Глава 12. Асадулла

- Мы здесь, как на блюдечке, всем видны, и кто хочет нас попробует, - Файзула подвинул на край камня автомат. 
Да, Фёдор понимал, что каждое  слово, произнесенное им сейчас, имеет свой вес. И независимо, хорошо ли его подчиненные знают русский язык, или плохо, но все они, и именно сейчас, очень хорошо понимают значение каждого его слова.
- Душман, взятый в плен, был ночью нашим проводником и привел нас к Бараньей голове, - Файзула посмотрел на Айвана. – Вы понимаете? Именно к проходу из ущелья сюда. Он знает, что мы шли к ним от Торака. Он догадывался, что мы нанесли удар по группе Саадр ад-Дина.
- Мы были в афганской  одежде, как моджахеды Торака, - сказал Айван.
- А чем его воины отличаются от воинов Саадр ад-Дина? – задал ему вопрос Файзула.
- Мы оставили им нож Торака.
- А они его нашли? А они поняли, чей он? Вы поймите, это простые крестьяне, которых с силой заставили служить своим хозяевам. И что он ценного находит, то прячет это для себя, так как считает это своим приобретением, своим бакшишем.
- Да, да, я с кэпом согласен, - поднялся Фарид, и, вытащив из-под полы рубашки ножны, положил его на камень, стоявший посередине пещеры. – Это тот саамы нож Торака, который вы оставили после боя, Айван. Посмотрите, тот? – и, вытащив из ножен кинжал, прочитал надпись, - «асадулла». Это обозначает "лев Аллаха".
Услышав это, Айван встал, и развел руками, мол, он не виноват, что так получилось. Но эта информация была несколько неожиданной не только для Айвана а и для самого кэпа – Файзулы, как и вопрос, зачем так поздно сказал им об этом Фарид? Почему он сделал это так поздно, не сказав ему об том сразу, что у того моджахеда, их ночного проводника, был этот кинжал? 
- Бляха! - стукнул рукой по камню Фёдор. – Срочно нужно разработать новую операцию, - и, исподлобья посмотрев на собравшихся бойцов, сказал. – Готовьтесь! Айван, Усса, Фарид, Матас, останьтесь. Остальные свободны.
Мальчонка, сидевший у входа, не вышел из пещеры, остался с ними. Он не понимал русского языка, но он хорошо понимал мимику лица, выражения губ, значение взгляда. Если он видел на лице злость, то пугался, если добрую улыбку – улыбался, а если внимание, то всеми силами пытался понять, о чем говорит человек. Что говорить, несмотря на свои двенадцать лет, он был уже неплохим психологом.
- Айван, как бача? – спросил Файзула.
- Молодец. Два раза показывал мину.
- Вот как.
- У него зоркий глаз. Первым увидел пулемет, - продолжил Айван. - Когда мы нашли группу душманов, стрелял по ним. Их было четырнадцать человек. Двух он убил сам.
- Всех уничтожили?
- Нет. Начали отходить, потому что создавалось такое впечатление, что они нас втягивали в бой, отвлекали от основных сил, давая им обойти нас с тыла. 
- И как моджахеды Саадр ад-Дина поняли, что вы от Торака?
- Больше некому ему противостоять здесь. Люди из кишлака побоялись бы так далеко влезать в его владения и противостоять сильному командиру.
- Понятно, - кивнул Файзула. - Только душман нам сказал, что это мы обстреляли их, а не люди Торака. Значит, так мыслят все. И не думаю, что Саадр ад-Дин знает что-то о повадках Торака, как и тот о его повадках. Они слепы друг к другу, у них разные хозяева. Поэтому наша задача их столкнуть между собой, хорошо разозлив друг против друга, выставив одному из них воина врага. Понимаете? Живого, который подтвердит, что да, я воин Торака или Саад ад-Дина. Как это сделать?
- Чилдрен нужно послать в кишлак, в который ушли остальные люди маска, - предложил Усса.
- Мысль хорошая, - и Файзула, посмотрев на мальчишку, улыбнувшись, моргнул ему.
А мальцу этого и хватило, он тут же вскочил с пола и, подбежав к командиру, обнял его, сказав: «Кэп!» 
- Молодец! - сказал Файзула и приобнял пацаненка. – Фарид, поговори с Фархадом, сможет ли он нам помочь, сходить в кишлак Калахаким и что-нибудь узнать о воинах Торака. Может, об их лагере, или в каких домах они живут. Может, еще что-то. 
Фарид кивнул головой и, подав руку маленькому Фархаду, вывел его из пещеры.
- Айван, если все получится, то с ним пойдет только Фарид. Он знает язык, он восточный человек, - Файзула смотрел в глаза Айвану. – Ты можешь их проводить до ущелья, но ты не сможешь быть скрытным как Усса. Он маленький, быстрый как куница, он сапер.
