Вовка - пионер

Как-то в первой половине апреля прямо на урок Вовкиного четвертого В-класса пришла незнакомая молодая женщина с пионерским красным галстуком на шее и что-то шепнула на ухо Ольге Ильиничне Луниной, Вовкиной учительнице.
- Дети! – громко сказала Ольга Ильинична зычным голосом. – Встаньте и поприветствуйте старшую пионервожатую Нину Сергеевну. Она сделает объявление.
- Октябрята! – сказала Нина Сергеевна. – Вот и настал тот день, когда…
Она говорила долго, убедительно и вдохновенно. Из того, что было сказано, Вовка понял немного, но как ему показалось, самое главное: его примут в пионеры – это раз. Для этого их повезут в музей Ленина – это два. Надо приготовить пионерскую форму и галстук – это три. Ура, воскликнул Вовка про себя. И как только пришел домой, поделился этой новостью с бабушкой, которая, как всегда, торопилась накормить внука.
- А у нас все это есть, Володенька! – сказала бабушка. – И белая рубашка, и галстук, и пилотка.
- Испанка, ба! – поправил ее Вовка. – С таким махорчиком спереди.
- С кисточкой, – в свою очередь поправила Вовку бабушка. – Только испанка – это грипп такой страшный.
Вовка не стал спорить и вплотную занялся обедом.
После обеда, который будущий пионер съел торопясь, наступило время примерки. Белая рубашка пришлась Вовке впору, галстук…. Он галстук и есть, алый треугольник из блестящей ткани подойдет любому, подумал Вовка.
- А пилотку, испанку твою, я переделала, – сказала бабушка. – Вшила белый кантик и поменяла кисточку – с красной на белую. Так красивее будет.
Вовка задумался.
- Ба, так моя испанка будет не как у всех…
- Так это хорошо! Ты тоже не такой, как все, большой и красивый, внучек. Жалко, дедушка не дожил…
Вовка увидел, как огорчилась бабушка, и решил ее не мучить.
- Хорошая пилотка, и кантик, и махор этот.
- Кисточка, Володенька…
- И кисточка, ба…
И спросил, чтобы поменять тему.
- А значок? Значок у нас есть?
- Мама придет с работы и найдет. Он у нас давно лежит…. Пирожок съешь?
- Да, ба. А еще компоту можно?
- Можно. Нести?
Вовка кивнул. Он любил клюквенный компот, как готовила его бабушка, кисло-сладкий, насыщенного красного цвета. Как пионерский галстук, подумал Вовка.
После обеда Вовка сел учить уроки, и это отвлекло его от пионерии, правда, ненадолго. Потому что к пяти часам с работы пришла мама. Она чмокнул Вовку в макушку и спросила:
- Как дела, Вовчик?
- Привет, ма! Нормально, уроки учу. Бабушка сказала, у тебя значок пионерский есть? Покажи.
- Ах, да! Сейчас принесу.
С этими словами мама удалилась в кладовку, откуда вернулась с деревянной шкатулкой, где хранились ее драгоценности.
- Вот смотри, какой.
- Ого! – удивленно воскликнул Вовка. – Он какой-то не такой!
  Значок и, правда, был странный, не совсем такой, как на блузке у Нины Сергеевны, а согнутый из серебристого металла в виде скобы, поперек которой болталась защелка с ручкой. Нет, на нем был и костер, и надпись всегда готов, но…
- Мам, а как его вешать?
- Куда, сынок?
- На рубашку.
- Этот значок вешается на галстук. Вот сюда продергиваются узкие концы, а потом, щелк, закрепляются вот этой штучкой, чтобы галстук не соскакивал.
- А узел?
- С этим значком галстук не надо завязывать. Очень удобно – и галстук, и значок не потеряешь. Знаешь, мне его вручили в тридцать шестом году…
Вовка растерялся. Ему страшно не хотелось огорчить еще и маму, даже больше, чем бабушку с испанкой, но он собрался с духом и мужественно сказал:
- Мам, нам сказали, что значок должен вешаться на рубашку, и пристегиваться к ней, а этот…
Мама вздохнула.
- Жаль, конечно…. Впрочем, я спрошу у этой вашей, как ее?
- Нина Сергеевна.
- Спрошу у Нины Сергеевны, может, можно хоть раз, в самый торжественный день…. Мне бы очень хотелось, чтобы ты надел…
- Один раз, наверно, можно, - протянул Вовка и тоже вздохнул. – Я сам спрошу. Ладно?
На следующий день в класс «четвертый-В» снова пришла Нина Сергеевна и не одна – с ней пришла пионерка Надя из шестого класса, рослая девица с пронзительным голосом. Вдвоем они принесли целую пачку листов, отпечатанных на машинке. Надя, быстро перемещаясь между рядами парт, раздала каждому будущему пионеру по два листа, а Нина Сергеевна объявила:
- Это, дети, - пионерская клятва и законы юного пионера. Клятву пионеров вы должны выучить наизусть, а законам – следовать в своей жизни. Прочитайте написанное внимательно.
