Записки с мая 2005 года

* * *
В каждом человеке в той или иной степени живет актер. Мы, по большей части, стараемся скрыть свою настоящую суть. А потому постоянно играем какую-то роль. Играем, ибо наше нутро настолько неблаговидно, что его даже для себя самого не хочется выворачивать наизнанку. Стыдно и позорно это делать
* * *
Страна отпраздновала 60-летия Победы над фашистской Германией. Что и говорить, великое событие. Но на душе осталось двойственное ощущение. С одной стороны - бывших фронтовиков славили до небес, с другой - им смачно плевали в душу. Об этом в телепередаче без обиняков сказал участник Отечественной войны. И это не рядовой ветеран, а один из руководителей областной ветеранской организации.
Оснований для таких заявлений и обид по этому поводу у бывших фронтовиков предостаточно. Почему-то в последние годы утвердилось мнение, что оценивать прошлое более точно и объективно может только новое поколение, а не непосредственные участники событий. Возможно, поэт и прав в том, что "большое видится на расстоянии". Но как тогда быть с впечатлениями очевидцев событий? Теперь, выходит, их не надо брать во внимание?
Фронтовики такой подход к оценке Отечественной войны по большей части категорически не приемлют. И в первую очередь очень многие из них не согласны с оценкой роли Сталина в достижении Победы. Стыдно и неприятно слушать дрязги по этому поводу. Многие требуют поставить памятники Верховному главнокомандующему в Ялте и Волгограде. В сибирском городе Мирном просьбу ветеранов войны уважили. Памятник Сталину там был открыт в самый канун великого праздника.
На мой взгляд, местные руководители этого далекого города поступили совершенно правильно. В подавляющем большинстве ветераны ходили в смертельные атаки с именем Сталина, видели в нем своего кумира, безоглядно верили ему как руководителю страны и вождю. В своем убеждении они не разуверились, сеудя по всему, и по прошествии стольких лет. Зачем же с такой настырностью заставлять их отказаться от своей точки зрения? Вы, мол, неправы, нам, мол, виднее.
А, может, как раз им виднее? Они не изменили своего отношения к своему кумиру, несмотря на постоянно идущие разоблачения злодеяний вождя. А ведь все эти ныне вскрываемые злодеяния происходили практически у них на глазах. В чем тут дело? Почему они до сих пор так и не осудили преступлений диктатора?
К сожалению, этим вопросом мучаются немногие. Большинство нынешних властителей дум однозначно считает Сталина злодеем, а ветеранов войны - выжившими из ума маразматиками. Если бы только думали и молчали. А то ведь заявляют об этом громогласно в канун 60-летия Великой Победы. Как тут фронтовикам не обижаться? Выходит, с их точкой зрения у нас в стране уже и не считаются. Выходит, они теперь и вовсе не в счет. Осталось одно: ложись и помирай. Поскольку превратилось поколение фронтовиков в отработанный и вредный шлак.
И это все преподносилось на фоне обильного прославления их подвига в небывалой войне. Плохо клеится одно с другим. Вот фронтовики и высказывают свою обиду.
Это одна сторона медали. Среди участников войны немало и тех, кто по сей день проклинает и самого Сталина, и коммунистический режим, и ближайших к Сталину военачальников. Достаточно назвать Солженицына, Бориса Васильева, Гранина. Люди этой точки зрения тоже имеют свои резоны. Они их озвучивают громко и настойчиво. И доводы у них очень весомые: массовые репрессии, очевидные стратегические просчеты начала войны, наша вопиющая к ней неподготовленность.
Значит, надо сделать коренную переоценку всей истории Великой Отечественной войны? Многие ветераны, судя по всему, стоят именно на этой точке зрения. В свое время Даниил Гранин с Алесем Адамовичем даже считали, что многомесячная оборона Ленинграда была делом зряшным, вредным и бессмысленным со стратегической точки зрения. По их мнению, поистине танталовы муки, перенесенные ленинградцами за время многодневной блокады, целиком и полностью лежат на совести руководителей партии и страны.
