Глава 24 Неожиданный поворот в судьбе Зинаиды Леон

Ненавязчивые отношения с Володей были восстановлены. Журавли, если и были в небе, то к ним ведь еще надо было подняться, а синица уже в руках, да и с журавлями тоже натрепыхаешься, зато не скучно! Только где они все эти героические люди, летчики, космонавты, полярники? Был один подводник, и того нет! А есть спокойный, уравновешенный парень, инженер все - таки, годам к сорока он станет солидным, с брюшком, к тому времени в начальники выбьется, как папа, и все у них будет спокойно, чинно, солидно, парочку детей заведут! Самый что ни на есть, смысл, как говорит Наташа, самое женское счастье! Зачем какие - то волнения, тревоги, ожидания? Есть стабильность и уверенность в будущем.

Каждые выходные Виктория приезжала к себе домой и каждое воскресенье ходила на могилу отца, поливала и пропалывала цветы, наблюдала, как они распускаются, а закончив работу, отходила, а потом вновь возвращалась, не в силах уйти, так что Валентина, понаблюдав за ней на кладбище, сказала про нее: "Вьется и вьется над могилкой, как ласточка! ". Володю с собой в Белые Горы она ни разу не пригласила, но был уже конец учебного года, у нее начинались экзамены, она заканчивала третий курс.

Марфа Гавриловна продала свой дом в Никольском за две тысячи рублей и положила их на две сберкнижки, одну на имя Виктории а другую - на Зину и вручила их владелицам со словами: - Тебе, доченька на учебу, а тебе, Зиночка, свадьбу ей потом справить. А на похороны у меня уже отложено.
Зинаида Леонидовна возражала, говорила, что у нее тоже сбережения остались, но переубедить Марфу Гавриловну было невозможно, остались сиротинушки, впереди только небольшие пенсии у обеих, а девочку еще учить надо целых два года, и обуть, и одеть, мода вон как быстро меняется.

Потихоньку привыкали к другому образу жизни, некого вечером было ждать, хотя поначалу Зине все казалось, что вот стукнет калитка, вот услышит его шаги, а то, что случилось - приснилось в страшном сне. Но калитка не стучала, и шаги не слышались. А Марфа Гавриловна строго обеих предупредила, и Вику и Зину, - отца не ждать и не звать! А если постоянно о нем думать, и желать его увидеть, то он может и прийти, но ничего хорошего из этого не выйдет, потому что это придет не папа, а кто -то недобрый под его видом. Когда умер ее муж, она очень по нему плакала, и когда возвращалась с работы, он всегда встречал ее у калитки. И она останавливалась на расстоянии и не шла домой до тех пор, тока он не исчезал. Поэтому лучше думать так: "Царство ему небесное! И пусть он спокойно живет теперь в другом мире и идет своим путем." А вы думайте о земных делах. Вот так и наставляла их на путь истинный их мудрая тетушка. Когда -то Зиночка спасла ее от горя и одиночества, а теперь как хорошо было, что у Зиночки была тетя Марфа, и погоревать и поговорить и посоветоваться, да и просто живой человек рядом с тобой, а не гулкая пустота в доме.

А земных дел у Зинаиды Леонидовны - невпроворот, надо было посадить картошку, весь огород, корова и куры тоже требовали ухода. Тетя Марфа еще помогала немного еду готовить, кашку сварит или суп овощной, кур покормит, лук посадит. А воды наносить, помои вылить, белье постирать, баню истопить, дров принести, все теперь было на одной Зине. Заботы и заботы. И никто не посочувствует, не скажет ласкового слова. Разве что только опять все та же крестная, а ее и саму пожалеть надо. И никто ничем не поможет, никто ничего не принесет. А ведь многие так жили с самой войны, те, кто вдовыми остались. Какое счастье, что хоть каждую субботу доченьку ждали из города, но и глядя на нее, сердце замирало, без отца ведь теперь.

Зинаида Леонидовна продолжала работать на полставки библиотекарем, и ей надо было поехать в районный фонд культуры за новыми книгами для библиотеки, а еще ей нужно было зайти в военкомат за справками на Алексея Степановича для получения различных льгот, как вдове участника войны и кавалера ордена Славы. Зинаида Леонидовна всегда одевалась прилично, но по такому случаю надела свой самый красивый костюм, туфли на каблучках, красиво причесалась, все -таки ехала в районный центр, в управление культуры и в военкомат. Правда сумка у нее была большая для книг, что не очень соответствовало ее наряду, но ее она оставила у дежурного, а сама налегке, ведь и надо -то было только справку получить, пошла по кабинетам.