Вовка прочитал первый лист, на котором было напечатано следующее:

Пионер предан Родине, партии, коммунизму.
Пионер готовится стать комсомольцем.
Пионер держит равнение на героев борьбы и труда.
Пионер чтит память павших борцов и готовится стать защитником Родины.
Пионер настойчив в учении, труде и спорте.
Пионер — честный и верный товарищ, всегда смело стоит за правду.
Пионер — товарищ и вожак октябрят.
Пионер — друг пионерам и детям трудящихся всех стран.

А на втором листке, поменьше, значилось:
«Я, (фамилия, имя), вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия, всегда выполнять законы пионеров Советского Союза».
В классе, тем временем, назревал маленький скандал. Нечесаный и неумытый школьник по кличке «Тупой» встал из-за парты и сказал:
- Ольга Ильинична, а мне листков не дали!
Ольга Ильинична и Нина Сергеевна обменялись быстрыми фразами.
Нина Сергеевна, недоумевая: Это кто?
Ольга Ильинична, глядя поверх очков на Тупого и мстительно улыбаясь: Юра Куражкин. В своем роде – явление. Он ни разу в жизни не выучил ни одного урока. Матерый двоечник и балбес. Тем не менее, каждый год я перевожу его из класса в класс по требованию ГорОНО. У него, видишь ли, дед-герой войны и генерал!
Нина Сергеевна: В моем списке никаких Куражкиных нет и, надеюсь, не будет!
Ольга Ильинична: Иначе было бы непедагогично.
- Юра! Нина Сергеевна говорит, что тебя не будут принимать в пионеры. Ты совсем не хочешь учиться. Нам такие пионеры не нужны! Так, Ниночка?
Нина Сергеевна кивнула.
- Если вы не примете меня в пионеры, я вам стекло в окне разобью! – заявил Куражкин, садясь за парту. – Вы у меня еще попляшете!
И вдруг, упав головой на парту, он залился горючими слезами.
- Психопат! – сказала Нина Сергеевна.
- Согласна, – сказала Ольга Ильинична.
После уроков Вовка подошел к пионерской комнате и вежливо постучал в дверь.
- Кто там? – спросила Нина Сергеевна и, приоткрыв дверь, выглянула в щелку.
- Это Вова Макаров. Из «четвертого В».
- Заходи, Вова Макаров. Что тебе?
Вовка вошел и остановился на коврике у двери.
- Яблоко хочешь?
- Неа. Я спросить…
- Спрашивай.
Она ела большое красное яблоко. Второе такое же лежало перед ней на блюдце. Вовка полез в карман и достал пионерский значок.
- О! – сказала Нина Сергеевна. – Раритет. Это чей?
- Мамин. Ее принимали в пионеры в тридцать шестом году.
- Хочешь подарить? – пошутила старшая пионервожатая.
- Нет! – Вовка опасливо отдернул руку и спрятал кулачок со значком за спину.
- А чего же ты хочешь?
- Мама велела спросить, нельзя ли мне надеть этот значок на галстук, когда меня будут принимать в пионеры?
Нина Сергеевна ненадолго задумалась.
- Видишь ли, Вова Макаров, современный устав пионерской организации запрещает ношение подобных значков.
Вовка огорчился.
- Но после завершения праздника приема в пионеры можешь надеть свой значок и порадовать маму.
Вовка обрадовался.
- Кстати, спроси у нее, не может ли она поехать с нами?
- А какой день будет?
- Суббота, скорее всего.
- У нее выходной. Наверное, сможет.
- Вот и хорошо. Ты домой идешь? Пошли вместе?
- Не, меня ребята ждут, – соврал Вовка, сам не зная зачем.
- А, ну тогда иди, будущий пионер Вова Макаров. И не шалите там.
Вовка кивнул и выскочил за дверь.
 У школы переминался с ноги на ногу Игорь Маменко, одноклассник Вовки, издали сильно похожий на монгола.
- Ты чего тут?
- А, так, – Игорь махнул рукой. – Куражкина били…
- Зря вы. Ему и так несладко.
- А чего он, как дурак, я вам покажу, стекла побью! – Игорь засмеялся, поправляя сбившуюся на затылок шапку. – Да мы не сильно, в воспитательных целях.
- Тогда ладно. Домой пойдем?
Наконец пришел тот день, когда обещание юного пионера было выучено, законы – поняты и приняты, а форма, то есть белая рубашка и галстук, выглажены, наверное, в третий раз. Наступила суббота, и мама отправилась в школу вместе Вовкой.
- Мам, ты сзади иди. Вроде как сама по себе, – сказал Вовка. – И за руку меня не держи, я уже большой, сегодня пионером стану.
- Ладно, только я не сама по себе, я от родительского комитета, – возразила мама. – Но за руку держать не буду, изволь.
Она решила поменять скользкую тему.
- А сколько у вас автобусов будет?
- Три. Я же вчера говорил. Шефы дают новые, большие. Нина Сергеевна сказала – ЛиАЗ-667 будут. Я же тебе говорил.
