Эпизод 1-й

    Мне предстояло лететь в командировку во Францию. Завод нашей компании находился в небольшом провинциальном городке Санс, в полутора сотнях километров к югу от Парижа, и на пути в этот город или обратно, а иногда и в обоих случаях, я останавливался на ночь в какой-нибудь парижской гостинице.

    Узнав об этой поездке, Андрей Бурлака, рок-журналист и мой приятель, тут же обратился ко мне с просьбой. Но если нормальные люди обычно просят привезти что-нибудь, то его просьба была иного рода. У него практически в каждом крупном населённом пункте нашей страны, как, впрочем, и других стран с развитой музыкальной индустрией, имелся знакомый, связанный с этой средой, и в случае какой-либо оказии Бурлака непременно норовил передать ему привет.
    Поддерживать со значимыми для него людьми коммуникационное напряжение на некотором минимально допустимом уровне, быть с ними в контакте всегда было его золотым правилом. Социальные сети в то время ещё не имели такого широкого и всеобъемлющего распространения, и появившееся вскоре детище Дурова как нельзя лучше стало отвечать его потребностям, как по названию, так и по своей сути. Но до этой поры он с удовольствием пользовался традиционными, проверенными средствами.
    Вот и теперь, при упоминании о Париже, он вспомнил, что там живёт его добрый приятель Алексей Вайнер.

    Помнится, ещё в начале нулевых, отправляясь по работе в Нижний Новгород, я также получил от Бурлаки традиционную просьбу-пожелание передать привет Полковнику. Так звали самобытного нижегородского автора и исполнителя песен о непростой судьбе простого русского мужика в стране с непреходящим репрессивным характером власти, слегка изменяющегося в зависимости от типа текущего социального строя. Я согласился, записал номер телефона Полковника, но всерьёз воспринимать это пожелание не стал и положился на случай.

    В Нижнем я окунулся в гущу повседневных дел – у меня был намечен ряд встреч с местными проектантами и судостроителями. К вечеру и начисто забыл о нашем разговоре. Придя в гостиницу после окончания рабочего дня, я прилёг на диван и включил телевизор. Механически перебрав кнопки на пульте, я убедился, что ничего достойного среди набора стандартных ток-шоу и новостных лент местных телестудий не предлагалось. Я отложил пульт, встал и подошёл к окну.
Моему взгляду предстала пустынная набережная Оки с редкими прохожими и стоящая у края проезжей части машина с мигалкой. При виде милицейского патруля я вдруг вспомнил о Полковнике.

    Порывшись в своём мобильном телефоне, я отыскал нужный номер и нажал на вызов. После нескольких гудков в трубке раздался неожиданно мягкий голос, хотя по песням Полковник был знаком мне, как обладатель грубоватого, слегка надтреснутого баритона. Я представился и передал привет от Бурлаки. Голос в трубке оживился и стал ещё мягче.
    К моему удивлению, мы непринуждённо побеседовали с ним в течение минут десяти, хотя ничего общего кроме Петровича и музыки у нас не было. Он пригласил меня посетить место их традиционной тусовки в центре Нижнего, но воспользоваться предложением я не смог - на следующий день мне предстояло возвращаться в Питер.
 
    После разговора с Полковником я внезапно ощутил, что посредством одного только Бурлаки можно было дотянуться до любого человека на планете существенно быстрее, чем через пресловутые шесть рукопожатий.

    Перед отлётом во Францию Бурлака раздобыл для меня парижский номер Вайнера. О подробностях проживания там своего давнего приятеля и рода его занятий он имел весьма смутное представление. Поэтому он просил по возможности пообщаться с ним, что называется, живьём, и привезти о нём какую-то весточку.

    К вечеру следующего дня, приехав из аэропорта в отель, я первым делом набрал номер Вайнера.
    - Майор Хаммер, убойный отдел - донёсся из трубки хрипловатый голос Алексея.
В первый момент я слегка опешил, услышав эту несколько абсурдно фразу на русском, сочетающую упоминание претендующего на солидность воинского звания и звучную англосаксонскую фамилию. Непосвящённый мог бы предположить, что попал в офис русскоязычного подразделения Интерпола или иной тайной спецслужбы. Но человека, мало-мальски знающего Вайнера, такое начало, скорее, не обескураживало, а приятно тонизировало и настраивало его на нужный лад.
Хорошо хоть не полковник - подумал я, вспомнив Нижний.

    - Лёша, привет - сказал я, назвал себя и добавил для верности, что я его сосед. Мы, действительно, одно время проживали практически в соседних домах по улице Савушкина.
 
    С Вайнером я был знаком по рок-клубу "Перевал" на Петроградке, где в течение нескольких лет он в составе группы "Вино" в качестве фронт-мена вместе с неизменной барабанщицей Кэт, тогда ещё не "Питерской", и другими сессионными музыкантами радовал публику каверами Кинкс и Игги Попа. Жил он в ту пору вместе с Ольгой Тамик, как я уже упоминал, на Чёрной речке, по соседству с нами, и я иногда встречал его в окрестностях этой станции метро.
Обычно, при встрече, мы обменивались приветствиям, но тесно общаться нам как-то не доводилось.