Справки ей написали, поставили печати и велели зайти с ними к военному на подпись. Зинаида Леонидовна сказала, что знакома с ним и даже назвала его но имени- отчеству, но ей ответили, что военком у них теперь новый, недавно присланный из области, а прежний ушел на пенсию. И зовут его совсем по-другому, Лебедев Алексей Иванович. Зинаида Леонидовна даже вздрогнула - чуть не Алексей Степанович, много, оказывается, Алексеев на свете. Секретарша попросила подождать, взяла ее справки и ушла, но вскоре вышла от военкома без справок, и сказала, что Зинаиду Леонидовну просят зайти в кабинет. И вот она вошла и сказала: " Здравствуйте, я - Казарина ", и военный комиссар в такой красивой форме с тремя звездочками на погонах и с такой прекрасной военной выправкой, сам выше среднего роста, а на вид - к пятидесяти, но бравый, осанистый, поднялся ей навстречу, и окинув ее быстрым, но внимательным взглядом приветливо улыбнулся и сказал:
- Добрый день! Присаживайтесь, пожалуйста. Вы - вдова кавалера ордена Славы Казарина Алексея Степановича. Я хочу вас подробней познакомить с перечнем льгот, на которые вы можете теперь рассчитывать. - он сделал небольшую паузу, она внимательно его слушала, глядя на него своими большими прекрасными глазами. - А впрочем, подарю -ка я вам вот эту брошюрку, вы с ней сами ознакомитесь и все будете знать. - и он протянул ей тоненькую книжечку.
- Так много льгот? - спросила она недоверчиво.
- Выберете только те, которые касаются лично вас. А вот ваши справочки!
- Спасибо! - сказала она, вставая со стула, положила справки в брошюрку . - И до свидания!- она чуть - чуть улыбнулась. Потом она повернулась и пошла к двери, но он ее снова окликнул: - Зинаида Леонидовна!
Она остановилась и опять повернулась к нему. Он вышел из -за стола и подошел к ней совсем близко.

-  Я человек здесь новый, но я слышал вашу историю, ваш супруг умер недавно от инфаркта, он был председателем колхоза - миллионера, очень уважаемым человеком, кроме того, что имел столько боевых наград. Поверьте, что я очень вам сочувствую, и я никак не ожидал увидеть такую даму, как вы, я хотел сказать, такую достойную!
Она кивнула в знак благодарности и сказала: - Спасибо.
-  Я хотел еще вам напомнить, что жизнь продолжается, и наверняка, ваш муж, ваш покойный муж, хотел бы видеть вас веселой, если бы у него была такая возможность.
-  Да, я с вами согласна, надо быть веселой, нечего печалить людей вокруг себя. - согласилась она, а сама опустила голову, боясь заплакать от его трогательных слов. Но он продолжал:
- Я почему вас так хорошо понимаю? Дело в том, что мы с вами как бы на равных... Я ведь недавно похоронил жену, она болела целый год, и я за ней ухаживал. Болезнь была тяжелая... А после решил все переменить, так тяжело там было оставаться. Я оставил квартиру сыну, а сам написал рапорт и попросился куда - нибудь в городок поменьше, и меня вот направили сюда. Живу пока в гостинице. Одним словом, сбежал... от прежней жизни, от тяжелых воспоминаний. Но от самой жизни  не хочу бежать, не бегу от службы, от работы. Наоборот, подумал, что новые трудности воскресят меня, как человека.

Она слушала его не перебивая до тех пор, пока он не закончил, и только после этого осмелилась рассказать немного о себе:
 - А мне бежать некуда! И у меня еще много забот. Дочка – студентка, ее учить надо, и крестная, она мне, как мама, потому что вырастила меня, а теперь я о ней позаботиться должна. Так что, никуда не убежишь! Хотя... - голос ее вдруг осекся, - иногда очень хотелось бы! Извините! - глаза ее наполнились слезами, и она, чтобы не расплакаться, быстро вышла из комнаты. Она не знала, что полковник стоял у окна и смотрел ей вслед, когда она выходила из подъезда комиссариата с большой сумкой, которой с ней раньше не было.

Зинаида Леонидовна зашла сначала в универмаг и купила кое-что из галантереи, потом пошла в отдел культуры и получила там книги. Сумка оказалась ой - ой, какая тяжеленькая! Нy, куда деваться, транспорт ей никто не выделил, это не раньше - муженек бы подвез на колхозной машине. Прежде чем уехать домой на проходящем мимо Белых Гор рейсовом автобусе, она решила зайти пообедать в столовую. Уехала рано, можно сказать, почти не завтракала, да и приготовит ли чего тетя Марфа, она вчера неважно себя чувствовала. Так что, пока приедешь, пока сваришь... А в столовой здесь тогда кормили неплохо, да и не очень дорого.

Она зашла в столовую, народу было не очень много, обеденный перерыв уже закончился. Она поставила свою сумку к ножке одного из свободных столиков, взяла поднос, тогда было самообслуживание, и поставила на него полпорции супа, биточки с картофельным пюре и компот, взяла кусочек ржаного хлеба, полкусочка на суп и половинку на второе, больше ей не требовалось, у нее была хорошая фигура. Поставила еду на столик, отнесла поднос и села спиной к двери, а лицом к раздатку. И только взяла ложку, чтобы супом заняться, как дверь открылась, и вошел очередной посетитель.

Ну, вошел и вошел, что ж такого, на то и столовая, чтоб сюда люди заходили, но Зину поразила реакция работниц на раздатке, они вдруг приветливо заулыбались, и все аж подались вперед. Посетитель подошел к раздатку, и у Зинаиды .Леонидовны сердце почему- то екнуло, им оказался военный комиссар полковник Лебедев, с которым она так мило беседовала утром в военкомате.
Ей стало вдруг так плохо, хотя она сама не знала почему, ну, зачем ее привело в эту столовую, не могла потерпеть до дома.
Но ей в голову не могло прийти, что она может с ним здесь встретиться. Ну, конечно, теперь она все поняла, он живет в гостинице, завтракает и ужинает, наверно, бутербродами, а обедать ходит в столовую. Все понятно. Но надо же так совпасть по времени, обеденный перерыв -то уже закончился. Оставалась зыбкая надежда, что он ее не заметит, столиков свободных полно, а женщины так и бросились его обхаживать.