На этой для многих кощунственной позиции стоят далеко не все блокадники. Как тут можно привести к согласию и примирению эти до конца своих дней непримиримые группы граждан страны? Судя по всему, в обозримом будущем такая задача просто невыполнима. Все дело в индивидуальных особенностях восприятия окружающего мира. Что для одних черное, для других - непорочно белое. И непримиримость к другой точке зрения, нетерпимость к инакомыслию наша национальная черта.
Наивно полагать, что в мировосприятии россиян что-то изменится в ближайшее десятилетие. Но очень хотелось бы, чтобы и мы в этом плане стали жить по-европейски. Стоит же в Италии памятник Нерону. При жизни этого кровавого диктатора римляне были готовы его разорвать на куски. Но на памятнике ни у кого не появилось желания вымещать свои обиды.
Мы люди другого посола. Сначала с неимоверным усердием поклоняемся диктатору, возносим его до небес. А после кончины диктатора с неимоверным остервенением вымещаем на его памяти годами копившийся гнев.
На практике это невозможно. Но почему бы и нам не воспринимать многое в окружающем мире спокойнее? В стране есть люди, которые желают поставить памятник тому же Сталину. Ну и пусть себе ставят. Пусть на него любуются и поклоняются ему как богу. Остальные проходят мимо и от безразличия его просто не замечают. Так, как в свое время многие из нас проходили мимо назойливого призыва хранить деньги в сберегательной кассе или летать самолетами "Аэрофлота"'.
А если уж переполняет гнев к кумиру идеологического противника, выскажи его в допустимой правилами приличия форме. Но не требуй карательных административных мер. Они, как правило, в таких делах не дают желаемого результата. А по прошествии десятилетий, возможно, новые поколения с трудом будут ориентироваться в наших нынешних идеологических разногласиях. И теперешние кумиры ветеранов войны станут для них безликими фигурами. К тому времени уже не будет в живых ни одного участника этой страшной по своим масштабам и бедствиям войны. Некому будет обижаться за глумление над их боевым прошлым. И некого будет обижать. Мертвого уже ничем не обидишь.
А пока надо бы с должным уважением относиться к ветеранам. Или, на худой конец, потерпеть их, не оскорбляя их человеческого достоинства. А пока надо бы задуматься непримиримым противникам Сталина и коммунистического прошлого: стоит ли сейчас портить многим фронтовикам остаток их дней, оплевывая их идеалы? Вряд ли это достойное порядочного человека занятие.
* * *

У Анны Ахматовой есть очень короткое и очень странное на первый взгляд стихотворение:
Молитесь на ночь, чтобы вам
Вдруг не проснуться знаменитым.
По всем жизненным канонам не соответствует все это поведению нормального человека. С самого рождения каждый тянется к лидерству во всем. Выть самым сильным, самым умным, самым красивым, самым удачливым - вот вожделенная мечта практически каждого даже самого плюгавого индивидуума.
Подавляющее большинство из нас с самого детства только и мечтает об известности и популярности. Стать знаменитым так заманчиво и так привлекательно. Тобой восхищаются, тебе поклоняются, тебе стараются подражать. Кто этим не грезил, кто к этому не стремился, нередко на протяжении всей своей жизни? Для абсолютного большинства сладкая мечта так и осталась несбыточной. Она воплощается в действительность только для очень немногих избранных. Именно они на своей собственной персоне познают, что значит быть знаменитым. Именно они могут нам сказать, какова истинная цена как лицевой, так и оборотной стороны медали личной славы.
Для очень многих известных людей слава в конечном итоге принесла неприятности и беды. Еще до Ахматовой прекрасно осведомленный во всех хитросплетениях жизненных интриг Пушкин в конце своей жизни высказывался по этому поводу: Реки глубокие Плавно текут. Люди премудрые Тихо живут.
