Три звезды из созвездия Койота... Глава 12

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ: Лучезарная улыбка Альбуса Дамблдора



* * * * * * * * * * * * * * *

Трое мальчишек поменьше мгновенно рванули из-за стола. За ними, наверно, предвкушая ужасную жизнь лягушек, понурив голову медленно поплёлся самый высокий из койотов. Вернулись они в обратной последовательности. Все молча заняли свои места за столом и сочувственно поглядывали на приговоренного мальчика.

— Картер, — наконец нарушил молчание Исак, — не волнуйся Картер. Мы сделаем тебе хороший домик и каждый день будем ловить тебе кузнечиков. Тут много кузнечиков... и мух, и тараканов, если хочешь тараканов, конечно...
— О...н   в-в-в...рё-т-т-т... – заикается бедняга Картер. Он начинает плакать и от этого заикается еще больше. – Бе-е-е...л...л..л..ый...   в-в-в... рё...т-т...
— Картер, — шепчет маленький Джесси, — ты... ты теряешь дар речи!

Джесси тоже начинает плакать. Плачут и Исак, и Клем.
— Кто-то мне может рассказать, что тут происходит? – спрашивает Роузи.
— Майн Рид превращает Картера в лягушку!...
— Он не хочет читать!...
— Картер не хочет читать!...
— И теперь он будет квакать!...
— Он будет кушать мух!...
— Я не хочу кушать мух!...
— Он будет зелёный, и его скушают койоты!...

Роузи не понимает ничего из этого хора заикающихся слезливых стенаний и терпеливо ждёт, пока трагический вихрь исчерпает себя. Минут через десять вихрь утихает и в комнате наступает тишина, прерывающаяся лишь икотой и хлюпаньем носов.

— Майн Рид превращает Картера в лягушку, — грустно повторяет Исак.
— Ну, это уж чересчур... – возражаю я.
— Я видел... Я слышал... Я видел и слышал, как ты произносишь магические заклинания, – грустно говорит Клем. – Это было на нечеловеческом языке.
— Ну ребята... Знаете ли... — Пытаться убеждать детей, которые ни разу в жизни не слышали русский язык, что русский, как и все другие языки, Навахо или английский, например, – это человеческий язык, сейчас наверно не стоит. – Во-первых, если его, – я киваю на Картера, – так и да кто-нибудь заклинает, то это не я. Вы мне сами сказали, что Чинди захватывает душу человека. Чинди не становится человеком. Значит я – это я, а Чинди – это Чинди. И, пожалуйста, не смешивайте и не путайте нас. И вообще, может в этом всём есть и что-то хорошее?
— Что?

Я делаю вид, что обдумываю ответ и торжественно объявляю:
— Для начала, мы находимся на земле, принадлежащей Нации Навахо. Вы – Дин'е. Дин'е,  – я делаю паузу, — не французы.
— Кто?
— Французы. Люди, которые живут во Франции.
— А что такое Франция?
— А почему это хорошо?
— Это не просто хорошо. Это критически важно!
— Ва-важно?...
— Конечно. Во Франции кушают лягушек...
— Я не хочу чтоб меня съели фра... францмены!...
— Не францмены, а французы. И вообще это тебе не грозит. Просто не скачи во Францию.
— А что будет, если я случайно ускачу во Францию?  Как мне знать, куда НЕ скакать, когда я... когда я... – Весь ужас того, что с ним неизбежно должно вот-вот произойти, накатывается на Картера очередной волной рёва, и он не заканчивает своей мысли о том, что же ему нельзя делать, когда он наконец-то закончит свое перевоплощение в лягушку.
— Ну, не волнуйся. Как ты видишь лягушачий метаморфоз – это не мимолётное дело.
— Метамо... что? А в этот метофост я тоже превращусь?... А его во Франции тоже кушают? Я не хочу во Францию! Как сделать так, чтоб я туда случайно не ускакал?

Честно говоря, мне ужасно жалко мальчика, но я точно знаю – если он сам не захочет заниматься, не помогут ни просьбы, ни угрозы, ни попытки урезонить ребёнка. Я сочувственно киваю головой.

