Буффпротест. Глава 10. Как проросла мандрагора?

"Только смерть превращает жизнь в судьбу." Андре Мальро

На совещание у Сатарпа были вызваны все важные чиновники. Министр обороны, руководитель Службы внутренней безопасности, даже руководитель отряда наемников чужих земель, который были, собственно, самым обученным и самым подготовленным формированием империи.
Ситауция была предельно напряженной. С одной стороны, Сатарп абсолютно не планировал распостраняться о цели своего визита в одну из самых злачных частей города, с другой стороны надо было обеспечить всевозможное прикрытие его визиту. Нельзя было надеяться на удачу, тем более, что, как он слышал от главы разведки, армия Бейто сейчас вышла из-под контроля и подчинялась какому-то неведомому руководству, которое им вычислить пока что не удалось.
С другой стороны, Сатарп понимал, что не пойти на встречу значит откровенно подставить себя под удар.
Скоро должны произойти выборы,  с учетом того, что мэр, абсолютно прогнозируемый игрок, по понятным причинам выбыл из борьбы, и теперь, при отсутствии нужного подставного лица, да ещё и с теми неприятными фактами, которые грозились вылезти наружу, медлить было нельзя.
Сатарп сидел на специальном стуле, сооруженном конкретно под его параметры, таким образом, чтобы все остальные казались меньше.
Расположенный прямо напротив стеклянной террасы во время восхода солнца он выглядел этаким солнечным богом, что ему, безусловно льстило.
Было немного неудобно другим участникам встречи, ведь солнце било им прямо в глаза.
Но перед искушением представительского величия вождь устоять не мог. Вот и сегодня, он сидел напротив них, такой гордый и величественный. И лишь с одной целью.
Объяснить, что, поскольку в городе, после скоропостижной кончины мэра надо вести переговоры с крупными торговцами, а никаких гарантий безопасности не было, надо срочно оцепить данный квартал города и попытаться оградить его, уважаемого и достопочтенного правителя от происков враждебных элементов, которые, словно крысы заполонили все городские низы.
В результате собравшиеся склонились перед картой, выложенной министром обороны, и, щурясь от света стали обсуждать подробности операции.
Секретарши принесла вкусный фруктовый чай, а руководители страны всё спорили, на чем сосредоточить свое внимание.
Крыши, с которых исходила, по мнению спецслужбиста угроза, должны были быть проверены, начиная с серверо-западной части, как раз оттуда, откуда первый раз исходила угроза, кроме того, поскольку за городом уже вовсю собиралась ярмарка, цирк шапито, и нужно было проверить всех, входящих в черту города иностранцев.Кроме того, все стоило провернуть как можно бесшумнее.
Когда определились с составом обеспечивающих безопасность сил, поняли, что для обеспечения успеха мероприятия, силы прийдется снимать даже с охраны дворца.
Впрочем, во дворце были самые проверенные слуги, которые могли сигнализировать об опасности в любой момент.
 Да и шайка головорезов, которую до этого называли «людьми Бейто» по сведениям руководителя разведки сейчас слонялась где-то ближе к порту, очевидно ожидая отплытия очередного торгового корабля, с которым планировала покинуть территорию Лантивии.
Естественно, что сейчас нужно как можно тщательнее оградить их от вождя. Ну и в конце концов, те самые партизаны, которые все ещё прятались где-то за городом, их тоже не стоило списывать со счетов.
Поэтому по периметру города Сатарп приказал поставить жиденьким строем пограничников.
А в газетах написать, что прибывает посол из соседнего государства, в связи с чем необходимо обеспечить особый уровень безопасности.
В общем Сатарп полностью подстраховался на случай непридвиденных обстоятельств, при этом менее всего выдав свои истиные планы.
Единственное, что вызывало сомнение, так это охранники, которые должны были следовать за Сатарпом. Стоило ли оставить их при встрече. Конечно же, нет. Но как же тогда поступить?
Единственным выходом было встретиться в закрытом помещении и оставить охрану на заднем выходе и на входе.
Крыши должны были проконтролировать бойцы чужеземного легиона, те умели держать удар, умели делать все очень и очень скрытно.
И вот, облачившись в неприметный серый плащ, и одев самые дешевые ботинки, он выбрался на улицу.
Кэб за ним приехал уже подготовленный, и он, вскочив на подножку осмотрел свой дворец, как бы прощаяь с ним. Как выяснится позже, он действительно прощался с ним. Сюда он не вернется уже никогда.
За окошком мелькали улочки городка, а на крышах он иногда замечал черные тени людей, которые охраняли его покой.

Министр охраны получал неутешительные сводки. Его люди на крышах столкнулись со странной группировкой, естественно, что ни о каком отмене визита вождя речь не шла, это было попросту невозможно.
