Как я попал в вытрезвитель

    Забрали в вытрезвитель меня однажды. Что характерно, не помню, когда и где. И главное, за что? Ну, ведь всем понятно, что ни за что. Посудите сами. Шёл человек с работы, значит, уставший был, тем более, в конце недели дело было. Может даже не прямо шёл. И прямо скажем, не прямо шёл. Но автопилот успел включить. Так что дошёл бы до своей законной. Или знакомой. Если б не эти менты раз...борчивые. Я их не трогал, слова даже никакого им не сказал. А они зачем-то стали меня трогать. За руки. Ну и что, что не помню, как сажали. Как везли, может вспомню, если кто расскажет. Никто только не расскажет. А они не будут. Но уж когда привезли, память моя восстановилась. "Давай из карманов всё"-это они мне. Привычка у них такая, чужие карманы проверять. И в протокол что-то там внесли. Я уж потом, через некоторое время понял, что не всё, когда хорошей вещицы лишился. Как говорится, с ближним надо делиться. Это они меня, оказывается, ближним посчитали, раз так близко приблизили. А я-то не понял сразу, видать сильно уставший был. Протокол дали подписать, как положено у них. Но как его подписывать, если ручка почему-то такая тяжёлая оказалась,тяжелее стакана. Но я всё-таки подписал. Не глядя. нет, не так. Не видя. Так вот. Какой-никакой я был, а в мозгу сидит, что связываться с этими ментами раз...говорчивыми себе во вред. Не, опять не так. Спорить во вред, связать-то они успели. Могут причинить тебе лёгкие такие, мягко скажем, небольшие телесные напутствия. Их на следующий день почувствуешь. Разделся я тоже сам. Позволили, спасибо им. "Пошли",-говорит сержант и повёл куда-то. Я глянул на этого гибона сердобольного снизу вверх, даже до макушки взглядом не смог дотянуться. Как мне его жалко стало. Господи, думаю, кто тебе, бедному, такую работу тяжёлую предоставил? Тут же с такими людьми, как мы, надо работать. Очень это тяжело. Точно, по ошибке дали эту работу. На селе тракторов не хватает, запросто бы заменил. Или пару лошадей. Открывает камеру. "Заходи". Почти даже вежливо сказал. Что же делать, никуда не денешься, никуда не убежишь, пришлось уступить. Зашёл. В одних носках. Нет, не только, повыше ещё что-то было. Это я точно помню. Захожу, значит. Кроватей много. Занятых. Но я нашёл себе одну свободную. Только хотел прилечь, смотрю, товарищ знакомый валяется. Зачем, думаю, он тут валяется. Дома ведь лучше валяться. Про себя не подумал, где лучше валяться. Я всегда в первую очередь о людях думаю. Он меня увидал. Промычал что-то. Я в ответ промычал. Так мы с ним помычали немного, чувствуем, что-то наш разговор не клеится. Посплю-ка, думаю. Поспал секунд пять. И тут я познакомился с одним хорошим товарищем. Часа два с ним знакомился. А может три. Мы счастливые, часов не наблюдали. Мы даже помешали некоторым товарищам отдыхать. Они даже немножко осерчали на нас. А потом меня выпустили. Вот так. Потом, следом за мной, его, моего нового товарища выпустили. Я дождался его и мы пошли знакомиться ещё лучше.
    Но всё-таки, кто мне скажет, за что меня забрали в вытрезвитель?
                1998