Екатеринбуржский цирюльник. Глава тринадцатая

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
Максим Оршавин заканчивал свой доклад.
- Таким образом, человеческий волос – это такой же носитель информации, каким когда-то были видеокассеты, диски, дискеты, USB носители. Я надеюсь, что сумел убедить в этом Совет,- произнес он в заключение своей речи.
В зале какое-то время стояла полная тишина, которая сменилась тихими разговорами членов Совета между собой. Наконец, один из присутствующих поднялся и обратился к Максиму.
- Ваш доклад заинтересовал нас, господин Оршавин. Нам потребуется время для обсуждения и принятия решения. Следующее заседание состоится через неделю, на нем мы и озвучим свой вердикт.
Мужчина сел на место. Это был Кондратьев Викентий Павлович – президент Совета. Именно от него завесила судьба проекта, предложенного Оршавиным. Если он не отказал сразу, значит, есть шанс, заручиться поддержкой государства. Максим это знал и  считал, что пятьдесят процентов успеха уже лежат у него в кармане.
- Спасибо за оказанное внимание,- сказал он, и, вежливо попрощавшись, покинул зал заседания.
Выйдя в коридор, мужчина не спешил покинуть здание Совета. Он подошел к окну и, поставив на него черный чемоданчик, похожий на кейс, задумался.
- Вы превзошли своего отца,- услышал Оршавин тихий мужской голос.
Он вздрогнул от неожиданности и обернулся. Откуда взялся этот пожилой мужчина, стоящий сейчас перед ним, он так и не понял. В тишине пустого коридора не было слышно никаких шагов.
- Что? Что вы сказали?- переспросил Максим.
В это время внутри черного чемоданчика раздался звонок мобильного. Оршавин развернулся к кейсу.
- Простите,- произнес он, пытаясь достать телефон и отключить его.
Когда, наконец, наступила тишина, незнакомца и след простыл. Максим отошел от окна и посмотрел по сторонам – коридор был пуст. Странный мужчина словно вырос из-под земли и исчез.
«Куда ты делся? Кто ты»?- думал Оршавин, выбегая на улицу. Незнакомец улыбнулся ему из окна отъезжающей от здания машины.
- Постойте!- крикнул Максим и кинулся вслед за ней.
Но, водитель, подчиняясь своему пассажиру, не обращал внимания ни на его крик, ни на его попытку догнать автомобиль.
- Какого черта!- выругался Оршавин, когда тот, набрав скорость, скрылся в потоке машин.
Запыхавшийся мужчина вернулся к парковке, и, открыв дверь своего БМВ, плюхнулся на сидение.
- Забудь!- приказал он себе.- Забудь! Какой-то ненормальный что-то там ляпнул. Забудь!
Но, забыть не получалось. « Вы превзошли своего отца»- эта фраза не выходила из головы. «Он знал моего отца! Неужели, он знал моего отца»?- думал Максим, ведя машину в сторону своего дома.
- Забыть! Зачем? Зачем забывать? Не лучше ли разобраться во всем? У меня появилась возможность все узнать, да и еще раз испытать «Декодер»,- сказал он вслух и развернул автомобиль.
Оршавин ехал в «Мистраль» - закрытый научный центр, руководителем одного из отделов которого он являлся. Такое название придумали основатели этого заведения, взяв за основу вариант перевода с окситанского языка, где Мистраль – означает господствующий. Никто из сотрудников не задумывался - имелась ли ввиду вся эта организация с ее вкладом в науку, или ее основатели, собравшие под своей крышей лет тридцать назад самых одаренных детей, собранных по всей России. 
Все они воспитанники государственного пансионата, в котором росли, учились и развивали свои сверх способности. История их появления в стенах пансионата была засекречена. Никто из персонала, а тем более сами дети, никогда не видели своих родителей. У каждого была всего лишь одна попытка задать вопрос: « Кто - мои папа и мама»? На вторую не решался никто.  Никому не хотелось еще раз услышать равнодушный и жестокий ответ: « Ты сирота. У тебя нет родителей». Возможно, кому-то было бы легче узнать, что его бросили, и кто его бросил. Но, надежда на то, что родители когда-нибудь появятся, или, повзрослев, воспитанники сами найдут их, такая надежда обрубалась на корню одним словом «сирота».
  Пансионат не был похож на обычный детдом. Здесь все было по-другому. Условия проживания хоть и требовали дисциплины, но они кардинально отличались от тех, что существовали в подобного рода учреждениях. У каждого воспитанника была своя отдельная территория, похожая на небольшую однокомнатную квартиру. Правда, там не было кухни. Зато, была своя ванная, удобная кровать, современная функциональная мебель, к которой прилагалось все необходимое для развития способностей юных дарований.