-  Алексей Иванович, вы что -то сегодня припоздали! Мы вас заждались
-  Товарищ полковник, мы для вас сегодня такой вкусный салатик приготовили, а на гарнир вам поджарили картошечку. Да вы садитесь, мы вам сами все подадим.
-  Ну, что вы, девушки, я сам себя обслужу, я же солдат, в конце концов. - он с ними мило балагурил и забрал свой очень вкусный, приготовленный специально для него обед, пошел с подносом к столикам.

Зинаида Леонидовна сидела тихонько, черпая ложкой щи с томатом, она не поднимала глаз и молилась про себя, чтобы он сел где- нибудь подальше. Увы, увы! Молитва не помогла! Не заметить ее, статную русскую красавицу, а красавица и в пятьдесят будет красавицей, да еще в таком костюме, было конечно, невозможно, а еще невозможней было пройти мимо! Тем более славному офицеру.
-  Вы разрешите присесть за ваш столик? - совершенно невозмутимо обратился он к ней.
Она подняла глаза и метнула быстрый взгляд на чистые столики.
-  Столики есть, - заверил он ее, перехватив ее взгляд, - но я хочу, чтобы вы составили мне компанию. Скучно обедать одному.
-  Да, конечно, пожалуйста! - спохватилась она, удивившись сама своей невежливости.

Он поставил на столик свои блюда, отнес поднос и попросил у раздатчицы чистую тарелочку. Потом сел за столик напротив Зинаиды Леонидовны, половину салата переложил чистой ложкой на новую тарелку и подвинул ее своей соседке.
-  Мне так много положили салата, я хочу с вами поделиться, правда вы суп уже съели, но он подойдет ко второму, к вашей картошечке. А меня вот жареной балуют. - говорил он так непринужденно.
-Да у меня дома салаты овощные есть, кушали бы сами.
Но он так решительно придвинул тарелку с салатом к ее второму блюду, что ей ничего не оставалось, как смириться, и сказать
-  Спасибо!
- Здесь кормят неплохо! - сказал Алексей Иванович.
- Да, и недорого! - подтвердила Зинаида Леонидовна.
- Но все равно по домашней еде скучаешь!
- Дома и картошка с огурцом мила - согласилась она.
- Для хозяйства что- нибудь купили? - спросил он ее, кивая на сумку
- Нет, это я книги получила в книжном фонде для моей библиотеки. Я ведь библиотекарем работаю.
- Книги? - удивился он. - Представляю, какая тяжелая у вас сумка, книги по весу все равно, что кирпичи.
- А по значимости и того важней! - улыбнулась она.

Он ел с аппетитом и подгадал закончить свою трапезу, точь в точь вместе с ней. Она и не торопилась, неудобно было раньше него из - за стола выходить, правила приличия она знала,  да и что особенного, если из столовой они выйдут вместе, а может он со своими кухарками еще и задержится поболтать. Одна из них подошла и забрала освободившуюся посуду, внимательно посмотрев в лицо Зинаиде Леонидовне. Не могла подождать с уборкой, пока они уйдут, это было даже по этикету не положено. Но Алексей Иванович не обратил на это никакого внимания, да и Зинаида Леонидовна не смутилась. Он вытер платочком губы, положил платочек в карман, потом наклонился, взял сумку с книгами и как ни в чем не бывало пошел к выходу. На крылечке он подождал Зинаиду Леонидовну, которая выходила следом за ним.
- Знаете что, уважаемая Зинаида Леонидовна, - сказал он ей, - не могу я допустить, чтобы вы несли такую тяжесть до автобуса, да еще потом от трассы до села.

- Ничего, своя ноша не тянет.
- Тем более, что не ваша эта ноша, а общественная. А я вот сейчас доложу подчиненным, что уезжаю на остаток дня в Белые Горы, мне надо познакомиться там с теми, кто за призывников отвечает и военной подготовкой в школе занимается, а также с вашим новым председателем. Да что вы как побледнели? Я ведь планирую такие поездки, мне с районом познакомиться надо, и, вообще, я очень хотел вашу местность посмотреть. Природа у вас очень красивая.
- Может вы в другой раз приедете? - робко спросила она.

- Почему в другой? Да я служебную машину брать не буду и шофера тоже. Я на своей поеду. Она у меня около военкомата стоит, Правда на ночь я ее в общественный гараж ставлю, пока своего нету. Мне здесь во всем навстречу идут.
И пошел к военкомату, а Зинаида Леонидовна поспешила за ним, поскольку сумку он ей не отдал.

-  Москвич у меня не новый, но и не старый, средних лет. Квартиру сыну оставил, а машину забрал, я без нее не могу. А сынок у меня толковый, он скоро свою машину купит. - объяснял он ей по дороге свои семейные дела.
- Для некоторых мужчин машина все равно, что любимая игрушка. - заметила Зинаида Леонидовна, - а у нас на селе машин пока мало.
- За машиной конечно, ухаживать надо, но она благодарная, когда надо –сядешь, и она быстренько тебя доставит, куда нужно.

