Потерянное поколение. Глава 3

Глава 3

 Я стояла перед домом Стива Уоррена. Его родители благополучно уехали в очередное путешествие, так что их неродивый сынок воспользовался моментом и в очередной раз устроил  «тусовку для своих». «Своими», естественно, были дети, живущие в Кенвуде. Беднякам сюда вход был заказан.
 Микаэлла тогда приехала из Гарварда, где училась уже два года, домой на каникулы. Я ждала ее несколько месяцев.
 Не смотря на то, что мы были близняшками, мы всегда оставались абсолютно разными. Мика была душой компании: ее все любили, она имела огромное количество друзей и армию поклонников. Я же была более замкнутой, предпочитала сидеть дома, погрузившись в книги, а все время в школе отдавала исключительно учебе. Друзей у меня особо не было. Именно поэтому, когда Мики стукнуто 16, она, не смотря на уговоры родителей, уехала, а я осталась дома.
 И вот в день ее приезда она уговорила меня пойти с ней на вечеринку к ее другу, чтобы повидаться со всеми, кого долго не видела. В то время я не очень любила подобные сборища, но, тем не менее, легко поддалась на уговоры сестры.
 Когда мы приехали к дому Уоррена, вечеринка была в самом разгаре, поэтому валяющиеся на идеально подстриженном газоне пьяные подростки тогда уже не были удивительным явлением. Это было огромное песочно-желтое двухэтажное здание, перед которым красовался искусный фонтан, освещенный разноцветными фонарями. В каждом окне дома горел свет, а на всю округу играла музыка, вырывавшаяся из дорогих сабвуферов.
 Я до сих пор помню, что в тот вечер я была в легком белом платье и балетках, а сестра в ярко-красной блузке, черной юбке и на высоких каблуках. Если я выглядела девочкой, то она была похожа на взрослую, уверенную в себе женщину.
 – Ты готова? – улыбнулась Микаэлла, полностью повторяя мою мимику.
 – Конечно, – ответила я. Однако в моем голосе не было и намека на готовность.
 – Все будет хорошо, не волнуйся.
 Микаэлла взяла меня за руку и крепко сжала ее в знак поддержки. Светлые волосы моей сестры ласково раздул ветер, унося далеко-далеко такой сладкий и родной аромат лаванды.
 Мы зашли в дом, который уже был переполнен толпой школьников. Вокруг пахло алкоголем, потом и… опасностью.
 Я не любила большие сборища людей. Меня охватила паника.
 – Не волнуйся, Младшая. Здесь тебя никто не обидит.
 Я посмотрела на сестру с явным скепсисом. Судя по нескольким парочкам, щемившимися по углам в попытке проглотить друг друга, это было не самое безопасное место для девушки. Каждый парень постоянно озирался по сторонам, в попытке найти себе интрижку на ночь. Контингент был подходящий. Девушки разве что ноги не раздвигали прямо в центре комнаты. Но этого нельзя сказать о периферии. Я была почти уверена, что в противоположном углу комнаты девушка громко вскрикнула, содрогаясь в оргазме.
 – Я не надела пояс девственности для сегодняшней вечеринки, – буркнула я, пробираясь за смеющийся сестрой в сторону кухни. Это всегда было самое безопасное место в доме.
 – Прекрати, Дани. Все будет хорошо.
 Кухня была довольно больших размеров: современная техника, вместительные шкафы и идеальная чистота, царившая здесь до прихода гостей. Сейчас же повсюду валялись банки из под пива, пустые бутылки, упаковки от чипсов и, кажется, на краю кухонного острова было рассыпано немного кокса.
 Мика взяла со стола банку «Колы», открыла ее и протянула мне. Я помнила правило всех вечеринок: «никогда не пей из емкости, которую не открывали при тебе». Это могло обернуться большими неприятностями.
 Для себя Микаэлла взяла бутылку «Короны» и открыла ее с таким видом, будто делала это тысячи раз. Хотя, это могло быть не так уж далеко от правды. Моя сестра никогда не прикидывалась монашкой.
 Заметив кого-то в толпе за пределами кухни, она направилась к выходу и, прежде чем выйти, обернулась:
 – Я скоро вернусь. Веселись, сестренка.
 В тот момент глаза сестры искрились весельем, а улыбка озаряла все вокруг. Она была счастлива. Я никогда не забуду этого мгновения.
 – Конечно, – бодро, хоть и немного фальшиво, улыбнулась я. Может быть, все действительно было не так плохо, как казалось поначалу. Я оказалась на вечеринке со своей сестрой, где кипела молодость. Первые ошибки всегда совершались именно здесь. Но наравне с ними шла и первая влюбленность, и первый юношеский секс…
 Я должна была хотя бы попробовать наслаждаться моментом и не думать о том, что меня могут затащить в любой момент в какую-нибудь комнату или накачать GHB.
 Пройдя в гостиную, я остановилась у косяка и оперлась на него плечом. Мне совсем не хотелось танцевать. В отличие от всех присутствующих.
 Комната была заполнена до отказа. Здесь пахло алкоголем, потом и… сексом. Ну, если бы я тогда знала как пахнет секс, то поняла бы, что это был именно он.
 Моей сестры не было в этой толпе. Я заволновалась.
 Не далеко от меня извивался Стив Уоррен, бесстыдно лапая какую-то брюнетку. На секунду мне показалось, что они вот-вот переспят прямо здесь, зажимаясь между другими такими же парами. Тогда, наверно, я бы увидела самую большую оргию в своей жизни. А если точнее, то единственную оргию.
