Любимые шерстяные носки

                Любимые шерстяные носки.

               У меня есть с давних времён, (как то нашёл) старые шерстяные носки, которые связала любимая тёща. Они из овечьей шерсти. Во многих местах, со временем, они порвались, кое-где, вытерлись. Но, мне они – очень дороги, так как, в своё время, подшиты были лоскутками материи – руками моей мамы. И так это делалось -  старательно, с любовью, что невольно подумаешь: как это можно, так искусно произвести, и, в основном левой рукой (правая повреждена при операции, сухожилия задеты, рука перестала выполнять свои функции).
                Однажды я, исподволь, наблюдал, как мама справлялась с этим шитьём: как она их старательно подшивала, латала -  нежно с любовью.
 В ход шло всё, что может этот процесс решить: когда, пальцами схватывались рваные края носка, губами она сжимала иголку с ниткой, правой рукой, чуть придерживала шитьё, в прореху всовывалась электрическая лампочка, левая – штопала. Да так легко и ловко, что поневоле подумаешь, что этим делом человек, всю жизнь занимался.

    И незаметно, чтобы не испортить увлечённость мамы, я часто всё же ей говорил, - мама, давайте выбросим это рваньё и купим новые. А она мне в ответ, - всё можно выкинуть, а память – никогда. Они, ведь – сделаны руками твоей тёщи, и она старалась для тебя. 
 
Зимними ночами, когда ноги твои будут мёрзнуть от мороза, эти носки в большом городе, будут тебя спасать. Да и овечки, с которой брали эту шерсть – может давно уже нет в живых, но ты носишь их, и вспоминаешь свою тёшу. Её труд, по их изготовлению, да и всю жизнь с любимой женой, когда часто приезжали на её малую родину – каждая мелочь напоминала о той доброте, которую нам приносили её родные.
      Вот, из этой памяти, доброты и ласки, заботы друг о друге, и состоит наша жизнь, с её прелестями и трудностями. Не было бы этого, и жизнь, может быть, не состоялась, что-то было бы другое – не твоё.
 
Раньше, когда большой дефицит был в стране: и валенки сами валяли и всё другое, но – это отдельная история и процесс их изготовления. А носки, люди в России, сами изготовляли, и у каждого свой путь и мастерство было.

В, основном, когда на улице бушевала буря, метель, всё заносилось в округе, при тусклом свете лучины (далее, при керосиновой лампе)в дальнейшем, при электрическом освещении, в основном, около раскалённой печки, в присутствии детей, под мурлыканье кошки, вязалось всё, что было востребовано для холодной погоды. Особенно, для зимы. Носки, перчатки, варежки, гольфы, свитера, различные поддёвки, шапочки и другое.
 
 Такое искусство было востребовано и ценилось людьми. Вот, и мне были изготовлены эти носки – много, много лет назад и подарены, на какой-то приезд тёщи к нам погостить.
Обычно, по приезду, все собирались около неё. Из сумок вытаскивались, сначала -  купорка:  банки, от варенья до грибов. Венцом всего были – гусь, утка, на крайний случай – курица.
Тогда еда была не то, чтобы в дефиците, но больше всего ценилось своё, домашнее. Даже хлеб выпекали сами. Вкусно пахнущий, с поджаренной коврижкой, завёрнутый в особое, новое полотенце. Все ждали, чего-то редкого, своего. Эти подарки были для всех нас, очень дороги, так как были сделаны руками любимых родных 
                Дети ждали: гостинцев, это - конфеты, игрушки.  Врослые – своего: ручного изготовления, из шерсти – тёплое, домашнее. Эти подарки были для всех нас, очень дороги, так как были сделаны руками любимых близких. Из памятных, родовитых мест, где каждый камешек, бугорочек с детства был знаком. Особенно, запоминались – яблоки с любимого дерева с любимого сада, где - потом, каждое яблочко было обвёрнуто газетой для долгого хранения.
        А банки, упаковывались с тщательностью хозяйского глаза и рук, чтобы не разбились. Особенно, хорошо сваренные куриные яйца, завёрнутые в материю, отдельно – друг от друга.
И, под конец: с дальнего, потаённого угла сумки – вытаскивалась бутыль, своего домашнего: вина, самогона, для любимого зятя, чтобы подмаслить, поощрить и отблагодарить - сподвигнуть его, на лучшую жизнь, для своей дочери и внучат.
        Тут же накрывался стол, всё выкладывалось. Плюс, от принимаемой стороны, что-то редкое в те времена: торт, колбасы, икра, десерт различный, и обязательно кофе.  Но это, под конец трапезы и застолья.
Разговоры за столом, перемежались с песнями под баян, гармонь. Пели громко, чтобы показать себя, и теплоту отношений. Разговор вёлся в основном, про родных живых и, также, про уже - умерших.
 
Вспоминались все детали. С тревогой  рассказывалось:  кто, как умер, кто с кем стал жить, развёлся. Вспоминались, какие-то, мельчайшие для этой семьи – детали. С радостью вспоминались клички. Кто у кого родился – часто перебивая друг друга, что-то припоминая –  обговаривалось, вплоть до интимного, в каком-либо моменте тайне, делались предположения, выводы. Но, обязательно: хорошее – поощрялось, плохое – осуждалось. Так, что стол, от стука кулака, скрипел, или качался, боясь развалиться.
Спать расходились – уставшими от разговоров, пересуд и перепалки. Гостей, обычно, устраивали на лучшее место, укладывалось - всем хорошим, радуясь, что это им понравилось.
      С рассветом, гости, вставали и удивлялись: тёща уже на ногах, давно не спит – готовит добротный завтрак на кухне. Чайник заварен, хлеб нарезан, яичница поджарена, масло на столе - застолье продолжалось.
Начинался новый день, с его пристрастиями, дальнейшими новостями, разговорами и текущими делами. А подарки – ждут своего часа. Примерка, показывание и хвастанье перед новыми знакомыми, старыми друзьями и, рассказы подробно новым пришедшим – кто приехал. Особенно, тщательно, описывался процесс изготовления шерстяных носок и примерка их, на, почти что – всех.
    И так это запоминалось надолго, и так это всё было, для сердца дорого, что, поневоле всплакнёшь, по - уже пролетевшей жизни, с тревогой поглядывая на её -  будущую, неспокойную. 
                декабрь 1986.