Они подошли к голубому "Москвичу", его Зина видела еще утром. Полковник открыл багажник и поставил туда ее сумку с книгами, и ей ничего не оставалось, как подождать, пока он отдает свои распоряжения подчиненным. А потом он посадил ее рядом с собой, и они поехали. Но у продмага остановились, и Алексей Иванович зашел зачем - то в магазин, может за сигаретами, только вроде он не курил, и вышел оттуда с большой красивой коробкой шоколадных конфет.
- Это я купил для вашей матушки.- сказал он.
- Я сегодня в этот магазин заходила, но таких конфет на витрине не видела. - заметила Зинаида Леонидовна.
- А на витрине их и нет! Они есть только под прилавком, для своих да наших, для избранных то есть, и это к большому нашему сожалению.

- Да, вот и дочка моя первое время в городе все недоумевала. Увидит на витрине платье красивое или кофточку, захочет купить, а ей говорят что в продаже нет, только для украшения витрины. И она все возмущалась, не понимала, зачем же ставить в витрину то, чего нет в продаже? Что за глупость такая?
- Да, несуразностей у нас много. И самое обидное, что мы перестаем их замечать.
- Сколько я вам должна за конфеты? - она достала кошелечек с деньгами.
- Не совестно вам обижать меня, а, Зинаида Леонидовна? - опросил он укоризненно.
- Но мне же неудобно! С какой стати вы будете нам конфеты дарить? На машине меня везете, да еще и с конфетами!
- А с такой стати, что Вы - очень красивая женщина, и мне понравились, вот и все. - ответил он просто.
- У нас много красивых женщин, боюсь, что в магазине конфет не хватит, а у вас - денег.
- Много красивых, но мало милых - парировал он. - И как же легко с вами разговаривать! Вмиг мою мысль улавливаете, и дальше развиваете, а ведь с некоторыми людьми разговариваешь, как со стенкой, ты ему что - то говоришь, а в ответ молчание, то ли игнорирует тебя, то ли подзадорить хочет, а скорей всего - от бескультурья, от неуважения к другой личности. А то нахамит тебе, да и только, и представьте себе, такое бывает даже между мужьями и женами, кажется ведь самые близкие люди, а разговаривать друг с другом не умеют.

- От дочки научилась. Она все по- английскому диалоги составляет. Там на каждую реплику должна быть ответная реплика, вот и я вам свои реплики подаю.
- Надо признать, что женщина вы строптивая, но тем интересней с вами беседовать. Я думаю, что все- таки это не дочкины уроки, а природный дар.
- Может быть. У меня крестная, так та вообще мастерица рассказывать.
- В самом деле?
- Ну, не думайте, не каждого в слушатели возьмет. Ей тоже понравиться надо.
- Будет сделано.
- Да что вы меня все на слове ловите?
- Я не на слове, я вас в свои сети поймать хочу. Неужели вы до сих пор не догадались?
- Шутник вы однако.
- Ничего подобного, я вовсе не шучу.
- Вы  действуете по принципу: "Пришел, увидел, победил! "
-  Конечно, я напористый. - согласился он.

Ей пришлось снова спрятать свой кошелечек с деньгами, его было не переговорить, не переубедить. К счастью, в доме у них он долго не задержался, и в самом деле поехал в контору, но и за те полчаса, что он пробыл с Марфой Гавриловной, он сумел ее совершенно очаровать, расспросив о том, как ее здоровье, как ей живется, чем она занимается, а внимание для нее было очень дорого, как для любой другой старушки, чье общение ограничено своим домашним кругом. На Зину он, кажется уже внимания и не обращал, и она успокоилась совершенно, когда он уехал. Только тетю Марфу что-то все беспокоило, она все ходила и что -то обдумывала, а потом не выдержала:
- Зиночка, сразу видно, что человек хороший, этот комиссар. И то, что тебя по  пути подвез, все понятно. Но только я вот в толк никак не возьму, зачем он нам конфеты шоколадные подарил?
- Сама не знаю - ответила Зина.
 Она опять походила, подумала.
Я только боюсь, что вот как бы его жена об этом не узнала. У него могут тогда неприятности быть. У нас ведь не город, сразу все известно становится.
- Нет у него жены, мама! Умерла она. Он вдовец, как и я, так что успокойся. Никакие неприятности ему не грозят.
- Вдовец? - изумилась крестная. - Вот оно что?
И опять через некоторое время:
- Ну, он один жить не будет. Если был семейный, привык к семейной жизни, один жить не сможет.
- Да хватит ты о нем думать!
- Да как же не думать, если думается? А где он живет -то?
- Ну, мама, ты меня допекла!
- То -то я гляжу, ты румяная стала, как блин на сковородке!

Тут уж Зинаида Леонидовна с досады дверью хлопнула и в сад пошла  освежиться. А вечером перед сном даже всплакнула, так было отчего -то грустно, никак душа не хотела мириться, что ее Алеши больше нет и никогда не будет, и что останется она одна- одинешенька на все годы, что ей будут еще отпущены.

