о преемнике - том, кто меня понимает по природе и кто примет людей по их нужде - все мое развлечение. Поскольку по природе лукавых экспериментов надо мной, сил у Ивана осталось не много. На творение их глумливое, на гордыннй куколь из обезьяннего мяса Господь Ответил тем, что послал меня внутрь этого мяса, сказать правду.

Я не пересекаюсь с Пальчиковым. Он скалится где-то вне. Спаси Господь его душу.
Ваша покорная обезьянка сидит на диванном гараже и ловит каждый лучик информации, идущей от нашего Спасителя.

Я надеюсь, наше с тобой обезьянье дело будет жить. Вот такой у меня корявый юмор. Шутки - явно не мое. Обилие телепередач, что делают из людей идиотов - тоже зачем, не знаю. Лучшая шутка - мой облик. И твой. Думаю, ты научишься получать из него выгоду. И по-доброму морочить людей.

Я лежу шерстяным калачиком в темном помещении, накрывшись целлофаном. Оно все в саже и копоти, даже если б я зажег свет, ярче бы не стало. Это потому, что был пожар, и Владимир понял, что сил восстановить у него уже не будет. А когда-то он собирал здесь одногрупников, и они читали поочередно свои рассказы. Скажу, этот копченый подарок для меня - в самый раз.
На самом деле пишу тебе единственное письмо. Потому что вдруг как у профессора удался его эксперимент. У меня удастся мой. Как писал Блок, у русских художников все мысли про церковь. Либо за нее либо против. Спаси Господь его душу.

Расскажи людям грядущее, которое вещали Даниил, Иоанн, Сам Спаситель, который Грядет. И все наши пророки. Мне проще - я уйду раньше. А тебе придется столкнуться воочию. Вживую, так сказать. Увидишь падение человечества.

По телику лижут экраны страшные вещи. Все трындят про мир и безопасноть. А в душах - мерзость запустения. У меня волосы дыбом. Хочется не выходить из обезьяннего образа шимпанзе еще лет сто. Я вижу, что конец близок. Те кто под гипнозом - не увидят. А надо, чтоб и они увидели. Главно, не пади сама. Ну а если случится. Вдохни и поднимайся быстрым темпом. От тебя много зависит. Как? Может напишу в другом письме в другой спрятанной книжке. Земфире скажи, если "хочет в рай", пусть споет три песни о Спасителе и одну о Серафиме Саровском.

Осенью - если доживу - поеду на Афон. Туда же докатил наш батюшка-президент. На вид может показаться, что поезд движется в нужном маршруте. Но это - лукавая химера.

Все всегда зависит от обезьяны. Сколько людей спасется. Поэтому мужайся. Бояться нечего. Тем, у кого имеется контакт с Господом, на карманные расходы выдают бесстрашие.

Я чувствую себя как в пещере. Как инок. Благодарен Владимиру ибн Осичу, что у Ивана имеется свой маленький Афон. Я здесь молюсь. Я здесь просто сплю и набираюсь сил. Для истязаний, которые мне готовят мои мучители.

Свет проводкой сгорел. Поэтому гараж - лучшее место. Здесь допустимо генерировать свой внутренний свет. Пробираюсь рано утром, пока не видит меня народ. Когда же увидит, будет улыбаться зло и задавать впритык наглые вопросы.
Накрывшись целлофаном, я отдыхаю на прогнившем диване, слушаю, как струи стекают на грязь и плесен. Мой прекрасный курорт - это. Полюби и ты. Всем рекомендую подобную коробку-санаторий. Мой мучитель сюда не войдет. Когда до пожара здесь сиял клуб, и ранней весной и поздней осенью собирались молодые люди, читали из-за кафедры свои и чужие рассказы, это называлось съездом клуба Тетя Маша. Здесь было весело. Теперь вместо мелизмов слов живут крысы. А я прихожу как зритель в заброшенный музей. Пахнет гнилью истории и прелостью не сбывшихся надежд. Прибраться сил нет. Пробовал очищать стены от копоти - да с моим здоровьем... Куда? А хотел помочь Володе.

Однако, записался я. И бумага закончилась. Хотя, верю, что бумага в мире не закончится до Второго Пришествия. Завершаю словами Герман, но не Пальчикова: "будем долгое эхо друг друга". Жду твоего скорейшего очеловечевания. Прикоснуться ко мне во второй раз сможешь, когда научишься читать. Твой проводник в свет из животной тьмы, Иван-обезьян.

*

Рокси закрыла письмо и захлопала ресницами так, что из-под них выбились жемчужины, видные под мечом свечки. Контакт с вытянувшим ее из бездны странным существом оказался внезапным и плотным. Когда она наплакалась, то снаружи постучали:
- Девушка, вы еще там?.. Я профессору хотел книжку передать. Я издал с автографом от Гриши с четвертого бокса. Он меня помнит. На порожек положу.

##########################################################
Следующее: http://www.proza.ru/2016/07/06/1194
Читать историю целиком: http://www.proza.ru/2014/11/19/990
А если только предыдущую главу: http://www.proza.ru/2016/05/26/366