Недавно была телепередача о сверхбогатой женщине Греции Кристине Онассис. В материальном плане она как сыр в масле купалась. А вот простым человеческим счастьем эта незаурядная женщина была обделена. И, как явствует из телепередачи, причиной трагедии всей ее жизни стала чрезмерная роскошь и ее мировая известность. А Кристине очень хотелось жить не на гребне волны мировой известности, а - как все - тихо, достойно и незаметно.
Вероятно, и дети Хрущева теперь нередко жалеют, что их папаша в свое время оказался на вершине власти и славы. Не будь этого, не было бы столько помоев в адрес их знаменитого предка, не полоскали бы их семейное белье по поводу и без повода.
Ситуация с детьми Сталина куда более трагична. Однозначно можно утверждать, что мировая слава отца стала их пожизненным горем. Их судьба исковеркана окончательно и бесповоротно только из-за выдающейся известности предка.
Часто приходится слышать, как угнетает известность артистов. Слава льстит им только в первое время. Потом знаменитости просто мечтают об уединении и незаметности в толпе людей.
Очевидно, слава приносит ее обладателю наслаждение только на определенное время. Потом наступает насыщение, потом - перенасыщение и отвращение к всенародной известности. И тогда в голову невольно приходит мысль:
Молитесь на ночь, чтобы вам. Вдруг не проснуться знаменитым.
И все-таки подавляющее большинство из нас спит и во сне видит то благословенное утро, когда он вдруг проснется знаменитым. Это ведь так заманчиво, так притягательно и так приятно. Никто не думает, что всего на короткий период.
Пусть даже это будет мгновением. Но оно влечет неумолимо. Оно кажется таким притягательным. И от него ни у кого нет ни сил, ни желания отказаться. У Гете изумительно сказано:
Мгновение! О, как прекрасно ты! Повремени!
Это в переводе Пастернака. Но более известен другой вариант:
Остановись, мгновение! Ты прекрасно!
* * *
Сколько на земле живу, так и не сумел разобраться, как могут непринужденно и даже внешне душевно разговаривать люди, ненавидящие друг друга. Удивительно, но они редко нарушают это внешнее дружелюбие и редко вступают в перебранку. А за глаза говорят о своем собеседнике всякие гадости.
Откуда такой артистизм лицемерия? Как могут такие люди сдерживать свои естественные эмоции? Мне иногда кажется, что эти мастера лицемерия с самого раннего детства были поставлены в такие условия в семье, что они просто не могли поступать иначе. Дети, как известно, все перенимают у взрослых, близких им людей. Значит, в такой семье преобладали в общении друг с другом ложь и лицемерие. Дети видели, как это делается, и брали такой вариант поведения взрослых себе в пример.
Трудно сказать, испытывали ли они тогда угрызение совести, неловкость от своих поступков? Возможно, дети легче переносят этот нравственный перекос. Возможно, они не совсем понимают незавидность такого поведения. Да и со временем человек ко всему привыкает. Привыкает и к лицемерию, умению скрывать свои истинные чувства за маской доброжелательности и дружелюбия. То, что первоначально кажется неловким, неудобным и даже постыдным, с годами утрачивает свое эмоциональное воздействие, становится делом обыденным.
Впрочем, это только мои личные предположения. Но как бы там ни было, я не /могу логически объяснить мотивировку поступков таких людей. Мне до сих пор кажется, что, попади я в такое положение, начни я врать и лицемерить, я буду немедленно и позорно разоблачен и предан всеобщему осмеянию. Мне кажется, что меня после такого постыдного поведения все станут презирать.
Но главное во мне самом. Попадись я на таком деле, я сам себя съем поедом. Впрочем, стоп. Пора ставить точку. Может случиться так, что я себя сильно переоцениваю. Даже самый последний подлец в душе не признается в своих подлых поступках. Как правило, он считает, что во всем прав.