Человечище

Бывают люди, а бывают людишки. Мелочные, жадные, ленивые. Так вот отец мой, Борис - Человечище. Всю жизнь работал и сейчас, будучи пенсионером, имея третью группу инвалидности после Чернобыля, работает. В свое время был ликвидатором последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Крупный, в плечах косая сажень, темные, с проседью волосы и несметное количество жизненной энергии и оптимизма. И хоть и был он нам с сестрой не родным отцом, но и сейчас язык не поворачивается назвать его отчимом. Да и попробовал бы кто сказать ему, что мы или внуки ему не родные, стал бы для него врагом на всю жизнь.
    Мне всегда было его по-человечески немного жаль. Преклоняюсь до сих пор перед его терпением и спокойствием. Мама, будучи немного ворчливой, какой и я со временем становлюсь, пилила его по поводу и без повода. Он же молчал либо отшучивался. При этом часто шутил с таким серьезным видом, что те, кто его не знал, могли принять его шутку за чистую монету и верили ему безоговорочно.
  Было дело, соберется нас с сестрой, мама воспитывать прутом, а он остановит её, усадит нас за стол и начинает воспитательную беседу. Часа на полтора. Действовало это безотказно. Сильнее тумаков. Как мы тогда думали, что лучше бы мать выпорола, быстрее было бы… Теперь это воспоминание вызывает улыбку.
  А мама все пилила его и пилила. Порой мы с сестрой, говорили, что его терпению памятник надо при жизни ставить. И благодарили судьбу, что рядом с мамой именно он, надежный, трудолюбивый, терпеливый, наш Человечище.
  Мы выросли, появились наши дети. Так вышло, что мою старшую дочь с 3-х лет до 9-ти воспитывали бабушка с дедушкой. Придя с работы, дед обязательно давал внучке двадцаток и говорил: «Сбегай, мороженку себе купи». Любил он внуков. И они души не чаяли в дедушке.
    Была у него одна слабость, любил он одно время выпить. И останавливался только после нескольких дней запоя. Редко, но метко.
    И вот, отчаявшись образумить отца словами и наставлениями, бабушка отправила его на лечение в ЛТП. Через пару дней его лечения, позвонил знакомый и сказал ей, что видел отца в городе. Она сразу звонить участковому и лечебное учреждение. Ей ответили, что быть такого не может, чтобы она пришла его проведать и убедилась, что он на месте. Так как дочь моя была тогда у них, собрались они вместе к нему. Было ей тогда лет пять. Маленькая, худенькая, блондинка с голубыми глазками. Прямой автобус туда не ходил, а с пересадкой, мама, будучи женщиной, очень экономной, не ездила. И отправились они с Танюшкой пешком. По пути прикупили ему его любимой минералки.
    За белым бетонным забором стояло одноэтажное здание с деревянной пристройкой. В деревянной постройке находились те, кого уже готовили к выписке. Это те, которые, встали на путь исправления и сами, либо с помощью кодирования, уже переступили порог исправления. К палатам, где лежал мой отец, надо было идти по узкому коридору деревянной постройки, по обе стороны которого располагались палаты. Двери в них были открыты, так как стояло жаркое лето, а кондиционеры в то время были непозволительной роскошью для больниц. Любопытные взгляды лежащих, в большинстве своем мужчин-пациентов клиники проводили бабушку с внучкой до закрытого отделения, места пребывания деда. Вход в это отделение перекрывала решетка, являющаяся дверью с большим навесным замком, препятствовавшая свободному передвижению пациентов, еще не осознавших, что пропуском на свободную часть клиники, является полный и безоговорочный отказ от спиртного. Там и встретил их дед. Они стояли по разные стороны решетки: дед и внучка, с огромными от удивления глазами и рядом с ней бабушка. Внучка казалось, онемела, увидев любимого деда за решеткой. Так и простояла молча, не проронив ни слова.
    Дома Танюшка села на крыльцо, подперла руками подбородок и зарыдала. Встревоженная бабушка, присела рядом, обняла внучку, и попыталась успокоить, спросив, почему она так горько плачет.
    - Бабушка, давай заберем оттуда деда, он там за решеткой! – рыдала Танюшка. – Это же наш дед!
    Только после всех обещаний и данного бабушкой честного слова, что они его непременно заберут, ребенок немного успокоился. К вечеру они собрались снова в путь, теперь, чтобы выполнить данное бабушкой обещание.
    В больнице бабушка долго беседовала с врачом, потом к ним вызвали деда. Объяснили ситуацию. Причину его предстоящий выписки, виновница которой сидела тут же на стуле и терпеливо ждала.
    Обратно они уже шли втроем. С тех пор дедушка на всех праздниках пьет исключительно минеральную воду. Его неизменная - «Сарыагашка» всегда занимает почетное место в холодильнике и на столе. А с некоторых пор и я стала любить  эту минеральную воду. Наверное, ностальгия.
20.08.2017