В здании пансионата находилась отличная столовая. За питанием детей строго наблюдали диетологи, на что руководство не жалело средств. Их гардероб не ограничивался красивой форменной одеждой, в которой те посещали занятия. В шкафу каждого воспитанника имелось достаточно вещей, соответствующих запросам подрастающего поколения.
Дети распределялись по группам, каждая из которых состояла из трех человек и имела своего куратора-воспитателя. Он являлся для них и отцом, и матерью, и учителем. Не смотря на строгость и дисциплину, существовавшие в стенах пансионата, его воспитанники проживали в комфортных условиях, несравнимых с условиями в простых детских домах. У них было все, но не было самого главного – семьи. Каждый знал, что никогда не увидит своих родителей, знал и вынужден был принять это, как существующий факт.
Принял это и Максим. Он смирился с судьбой, лишившей его родителей, и никогда не думал об их существовании, тем более о встрече с ними. И вот, сегодня, неизвестно откуда, и неизвестно кто, появляется и говорит: «Вы превзошли своего отца».
«Забыть? Нет. Ничего подобного. Я найду вас, мистер икс. Найду, и вы мне все расскажите»,- думал Оршавин всю дорогу до Центра.
Его машина подъезжала к пятиэтажному зданию современной постройки. Архитектурное творение из стекла, бетона и металлических конструкций, не имело бросающихся в глаза вывесок, что давали бы хоть малейшее представление о роде деятельности его хозяев. И ни у кого из проезжавших или проходивших мимо людей не вызывало интереса невысокое ограждение вокруг здания и шлагбаум, перекрывающий въезд на его территорию. Все давно привыкли к платным парковкам у офисных зданий, к существованию частной собственности, к тому, что вход на ее просторы открыт не для всех.
Максим миновал пункт охраны, поприветствовав дежурившего стража порядка, и проехал на подземную стоянку. Мужчина уже поднимался в лифте, как, вдруг, подумал: « Ну, и куда я спешу? Куда я рвусь? Я еще ничего не смогу увидеть. Черт, как я мог забыть». Лифт остановился, и его  двери, медленно раздвигаясь, открыли проход на этаж. Оршавин вышел, и, повернув направо, направился к своему кабинету. «А, вдруг, да удастся что-нибудь увидеть»,- обнадеживал себя он.
Привычными движениями мужчина открыл магнитный замок. Поставив кейс на стол, и, скинув куртку, он присел в кресло.  Несколько минут раздумий и Максим вышел в коридор. «Посмотрим, посмотрим, может, что и получится»,- думал он, остановившись у дверей лаборатории. Оршавин коснулся ладонью небольшого экрана сканера. Приятный женский голос робота сообщил, что идентификация завершена, после чего бесшумно раздвинувшиеся двери впустили его внутрь.
Мужчина миновал санпропускник, так называлось помещение, где переодевались сотрудники. Облачаться в специальный комбинезон не было смысла - Максим не собирался входить на территорию, где требовалась особая стерильность. Он прошел в комнату отдыха сотрудников и встал у зеркала, висевшего на стене у самого входа. Проводя пальцами по волосам, Оршавин поворачивал голову, решая, откуда лучше взять материал. Не так-то легко оказалось вырвать пару волос, пришлось изрядно повозиться. Наконец, это получилось, и Максим, держа в ладони исследуемый образец, прошел на свое рабочее место.
Им оказалось небольшое помещение, расположившееся слева от комнаты отдыха. Доступ сюда имели только два человека – Оршавин и директор всего Центра. Современная система охраны, работающая идеально, впускала лишь только после сканирования сетчатки глаза. Иногда это раздражало Максима. Но, таковы были порядки, установленные в Центре, и нарушать, их никому не дозволено. 
Оказавшись внутри, мужчина прошел к одному из столов и положил свои волоски на белую стеклянную пластинку. После этого он выдвинул ящик, достал тоненькую четырехгранную кювету и пинцет. Поместив в нее один из волосков, Оршавин вставил кювету в ячейку небольшого прибора, стоящего рядом. Этот прибор был разработан и собран сотрудниками его лаборатории. Пока что он не имел никакого громкого названия и был зарегистрирован как «Декодер».
Мужчина уселся за компьютер, расположенный на соседнем столе. «Декодер» был связан с ним и отправлял всю расшифрованную информацию в его электронные мозги. Максим включил аппарат, и, глядя на монитор, стал ждать результатов. К сожалению, ничего нового ему увидеть не удалось. Разочарованный мужчина отключил приборы и покинул аппаратную.