 Тем более, что первоначальная тревога, которая заставила сорвать со своих мест тех дежурных, которые патрулировали улицы, завершилась комично, оказалось, что те самые пресловутые бойцы, которых встретил иностранный легион, оказались бомжами, которые прикрывались крышками от контейнеров.

Сатарп приближался к последнему повороту, который отделял его от того места, где ему назначили встречу.
По улице ехала одинокая телега с соломой.
Она затормозила рядом с заброшенным зданием, обитым фанерой, которое уже проверили люди Сатарпа.
Когда Сатарп вышел на перекрестке, его окружили охранники. Как назло, рядом не было ни души, поэтому можно было опасаться случайного выстрела.
Сатарп ненавидел такие моменты. Ожидание буквально сводило его с ума.
Он оглядывался и ждал. Помимо того, что было непонятно, ждет ли его опасность, или просто кто-то решил наживиться шантажом.
 Тут прямо перед ними проехала бричка, на которой восседала темноволосая женщина, на груди он держала маленького белокурого шалопая.
Эта картина погрузила Сатарпа в горькие воспоминания.
Он не мог признаться себе, что совершил такое преступление против этой, любимой когда-то женщины. Но ведь тогда на карту было поставлено его будущее, будущее величайшего императора, выдающегося политика.
«Как она тогда посмела пойти против этого решения, как смогла противостоять ему тогда, когда не смог противостоять целый народ?
О дальнейшем и вспоминать не хочется…Надеюсь, она никогда не заговорит... Но кто узнал? Несомненно, перед тем, как устранить правдолюбца, нужно его пытать, чтобы узнать источник сведений»
Мысли заставляли Сатарпа вести себя ещё более нервозно. Он достал из кармана сигару и закурил.
Сигара не успела догореть, как на улице появился франтоватого вида человек в шляпе, который и вправду напоминал дельца из купеческой гильдии. Темные очки, однако, делали его похожим на попрошайку
В руках он нес белые перчатки, а ботинки приятно шаркали по аллее, не то, что старые рабочие ботинки Сатарпа, которые тот позаимствовал у одного из своих охранников.
Беззвучно, словно мастер своему подмастерью, он махнул, призывая пройти с ним в здание соседнего кафе.
Подозвав оффицианта, он шепнул ему что-то на ухо, и подвел Сатарпа к столику, который был сзади стойки. Сатарп не рассчитывал на такой ход со стороны незнакомца, однако выхода не оставалось.
Он покорно занял место рядом с таинственным носителем шляпы. А тот, вольготно расположившись в стуле, достал газетку, и открыв первый лист вынял из нее желтоватую записку, которая оказалась на деле соглашением.
Сатарп глазами прошелся по содержимому и вспомнил. Ту единственную оплошность, которую он тогда допустил, и которая сейчас играет с ним злую шутку.
Договор со стряпчим монастыря. Не ожидал он, что это когда-то вылезет наружу. Старику было настолько невыгодно подставляться под огонь, что такое событие было сродни апокалипсису. Да и не мог никто узнать о таинственном прибежище пленницы, которую он, руками своих слуг обрек на вечные муки тьмы.
-Итак, -начал незнакомец, ухмыляясь и приподнимая очки.
-Вы признаете себя виновным в том бесчеловечном поступке, который совершили? Или вы попытаетесь оправдаться?
- Дело в том…- начал было Сатарп
- С кем я говорю? -Опомнился он, понимая, что разговаривать так с тираном никто не может, каждый гражданин страны должен проявлять трепет перед своим тираном.
Однако человек в очках и не думал трепетать.
- Вы отлично знаете меня, вы в свое время окружили меня, а я сделал все, чтобы окружить вас, да так, чтобы вы это не заметили. В отличии от вас, я не обосновывал желание добра общим духом, который связывает все общество и должно концентрировать все на вашей личности. Вы отняли у людей добро, чтобы сделать его своей привилегией. И это ошибка всех тиранов. Злое, ощерившеееся общество ничем не лучше обозленного пса, вы не задумывались?
- Я так понимаю, что вы один из тех, кто сам решает, что есть благо для человека, что вам мое благо? Мое понимание морали оно не ваше…
-Хорошо, -отстраненно, и как-то холодно сказал незнакомец.
Пришел оффициант, и принес два бокала красного вина.
