Ч. 45 Сражались плохо и солдаты, и офицеры

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2017/12/26/651

Кроме того, если кто-нибудь, изучавший когда-то на уроках военного дела автомат Калашникова, думает, что стрелять из нарезных ружей того времени было так же просто, он в корне заблуждается.

Эти ружья, или, как их тогда называли, штуцеры, были крайне несовершенными. Требовалось произвести двадцать три (!) операции, прежде чем пуля отправится в сторону противника. Патрон представлял собой бумажную упаковку. В ней находились порох и пуля.

Стрелок, одна рука которого удерживала ружьё, зубами (!) отрывал часть бумажной упаковки и высыпал порох в ствол через дульное отверстие.

Затем шомполом аккуратно проталкивал пулю в ствол, легонько (чтобы не получить её обратно от случайного воспламенения пороха) постукивал шомполом для уверенности, что пуля вошла в соприкосновение с порохом и плотно на него легла.

Причём это предполагалось делать, когда стоишь в полный рост, ведь именно так и требовалось заряжать, а в это время на тебя несётся со зверским видом пехотинец со штыком наперевес или скачет кавалерист с саблей в руке.

Великая выдержка требовалась тогдашним стрелкам! По словам одного из русских офицеров: «Штуцерные всегда по ночам уходили  в своё расположение для промывки штуцеров. Постреляв два дня, штуцера засорились до такой степени, что не было возможности заряжать их».
 
Для стрельбы из гладкоствольного ружья требовалось в два раза меньше операций. Поэтому скорострельность из них была более высокой. Тренированный стрелок делал примерно один выстрел в минуту. В русских войсках впоследствии заряжали гладкоствольные ружья пулями, похожими на пули Минье, сделав специальные формы для отливок.

Кроме того, что стрелковое оружие и без того было низкого качества, русские солдаты сами приводили его в негодность: расшатывали винты, чтобы ружейные приёмы делать с лязгом. Это нравилось зрителям на парадах.

Стволы, чтобы они блестели, скребли кирпичом так, что те становились тонкими, будто из жести. Такое оружие можно использовать только на парадах – воевать им нельзя. Генералы и офицеры переполошились только тогда, когда начались боевые действия.

Остальное оружие оказалось не лучше. По этому поводу один из офицеров – участников Крымской войны высказался так: «Грустно становится, когда подумаешь, как вообще мы дурно вооружены – и солдаты, и офицеры сравнительно с иностранными солдатами и офицерами…».
Но кто в том виноват?

Тактика действий в бою строилась на принципе «пуля – дура, штык – молодец», что годилось для суворовских времён, но совершенно не соответствовало реалиям Крымской войны. Генералам, проигравшим сражения, требовалось оправдаться, в чём причина их поражений.

Принимать на себя всю вину не хотелось. Вот и пошло в ход устраивавшее всех объяснение: противник, дескать, мог издали нас расстреливать, их ружья стреляли в четыре раза дальше и более метко, чем наши.

В советское время это считалось ещё одним доказательством гнилости царского режима, и потому такую причину поражения приняли за аксиому. Тем более что она не ущемляла имперскую гордость: да, мы отставали в технике, но на то были объективные причины.
 
Однако, как выразился когда-то один иностранный адмирал: «Железные люди на деревянных кораблях побеждают деревянных людей на железных кораблях».

В донесении царю главнокомандующий светлейший князь Меншиков откровенно выложил причину поражения: солдаты сражались плохо, а командиры оказались неспособными вести их в бой. Именно так и было. Правда, неплохо бы добавить сюда ещё и самокритики, но адмирал счёл это излишним.

Продолжение http://www.proza.ru/2017/12/27/2137