- Я все понимаю, кэп, - приложил руку к сердцу Айван. – Фарид, Усса умный, я им доверяю. Пусть идут. И ещё, - поднял руку Айван. – Мы нашли склад с консервами, взяли три мешка.
- Рюкзака? – невольно переспросил Файзула.
- Да, рюкзака, кэп. Там много патронов, автоматов. Есть книги, язык восточный, но по картинкам понял, там партизанские книги. Разъяснения как мина ставить, как рыть окопы, как лечить раненого.
- Ты доверяешь Азизу, - перебил Айвана Файзула. - Он не предаст нас?
Над этим вопросом Айван призадумался, а потом сказал:
- У мальчика чистая душа, кэп. Он за добро делает добро. Душманы убили его родителей, кэп. Мы ему стали отцами. Он не предаст нас.
- Спасибо. Все, можете идти.
- 2 –
Дни ожидания возвращения группы с маленьким Азизом тянулись очень медленно. Ребята скучали, хотя этого на их лицах видно не было. Они понимали, что скоро должно произойти то, для чего их сюда привели. И отдыхали, но не бездельно. Сменили места охранных постов, нашли расположение двух дозоров душманов и устроили засаду. Айван сходил со своей группой за новыми припасами – галетами, американской и испанской тушенкой. И за что их особо отметил Файзула, один рюкзак, принесенный Айваном, был заполнен необходимыми медикаментами и двумя двухлитровыми флягами спирта.
Но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля: а не привели ли они за собой хвоста?
Файзула с Грином прошли по следам группы Айвана и задержались на полдня. Вроде бы ничего подозрительного не заметили. Тишину нарушило эхо одиночного выстрела, или карканье ворона, высоко парящего в небе. Но что-то не давало успокоиться,
и Фёдор заново просматривал каждый камушек, запоминая в очередной раз их очертания, и потом заново осматривал их, сравнивая согласно зрительной памяти каждую черточку, полоску ближней и дальней панорамы.
- Стоп, - прошептал он. – Грин, мы здесь не одни.
- Йес, - согласился тот, - напротив нас гнездо орла.
- Нет, духи! Ниже посмотри, на тропке мину ставят. Два человека.
- И на гнезде орла есть два, - сказал Грин.
- Ты их видишь?
- Да, бинокль с темным стеклом или винтовка. Они смотрят на нас.
- А-а-а, вижу, вижу, - всматриваясь туда, куда указал Грин, сказал Файзула. - Сможешь убрать их?
- Да, - шепнул Грин. – Ветер боковой пять метров, расстояние двести – двести десять метров. Кэп, отвлеки их, уйди метров десять – двадцать наверх, собирай камни и складывай их.
Файзула аккуратно, чтобы не появиться на глаза душманам – минировавшим внизу тропку, приподнялся не в полный рост, и, продолжая наблюдать за ними, перебежал к выступу повыше, и начал собирать лежащие на земле пласты каменных обломанных плит, строя из них небольшое укрытие. Нет, он сейчас не имел никакого права посмотреть вверх, в душманское гнездышко, продолжая делать вид, что о них ничего не знает.
Один за другим два щелчка из снайперской винтовки Грина заставили его спрятаться за только что построенной «стенкой» из камней. В расщелину в бинокль  посмотрел на «орлиное» гнездо. На нем стоял схватившийся за грудь человек, ноги его подкосились, и он, падая, полетел с горы в пропасть. 
Люди, работавшие на тропке, этого не увидели, их обзору должна была мешать скала. И, что удивительно, создавалось впечатление, будто они не на войне, не в тылу врага, а так, находятся в спокойном для себя месте. И были так увлечены минированием, что забыли об опасности, которая могла появиться в любое мгновение и снизу, и сверху от их местоположения: повернулись спинами к тропкам, о чем-то громко говорят, стучат камнями по камням. 
Грин махнул рукой Файзуле, прося его вернуться.
- Их было два, - прошептал он. – Тех три, Матас их хорошо видит и готов убрать, только просит мою помощь.
- Точно три, не больше?
- Точно, кэп, слушай, - и подал Файзуле наушники с маленькой радиостанции.
- Кэп их три, ниже возвращается Усса с Азизом. Торопись!
Файзула вернул наушники Грину.
- На три стреляй правого, - передал Матасу команду Грин. - Мне хорошо виден мэн в середине, бей и левого. Успей. Раз, два, - после слова «два» Грин задержался, целясь в в одного из душман и резко, вместе с выстрелом, громко прошептал, - три!