- Я не спорю с вами, -продолжил незнакомец, - что понятия могут быть абсолютно разными, потому, как и люди различны, более того, люд склонны не принимать свою сущность, приспосабливаться, и убегать от правды, от своей сущности. Однако есть такое понятие, как благо для общественного организма. Для всей человеческой сети. Такой же сети, которую я смог объединить в стремлении победить вашу тиранию. Я понимаю, вы действительно понимаете суть людской морали, и именно это понимание вы воплотили в вашем загадочном творении, в котором вы спрятали ту беззащитную женщину, назначив её на роль жертвы, но правду не спрячешь в каменных сводах лабиринта, она живет повсюду, именно она движитель жизни, которую вы пытались оградить от вселенских законов разума, она неподвластна даже вашему жестокому и бессердечному правлению.Даже один из ваших людей решил, что ему не место в таком руководстве.
- Информация? – догадался Сатарп.
- Да ,- тихо ответил гость.
Незнакомец опять сверкнул глазами из-под очков.
Сатарп понял с кем он имеет дело. Да, это его не обнаружили под упавшей горелой балкой. Это он взбаламутил народ, и стоял до последнего.
Я думаю, присутствуй при этом разговоре мэр, или погибший на собственной яхте Бейто, он без труда опознал бы этого человека. Пусть он и изменился внешне, стал немного прихрамывать. Он остался тем же пламенным бойцом с несправедливостью.
Первый раз за всю жизнь Сатарп почувствовал себя настолько беспомощным. Да, он мог позвать охранников и решить все свои проблемы за одну минуту.
Но он больше не хотел этого.
В этот момент из подсобки появилисось несколько человек в странных белых одеждах, один из которых нес с собой рулон темной ткани.
Минута, и Сатарп почувствовал укол. После чего мир потух.
Люди, одетые в костюмы клоунов, схватили обмякшее тело и унесли в подсобку, заменив его восковым манекеном, который издалека легко можно было спутать с вождем Лантивии.
Клоуны между тем продолжили праздновать. Через некоторое время всей компанией они вывалили на улицу, неся под руки такого же клоуна в белой одежде (которая, естественным образом была припрятана до этого в подсобке). Охрана посмотрела в окно, и, убедившись, что с Сатарпом все в порядке, продолжила свое ожидание.
Между тем незнакомец в очках собрал свои документы, опустил шляпу на лоб и скрылся на кухне.
Охранники очнулись только через четверть часа. Манекен не двигался, не мигал, и вообще, при ближайшем рассмотрении ничуть не походил на живого человека.
Ворвавшись в зал, они ринулись туда, куда ушел незнакомец. А именно на кухню.
Там копошились несколько поваров китайцев, они смотрели на накачанных мордоворотов своими округлившимися глазами, и что-то слабо лепетали в ответ на вопросы о незнакомце. Тогда охранники вождя двинулись дальше, и увидели обычную для кухни картину. За рядом скопившихся поварешек и кастрюль зияло отверстие, внутри отверстия находилась большая медная труба. Охранники переглянулись, один из них заглянул внутрь дарки и понял, что туда вполне может поместиться человеческое тело, и поняли, почему была открыта крышка. Один за другим они стали скользить внутрь медного жерла.
Однако, когда охранников осталось всего-лишь двое, последний из них, старший в группе остановил оставшегося охранника, и указал тому на дверь. Он понял, что клоуны, недавно покинувшие помещение, играли в этом представлении некую зловещую роль.
Именно поэтому два последних охранника сорвались с места и поспешили по тихой и безлюдной улице за угол.
Когда они завернули, то увидели пышный парик, и мелькнувший на секунду красный нос.
Клоун спускался в канализацию на дальнем конце улицы.
Пока полные и неповоротливые охранники, ухая и пыхтя добрались до люка и стали спускаться, в тоннеле уже из-за поворота виднелась лишь тень клоуна. Начальник подгонял своего, такого же неповоротливого подчиненного, и вот они уже увидели впереди белую спину клоуна.
 Тут клоун неожиданно повернулся, и на охранников оказалась направлено дуло черного пистолета.
Не ожидая такого развития событий, охранники застыли. А клоун нажал на курок. Из дула вылетел разноцветный флажок, и разъяренные бодигарды кинулись вперед. Но тут же были оглушены мощными взрывами петарды.
В это же время из люка, который находился рядом со слоновьей клеткой, вылезли два человека. Они с трудом вытянули из люка человека, который уже открыл глаза, и, будучи помещен на траву, начал двигать руками. Полностью очнувшись он сел, осмотрелся, и, поняв, что творится нечто абсолютно непредсказуемое, побежал куда глаза глядят. Зажегся свет, и раздались аплодисменты. Сатарп покраснел, поняв, куда он сейчас попал в дурацком парике и в костюме клоуна. Спешно сорвав красный нос, он огляделся. Вокруг было темно, только круг света выхватывал пространство около фигуры сконфуженного диктатора.
Ровный, как будто бы загробный голос начал вещать. Рассказывал он планомерно и развернуто. Все самые громкие тайны, все махинации его и его подчиненного мэра, все, словно конфетти из хлопушки вырвалось. Сатарп начал махать руками, но зал раз от разу лишь разрождался новой волной хохота и аплодисментов.
