Маленькие злые пульсы

- Может, обойдемся? Ну, кому нужна эта справка, Шишел?
- Мне нужна, учительница, мне нужна. Время есть, вы никуда не спешите. Почему не написать справку, которая мне нужна?
- Все называют меня Таннаванна, и учительница я в школе, а в летнем лагере – воспитательница. Только ты вечно – учительница, учительница... Неприятно как-то.
- Но ведь вы же учительница?
- Ох, Шишел, сказала бы я тебе!.. Десять лет всего, а уже такой зануда! Ну, что ты хочешь?
- Вот тут, сверху, пишите – «Справка»... «Дана такому-то, в том, что...», и дальше по пунктам. Первый. Такой-то является автором названия оздоровительного лагеря «Рой бабочек».
- Почему это ты автор, интересно?
- А вы что, про «секретики» забыли?
- Ничего я не забыла! Но причем тут одно к другому?
- Кто-нибудь, кроме меня, выложил в своем секретике рой бабочек?
- Да ребята кладут туда, что ни попадя, лишь бы красиво было! Ягоды, листья, шишки, и бабочек тоже выкладывали! Нитуева вон даже куколку маленькую положила! Топичка – тоже бабочку на ромашку посадила, да какую красивую!
-  И что? Рой бабочек, именно рой бабочек, десять штук – как десять воздушных шариков, летящих вверх, это у кого-то было?
-Да, может, и было! Стеклышки не все смогли достать прозрачные, как ты! Кто бутылочным стеклом свой «секретик» накрыл, кто вообще матовым! Поди разбери, что у кого там, в «секретике», выложено! Может, вообще...рой майских жуков…
- Какие майские жуки в июле? И вообще, до собрания и подведения итогов конкурса «секретиков» наш лагерь никак не назывался. А на собрании все проголосовали за название «Рой бабочек»!
-Так это же ты и встрял с этим «Роем»! Больше никто ничего не предлагал! Все хотели кино смотреть! А главзанудзе наш Забабашенко  потребовал – сначала название утвердить, потом кино смотреть... Вот и утвердили первое, что под руку попало!
- Учительница, собрание было месяц назад! С тех пор во всех документах лагеря он значится как «Рой бабочек».
"Выписать сто литров молока для питания детей в «Рой бабочек». «Оформить пробег грузовой машины «Казбек», как имевший целью доставку отряда девочек на спектакль Маломальского театра балетной оперы «Беспредел»". И так далее!
В каждом документе лагеря он обозначается, как «Рой бабочек», по сто раз в день! Но у этого названия, украшающего все наши документы, есть автор. И этот автор – я! Почему же вы не хотите занести этот бесспорный факт в «Справку», о чем я вас безуспешно прошу вот уже полчаса!
-Пять минут!
-Неважно! Но название придумал я! Мало того, оно дало отростки! Младший отряд теперь называют «Капустницами», средний – «Махаонами», старший – «Адмиралами»! И все эти названия я тоже могу запатентовать! «Рой бабочек» - это теперь перспективный бренд, а тот, кто первым запустил удачный бренд... Ладно, вы этого не поймете.
-Эх! Знать бы, что ты таким перпендикуляром окажешься, Шишел-Мышел, обозвали бы свой лагеришко «Привет», и все дела. Уж на «Привет»-то ты бы не претендовал!