В субботу, как обычно, приехала Вика, вся троица в баньке намылась, потом Зина пошла постирать замоченное белье, то, которое с себя сняли, и тут же вернулась со словами:
- Ой, как жарко в бане, подожду немного, стирать невозможно, если снова ковшичек - другой на каменку плеснуть - париться можно. А воды осталось - хоть бы еще кого намыть!
- Привыкли воды много греть, семья - то больше была, да и плескаться все любим, ты вон и пирогов целый стол напекла, за неделю не съедим.
- Рука так привыкла брать. Сколько муки брала для теста, так уж и получается. Я люблю, чтоб пироги на столе целый день были, особенно, когда дел на огороде много, зашли, достали из -под полотенчика, съели по парочке кусочков с чайком или молочком, да и дальше работать.
- Так щи же сварены, сначала щец похлебать... - возразила Марфа Гавриловна.
- Да это я так, к слову говорю, наготовили сегодня много, чтобы завтра на стряпню не отвлекаться.

А дела у них были. Назавтра, в воскресенье, им пообещали дать лошадь, чтобы посадить картошку. "Под лошадь" всю картошку посадить можно было за полдня, кидай да кидай ее в борозды, но вот задачка теперь возникла, кто лошадь будет под уздцы водить, для этого нужен мужик, который умеет это делать, тут своя сноровка нужна. И вот они ломали голову, кого бы попросить о такой услуге, не бесплатно, конечно. И тут впервые очень остро ощутила Зинаида Леонидовна, как не хочется ей одалживаться, просить. Но впереди теперь маячила жизнь только такая, в деревне без мужика очень трудно.

Тетя Марфа отдыхала на кушетке, Зина прибиралась на кухне, ожидая, когда баня немного остынет, а Виктория сидела в зале за столом и читала на английском "Дженни Герхардт " Теодора Драйзера. За окном зашуршало, она подняла голову и увидела в окно, как к дому подъехал голубой "Москвич"

- Мама, к нам какой -то военный приехал. - сообщила Вика матери.
Зина выскочила из кухни и как - то растерялась, а тетя тут же с кушетки приподнялась:
- Это, наверно, Алексей Иваныч, - сказала она, - наш военный комиссар.
- А зачем он к нам приехал? - поинтересовалась Вика.
- Не знаем! - быстро отрезала Зина, не давая слова сказать тете Марфе, и пошла встречать, поскольку гость уже держался за калитку.

- Вроде у нас призывников нет! - пробормотала Вика. А тетя Марфа, как только Зина вышла быстро зашептала Вике:
- Мама с ним познакомилась в районе, и он ее с библиотечными книжками домой привез. А самое главное, что он  холостой, то есть, вдовый, жену похоронил, одинокий он.
- И теперь невесту ищет! И ему наша мама приглянулась. - тут же сделала вывод Вика.
- А ты не ехидничай! Я тебе потом расскажу, каково одной всю жизнь жить! Умная больно! У меня смотри, чтоб ни –ни! Нe вмешивайся!
Вика возразить ничего не успела, потому что мама с полковником уже заходили в комнаты. Он вежливо поздоровался, извинился, что явился непрошеный, незваный, но вот ехал из другого села и решил навестить, узнать, как они тут поживают. Его пригласили присесть, познакомили с Викой.
- Виктория Алексеевна!- произнес он. - А я ведь тоже Алексей. Вот у меня и дочка будет! - сказал он неожиданно, наверное, даже для самого себя. После этого, наверное, возникла бы неловкая пауза, если бы не тетя  Марфа, которая ни с того ни с сего вдруг брякнула по простоте душевной:
- А в баньке не хотите ли помыться, Алексей Иваныч? Зина сказала, что жарко там и воды много осталось.
- А можно? - спросил он обрадованно и взглянул на Зинаиду Леонидовну.
- Чего ж  нельзя -то? - ответила она. - Всегда в деревне считалось святым делом гостя в бане намыть.
- Вот видите, богоугодное дело, значит со мной выходит - пошутил он.
- Я вам сейчас белье соберу, совершенно новое, вы не беспокойтесь, и рубашка новая есть. Все стираное, глаженое, только надеть уже не пришлось. Вы хоть покрупнее будете, но я мужу все свободное покупала, он так любил. Так что впору будет. Вот и хорошо, что кому -то понадобилось. - и она пошла в спальню, чтоб достать из комода белье.
- Вы извините, что я столько хлопот вам доставляю.- заметил он. - А Виктория Алексеевна на меня не сердится?
- Можно меня называть просто Вика. - сказала она.
- А дочкой?
- Не знаю, как на это мама посмотрит, понравится ли ей.
- Да, мама очень строгая. Я и сам ее боюсь. - признался он, тем самым расположив немного Викторию к себе.

Зина проводила полковника в баню, подробно объяснила, где какая вода, где " щёлок", где вода для окачивания, где и как наподдать пару, чтоб самому не обжечься, где отдушина, как ее открыть, если дышать будет нечем, дала березовый веник. Все это объясняла, не глядя на него, а когда закончила свои наставления и взглянула, то увидела, что он улыбается.
- Я ведь в деревне вырос. - сказал он. - Так что кое - что помню. И в молодости к отцу в деревню ездил. К сожалению, сейчас уж родителей у меня нет. Так что не беспокойся, Зиночка, не обожгусь, не сварюсь, и не задохнусь, выйду чисто намытый. Спасибо тебе!