« Что ж, повторим дня через три»,- сказал он себе, вернувшись в свой кабинет.
- Езжай ка, ты, домой,- произнес он вслух.- Похоже, сегодня и там тебя ожидает сюрприз.
«Если верить астрологам, 2046 год для тебя – год крутых перемен»,- вспомнил Оршавин слова своей подруги. Тогда они встречали Новый год по восточному календарю и по ее настоянию. Для самого Максима существовал лишь один праздник, один Новый год,  в ночь с  тридцать первого на первое. Он не верил ни в гороскопы, ни в предсказания, не верил до последней минуты. «Да уж, похоже, астрологи оказались правы»,- подумал мужчина, вспоминая события сегодняшнего дня. Перемены, пусть с задержкой, но начались. И сегодняшняя встреча с незнакомцем тому подтверждение. Оршавин покинул здание Центра, он ехал домой.

**********************
Есения не отвечала на звонок. « Чего она хотела? Зачем звонила? Сообщить, что уходит? Неужели, поняла? Неужели, решилась?» - думал  Максим, поставив машину на парковку. Так хотелось прийти и увидеть, что она ушла, ушла навсегда. Наверное, это не самое лучшее желание и не самое важное, но оно было, и была надежда, что оно исполнится. Как показало время - их отношения исчерпали себя. Постоянные ссоры по пустякам, отсутствие желания пойти на примирение только подтверждали это. Все надоело, все раздражало. Разрыв этих никому ненужных отношений был неизбежен.
Есения Андреева появилась в жизни Оршавина год назад. Возвращаясь из Центра домой, он чуть не сбил девушку, внезапно появившуюся на перекрестке. Та успела отскочить в сторону и угодила в большую лужу. Стоя в воде, она смотрела ничего не понимающим взглядом то на свои грязные джинсы, то на Максима, выскочившего из машины.
- Простите, - начал тот, подойдя к пострадавшей.- Но, вы сами виноваты. Вы шли на красный свет.
- Да, да. Это вы меня простите,- лепетала незнакомка.
- Идемте в машину,- предложил Оршавин и подал девушке руку.- Идемте, идемте!
Она, немного оправившись от испуга, медленно побрела за ним. Мужчина открыл дверь и усадил незнакомку на переднее сидение.
- Куда вас отвезти?
- Никуда.
- Как это?
- Мне некуда идти.
- Понятно,- произнес Максим.- Тогда я приглашаю вас к себе. Куда вы в таком виде, в такую погоду, простынете еще.
Девушка молчала.
- Как вас зовут?- спросил Оршавин.
- Есения.
- А меня Максим. Какое у вас красивое имя, а главное редкое. Едем ко мне, Есения. Высушим одежду, а там посмотрим.
  Это «посмотрим» длится уже целый год.  Андреева осталась на ночь. Ничего похожего на близость между ними тогда не произошло. Максим дал девушке свою одежду, покормил и предоставил ей гостевую спальную.
Есения не стремилась к контакту.
- Можно, я лягу спать?- лишь спросила она.- А завтра утром я уйду. Простите за вторжение в вашу жизнь. Я не хотела.
- Да ладно, никто ничего не хотел.
Оршавин проводил Есению до дверей спальной.
- Располагайтесь,- произнес он, открывая дверь.
Наутро, когда мужчина проснулся, его гостьи уже не было. «Ну и ладненько»,- подумал он, и очень скоро забыл и о ней, и о вчерашнем столкновении на дороге. Максим был очень удивлен, когда вернувшись поздно вечером, увидел стоящую у входа в подъезд вчерашнюю гостью. Она, одетая в легкую куртку, дрожащая от холода, так смотрела на него, что тот не смог оставить ее на улице. « Пусть поживет»,- решил он, выслушав душещипательную историю о ссоре с родителями. « В конце концов, меня все равно не бывает дома. Почему бы не помочь человеку? Тем более что человек женского пола, и с ее появлением в этих стенах повеяло домашним теплом»,- подумал мужчина.
Было бы странно, если б их совместное проживание не привело к общей постели. Максим, как любой молодой здоровый мужчина, хотел близости. Трудно было не думать об этом, глядя на хорошенькую, с возбуждающими воображение формами, девушку. Но, он долго не позволял своим сексуальным желаниям взять верх над собой. Есения пришла в его спальную сама.  Эта ночь стала естественным продолжением их странного знакомства. Страсть, охватившая обоих, дополнила жизнь более яркими красками. Но, постепенно оттенок этих красок стал тускнеть. Есения хотела большего, хотела, чтоб вспыхнувшие в ее душе чувства, принимаемые за любовь, не остались без ответа.  Чем больше девушка старалась добиться взаимности, тем больше ощущала охлаждение со стороны возлюбленного. 
