Эссе 3 Давайте разбираться

Давайте разберемся

Эссе 3

Середина 60-х годов XX века, я студент энергетик слушаю лекции по специальности в институте и преподаватели втолковывают нам студентам догмы об атомных станциях, как великом настоящем, самым экономичном и безопасном процессе выработки элэнергии,  о «токомаках», прообразе будущего термояда, как следующей ступени безпредельного «развития» энергетики (ну, как же политическая либеральная наука без своей «научной эволюции» и «развития») и господства человеческой научной мысли, напрочь вышедшей из под вековых «оков» капитализма и эксплуатации. И Мы все внимаем нашим преподавателям с трепетом. Кубань, край навсегда решит проблему электроснабжения своих потребностей строительством в районе г. Усть-Лабинска мощной АЭС. Мой робкий вопрос об опасности АЭС, у реки, в густо населенного районе, вызывает яростное опровержение наших наставников и… обвинение меня в ретоградстве. Не умничай, куда ты лезешь со своими глупыми мыслями. Будешь мешать учебному процессу, вылетишь, как пробка, из института. Так что в реализации идеи управляемого термояда в ближайшем будущем мы уже не сомневались, 15-20 лет и дело сделано.   

А события с термоядом разворачивались так. Олегу Александровичу Лаврентьеву принадлежит, как идея водородной бомбы, так и идея использования управляемого термоядерного синтеза (УТС) в народном хозяйстве для производства электроэнергии. Цепная реакция синтеза лёгких элементов должна идти здесь не по взрывному типу, как в бомбе, а медленно и регулируемо. Главный вопрос состоял в том, как изолировать разогретый до сотен миллионов градусов ионизированный газ, то есть плазму, от холодных стенок реактора. Никакой материал не выдержит такого жара. Сержант предложил на тот момент революционное решение – в качестве оболочки для высокотемпературной плазмы может выступать силовое поле. В первом варианте – электрическое.

Так почему же не состоялся полноценный вход сержанта, прибывшего с Сахалина, в общество московской рафинированной физической элиты? И почему возникло меж ними непонимание? Даже хуже – неприятие.
А его, Олега Лаврентьева, просто удалили с секретной вотчины. Оттеснили, отгородились от него секретностью. Наивный молодой учёный! Он даже писал письмо Хрущёву, но письмо не имело никаких последствий...

Он даже не мог себе представить, что так может быть. Олег не знал, что ещё до его приезда в Харьков Кириллу Дмитриевичу уже звонил кто-то из ЛИПАНовцев, предупреждая, что к нему едет «скандалист» и «автор путаных идей». Звонили и начальнику теоретического отдела института Александру Ахиезеру, порекомендовав работу Лаврентьева «зарубить».

Ну, слава Богу! Влияние могущественной Московско-Арзамасской научной и околонаучной «команды» не смогло распространиться на полторы тысячи километров. Однако принимали активное участие – звонили, распространяли слухи, дискредитировали учёного... Вот так быстро сориентировавшись в изменившейся обстановке в послесталинские времена научная «братия» стала защищать «свою» территорию от внедрения «посторонних»...

В 1958 году в Харьковском физико-техническом институте была сооружена первая электромагнитная ловушка С1, в которой было достигнуто хорошее соответствие измеренных значений плазмы с классическими. Это была крупная победа в борьбе с неустойчивостями плазмы.

В том же году, когда секретность с термоядерных исследований была снята, выяснилось, в мире уже созданы десятки ловушек разных типов.

 

Заявка на открытие

О том, что всё-таки именно он первым предложил удерживать плазму полем, Олег Александрович узнал случайно, наткнувшись в 1968 (! через 15 лет) году в одной из книг на воспоминания И. Тамма (Руководитель Сахарова). Его фамилии не было, лишь невнятная фраза об «одном военном с Дальнего Востока», предложившем способ синтеза водорода, которым «…даже в принципе ничего сделать было невозможно». Лаврентьеву ничего не оставалось, как отстаивать свой научный авторитет.

Тамм и Сахаров отлично понимали что к чему. То, что придумал Лаврентьев – это ключ, открывающий доступ к воплощению на практике водородной бомбы. Всё остальное, вся теория была давно известна абсолютно всем, поскольку была описана даже в обыкновенных учебниках. И довести идею до материального воплощения мог не только «гениальный» Сахаров, но и другой квалифицированный физик и технарь, имеющий неограниченный доступ к материальным госресурсам.

И ещё интересный кусочек, в котором хорошо чувствуется невидимая костлявая рука саботажников от хозяев "международных интересов": Это уже про «период застоя», когда все передовые мысли и разработки русских учёных принудительно «застаивали» и разворовывали...

Лаврентьев был уверен в своей идее электромагнитных ловушек. К 1976 году его группа подготовила техническое предложение на крупную многощелевую установку «Юпитер-2Т». Всё складывалось чрезвычайно удачно.
 
