Леший 2 Глава 10. Трое в лодке, не считая собаки

   «Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется.
   Поэтому я свою поднимаю и ухожу»
   (Фаина Раневская)

Фаина Георгиевна вместо «ухожу» использовала более крепкое и хлесткое словцо, за гранью фола, которое я не решаюсь воспроизвести из этических соображений – «Что позволено Юпитеру, не позволено быку».

Дочитав главу до конца, у тебя неизбежно возникнет вопрос – как связан эпиграф с содержанием главы? Спешу успокоить – никак не связан. Так бывает, и не надо меня «козой» пугать – ты не Доцент, я не Коля Питерский.

Я бы мог, конечно, приплести в качестве эпиграфа нечто из Джерома К. Джерома, дабы соответствовать названию главы, но ничего, затмевающего Фаину Раневскую, у него не нашел.
***

Михалач и Вась-Вась, закутавшись в плащ-палатки, лихо восседают на передней банке* «Казанки» спиной к ветровому стеклу, уподобившись персонажу Олега Даля:
«Будешь ты летать со свистом задом наперед».

Между ног аксакалов пристроился Бес. Место лучше не придумаешь, кругом ветер и дождь, а здесь как у Христа за пазухой. Блохи и те ожили – то подмышкой тяпнут, то под хвостом – жизнь удалась.

Леха, как и положено салаге первогодку, на корме при моторе. Холодный ливень нещадно хлещет в лицо, затекает под капюшон накидки и далее вниз через промежность в сапоги. Дедовщина она не только в армии.

Под мотором шли до упора, до первого непроходимого переката. Здесь спешились. Пока Вась-Вась стряпал обед, Бес в компании с Михалычем и Лехой обследовали окрестности. Бандюганы уходили на лодке. Они тоже уперлись в этот перекат. Наверняка где-то здесь лодку спрятали. Хотя есть вероятность, что уперли на озеро. Отсюда недалеко, километров пять. Шестеро здоровых мужиков запросто дотащат. 
Ближе к вечеру распрощавшись с Вась-Вась, ему службу надо править, двинулись в сторону озера.
***

Восходящее солнце подсветило овальную котловину пяти километров в поперечнике. То ли кальдера древнего вулкана, потухшего миллионы лет назад, то ли кратер доисторического гигантского метеорита – циклопическое блюдце, налитое до краев молоком утреннего тумана. Там, под пеленой тумана, притаилось озеро – цель экспедиции. 
 
В эпоху вымирания мамонтов, сползая на юг, ледник продрал  в стенке блюдца рытвину, ставшую впоследствии истоком реки Миренги. Неподалеку от рытвины, на каменистом голом гребне, местами поросшем карликовыми березками и багульником, затихарились трое – Леха, Михалыч и Бес. Кругом тайга непролазная, а здесь тундра галимая. С чего бы это? Надеждин Борис Борисович, он все знает, надо бы спросить при случае.

Вчера дождь, ветер, сырость и тоска – впору в петлю, или в монастырь. Сегодня солнышко и тепло – в самый раз плодиться и размножаться, как Господом завещано.
На завтрак Бог послал хлеб белый, банку тушенки говяжьей (свиную собакам нельзя), и холодный чай из фляжки, заготовленный с вечера. Первым со своей пайкой управился Бес. Чего рассусоливать –  укусил-проглотил, укусил-проглотил, всего-то делов. А эти двое жуют и жуют, жуют и жуют – смотреть противно. Задрал морду вверх. Голубое небо, слегка забеленное лоскутками перьевых облаков, наискось перечеркивала набегающая полоса инверсионного следа невидимого самолета. Бесу до него никакого дела, перевел взгляд на озеро.

Туман таял на глазах. Когда те двое дожевали, от него остался небольшой клочок на восточной стороне, куда солнышко еще не добралось.
 
Пологие, изрытые водомоинами, склоны возвышаются метров на сто над гладью озера, полностью укрывающего дно котловины. Там и сям по берегу озера и на склонах разбросаны крупные и мелкие валуны, размерами от бегемота до задницы Сирены Уильямс – ледник притащил. Почему Сирену приплел, да потому, что валуны того же цвета. Были бы побелее, припахал бы какую-нибудь нашу поп-диву. Попа, она что у нас, что в Америке – попа, а «дива» не имеет смысловой нагрузки – бесплатное приложение к роскошной попе.