Когда дело дошло до женщины, ребенка которой он приказал убить, а самой выколоть глаза, на сцене появился конферансье, который показал текст договора, и зачитал его вслух. Сатарп уже не знал, куда ему бежать.
Оглянувшись, он увидел в первых рядах многих партизанов, увидел старика, который по своему малодушию предал беглянку, и вот новый луч выхватил этого седовласого старца, голова которого была обмотана бинтами.
-Вот тот, который сам может засвидетельствовать преступление, когда вы, через своего помошника Угра, обрекли на смерть своего собственного сына, третьего сына в семье бедной горожанки, которая доверилась вам.
Сатарп стоял, уже не пытаясь сопротивляться потоку правды. Он понимал, что, даже если сейчас этот зал окружат его верные гвардейцы, делу это не поможет никак. На цирковое представление собралась большая часть города.
Сатарп, подошел к конферансье, который улыбнулся ему из-за темных очков. Выняв из-за пазухи пистолет, тот молча подал его тирану. Сатарп вышел из арены, и через несколько минут раздался выстрел
В здание цирка вошла гвардия, зрители тихо сидели, и не замечали солдат гвардии.
Крепкие и ладно сбитые солдаты вывернули руки клоунам, которые стояли в партере, и захватили у них оружие, которое тотчас было направлена на конферансье. Раздались выстрелы. Свет потух.
Когда снова появилось освещение, конферансье уже не было.
Эпилог.
Феникс , вестник истории.

Плотная шеренга гвардейцев окружила дворец. Главный и единственный дворец Лантивии, расположенный в столице возвышался остротой своих шпилей над шеренгой серых, потрескавшихся от старости зданий. Несмотря на столь значительное разоблачение, власть под себя перенял Доменциан, воспитанник Сатарпа.
Он безусловно признавал некоторые ошибки своего приемного отца, но он не только не ввел новые нормы, а наоборот, продолжил политику тирана с новой силой.
Видимо на его решение повлияло детство, проведенное в полнейшей нищете и забвении. Он всегда был вынужден быть тенью своего отца, но сейчас он стал зловещей тенью, которая нависала над теми, кто угрожал его отцу. Повстанческого генерала так и не нашли, Эг был вынужден уехать из страны. Люди, изначально находившиеся в эйфории демократии после приходу к власти наследника, полностью потеряли свою надежду.
Правда и выборы полностью провалились, что по сути лишь способствовало новой тирании.
С другой стороны, новый тиран унаследовал одну из самых плохих черт Сатарпа.
Он заболел звездной болезнью.  В итоге это стало тем самым гвоздем в гроб его правления.
Народ пассивно принимал все нововведения Доменциана, приходили на скучные митинги поддержки, которые проходили принудительно и повсюду.
В итоге и сам Доменциан поверил в свое всемогущество.
И вот настала годовщина правления приемника. В этот день должен был пройти огромный митинг, и Доменциан уже мысленно купался в лучах славы. Именно сегодня он должен был объявить столицу Темным городом, а своего приемного отца героем, которого оболгали, и которому нужно поставить большой бронзовый памятник. А кроме того он планировал начать новую войну, чтобы немного прорядить населения.
Особенно сильно суетился сегодня Угр. Он после переворота остался на своем месте, более того, был повышен в звании, и сместил министра обороны.
Доменциан плавал в народном обожании, и не увидел на дне острые пики.
А Угр, главный махинатор и предатель уже не раз в тайне примерял красочные ленточки тирана и вождя.
И вот миг настал. Доменциан вышел на помост и начал свою речь.
-Господа, мы всегда умели быть едиными перед лицом опасности, будем едиными и перед лицом новых испытаний. Мы готовы встать единой стеной, защитить жителей Рантии от их ужасного гнета, мы будем твердо и уверенно принимать испытания, как это делал и мой предшественник…
Толпа безмолствовала
- Мы готовы даже воплотить это мужество в памятнике и поставить его на главной площади. Мы должны стать той тьмой, которая сочетает в себе множество знаний, которое заполонит свет, бездушный и пустой…
В этот момент Доменциан закашлялся, из груди у него торчала стрела. Угр, стоявший неподолеку поспешил на помост. Только самые ближайшие охранники видели, как мгновенно появилась на его лице улыбка, а потом резко сменилась серъезностью. И тут вторая стрела вонзилась в подоспевшего в Доменциана Угра.
Народ расступился, вычленив из своих рядов стрелявшего. Это был молодой человек с большим светлым вихром, рядом стоял человек со шрамом на лице, в большой шляпе и в черных очках.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