— Тут, брат, сложно. Я был бы рад тебя научить, где Франция и как туда не попасть. Я, честно говоря, сам с французами никогда не мог ладно контачить. С англичанами – да, с испанцами – без проблем, даже с канадцами, говорящими по-французски. А вот с самими французами у меня тоже не получалось. Никогда. Жалко, конечно. Ведь у нас даже глобус есть. Там Франция нарисована. Знаешь что? Давай я твоих друзей научу, как читать и где Франция. А они уж будут за тобой следить, чтоб ты из своего домика во Францию не ускакал?
— А если они заснут? – Картер опять ревет. Выходит: “A-ax   е-х-ес-ли-и   ох-х-н-ни    з-з-зах-с-с-нууут?”
— Ну, слуш, тут тебе с ними заранее надо будет договориться.
— А сколько этот... ну... мамахвост будет? – спрашивает маленький Джесси. Видно, что они все страшно переживают за горькую участь, постигшую товарища. Они уже перестали хлюпать носами, и каждый пытается найти хоть какой-то выход из ситуации. Роузи начинает догадываться о сути происходящего и тихо наблюдает за детьми.
— Чей хвост? – спрашиваю я.
— Не знаю, — грустно говорит Джесси. – Вот... Сколько займёт превратиться в лягушку?
— А-ааа... метаморфоз. В лягушку – быстро: недельку или две. Из лягушки обратно в человека почему-то намного медленнее и сложнее.
— Сколько?
— Точно не знаю. Из обезьяны в человека миллиона три лет. А из лягушки, наверно, дольше.

Меня уже не обвиняют в обмане, и я готовлюсь к вопросам об эволюции, Дарвине и так далее, но следующий вопрос просто превосходит мои ожидания:
— А где можно взять книжку о белом волшебстве? – с надеждой в голосе спрашивает Исак.
— Какую книжку?
— Ну, помнишь ты говорил, что есть книжка о том, как один мальчик стал волшебником. Питер, да?
— А-ааа, Поттер. Гарри Поттер. Да, есть такая книжка.
— Она тут у тебя?
— Не знаю. Её купила вам доктор Уолтон. Та, которая Роузи иногда помогает с перевязками.
— У неё красивые белые волосы, — вздыхая говорит маленькая Стэйси. – Если бы я выучилась на волшебницу, а бы тоже себе такие наколдовала.
— Лучше не надо. У тебя прекрасные волосы....
— Так эта книжка у тебя или у Мисс Уолтон?
— Я же говорю – не знаю. Можно, конечно, поискать... Но послушайте, этих книжек – семь. И там написано как этот мальчик...
— А там есть заклинания?
— Есть. Но дело в том, что...
— Честно-честно?
— Да, честно-честно. Но послушайте. Там не только заклинания. Заклинаний в этих книгах как раз мало. Они, в основном, о том, как этот мальчик стал смелым и сильным волшебником. В специальную школу ходил...
— Есть школа для волшебников?
— Ну, если верить этой книжке, – есть. Вот только она в Англии.
— А там тоже лягушек кушают? — грустно спрашивает Картер.
— Нет, в Англии лягушек не кушают.
— А ты можешь поискать эту книжку... Пожалуйста...

Вот уже несколько недель учимся. В основном учимся читать.

А всё-таки удивительно, как быстро дети могут чему-то научиться, если сами этого захотят. Конечно, сказать, что у этой команды пробелы в образовании – это не сказать ничего. Эти дети алфавита не знают.  К счастью, нас не обременяют ограничения идиотских школьных программ, и мы можем не отвлекаться на всякие психологические педагогические глупости. Нет, если с утра до вечера без выходных учиться писать, буквы и цифры можно научиться писать и за несколько недель. Если тебе  необходимо знать, где тебя скушают (во Франции), ты, как миленький, быстренько запомнишь, что глобус – это модель нашей планеты, а вот это светло-зеленое пятнышко и есть Франция. В Германию, Испанию, Бельгию, Голландию, и Данию – другие пятнышки на глобусе – ты можешь скакать сколько угодно. А вот в это светло-зеленое пятнышко – ни-ни!

А пока:
— “А-ль-бу-с  Дам... Дам-бл-дор  под-нял-л-ся  с...с-о   сво-е-го  сту-ла  и  ши-ро-ко  ра-з-ве-л  ру-ки. На... на  е-го   ли-це   и-г-г-ра-ла... играла... лу-че-... че... луче... луче-ра-з... луче-нарза-я...”
— “ЛУЧЕЗАРНАЯ”. Лучезарная – это которая как бы светится сама собой... Она ЗАРится ЛУЧиками... Не торопись. И води пальцем; так легче, когда учишься...
— “... лу-че-за-р-на-я... лучезарная у-лы-б-ка...  лучезарная улыбка.”


* * * * * * * * *  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ * * * * * * * * * 

http://www.proza.ru/2017/12/26/365





.