Сказка Ночной музыкант 762

Да быстро так, что мысль о колокольце
Пропала тут же раз и навсегда.
Скрипач успел платок на чашу бросить
И заиграть мелодию для сна.

Ладони зла, (а было их лишь видно),
Зависли моментально в вышине,
И плавно, потихоньку опустились,
В то время пребывая в кратком сне.

Давид не смел пока остановиться.
Чувствительность у духов велика,
Он понимал, что нужно что-то сделать,
Чтоб побелела каждая рука.

По крайнем мере, став намного чище,
Из вредности не стали бы губить,
Не взяли бы последнюю из чашей,
И путь не помешали бы продлить.

Опасность, безусловно, оставалась,
Ведь на ладони каменной горы
Из тёмных рук – две всё-таки лежали
Недвижимыми только до поры.

Им дотянуться к чаше было просто,
А совершать подобное нельзя.
Давид играл, и непрестанно думал,
Как разрешить задачу для себя.

И думая, как сделать души чище,
Давид стал в мыслях строить дивный храм,
Где среди белых серенький кирпичик
Одну из душ недобрых представлял.

Храм рос и поднимался быстро в небо,
Чудесный свод ушёл за облака.
Молитва песнопеньем зазвучала,
Ступили в перезвон колокола...

Кирпичики за миг преобразились,
Сравнявшись с чистотою белых стен.
Давид заметил, руки посветлели,
И цвет сменив, убрались насовсем.