17. 21. В тыл

Я, к сожалению, не удосужился узнать у отца, терял ли он сознание, когда получил разрывную пулю в грудь.
Пришлось довольствоваться чужими воспоминаниями.

Вот что я вычитал в книге Коробейникова «Подробности войны»:
«Не знаю, что делали со мной до тех пор, пока я не пришел в себя.
Пуля, которая прошила грудную клетку насквозь, и ударная волна от разорвавшегося снаряда, по-видимому,
моментально погасили мое сознание: будто выключили свет.
Я не почувствовал ничего и как бы перестал жить.
…  Хирурги что-то делали с моим телом (я всю жизнь преклоняюсь перед этими людьми), а душа моя спала беспробудно,
потому у меня ничего не болело, мне ничего не хотелось и страха за жизнь не было никакого.

Потом везли, иначе я не оказался бы в санитарном поезде...
Придя в себя, я услышал собственный стон и сразу же ощутил невыносимую боль, которая, вдруг вошла в меня
вместе с сознанием, разодрала и обожгла грудь и живот и толкнулась в глаза.
Я понял, что меня везут, и даже услышал слова, которые доходили до меня откуда-то издалека».
{14.110}

Автору тех строк можно верить, после войны он стал довольно известным специалистом по военной психологии.
Остается предположить, что и мой отец дня два-три находился в беспамятстве.
За это время он мог оказаться в эвакуационном госпитале, предназначенном  для лечения ранений грудной клетки.
По мнению Еланского, ГБА (госпитальная база армии) располагала подобными специализированными госпиталями.
{См.: 14.109, с.39}

Тогда или, возможно, раньше отец пришел в сознание.
Однако новости с фронта до него, всего лишь старшего лейтенанта, командира минометной роты, доходили с опозданием.
Так мы, глядя на созвездия в нынешнем ночном небе, на самом деле видим, в какой узор они складывались
миллионы лет назад. 
 
Когда узнал, да и узнал ли вообще, находясь в госпитале, отец о том, что вражеская танковая лавина,
с 9 по 13 декабря накатывавшаяся на советские войска в районе Радомышля, выдавила-таки 328-ю стрелковую дивизию
из города? 

14-го Совинформбюро коротко сообщило: «Южнее Малина наши войска оставили Радомышль».
Вряд ли был радиофицирован полевой подвижной госпиталь, куда перевезли старшего лейтенанта Пискунова.
Но даже если весть эта донеслась до поляны  в киевско-житомирских лесах, отец, наверное, был еще не в состоянии
воспринимать новости.

Разгневанный случившимся командующий фронтом Ватутин, докладывая Сталину, заявил:
«Считаю, что плацдарм в районе Радомышль имеющимися силами и средствами можно было удержать
и оставление его произошло по вине командующего 1 гв. армией генерал-полковника Кузнецова,
его начальника штаба генерал-майора Панюхова и командира 107 ск генерала Гордеева».
{10.14, л.57} 

Спустя тридцать лет отец мой, будучи школьным учителем истории, прочел мемуары маршала Москаленко:
«Самым неприятным было то, что плацдарм на р. Тетерев, занятый частью сил 1-й гвардейской армии,
был ими оставлен.
В результате этого Ставка ВГК сместила генерала В. И. Кузнецова, назначив 15 декабря вместо него
генерал-полковника А. А. Гречко».
{См.: 14.15, с.207} 

Впрочем, вытеснением наших войск за Тетерев и повторным захватом Малина и Радомышля
противник только и смог довольствоваться в декабре 1943-го.
«Киев был по-прежнему недостижим для немецко-фашистских войск, а их наступательные возможности
оказались исчерпанными».
{14.15, с.207}
 
Многое становится известно теперь, когда открыты прежде секретные архивы и множество документов
выложено в интернет.

Вновь обращаемся к журналу боевых действий 1-го Украинского фронта, ныне доступному для любого из нас.
В первой половине дня 15-го противник в районе Радомышля «пытался переправиться на восточный берег р. Тетерев,
но огнем нашей артиллерии был отброшен».
{10.14, л.62} 
Между прочим, в этом месте как раз и находились позиции отцовской 127-й дивизии.

А вот запись в журнале за 23 декабря:
«В районе юго-восточнее Радомышль вводом в первую линию частей 8 тк (танкового корпуса. – А.П.)
противник уплотнил боевые порядки тд (танковой дивизии.– А.П.) СС «Райх» и в течение дня вел бой
за улучшение своих позиций».
{10.14, л.89} 

Значит, снова боевым товарищам отца пришлось отражать вражеский натиск.
На следующем листе документа нахожу подтверждение этому.
Тут говорится, что немцы после сильного огневого налета бросили против 127-й стрелковой дивизии
два батальона пехоты и 25–30 танков.
В результате яростной атаки они  к десяти утра  заняли предм. (очевидно предместье) Рудня и Ельнич.
{10.14, л.89}
Это был, несомненно, последний тактический успех немцев на этом участке.
 

24-го утром после артподготовки войска фронта вновь перешли в наступление.
26-го 1-я гвардейская армия вернула Радомышль.
Активно участвовала в сражении за этот населенный пункт 127-я дивизия, которая заняла юго-западную часть города. 
{10.15, л.33}
 
К исходу 29-го Ватутин докладывал Сталину: наши войска прорвали вражескую оборону на триста
и углубились более чем на сто километров, освобождено свыше тысячи населенных пунктов.
Перечислялись номера немецких разгромленных дивизий: семи танковых (в том числе  эсэсовских «Адольф Гитлер» и «Райх»), 
одной моторизованной, восьми пехотных и двух охранных. 
Среди наших отличившихся названы войска генерал-полковника Гречко.
{10.14, л.114–115}

30-го 1-я гвардейская армия вела напряженные бои против контратакующего противника на подступах к Житомиру.
{10.14, л.119}
К исходу 31-го ее части во взаимодействии с правым флангом 18 й армии освободили город от оккупантов.
{10.14, л.123}
В вечерней сводке Совинформбюро сообщалось:
«Войска 1-го Украинского фронта, в результате смелого манёвра и решительного штурма,
овладели областным центром Украины городом и железнодорожным узлом Житомир, а также с боями заняли
более 150 населённых пунктов…»

В 1979 году в Житомире был открыт Монумент Вечной Славы.
Вот он, на фотографии вверху.
Его установили  на одной из самых высоких точек города – на холме над рекой Тетерев – и зажгли Вечный огонь.
Горит ли он теперь, не погас ли на ветру нынешних перемен в Украине?..

Сообщение об освобождении Житомира мой отец услышать не мог.
Его везли в санитарном эшелоне на восток…