Когда все спали, он творил

Заведующая детским садом Мария Ивановна боялась трехлетнего Серёжку. Она так и сказала его маме, которая работала под её началом воспитательницей:


- Ольга Петровна, оградите меня от своего ребенка! Когда он со мной разговаривает, я чувствую себя словно на допросе у Гиммлера! Сегодня пришел ко мне в кабинет, встал передо мной и, глядя снизу вверх, спрашивает:

- Мария Ивановна, я ем хорошо? Так?

- Так.

- Я сплю хорошо? Так?

-Так.

- Тогда почему вы перевели меня в мамину группу? Я хочу к Надежде Николаевне. Я её люблю! Она любит меня, я спрашивал. Почему?!


Я любому проверяющему всегда знаю, что сказать, а тут стою, молчу как партизан на допросе. Сделайте так, чтобы он ко мне не ходил!


Мама Серёжи в ответ взмолилась чуть не плача:

- Мария Ивановна, заберите его из моей группы, не справляюсь я. Он вечно подбивает детей на разные шалости, а сам впереди как индейский вождь. Недавно подговорил всю группу со стола прыгать, как только не разбились? А вчера на тихом часу фресками занялся! Я как увидела, подумала, что разорву его на мелкие кусочки, хорошо нянечка успела его у меня забрать!

- Что за фрески?

- Фрески – это рисунки по сырой штукатурке, - быстро выпалила мама, поняв, что сказала лишнее.

- Хватит темнить, рассказывай! Я уже ко всему готова, - махнула рукой заведующая и мама рассказала.


- Летом, когда жарко, дети спят на веранде. Вчера пришло много детей, двоим не хватило места. Для них поставили раскладушки в маленькой комнате, примыкающей к веранде. Это были: Олежка – сын директора завода и мой Серёжка.


На тихом часу я убирала в группе, а нянечка мыла посуду, никто не слышал, как Серёжа тихонько встал, взял кисточку для красок и начал разрисовывать постель Олежки. Украсив узорами подушку и одеяло, он принялся за спящего мальчика. Я в этот момент вошла, увидела его художества, бросилась к нему и схватила так, что он вскрикнул. Нянечка услышала, прибежала, его из моих рук вырвала и отправила меня в другую комнату, чтобы я успокоилась. Сама грязное белье собрала, чистое постелила, обоих детей отмыла, в постель положила, Олежка спал так крепко, что даже не проснулся. Вот так все было.


- Может он у тебя художником будет, как Репин?

- Художником - натуралистом! Кисти-сосны, холст – все небо, краски – океан…

- Подождите, - удивленно вскинула брови Мария Ивановна, - где же он в пустой комнате краски взял?

- Вот исхитрился, проявил смекалку. Можно я не буду говорить?

- Говори! Все равно ведь узнаю!

- Короче, навалил он на постель кучу и использовал её вместо красок.

- Да уж, ситуация, не знаю, чтобы я на твоем месте сделала. Так говоришь, Олежка не просыпался?

- Спал как убитый!

- Это хорошо. Тогда запомни, никому ни слова! Не хватало нам еще перед директором завода оправдываться, с нянечкой я сама поговорю. Иди, работай, я его переведу назад к Надежде Николаевне, как только она с курсов вернётся.


Мама хранила этот секрет и раскрыла его мне, когда я уже был взрослым, а Олежка так до сих пор ничего не знает, наверно, поэтому живет спокойно и спит крепко.