И вот так запросто сумел назвать и Зиночкой, и на " ты ". Она ушла, плотно закрыв за ним дверь. Пока он мылся, они опять поставили самовар, то есть добавили воды, да раздули угольки. А Виктория ушла к себе и все читала книжку и не задала никому ни одного вопроса, помня предостережение тети Марфы. Жизнь продолжается, что поделаешь. И как бы действительно маму не обидеть, не навредить ей, ее спокойствие, счастье и благополучие для Вики дороже всего. Её мамочка умница, сама во всем разберется.

Алексея Ивановича, распаренного после бани и после чая, конечно же, выпроводить не решились, оставили ночевать, постелили ему в зале на диване, посмотрели немного телевизор, да и все разошлись по спальным местам. А Вика из своей комнаты больше так и не вышла. А утро было солнечное, веселое, все сидели за столом и завтракали, на сковородках шипели яичница и драчены, на тарелках лежали подогретые вчерашние пироги и ватрушки.
- Как у вас все вкусно - восхищался Алексей Иваныч.
- Мам, а подогретые пироги и ватрушки и правда почему -то еще вкуснее. - сказала Вика.
- Ватрушки еще раз сметаной намазала, опять зарумянились. - отвечала мама.
- Вот корову продать осенью придется, так не больно пирогов с ватрушками поедим, где масло -то, да творогу возьмем? - сказала Марфа Гавриловна.
- А зачем продавать? - не понял Алексей Иванович.
- Так кто же нам сено -то накосит? А купить его очень дорого. Дешевле нам с Зиной молоко покупать. Ну, уж и раздолья такого в еде не будет.
-Ну, что ж, зато спать будем до восьми часов. Вставать рано не надо корову доить. - сказала Зинаида Леонидовна.
- Вот - вот, у лентяев все так! Будем, видно, жить, как лентяи! - не сдавалась Марфа Гавриловна.
- Я сегодня так крепко спала! - сказала Зина.
- И я - тоже. - призналась тетя Марфа.
- Наверно, потому что очень устали вчера. - сказал Алексей Иванович.

- Да нет, потому что мужик в доме был. Нe страшно было, спокойно. А когда мы одни, особенно с мамой вдвоем, то жутковато! Правда сейчас ночь короткая, а вот что зимой будет, с четырех вечера и до восьми утра – темень! Прошлый раз еще в марте, вскоре после похорон, что -то грохнулось в сенях, мы так перепугались, до рассвета не спали, все сидели и молились, боялись пошелохнуться. А утром вышли в сени и увидели, что это корыто с гвоздя сорвалось.

Алексей Иванович улыбался, слушая их нехитрые житейские истории, а сам про себя кое -что кумекал, на ус наматывал. После завтрака Зина извинилась перед Алексеем Ивановичем, что им некогда и объяснила, что ей надо идти за лошадью, сегодня они будут картошку сажать.
- Так а я куда же денусь? - возразил он. - Я тоже буду картошку сажать с превеликим удовольствием, садово - огородные работы - это же здоровье.
- Нам вот мужика какого -то надо упросить, чтоб лошадь водил!- поделилась своей заботой Зина.
- А я? Разве я не мужик?
- Да разве вы сумеете
- А как же я не сумею, если я этим в молодости занимался? Нет уж, чему в детстве или юности научился, никогда не забудешь! Пойдемте- ка вместе за лошадью.
- А удобно ли это будет?
- Вы боитесь того, что скажут в деревне? - спросил он.
- Ничего она не боится, - встряла - таки старушенция. - Никогда она не обращала внимания на то, что в деревню скажут, чужое мнение ее не интересует, у нее свое имеется!
- Мам, да я сама могу все Алексею Ивановичу объяснить. – сказала Вика.
- Да уж можешь ты, знаю я, деликатная больно!
- Ну, пойдемте! - согласилась Зина.

И подумать только, за полдня посадили всю картошку, ну, женщинам - то что, они в корзинки насыпят картошку из мешков, которые Алексей Иванович поставил на лужок вдоль вишен, что обрамляли картофельный участок, и ходят вдоль борозд, да бросают, а с него пот ручьями с лица течет, лошадь идет быстро, ее надо удержать, направить по ровной борозде, пришлось даже две - три передышки брать и квас пить. Но экзамен сдал, с работой справился, в грязь лицом не ударил, только потом опять в баню пошел, там теплая вода оставалась в котле, который в печку вделан, и еще раз сполоснулся от пота. Вот так славно и поработал полковник! Военные еще нигде не подводили. И все они делать умеют. А Марфа Гавриловна и Зина уж так довольны были, такое дело за полдня провернули, всю картошку посадили и ни к кому обращаться не пришлось, а что касается Алексея Ивановича, так ведь сам напросился.

