Собака Который Улыбался глава 8

под редакцией КЛИМОВОЙ М.Г.

ПЕДСОВЕТ


      По городу блуждали слухи, да такие, что аж волосы у горожан дыбом вставали. На банду Карабаса «свесили всех собак»: и что людей убивали, и что разбойничали, а самое возмутительное - баб голых фотографировали и продавали порнографию — обыватель любит «клубничку».

     На педсовет, январским снежным днем - поземка заметала следы - в школу выдвинулись Коноплянкины, Шкуркины и «представитель» ГорОНО в штатском.  Сан Саныч имел документы прикрытия этого ведомства, которые получил вместе с «Кукольным Театром».   
     Первым делом выслушали актив школы. Старший пионер – девушка неопределенного возраста, уполномоченная на работу с подростками средних классов - рассказала о том, что многие учащиеся, ещё не попрощавшись с пионерским галстуком официально, уже сняли его, что таким ребятам будет сложно попасть в комсомол, а насчёт Сережи Карабанова пояснила, что тот о вступлении в комсомол не мог и мечтать. Сан Саныч же подумал: «Так он и не собирался, безусловно, ему «воровские звезды» куда ближе комсомольского значка. А мы и поможем ему в этом». Комсорг же напомнил, что его брали на поруки, а он в банду еще двух «ударников» социалистической учебы привлек и пагубно влиял на здоровый коллектив  школы 40. Короче говоря, разнесли в пух и прах светило школьного бандитизма и, не спеша, перешли к «виновникам торжества». Пошла в бой тяжелая артиллерия в лице все той же девушки-переростка, так и не снявшей пионерского галстука:
- Коноплянкин, Шкуркина, Вы целовались?
Все с любопытством обернулись на Андрея и Ольгу.
Матери детей тупились и слушали, дети краснели и молчали – они договорились, что будут молчать, что бы ни говорили о них: в «Литературном Клубе» изучали произведение «Молодая Гвардия».
- Все ясно – молчат, значит, целовались!
Переросток-пионер не могла успокоиться:
- Может, вы половой жизнью живете?
Родители покраснели.
Коноплянкин-младший сорвался:
- Так все в классе пол моют! Мы просто вдвоем попросились, так мы и сидим за одной партой!
Неосведомлённость школьников в этих вопросах была повсеместной нормой. В те теперь уже далекие времена нередким были моменты, когда впервые целовались на свадьбе, не говоря уж о большем. Да-да, теперь это считают дикостью, не так ли читатель?
     В защиту  детей вступила, не спрашивая разрешения, «Мама», точней, Безфамильная Галина Петровна:
- Постыдились бы задавать такие вопросы детям! Товарищи, на ваших глазах расцвело великое таинство мирозданья и Советского Союза! Разве где-то еще такое возможно? Два юных сердца нашли друг друга! Мы должны им помочь и воспитать первичную ячейку общества, семью!..
     А Карабанов, не так давно мы с вами в этом зале брали его на поруки, и вы лицемерно сейчас поливаете его грязью! Кроме того, в соответствии с Конституцией и Законом – никто не может быть назван преступником до суда, еще идет предварительное следствие…
Кто вы? Задайте себе этот вопрос!
     Выслушав классного руководителя, Сан Саныч заерзал, прикидывая в голове: «Как бы опять какой фортель не выкинула эта правозащитница! Да сегодня еще к шефу с докладом…».
И, как бы вторя оперативнику, поднялась комсорг школы - востроносенькая девятиклассница Вика, по правде говоря, Петрович ей и самой нравился, и она бодро предложила:
- Я предлагаю поставить на учет Андрея Коноплянкина в Детской комнате милиции! Кто за - прошу поднять руки!
Сан Саныч, не задумываясь, проголосовал, и, вторя ему, поднял руки весь педсовет. Голосование прошло с единственным голосом «против» - это была «Мамка»!
    Се ля ви! Андрюха встал на учет, а капитан отправился на доверительную беседу к начальнику.