 – Ты не видел Микаэллу? – спросила я у Стива, отрывая его от посасывания шеи брюнетки. Кажется, если бы я подошла чуть позже, то он бы уже лизал ее коленки.
 У Стива были темные, почти черные, волосы, проникновенные голубые глаза и четко очерченные скулы. Выглядел он как плод любви Джейка Джилленхола и Афродиты. Если бы во мне было чуть больше стеснительности и чуть меньше самоуважения, то я была бы рада оказаться на месте той самой брюнетки, которая сейчас уставилась на меня с плохо скрываемым отвращением.
 Я посмотрела на нее взглядом типа «будь-проще-я-скоро-верну-тебе-твоего-парня» и повернулась к Стиву.
 – Нет, а что?
 – Я ее потеряла.
 – Да расслабься, Дани. Она, скорее всего, общается с кем-то из своих бывших одноклассников.
 – У меня плохое предчувствие.
 – На, выпей.
 Стив протягивает мне стакан с бурбоном, до этого стоявший на тумбочке. Могу поспорить, что он не был даже уверен чей это стакан на самом деле.
 – Спасибо, Стив, – фальшиво улыбнулась я, поворачиваясь лицом к толпе – но я воздержусь.
 Я должна была найти сестру.
 Просканировав толпу в гостиной и обойдя все гостевые спальни, пару раз наткнувшись на отрывки из порнофильмов, я не обнаружила и намека на Микаэллу. Ее никто сегодня не видел.
 Спустя час, когда я подняла большую шумиху, к моим поискам присоединились сразу несколько десятков человек. Однако большинство все же продолжало веселиться. Мое сердце разрывалась от беспокойства, и я ненавидела каждого, кто остался тогда в доме.
 Обшарив весь дом вдоль и поперек не несколько раз, мы выбрались на улицу. Я помню тот момент, когда интуиция повела меня к озеру. Я почти бежала к водоему, когда увидела ее.
Я помню ту боль, которая разрывала мою грудную клетку, и те слезы, которые застилали глаза. Я уже знала что меня ждет, но до последнего отрицала даже возможность правдивости моего предчувствия.
 Когда я подбежала к обмякшему и мокрому телу Микаеллы, лежащему у самой кромки воды, из мои легких будто разом выбили весь воздух. Мои колени подогнулись, и я упала рядом с ней. Мика лежала на животе, совсем не шевелясь. Перевернув сестру на спину и положив ее голову к себе на колени, я убрала с ее лица красные, от крови, волосы. Она была мертвенно-бледной и холодной, словно лед.
 Я отчаянно надеялась, что сейчас она улыбнется такой знакомой улыбкой, и все станет как прежде. Но одного моего взгляда в пустые глаза Мики было достаточно, чтобы  на меня снизошло понимание того, что она больше не встанет. Эта истина лишила меня рассудка.
 Я сидела и безучастно смотрела на бездушную куклу, которая лишь напоминала мою сестру. Ее мертвенно-бледное лицо, испещрённое ссадинами, пребывало в таком спокойствии, как будто она просто заснула, но я понимала, что это ложь.
 Каждой клеточкой своего тела я ощущала  холод, который исходил из ее пустых глаз. Я чувствовала всепоглощающую боль, которая разбивала мою душу на тысячи осколков. Я пыталась собрать их воедино, но они лишь резали мне ладони. Я чувствовала, как мое сердце остановилось вместе с сердцем Микаеллы. И в то мгновение, когда я осознала всю ситуацию, время для меня перестало существовать. Не было больше никого и ничего, кроме Пустоты, из которой я до сих пор не выбралась. Только я и Она. Наедине. В вечной борьбе, где Она побеждает. Всегда побеждает…
 Только тогда, обретя Пустоту и лишившись всех чувств, я осознала, что мое горло саднит от криков. Начался дождь, и казалось, что небо плачет вместе со мной.
 Я сидела на асфальте, держа Микаэллу в руках, и раскачивалась из стороны в сторону. Словно пыталась убаюкать в руках человека, который был для меня целым миром. Я помню, что кто-то пытался забрать у меня безжизненное тело систры, но я все крепче и отчаяннее вцеплялась в него, как за последнюю надежду, и что-то бессвязно бормотала. Потом я почти ничего не помню: чьи-то руки, успокаивающие слова, крик мамы полный ужаса и слезы отца…

***

 Я проснулась в холодном поту. Эти воспоминания так часто приходят ко мне во сне, что я, порой, боюсь засыпать. Но самое страшное – это чувство вины, которое гложет меня по сей день. Я до сих пор не отпустила ее. И, кажется, никогда не смогу отпустить.
 Каждый день я думаю о том, что могла бы сделать в ту ночь, что могла бы изменить. Каждый раз, когда засыпаю, я шепчу в темноту «спокойной ночи», а просыпаясь, я хочу надеется на то, что вот-вот моя сестра постучится в мою комнату и, скажет: «Вставай, соня! Сколько можно спать!?». И тогда я улыбнусь и вновь буду счастлива.
 Но каждый раз, проснувшись, я встаю под теплый душ, и нежные капли смывают с меня все воспоминания, пусть и не стирают их совсем. Мне становиться легче, хоть и не на долго. Всегда не на долго.
 После смерти моей сестры, родители затаскали меня по психиатрам, но я так и не стала самой собой. Кажется, я совсем потеряла себя в той Пустоте. А самое главное – у меня больше нет ни сил, ни желания себя искать…