Обедали уже поздно, в четыре часа. В это время к Вике пришла Полина, они вместе сегодня уезжали в город.
- Ну, что, сейчас поедем или через часок?- спрашивала она Вику. - народу очень много будет на трассе, плохо сегодня уезжать, ведь воскресенье.
- Так вам сейчас в город надо? - спросил девушек Алексей Иванович.
- Да, завтра надо в институте с утра быть. - ответила Вика.
- Так я вас отвезу на машине, что за вопрос? За час доедем, от силы за час с небольшим. И торопиться никуда не надо. В восемь выедем, в девять будем в городе. А я сына заодно навещу, а главное, внука своего, Сашеньку, ему уже два годика исполнилось.
-  Так вы уже дедушка? - осведомилась Зинаида Леонидовна.
- Дедушка, но не старик! - заявил Алексей Иванович.
- Он молодой дедушка! - пояснила Вика.
- Ой, так Сашеньке надо гостинчик послать, баночку варенья, баночку меда, баночку компота и баночку помидор. Скажете, что дедушка для него заработал на посадке картофеля.- улыбалась Зина. - Только как же вы на работу завтра успеете?
- В шесть часов выеду из города, а в восемь буду на работе свежий, как огурчик.
Вот так все славно и устроилось. Перспектива побыть дома еще целых полдня для Вики и Полины была просто мечтой. Не голосовать на трассе, не трястись в переполненном автобусе, как хорошо –то!
И мама разрешила всем после такого трудового подвига просто гулять в саду иди отдыхать на диване. Особенно Алексей Иванович должен был отдохнуть, ведь ему предстояло вести машину. Вика повела его в сад, чтобы показать ему птичье гнездо с голубыми яичками в кустах смородины. Они заглядывали в кусты издали, а птичка щебетала беспокойно на заборе.

Однажды мы с Сережей в лесу чуть не наступили на гнездо, оно было в траве, представляете? - говорила Вика, не понимая, как это она оговорилась про Сережу, тем самым приоткрыв завесу чего -то сокровенного, но для её собеседника это было кстати.
- А ты веришь в романтическую любовь с первого взгляда?- спросил ее Алексей Иванович.
- В пятьдесят лет? - спросила она с иронией.
-Любви все возрасты покорны.
- Вы и стихи читаете?
- Я даже сочинять могу, если надо.
- Что вы говорите? " На морском песочке я Зинулю встретил "
-А ведь стихи пишут почти все люди, только не все об этом рассказывают. А ты знаешь, что раньше в России каждый офицер должен был уметь сочинять стихи и написать их барышне или даме в альбом. И не обязательно, как Александр Сергеевич. Человек должен быть в душе поэтом, а не только уметь картошку сажать.
- Как сказала бы тетя Марфа: " Помните, что Христос сказал " не хлебом единым жив человек!"
-Картошка и хлеб нужны для тела, а для души - все возвышенное, музыка, поэзия, живопись, литература иди просто - песни, стихи, картины, книги.
- Убедили, впрочем, я была такого же мнения, только бы я добавила, что все надо делать " от очень хорошо, до великолепно", и поскольку с картошкой, то есть с лошадью вы справились, как говорят по –английски, " ап ту де марк", то есть в высшей степени, сверх ожидаемого, или просто сказать " отлично ", то посмотрим, каковы же ваши стихи, читайте:
- С такой прелюдией к фуге перейти побоишься!
- Читайте, не бойтесь, не боги горшки обжигают!
- Нy, где наша не пропадала! Я все -таки не Пушкин!
- Не все же Пушкины!
- Но ты смеяться не будешь?
- Да что такого, если и посмеюсь?
И он прочел ей свое стихотворение, и тут же спросил:
- Ну как?
Вот что я вам хочу сказать! Вы не читайте ей их, а пошлите по почте. Пусть она получит их по почте и прочитает наедине. Эффект будет больше! Женщину надо уметь поразить!
- Но ты не смеешься надо мной?

- Нет, нет! Я вполне серьезно говорю! Я знаю маму. Она с виду такая строгая, неприступная, а в душе очень нежное существо. Она это оценит. А потом поговорите с ней в прозе.
- Ну, спасибо тебе за совет, дочка!
И через три дня Зинаида Леонидовна получила письмо, но в конверте был только листочек тонкой белой почтовой бумаги с орнаментом и на нем стихи без указания автора, которые она и прочла

Удар клинка, судьбы удар, -
И я сражен, и я упал!
 Склонилась нимфа надо мной,
И из ее лучистых глаз
Слеза живительной водой
Омыла рану мне. " Постой "-
Вскричал я ей: " Не уходи!
 Ведь я воскрес! И вижу вновь
И лес и небо, и луга!
 Не отвергай мою любовь,
В моей руке - твоя рука!
В моей судьбе - твоя судьба!
Прошу тебя, не отвергай!
 Спасенному положен рай!"

А вскоре он опять приехал к ним. Привез целую сумку продуктов. Прошлый раз он приезжал как бы случайно, проездом, а сейчас приехал специально, поэтому не с пустыми руками, что было в магазине в райцентре, того и накупил - сыр, колбасу, консервы, селедку в банке, конфеты развесные в пакете " Цитрон" раньше все это вкусное было, тоже можно сказать, деликатесы. Подарки получать всегда приятно, тем более от хорошего человека. Алексей Иванович заметил, что ему рады, и, может быть, его даже и ждали. Дело было утром. Позавтракали, чаю попили. Вид у Алексея Ивановича был озабоченный, как будто что -то хотел сказать, да никак не решался. Тогда на помощь пришла Марфа Гавриловна
- Вы спешите куда, Алексей Иванович, дела у вас какие - то?
-Да, дела. - сказал он. - И дела очень важные. У нас квартиры в новом доме распределяют и с меня требуют документы. То есть, мне положена однокомнатная квартира, но мне сказали, что, если я успею семьей обзавестись, то у них в резерве есть для меня трехкомнатная, только нужны срочно документы о составе семьи. И я им сказал, что у меня семья появилась, жена с дочкой и мать. И что документы я им на этой неделе представлю. Потом пошел в 3АГС и обо всем договорился, как военного человека, меня распишут сразу же. Так что, дело за вами, Зинаида Леонидовна!

