В поисках спетого солнца

I.
Изношенное тело теребя, скрипя сквозь
клюв отдышкой омертвелой – два
кенаря в листок календаря
сворачивают

сыгранные

ноты – одна к одной, как зрелое пшено –
кристаллик соли, на груди у Лота –
врожденное, родимое
пятно. Остаток

II.
дня от солнечного лета – непостижимая,
ни чьим умом печаль, в стальной
решетке запертый фонарь –
подкидыш

угасающей

звезды – шесть лепестков – на стебелёк
надето – один, два, три, четыре,
пять и ты. Октябрь мой –
свистит пустой

III.
игрушкой – кусочком глины с дырочкой
во лбу – под головой – кленовая
подушка из тусклых масок
с замершим лицом –

последний вдох отыгранной гастроли –
в ней облака – теряя свои роли –
становятся поваренным
яйцом. А звук течёт

IV.
по пёрышкам, по крыльям превозмогая
собственные сны – поддужный
колокольчик – зев весны,
сворачивает не

на ту дорогу, здесь

скоро в окна вплавится зима – фотограф
ставит на дыбы треногу и ловит в
небе спящего сома. Всё –
сплошной

V.
дым до самых мелких взвесей, так губы
чувствуют утраченную плоть – Лот
шлёт привет на землю с
поднебесья –

солёный

привкус дворницких костров – два
кенаря растратив сонму песен,
друг в друге ищут тень
опавших слов.