Чуть правее – поясняю, если смотришь прямо, поверни голову чуток направо – на берегу озера стоит вполне современный барак. Отсюда плохо видно, но зуб даю, стены обшиты вагонкой, окна пластиковые, а на окнах противокамариная сетка, как в твоей московской квартире. Говоришь, нет у тебя квартиры в Москве? Как же так, – у Собянина есть, у Зюганова есть, у Жириновского есть – у всех есть, а у тебя нет? Ну да ладно, не горюй, читай эту книгу, и все у тебя будет – и квартира, и пластиковые окна, и сетка от комаров.  Хотя сегодня внутри Садового кольца, где ты живешь или хочешь поселиться, комара днем с огнем не сыщешь – такая в столице экология, ядрен корень. Вот и подумай, стоит ли того московская хата?

В стороне от барака на земле белый круг с буквой «Н» посередине. Знаешь, что это за штуковина? А наши, включая Беса, догадались – вертолетная площадка. Следует на ус намотать – у противника есть авиация, и по Закону Мерфи (читай Закон Подлости) она налетит в самый неподходящий момент.

На берегу катер с резиновыми бортами и пластиковым дном. Смотрел сериал «Морской патруль»? Там менты на таком же рассекают.

Прямо напротив барака, метров двести от берега, плавучий сарай. Надо быль лохом галимым, чтобы не догадаться, что это землесосная драга – основной инструмент добычи золота на реках и озерах. Здесь ее приспособили под алмазы.

Если не в курсе как работает землесосная драга, объясняю: по трубе, опущенной на дно, при помощи инжекторного насоса, поднимается на борт донный грунт, где он промывается, просеивается, сортируется. Тебе еще объяснить, что такое инжекторный насос – перетопчешься.

К драге принайтована* «Казанка», та самая. Если до сего момента у Лехи с Михалычем были какие-то сомнения, теперь все стало на свои места – здесь живут убийцы их самых дорогих людей. Пока еще живут, недолго им осталось.

Приглушенное расстоянием постукивание насоса говорило за то, что драга работает. Позвякивание ложек со стороны барака информировало о приеме пищи его постояльцами. И никакой движухи, только один караульный, праздно шатающийся по берегу, поглядывающий на поплавки трех удочек. На плече АКМ с примкнутым штыком, «разгрузка» с запасными магазинами. Все по-настоящему.

Вдруг караульный засуетился, сбросил автомат на землю, схватил одну из удочек. По всему видно рыбак-профессионал – через минуту на берегу трепыхалась приличная рыбина, может ленок, может хариус, отсюда разве разглядишь.

Лежа под разлапившимся буро-коричневым кустом багульника, вдыхая его дурманящий аромат, Леха с Михалычем продумывали план предстоящей диверсионной операции. Пока эти стратеги-тугодумы мозгами скрипели, Бес для себя все решил – работать по позиции, без лая и рыка. Если сзади – зубами за окорок, если спереди – за яйца, а потом, упершись лапами, требушить слева направо пока что-нибудь не оторвется.

В отличие от Беса, для выработки плана сражения, Михалычу и Лехе необходимо знать диспозицию и численность противника. В данный момент ни то, ни другое не известно. Надо выждать, понаблюдать.

На вооружении наших карабин «Тигр» и снайперская винтовка «Винторез» с солидным боекомплектом, и еще презент от благодарного Макароны – парочка гранаты Ф-1*.
***

Из барака вышли двое, один в камуфляже с рюкзаком и автоматом, второй в гидрокостюме и с аквалангом. С помощью часового спихнули катер в воду, уселись, завели мотор и через пять минут катер превратился в едва различимую точку на противоположном берегу озера.

Насос на драге замолчал, ложки перестали звякать, караульный скрылся в бараке. Чуть погодя из-под навеса драги вылезли четверо доходяг, скованные ножной цепью, в сопровождении двух автоматчиков. Аналогичная процессия вышла из барака, выстроилась на берегу. На драге начали грузиться в «Казанку».

Диспозиция и численность противника прояснилась. Четверо плохишей налицо – дежурная смена. Двое укатили на катере. По всем правилам должна быть еще отдыхающая смена, она, безусловно, в бараке. В момент распределили обязанности – Михалыч занимается теми, кто на берегу и в «Казанке», Леха бараком.

В тридцати метрах от барака, аккурат на бросок гранаты, приличный валун, чуть меньше бегемота в длину, но потолще. Рядом, как по заказу, довольно глубокая промоина. Если по-пластунски, и задом не светить, к валуну можно добраться незаметно. Сиделка у Лехи ни в какое сравнение с достоинствами Сирены – ужом просклизнул.

К тому времени «Казанка» прошла, полпути к берегу. Первая граната полетела точно, точно в середину окна, ударилась в раму, отскочила и взорвалась снаружи. Вторая, пробив комариную сетку и стекло, рванула внутри. Леха взял под прицел окна и дверь барака.