- Вы это серьезно говорите?
-Да, я готов был бы за вами ухаживать полгода, год, ездить к вам, меня так сюда тянет! Но обстоятельства так складываются, что я в ваших глазах - меркантильный человек, который хочет при помощи вас большую квартиру получить. Но ведь Марфе Гавриловне отдельная комната нужна, дочка приедет; зимой будем жить там, топить не надо, там отопление, вода, газ, а весну, лето, осень здесь будем садовничать- огородничать, я и отсюда на работу доеду, подумаешь, десять минут. Да заслужили вы теплую квартиру, сыновья ваши, мужья, сколько для отечества сделали? А я, что я не имею права свою семью в хорошую квартиру привезти? И не надо будет вам корову держать, заработаю я для вас и на молоко и на ватрушки.

И вот он все говорил, и все приводил резонные доводы, а они обе растерянно молчали. Первой заговорила Марфа Гавриловна, она сказала:
- Как хотите! Я согласна! А курочек Настя, соседка, зимой накормит, их можно не каждый день кормить, насыпать только побольше...
- Мама, какие курочки! Вы кажется совершенно не о том говорите! - встрепенулась, наконец, Зинаида Леонидовна и быстро вышла из комнаты в сад. Алексей Иванович последовал за нею.

Зиночка, я все понимаю, о чем я должен говорить. Ты когда вошла первый раз ко мне в кабинет, я сам себе сказал " Вот и залетела ко мне ласточка!" Ты прочитала мои стихи?
-Это были ваши стихи? Там автор не был указан. Прочитала и была очень тронута, спасибо! Стихи мне понравились, не знаю только, кто кого спасает! Но поймите, что я и другие стихи читала, я - женщина образованная, читала даже Шекспира, "Гамлета" например, а вы его читали? Так вот, там про меня написано, это я еще не успела износить башмачки, в которых шла за гробом мужа, вы это понимаете?

Там написано про всех нас, дорогая моя! Что делать? Такими нас создал Господь Бог. Не можем мы жить без любви, все нам чего -то хочется! Внимания, ласкового слова, да вот я был счастлив даже оттого, что к вам собирался! Нy, квартира выпала, чего ж нам от нее отказываться? Дадут однокомнатную, а следующий дом жди, когда построят. Ну зачем же все усложнять?
- Я должна дочку спросить.
- Нe должна! Может быть, я дочке и не нужен, хотя это еще, как сказать! Но на все сто процентов я уверен в том, что я буду нужен ее детям, внукам нужен дедушка, им все равно, родной - не родной, они этого не понимают, им нужен просто любящий дед. Ты должна сама принять это решение для себя. А чтоб тебе было легче на это решиться, давай так сделаем - зарегистрируемся, и я подам документы на квартиру, а тебя торопить не буду, правда жить мне хочется лето здесь, с вами, но я согласен спать на сеновале... один...
Она не выдержала и даже фыркнула, совсем, как девчонка:
- Там уж и сена - то не осталось.!
- А я там раскладушку поставлю.
- Ну, ладно, что с тобой поделаешь, с таким настырным, придется сдать тебе в аренду сеновал.
- Вот -вот !- он согласно закивал головой, сразу заметив, что она перешла на "ты". - Что и требовалось уразуметь! А сейчас, миленькая, иди за паспортом, мы до обеденного перерыва должны успеть... Да... еще... надень, пожалуйста, тот самый костюмчик, в котором я тебя первый раз увидел.
- Уж, конечно, не белое платье надену!- ответила она.
- А почему бы и нет? - пробормотал он вполне довольный.
- Втянули меня в эту авантюру!- говорила она, доставая документы и переодеваясь.
- Беда не велика! - успокоила ее Марфа Гавриловна. - Не пойдет дело, перепишетесь. Теперь все просто - записался, расписался. А можно и вообще без росписи жить.

- Квартиру не дадут! - заметил Алексей Иванович.
- Вот то -то и оно! - согласилась и Марфа Гавриловна. Квартиры раньше давали, а не покупали.

Зинаида Леонидовна и Алексей Иванович прожили вместе счастливо еще почти тридцать лет, и это был самый долгий ее брак по времени, и кто знает, прожили они столько не благодаря ли тому, что оказались вместе в этой жизненной ладье? Вот и осуждай после этого людей. Впрочем, на селе осуждать никто и не осмелился, говорили с уважением, а кто -то даже лебезил, мол, ведь это же Зинаида Леонидовна, и нашла -то кого, не пьяницу какого - нибудь подобрала, а военкома, полковника, кстати, которого все тут же из эгоистических соображений стали считать своим односельчанином и чуть ли не родственником.