Баня в Мингечауре, 1971

     Главка из повести "Чемпион"

     Четвертый курс института начался удачно. Преподаватели приезжали по графику, дисциплины начитывали нескучные, времени на всё хватало и на работу, и на учебу, и на тренировки. До нового года я сдал почти все зачеты и экзамены за первое полугодие и мог позволить себе дополнительный январский сбор на воде. 
     Перед отъездом на сбор забежал во врачебно физкультурный диспансер. Очередной осмотр. Впервые в графе «сложение» мне записали не «среднее», но «атлетическое». Кажется, пустяк, а приятно.

     В Мингечаур  я приехал вместе с ребятами из сборной области  за двадцать дней до Росспартаковского сбора. Среди наших, псковских я старший, не по возрасту, по рангу, «играющий тренер». Ну, это больше формальность, ребята свои, няньки и надсмотрщики никому не нужны.

    Тренировочный сбор гребцов сборной Псковской области закончился быстро. Мои Скобари, распрощавшись с бирюзовой Курой, вернулись на замёрзшие берега Великой.
    У меня до РосСпартаковского сбора пару дней окошко. Один. Продолжаю тренироваться. Знакомлюсь с культурой и местным укладом, шатаюсь по городу.

    Решил сходить и в русскую баню. Как-никак, достопримечательность.
    Купил билет. Шкафчиков нет, длинные диваны-скамьи, разделённые на отделения. Русский банщик, на всякий случай, посоветовал разместиться поближе к нему.

    Захожу в мыльную. Народу немного, всё местные, все в трусах. Я один без трусов, с более чем скромным достоинством. Ошибка. Назад уже не пошёл. Выбрал столик в уголке. Пошёл в парилку. Веника нет, так хоть прогреться. Пар гонят из трубы. Открыл кран, и всё в белом густом тумане.
    Залез на самый верх. Не жарко. Посидел, спустился, ещё открутил вентиль. Сижу. Открывается дверь, сверху не видно. Зашли двое. Пошептались. Вышли. Ещё минут пять прошло, снова дверь открылась. Кто-то лезет. Из тумана нарисовалась стриженая черная головешка. Поглядел на меня и назад полез.
    Кое-как прогревшись, спустился вниз. Толпа смотрит на меня с уважением. Слышу шёпот: «Багадур... Пехлеван...» 
    Для них жарко, а для меня-то, холодно.