Но в итоге финансирование работ значительно урезали и Лаврентьеву предложили спроектировать… что-нибудь поменьше и подешевле. Потребовалось два года, чтобы выполнить проект установки «Юпитер-2», где линейные размеры были уменьшены в два раза. Но пока его группа получила на этот проект положительный отзыв из Москвы, из Института атомной энергии, зарезервированная рабочая площадка была отдана под другие проекты, финансирование сократили и группе предложили… ещё уменьшить размеры установки.

Лаврентьев говорит: - «Я до сих пор считаю, что электромагнитные ловушки являются одной из немногих термоядерных систем, где удалось полностью подавить гидродинамические и кинетические неустойчивости плазмы и получить близкие к классическим коэффициенты переноса частиц и энергии.»

В 1968-м на Новосибирской конференции по физике плазмы с Лаврентьевым знакомятся иностранные учёные. Его работы цитируют, на них ссылаются.

В 1975-м его милостиво отпустили в Лозанну. Но чаще в поездках отказывали, в отличие от однокурсника и бывшего соседа по общежитию на Стромынке Роальда Сагдеева, сделавшего блестящую карьеру в брежневском СССР, и затем «увенчавшего» её переселением за океан в научный центр США.

Про Сагдеева, и может быть, очень приблизительно, о его учителях  Д. А. Франк-Каменецком (отцом его первой жены), Льве Ландау, и академике Тамме и прочих можно сказать словами известного кинофильма: - «хорошие Вы ребята ученые, но не Орлы», а менее крупные млекопитающие.

А вот Лаврентьев, как и умерший от голода в блокадном Ленинграде 1942 года, физик будущего Олег Лосев, лингвист Кнорозов, основоположник космической науки, организатор космонавтики и ракетостроитель Королев, систематизатор Глушков и прочие, это безусловно Орлы Русской Науки XX века!

Блестящего ученого Королева, фанатика космоса, жестко прессовали всю жизнь. И в том числе, сразу после первых успехов коллектива ученых под его руководством в практической космонавтике. Тогда всем отраслевым конструкторам захотелось «порулить самостоятельно» и начался раздрай, удерживаемый исключительно железной волей Королева, так ближайший соратник В. Глушко был тут заводилой. Королева не стало и что… не стало той космонавтики. Орла не стало, и мелкая живность, хаосом отстаивания своих «научно-финансовых» приоритетов, разлетелась в разные стороны. 

Вот такая судьба «физика от бога», создателя ядерного оружия (водородной бомбы) Олега Лаврентьева.

В 1968-м при встрече в Новосибирске академик Будкер в сердцах сказал Олегу Александровичу: «Угробили хорошего парня...». Вспоминая это, Лаврентьев написал: «Мои смутные догадки после этих слов обрели реальные очертания. Меня просто «гробили».

Тут Лаврентьев как раз ошибся. Он причинял вред самим фактом своего существования. Он хотел жить в семье учёных, а в наличии были кланы, если иметь в виду многих из тех, кто населял физический олимп. Лаврентьев был виноват уж тем, что работал на пределе сил. Он любил физику в себе, а не себя в физике, зато его антиподы ценили в первую очередь свою исключительность, «избранность».

Лаврентьев понимал физику не через уравнения (!!!, отличное сравнение подчеркивающее ложность доказательной базы математического аппарата), хотя и умел строить математические модели. А так, как чувствовали идею Архимед, Паскаль,  Ломоносов, ощущая или догадываясь, как в природе развиваются процессы исследуемые мыслью.

Есть ещё одна справка, доказывающая плагиат «корифеев» у О. Лаврентьева и в концепции управляемого термоядерного синтеза (УТС). Ознакомившись с решением по УТС, представленным О. Лаврентьевым, А. Сахаров решил им заняться вместе с Таммом. Правда, О. Лаврентьев предлагал электрическое поле для удержания заряженных частиц, а Сахаров с Таммом решили использовать магнитное – отсюда и «токамак». Причём О. Лаврентьев узнал о работах А. Сахарова и Тамма по термоуправляемому реактору из секретных материалов, когда работал в ЛИПАНе. Сам А. Сахаров об этом в беседах с ним ни разу даже не обмолвился.

Сегодня уже известно, что «токамак» оказался ложным направлением в управляемой термоядерной энергетике  и что всё кончилось огромным «пшиком», ценой в десятки миллиардов долларов и загубленными судьбами многих настоящих ученых...

А сколько эти «научные создатели», «научных школ» и «научных центров», плодившие тысячами в СССР левых «кандидатов в доктора и докторов наук», и сама Академия СССР, и РАН загубили «ненужно-неудобных политически» научных направлений, и судеб не «своих», не счесть!

Теперь понимаете, почему Нильс Бор сформулировал афоризм: «В мире существует сообщество пострашнее бандитского: это сообщество учёных».

А подобная «релятивистская, относительно-политическая» наука, как в СССР, так и сегодняшней «демократической» России, распространилась на все ее отрасли, но об этом далее.