Утро и вечер

Позавчера утром программа Writelight выдала мне такой вопрос для фрирайтинга: "Что заставляет меня плакать?" Приведу сначала свой утренний ответ, а потом ночную дописку к нему.

Я плачу, когда встречаюсь с человеческим страданием. Но не со всяким. Не знаю, не обращал внимание, с каким именно. Наверное, когда это страдание для меня не часть новостного сообщения, а встретилось в потоке жизни без элементов постановочности, как часть этого потока. Но может, все и не так, об этом надо отдельно подумать. Еще я плачу, когда вижу, что кто-то примиряется с Богом, меня это очень трогает. Меня трогают истории про человечность, про доброту, вообще про все живое, что случается изредка в нашей механизированной жизни, освещая и освящая ее. Я плачу, когда слушаю второй и третий концерт Рахманинова в исполнении Кисина и еще нескольких пианистов. Когда я один в комнате, я берусь за голову, чтобы еще сильнее обособиться от сиюминутности и материальности, и эта музыка продолжает потрясать меня при каждом вовлеченном слушании. Плачу, когда слушаю квартет «Вот Агнец непорочный», а также слушаю или пою две песни в исполнении Бережного: «Как и все, живу на этой я земле» и «Отчего терзает сердце боль». Плачу, когда пою «Ближе, Господь, к Тебе», «Через всю жизнь» и «Добрые руки с неба» (с каждой из них у меня связаны стойкие ассоциации). Я плачу, когда вспоминаю свои голодные годы и думаю о том, что Бог повел меня именно таким путем, чтобы я не разминулся с Ним, когда настанет назначенное Им время. Скорее всего, сытым и благополучным подростком я бы прошел мимо Него. Иногда, очень редко, я плачу, когда играю со своими детьми. Меня вдруг накрывает сознание счастливости вот этого конкретно момента. Я думаю, что если потом и буду вспоминать какие-то минуты как счастливые и тосковать по ним, то вот эти точно в их число войдут. С этой мыслью или без нее, но радостное общение с малышами иногда доводит меня до слез счастья. И да, я плачу, когда размышляю над словами Павла «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» (Рим.8:32).

Утром написал этот текст, а ближе к вечеру очень сильно ударился спиной об ступеньку, подскользнувшись на крыльце. Ночью проходил обследование в больнице с подозрением на перелом позвоночника или подвздошной кости. И вспоминал вот эти утренние мысли. А именно кусочек текста «про человечность, про доброту, вообще про все живое, что случается изредка в нашей механизированной жизни». Пока я ковылял с палочкой по коридорам и лестницам от кабинета к кабинету, у меня несколько раз наворачивались на глаза слезы: очень меня трогало желание абсолютно каждого встречного и возле больницы, и в больнице подержать дверь, помочь подняться по лестнице и т.д. Идет лохматый парень в наушниках, видит меня – останавливается, снимает наушники и спрашивает, не помочь ли. Помятые дяденьки в вестибюле, сонные врачи в лабораториях, модницы-медсестры в коридорах – все они вставали, делали шаги навстречу, провожали. Оказывается, одна из самых глубоких наших установок – это готовность помогать ближнему, оказавшемуся в беде. Или такая отзывчивость  была особым благословением Божьим для меня – не знаю… Может, у меня вид с палочкой такой жалкий был. Вот так утреннее письмо предвосхитило вечерние слезы и радости.

25.12.2017