Он успел сделать и второй выстрел, похоже, как и Матас. Но это определил Файзула не по звуку стрельбы, у обоих на стволах были надеты глушители, а по меткам, отмеченным пулями в телах душманов. На груди моджахеда, стоявшего слева к ним лицом, в одно мгновение появились две «метки». Одна оставила красное пятно на верхней части груди, вторая – чуть ниже.
Дополнительные «метки» появились и на телах двух других душманов, лежавших на земле. И еще ко всему между ними произошел взрыв. Его виновником, скорее всего, стало тело одного из убитых моджахедов, скатившегося вниз и потянувшего проволоку, прикрепленную к чеке гранаты.
- Кто-то еще должен их охранять, - прошептал в наушники Грин.
И через некоторое время нашел «его». Он находился чуть выше минеров, прятался в кустарнике, растущем на краю скалы. Но первым сделать выстрел не успел, его опередил Матас…
- 3 –
Матас ошибся, Усса возвращался в лагерь один, без мальчишки. По дороге разминировал несколько натяжных гранат, которые душманы установили по его мнению безграмотно, «на самом виду». У Бараньей головы стояла еще одна мина, но почему-то противотанковая, и не были замаскированы ни землей, ни травой взрыватель и часть её корпуса. Скорее всего, предположил Усса, это было сделано душманами в рамках предупреждения им.
- Мы ночью больше не будем ходить там! – сказал Файзуле Усса.
- Согласен. А натяжки?
- Гранаты  стояли на тропе, - вздохнул Усса, - зажатые между камнями. Камни легкие, - и покачал головой, давая понять, что они долго бы не смогли удерживать натяжку гранат, рассыпались бы и взорвались.
- А почему ты вернулся один? – спросил у Уссы Файзула. 
- За вами. Скоро в кишлаке будут собираться полевые командиры Торака. У Абдула Мухаммада день рождения. В кишлаке они провели чистку, убили двух стариков, муллу посадили в заваленный кяриз. Родственников революционеров нет, их убили давно. Мальчишку какого-то избили, видел, хотел стрелять, - с силой сжав челюсти Усса замолчал. -  Через два дня у них праздник, так сказал бача. Барашек согнали туда  э-э, твенти, твенти, у-у.
- Двадцать, - подсказал Файзула.
- Так, так! Двадцать барана.
- А бой, то есть, Фархад, где?
- Он молодеца, он бачата ходил, менял, э-э-э сигара, сахар э-э…
- Что Фарид сказал?
- Фарида пошла к душманам, - развел руками Усса. – Потом пришла, говорит, зови Файзулу, Айвана и других.
Файзула заметил, когда Усса начинает торопиться что-то рассказывать, то сбивается с русского языка и переходит на английский язык. 
- Дальше?
- Кэп, он хочет их один - туу командира связать и отнести на склад к Айвану. Ноу, ноу, зе-е,  Са-а-а… 
- В лагерь Саадр ад-Дина, - подсказал Уссе Айван.
- Та, та, кэп.  Пусть разбираетса. Гоу, гоу…
- Да-да, пойдем, только не сразу, нужно готовиться к выходу, - сказал Файзула.
Файзула сразу все понял, как договаривались они с Фаридом, так все и должно произойти: взять в плен кого-то из ведущих командиров Торака, отвести его к базе Саадр ад-Дина, открыть стрельбу и оставить там раненым одного из командиров, второго - убитым. И этого вполне хватит, чтобы столкнуть Торака с Саадр ад-Дином.    
Но информация о том, что полевые командиры Торака будут собираться в том кишлаке, всё меняла. Ну, зачем, спрашивается, тогда Фарид принял решение лезть в капкан этой банды? Разве он не понимает, к чему это может привести? Если соберутся полевые командиры, то и охрана у них будет серьезной и наемникам навряд ли удастся подобраться хоть к одному из них близко, не говоря уже о взятии командиров в плен. А вдруг там будет и сам Торак? Хотя, он навряд ли находится здесь, в гуще войны. Скорее всего сидит где-нибудь в Иране или в Пакистане и ждет урожая, а потом снимает сливки. 
Хотя, говорят, что он не трус, и стоит прислушаться к мнению Фарида, что все они, как Торак, так и Саадр ад-Дин хотят воевать не с русскими, а с Ахмад Шахом, держащим под своим влиянием Панджшер. Место, где находятся огромные месторождения алмаза, изумруда, золота, яшмы и других не менее ценных полезных ископаемых. 
Когда все разошлись, Усса подошел к Файзуле и протянул ему гильзу: 
– Там смотри. Я буду ждать. Пойду кушать.
На листике бумаги, вытащенном из гильзы, был нарисован лев. Что этим хотел сказать Фарид? Сзади льва гора и что-то на ней нарисовано. Файзула преподнес бумагу к свечке и присмотрелся к мелкому рисунку, и только теперь понял, что этим хотел сказать Фарид.