    Услышав встречное приветствие, выразившееся в нейтральном "Здорово", я сообщил ему, что нахожусь проездом в Париже и предложил ему встретиться.
- Мы гостям всегда рады - ничего не выражающим тоном, практически на одной ноте прогудела в ответ трубка, и затем Вайнер продиктовал мне свой адрес.
Несмотря на тонкий музыкальный слух и отменное владение голосом его речь всегда несла ярко выраженное интонационное безразличие к содержательной сути произносимого.
 
    Я быстро собрался, схватил пакет с дьюти-фришными трофеями и выдвинулся по маршруту, подробно описанному Вайнером, благо, располагались мы практически в одном районе, по разные стороны от Gare de Lion.
 
    Как выяснилось позже, они со своей подругой Ольгой Тамик обосновались в этом городе больше года назад, проследовав сюда по туристической или какой-то иной визе  через третьи страны, скорее всего - через Финляндию. Они осели сначала у каких-то знакомых, потом переехали на съемную квартиру и вскоре как-то незаметно растворились в пестрой многонациональной среде этого города, фактически перейдя на нелегальное положение.

    Через полчаса я уже стоял у дверей квартиры по указанному мне адресу. На звонок открылась дверь, вышел Вайнер и, убедившись в том, что моё лицо ему знакомо, пригласил меня зайти внутрь.

    Виделись последний раз мы года два назад в салоне "Англия" на Фонтанке, где ему один из приятелей устроил нечто вроде творческого по вечера. Бурлака пригласил меня туда, пообещав, познакомить с графикой Вайнера. При этом он выразил уверенность, что тот заодно исполнит что-нибудь традиционное в акустической версии - салон не предполагал наличие музыкальных подмостков и соответствующего оборудования.
    - А он что, ещё и пишет? - удивил я.
    - Ты что, Лёха офигенный художник. Он даже больше художник, чем музыкант. Он такие конверты мне делал - это просто фантастика. И дизайн моего вэб-сайта – тоже его работа.

    Бурлака одно время занимался продюсированием некоторых питерских рок-групп, и иногда привлекал Вайнера для оформления конвертов для их дисков. Стильный вид его портала “Rock-n-Roll.ru” тоже впечатлял.
Я тогда с удовольствием откликнулся на это предложение. Но Вайнер в тот вечер несколько обманул наши ожидания.
 
    Придя в салон, мы интересом стали прохаживаться вдоль стен, увешанных цветными рисунками, иллюстрирующими комикс Вайнера "Приключения Кока и Дика". В обликах героев прослеживалась нарочитая фаллическая направленность - недаром их имена были сознательно заимствованы автором из сравнительно небогатого фантазией и довольно примитивного американского сленга. Хотя, применительно к данной сущности, он отличался некоторой вариативностью. Почему Вайнер стал обыгрывать именно эту тему - по всей видимости, это было некоторой данью стране, породившей этот широко укоренившийся в сфере массовой культуры жанр, пришедшийся по душе Вайнеру и занимающий большое место в его творчестве.
    С другой стороны, высоколобая публика могла бы уловить здесь патриотическое желание автора высмеять интеллектуальную "глубину" американского юмора. В любом случае, тема была весьма благодатной с точки зрения удовлетворения имманентной потребности Вайнера эпатировать публику.

    После осмотра этих "шедевров" и обсуждение творческих находок автора мы с Бурлакой присели в укромном уголке салона и стали ожидать музыкальный дивертисмент, потягивая что-то лёгкое из высоких бокалов. Наконец Алексей попросил тишины у собравшихся, поблагодарил всех пришедших за оказанное внимание к его скромному творчеству (с этим определением можно было бы и поспорить – скромностью здесь не пахло) и сообщил, что ему хотелось бы представить публике одного молодого и весьма амбициозного музыканта из Вятки.
 
    Я допустил, что не все присутствующие знают, что Лёша - лидер группы "Вино", довольно популярной в клубной среде Питера. То, что Вайнер родом из Вятки, мне было известно. В амбициозности ему тоже было трудно отказать. Но претендовать на звание «молодого» было как-то опрометчиво. Я пришёл в лёгкое недоумение. Но тут к Вайнеру подошёл вихрастый широколицый паренёк с гитарой, повернулся к собравшимся и слегка поклонился.
    - Макс Иванов, - представил его Вайнер, делая ударение на среднем слоге в фамилии Иванов. - Прошу любить и жаловать.

    На лице Макса отразилось лёгкое смущение. Он перекинул ремень гитары через голову и слегка пробежался по струнам пальцами. Наступила тишина. Гитара ожила и зазвучала теперь уже в полную силу, издавая немного узнаваемую мелодию.
Макс проникновенно, высоким и богато окрашенным голосом,  довольно близким к оригинальному звучанию композиции, исполнил песню "Creep" из репертуара Radiohead. Публика одобрительно захлопала.
    Он исполнил ещё пару известных хитов других групп, а также несколько своих песен, поблагодарил аудиторию и пригласил всех посетить один из клубов, где он со своей в группой "Торба на круче" выступал время от времени. Вайнер улыбнулся и одобрительно похлопал земляка по плечу. Вятичи рулят.

С тех пор мы с Алексеем не встречались.