- Это как сказать…. Но не будем отвлекаться! Конкурс на лучший «секретик» проводили? Проводили. Я победил? Победил!
-Да почему это ты победил? Победила дружба! У Ячки, у Мачки, у Ошки, у Мошки – да вообще у всех ребят красивые «секретики» получились!
-Да? Почему же лагерь не назвали «Куколка» - ведь Нитуева пожертвовала своей расчудесной иностранной куколкой, выложила ее в «секретик»! Правда, красоты все равно не получилось – ха-ха-ха..! - хоть и на лист подорожника ее пристроила, а платье у куклы все равно землей испачкалось! И стекло у нее битое было! Битое, битое!
-Таааак... Давай сюда листок! Пишу – «Справка»…. И дальше - пункт первый, все, как  хочешь... Шишел-Мышел, влазливый ты, как червяк!
- А вы не обзывайтесь, учительница, это непедагогично!
- Таааак... Все?
-Нет! Теперь пишем пункт второй.
- А второй-то про что?
- Про то, что я организовал кружок «Сочинюшка».
- Что это еще за кружок?! Садишься с Мумзой, и мумзите по странице белиберды про то, похожи кузнечики на бабочек, или нет,  и, если похожи, то чем? Да ничем они не похожи!
- Почему же, учительница? У бабочек крылья, и у кузнечиков крылья. Бабочки летают, и кузнечики могут перемещаться в воздухе...
- Но какая же польза, черт подери, от этого твоего кружка и ваших с Мумзой мумзей?
- Опять обзываетесь... а еще педагог!
-Таааак... Ладно, пишу, «организовал кружок». Все, что ли?
- Нет. Третьим пунктом напишИте, что я придумал и выпустил рукописный литературный  журнал «Тарабашечка», и его читали вслух на собрании отряда!
-Эх! Тарабахнуть бы тебя!... Ну, какой же это «рукописный журнал», трах-тарабах! Навалял на тетрадной страничке нудятину какую-то про грибницы, самосейки какие-то, не помню, что еще... Кому это нужно?!
- Это наука, учительница! Это зачатки научного мышления у школьников! Вы против науки?
-Таааак... «Издавал журнал»... И больше не проси, ничего не напишу! Бессмыслицей какой-то тут с тобой занимаюсь, аж самой противно! Но ты же вместо червяка в  любое яблоко залезешь! Не могу я с тобой спорить, хоть убей! Легче справку эту поганую написать, чем в паутину твою путаную впутываться, объяснять и доказывать!
- Хорошо... Не доказывайте. Просто скажите... Вот я, по вашему, нудяра, приставала, выпросил  «Справку», которая никому не нужна, бессмысленна... А что же, по вашему, не бессмысленно? Что же, по-вашему, учительница, важно?

Таннаванна отодвинулась от стола, откинулась на стуле, отдала «Справку» Шишелу, предварительно шлепнув полагающуюся печать, улыбнулась как-то особенно светло, затянула за ухо волнистую блондинистую прядку, и сказала:
- А вот этого уже ты не поймешь... Но я все равно скажу тебе, Шишел, что на самом деле самое важное на свете! Хотя ты мне и не поверишь!
- Ну, скажите, скажите, а то все только грозитесь и обзываетесь!
- ...Когда вы раскладывали «секретики», у Нитуевой действительно стеклышко разбилось. Так Ачкин ей свое отдал. Тихо, просто так отдал, никто и не заметил. А сам фанеркой обошелся… Его еще потом все «фанерщиком» дразнили, кричали, что у Ачкина фанера прозрачная... Кстати, вспомнила, у него там тоже какой-то удивительно красивый «секретик» намечался – кажется, «Павлиний глаз», да не один,  лепестки розы...
А Нитуева... Она так на него посмотрела... И  в воздухе над ними что-то  сгустилось...случилось... Бессмертное что-то... Об этом справку не напишешь, но я смотрела на них, и сердце мое бедное  будто втягивало в себя невидимую частичку этого бессмертия. У меня никогда не было такого Ачкина. Чтобы мне -  свое стеклышко, а себе - фанерку. И, видимо, уже не будет. Так сложилось... Зато, я собственными глазами видела, как человеческое человечествует! если можно так сказать...
-Тавтология...
Таннаванна повернула выключатель, и, в  наступившей темноте, узкие глаза Шишела остро, упрямо, и, будто свысока, хотя он был гораздо ниже ростом, чем Таннаванна, пронзили ее  насмешкой и презрением.

- Ладно, пошли, Шишел, руку дай, а то тут ступеньки, да мебеля наши пересчитанные-пронумерованные на каждом шагу торчат, еще грохнешься без света...отвечай потом за тебя, и за мебеля эти...
А я знала, что ты меня не поймешь. «Справка»...

Они медленно, обходя стулья и столы, чтобы ненароком не напороться на углы, пошли к выходу, и в теплой, мягкой  руке Танныванны, спасаясь от возможных столкновений с углами, лежала прохладная ладошка Шишела, помещаясь полностью, вместе с запястьем. И сквозь тончайшую кожицу этого запястья она ощущала, как ее ладонь ритмично, сильно, безжалостно прошибают маленькие, злые  шишелские пульсы – так когда-то придумали назвать этот признак проламывающего все человеческие рамки характера, два хороших писателя – «его маленькие злые пульсы нетерпеливо бились»...