Невольники на берегу, еще при взрыве первой гранаты, плюхнулись на землю, обхватили голову руками и притворились прошлогодним навозом. Конвоиры с колена поливали свинцом Лехин валун. Михалыч расправился с ними двумя выстрелами. С расстояния в сто метров из «Тигра» промахнуться невозможно.

С «Казанкой» у Михалыча не заладилось. Она шла прямо на него. Работяги, сидевшие спереди, напрочь закрывали бандитов. Но у самого берега рулевой, увидев своих упокоившихся братков, испугался, растерялся, оплошал – развернул лодку, пытаясь удрать, и подставился. Леха с Михалычем в два ствола положили обоих,  истратив всего один лишний патрон.

Остались те, которые в бараке. Леха предложил им сдаться, пообещав сохранить жизнь. В противном случае пригрозил гранатой, которой у него не было. Угроза подействовала, но не помогла – с противоположной стороны барака, выходящей на озеро, послышался звон разбитого стекла. Бандиты вышли на свободу, теперь они рассредоточатся и Лехина позиция превратится в могилу с огромным валуном в качестве надгробия.

До гребня котловины метров пятьдесят, но вверх и по-пластунски. Если очень хочешь жить, это не займет много времени. Михалыч прикрывал Лехину передислокацию отвлекающим огнем по окнам барака. Не прошло и минуты, как счастливый Бес лизал приятеля в лицо, а Михалыч радостно хлопал по загривку.

Плохиши, укрывшись за бараком, не подавали признаков жизни. Верняк, замышляют какую-то пакость. Ну и пусть замышляют, позиция у наших превосходная.

Рассредоточились метров на сто по разные стороны барака, и выцеливают из-под кустика,– поди, высунься.

К тому времени «Казанку» прибило к берегу, обе группы работяг освободились от кандалов, подхватили автоматы убиенных, и дружно улепетывают от барака, всем своим поведением заявляя о нейтралитете. Плохиши, то ли из уважения к нейтралитету, то ли опасаясь разозлить работяг и поставить себя под губительный перекрестный огонь, в них не стреляли.

Со стороны Миренги, куда бежала ватага рабов, послышался нарастающий гул вертолета. Через несколько секунд оттуда, как черт из табакерки, выскочил 4-х местный  «Робинсон». Леха «Робинсона» не только «знал в лицо» – пару раз полетать удалось, еще в студенческие годы. Эти геликоптеры американского производства использует «Авиалесоохрана» для патрулирования лесных массивов. Слово то какое – «геликоптер» – так и хочется Майклу Бому, а заодно Якубу Корейбе, по морде врезать. У них и без того хари паскудные, а тут еще и «геликоптер» – кулаки чешутся, спасу нет. Говорили бы, как все нормальные люди, – «вертолет», и рыло не пострадало.

Майклу поделом досталось, – «Робинсон» американская машина, а Якуб просто под раздачу попал, – не доросла еще Польша до вертолетов. Она как была, так и осталась половичком в тамбуре между Россией и Германией. Может тебя интересует еще и роль прибалтийских республик в Евросоюзе и НАТО, пожалуйста, – они выполняют в этих структурах функцию гигиенических прокладок. Надо же хоть чем-то прикрыть промежность Европы от Русского Медведя.

«Вертушка», совершив боевой разворот, зависла над озером в полукилометре от барака. Вот та подлянка, которую готовили бандюганы, они, безусловно, знали о подлетающем вертолете, верняк, были с ним на связи, и обрисовали ситуацию.
В прицеле «Винтореза» все как на ладони. По правому борту вертолета, на внешней подвеске закреплен РПК* с барабанным магазином на 75 патронов. Пассажир на заднем сидении, высунувшись из двери, поправляет страховочные ремни, прилаживается к пулемету. Оттуда, с верхотуры, наши для него как «три тополя на Плющихе», если дать разгуляться – подавит огневой мощью.

От Лехиного «Винтореза», с прицельной дальностью 400 метров, на такой дистанции мало проку. Вся надежда на «Тигр» в руках Михалыча. Лехина задача – отвлечь противника, вызвать огонь на себя, обеспечить Михалычу возможность спокойно, без суеты уконтрапупить супостатов. «Dictum factum», можно даже не переводить, ежу понятно: «сказано – сделано». А Леха и говорить не стал, выпустил в сторону вертолета всю обойму. Наверно куда-то попал, ибо пулеметчик на него окрысился, полмагазина засадил. Три десятка пуль разбросало в радиусе десяти метров. Трудно назвать такую стрельбу эффективной. А чего ты хочешь – с шестисот метров из вибрирующего вертолета и Робин Гуд промажет.
 