- А сколько у вас учеников в классе?
Вовка помолчал, прикидывая в уме и так, и эдак, но так и не смог подсчитать точно.
- В первом классе было сорок два, а сейчас тридцать пять, наверное…
- Не пришлось бы стоять…
- Почему?
- Я вчера узнавала, эти автобусы разные бывают – на двадцать пять и на тридцать пять сидячих мест.
Вовка опять задумался.
- А, поместимся как-нибудь!
- И то, правда!
Они подошли к школе. В школьном дворе уже стояли три автобуса желтого цвета, сияя новой краской. Возле них суетливо бегали Нина Сергеевна, пионерка Надя и немногочисленные родители от родительского комитета, старавшиеся усадить своих чад на самые удобные, как им казалось, места.
- Саш, привет!
Вовка заметил Сашку Капко, своего школьного приятеля.
- А твоя мама тоже пришла?
- Ага, – ответил Сашка, мотнув головой в сторону школьного крыльца. – Вон она стоит, с Ольгой Ильиничной разговаривает.
- Так, дети! – закричала Нина Сергеевна. – Заходим в автобусы, скорее!
- Знаешь, Вов, где нас будут принимать в пионеры? – спросил Сашка, забираясь в автобус.
- Конечно! В музее Ленина.
- В траурном зале, – сказал Сашка, понижая голос до шепота. - Там Ленин мертвый лежит.
- В Мавзолее?
- Нет, в музее.
- Дети! – прямо над ухом закричала Надя своим пронзительным голосом. – Прекращаем разговоры, рассаживаемся!
- Оглушила прямо! – заворчал Сашка, затыкая уши.
- Можно подумать, она – не дети! – ехидно заметил Вовка.
Но вскоре все уселись, и родители, и дети, двери с шипением закрылись, и маленькая колонна тронулась в путь. До границ Москвы было каких-то двадцать километров, машин в субботний день почти не было, но водители вели автобусы, не торопясь, и московские дома показались лишь через двадцать минут. Вовке уже довелось въезжать в Москву со стороны области, но, то были поездки на электричке. Правда, один раз электричка сильно опаздывала, и к вокзалу подъезжала уже вечером, и Вовке запомнились разноцветные огни большого города. Инстинктивно он ожидал чего-то похожего и в этот раз, но день уже начался, светило яркое апрельское солнце, и никаких огней не было и в помине.
Автобусы въехали в город, и скоро шоссе Энтузиастов  стало похоже на обычную городскую улицу.
- Вовка! – обрадовался Сашка. – Смотри, дома какие большие!
- Дома как дома! – проворчал Вовка.
Из его головы все не шел Траурный зал с не то маской, не то с телом Ильича, и он решил спросить об этом у Нади, которая сидела за его спиной рядом с тихой белокурой Наташей Барабановой.   
- А правда, что в музее, куда мы едем, лежит тело Ленина?
- Нет, конечно! – ответила «быстрая разумом» пионерка из шестого «Б». – Тело Ленина лежит в мавзолее, а в музее лежит его посмертная маска.
- Зачем?
- Что зачем?
- Какая-то маска?
- Так принято. У Пушкина тоже есть такая маска, – ответила Надя и задумалась.
А, в самом деле, зачем?
Сашка, разглядывавший московские улицы, вдруг закричал:
- Смотрите, еще автобусы с пионерами! Их уже приняли!
Навстречу ехала такая же колонна из трех автобусов, и простодушный Сашка подумал, что и там пионеры. Дети приникли к окнам.
- Не говори ерунды, мальчик! – строго сказала Надя, поглядев в окно. – Это не пионеры, а солдаты!
Сашка был разочарован. Впрочем, он расстраивался недолго.
- Вов, у тебя пожрать нечего?
Вовка покосился на Сашку с легким презрением во взгляде.
- Моя бабушка говорит: «Едешь на день, бери на неделю». Тебе с колбасой или с сыром?
- С колбасой, конечно.
Вовка оторвал от бутерброда с докторской колбасой половину и протянул Сашке.
- На.
Наконец маленькая колонна подъехала к музею Ленина, и в автобусе прозвучал резкий голос Нади:
- Дети! Быстро выходите из автобуса и стройтесь в колонну по два.
Вовка заволновался и, вероятно, поэтому, то, что было потом, он запомнил плохо. Словно вспышки молнии выхватывали из темноты эпизоды. Вот школьники смотрят фильм «Ленин в восемнадцатом году», вот Траурный зал музея, маска Ленина, и Вовка произносит торжественное обещание пионеров, и ему повязывают красный галстук, вот он едет обратно домой в автобусе, и вот, наконец, он дома за столом в пионерской форме и с маминым значком на галстуке жадно поедает обед. Он – пионер!
Бабушка, конечно, заметила, что Вовка был немного не в себе, и осторожно спросила:
     - Ну, как все было, Володенька?
Вовка немного подумал и кратко ответил коротко:
- Страшно.
- А поподробней?
- Расскажу потом. Если вспомню.