Леха, перевалившись на левый бок, перезаряжает «Винторез», Михалыч пуляет по вертолету. После четвертого выстрела мотор вертушки закашлял, чихнул, заглох. Вертолет перешел в режим авторотации*, вибрация исчезла, пулеметчик успел выстрелить и Лехе «прилетело». Пуля пробила козырек кепарика и порвала штанину на правой ноге. Если бы лежал на пузе ровно, схлопотал бы в лоб, а кепарик и портки не пострадали. Как думаешь, повезло или нет?

Вертолет падал. Была бы приличная горизонтальная скорость или запас высоты, при заглохшем двигателе на авторотации можно полетать и совершить мягкую посадку на берегу. Ни того, ни другого в запасе не было. Вертолет плюхнулся в озеро там же, где дебоширил, в полукилометре от берега. Пару минут держался на плаву и затонул.
Людишки успели выбраться из машины и бултыхаются в воде. Не повезло этим трем авиаторам, водичка в озере еще та, побарахтаются минут 15 – 20 и окочурятся, если Михалыч не пожалеет, и не пристрелит.

Михалычу не до них, пусть себе купаются. До берега они по любому не доберутся, значит, опасности не представляют. А спасать утопающих прямая обязанность Святого апостола Андрея Первозванного, он за морских людишек перед Господом мазу держит.
Михалыч ведет беспокоящий огонь по бараку. Со ста метров пуля из «Тигра» прошивает дощатую халабуду насквозь и сохраняет энергию, достаточную не только шишку на лоб поставить. Это в кино можно от пули за крышкой письменного стола схорониться, в жизни все иначе. От винтовки на ста метрах тебя не спасет пакет из десятка столешниц.

Леха в это время по внешней стороне гребня отбежал от барака метров на двести. Используя складки местности, незаметно для противника спустился на берег. Выбрал валун в три задницы Сирены – в таких вещах мелочиться не стоит, – за ним угнездился. А может правильнее сказать «за ними» – для меня не очевидно, что здесь доминирует валун, а не три задницы.

Будто оказался за кулисами театра. Бывает театр одного актера, а здесь театр одного зрителя. Театрал там, за бараком, на гребне котловины. Его актеры не видят, но хорошо слышат звучные аплодисменты винтовочных выстрелов, а вместо цветов щепки, выбиваемые пулями из стены барака. Они по праву заслужили и аплодисменты и цветы.

Актеров всего четверо, трое с автоматами, один безоружен. Безоружный, мягко говоря, не вполне одет, в одних трусах, даже без майки и босой. Те, которые с автоматами, экипированы по полной. У ближайшего к Лехе бандита в «разгрузке» не только магазины к автомату, но и парочка гранат, Ф-1, или РГД-5, отсюда даже в прицел не разберешь, из кармашков видны только запалы с колечками, а они у обеих гранат одинаковые.

Беспомощные, растерянные, суетятся, переползают с места на место, вжимаются в доски барака, ища в них спасение от выстрелов Михалыча. Где то под сердцем, в области селезенки, шевельнулась жалость, но тут перед глазами возникли Лена и Вовочка с последней фотографии.

Выдохнул, прицелился, выстрелил, потом еще раз. Третий клиент, успел нырнуть за угол барака. Там его Михалыч приветил. Ласкающий ухо, хлесткий выстрел «Тигра» угомонил бегунка. Считаешь жестоко, а ты как хотел? На войне врагов не сортируют на плохих и хороших – все виноваты, особенно когда речь идет об убийстве твоих детей, внуков, правнуков.

Остался последний, четвертый, безоружный, беспарточный и босоногий. Скукошился у стены барака, обхватил голову руками, колени к подбородку. Шлепнуть его рука не поднялась. Решил живьем взять, «язык» по любому нужен.

Взмахом руки оповестил Михалыча об окончании штурма барака. Дед встал, расправил затекшую спину и тут же изготовился для стрельбы в сторону озера. Один выстрел и абзац – патроны кончились. Неужто я должен тебе говорить, что Леха перевел взгляд, куда стрелял Михалыч, неужто сам догадаться не можешь?

А там картина никудышная – утренний катер удирает с места крушения вертолета. Глупо получилось, забыли про купающихся летунов, а про катер вообще не вспомнили. Пока воевали, катер втихаря подобрал летчиков и смылся.

Когда Михалыч перезарядил карабин и поправил прицел, стрелять стало бесполезно. Пусть бесполезно, а вдруг, – дед послал пяток пуль вдогонку, – никаких видимых результатов. Через пару минут катер скрылся в мареве у дальнего берега.