В планы Оршавина совсем не входило узаконивание их отношений. Стать главой семьи он был не готов. Мужчина все чаще стал задерживаться в Центре, отдавая предпочтение работе, а приходя домой, ссылаясь на усталость, уединялся в своем кабинете. Присутствие Есении напрягало все больше и больше, что приводило к ссорам по пустякам. Но, выставить ее за дверь Максим никак не решался.  Он надеялся, что рано или поздно, девушка сама оставит его дом. Похоже, этот день настал.
Вчера вечером Оршавин не сдержался и высказал ей все, что давно нужно было сказать. Он готовился к докладу, от которого зависело очень многое в его карьере. Уставший, погруженный в свои мысли, мужчина вернулся домой. Единственным желанием было остаться одному, никого не слышать, ни о чем не думать, просто отдохнуть.
- Конечно, я понимаю, работа важнее,- начала Есения, когда мужчина после короткого «Привет», закрылся у себя в кабинете.- Ты даже не помнишь, что сегодня годовщина,- продолжала она, стоя в дверях.
- Какая еще годовщина?
- Нашего с тобой знакомства.
- Послушай, Сеня, мне сейчас не до этого.
- А до чего? До чего? Скажи мне, кто я для тебя? Скажи. Почему ты не выгонишь меня, если мое присутствие тебя так раздражает?
- А почему, ты не уйдешь сама? Что тебя держит? Что тебе мешает? Что ты сейчас хочешь от меня?- сорвался Максим.
Есения молча развернулась, и, хлопнув дверью, вышла в коридор. В эту ночь она впервые легла спать одна.
Оршавин не чувствовал своей вины. Напротив, он, вдруг, ощутил облегчение, и, в отличие от Есении, не сомкнувшей глаз до утра, заснул, едва его голова коснулась подушки. Утром Максим в одиночестве попил кофе и позавтракал. Выходя из дома, мужчина надеялся, что с сегодняшнего дня он обретет свободу. И сейчас, когда девушка не ответила на звонок, у него не осталось сомнений – их роман завершен, пусть и не совсем благополучно для обоих. В доказательство этому консьерж вручил ему ключи, оставленные Есенией.
Войдя в квартиру, Оршавин закрыл дверь и прислушался. Тишина. И эта тишина сегодня радовала, как никогда. Он не стал обходить комнату за комнатой, чтоб убедиться, что девушка ушла, забрав свои вещи. Он не задавал себе вопросов: « Куда она ушла? Вернулась ли к родителям»? В эту минуту Максим думал о своих родителях, о том незнакомце, что одной фразой вызвал желание познакомиться с ними, хотя бы заочно.
Что он помнит из своего детства? В пятилетнем возрасте Оршавин попал в пансионат. Никакими сверх способностями он не отличался, разве что очень рано научился читать и писать. Почему тогда среди всех детей подмосковного детдома выбор пал на него? Те люди, что определили его судьбу, словно знали, что Максим какой-то особый ребенок. Возможно, для него, как и для остальных воспитанников, была разработана какая-то индивидуальная программа обучения.  Разве мог мальчик тогда судить об этом, тем более что учеба давалась ему легко. Для него, ребенка, не было ничего необычного. Он рос в хороших условиях и развивался согласно возрасту.
«Развитие организма идет согласно возрасту»,- эти слова Оршавин слышал не раз при прохождении медицинских обследований. А они проводились часто. Для чего это делалось, в то время его не волновало. Но, такое внимание к его растущему организму, наверное, и вызвало ранний интерес к медицине, к физиологии человека, что не осталось незамеченным педагогами. Покидая стены пансионата, Максим точно знал, чему посвятит свою жизнь. Не ошиблись и педагоги. Из Оршавина вырос талантливый ученый, который получил работу в «Мистраль», став руководителем отдела нейрофизиологии.
Сейчас, пытаясь вспомнить свое детство, Максим поймал себя на том, что в его воспоминаниях нет ничего, что касалось бы родителей. Ничего, даже его детских переживаний по поводу своего сиротского положения.  Он один из немногих, что никогда не задавали вопросов о папе и маме ни себе, ни окружающим, один из немногих, что не строили иллюзий и не тешили себя надеждой о встрече.
Вот настало и его время.  Время узнать историю своего происхождения. И надо сказать, время самое подходящее. Сейчас у него есть возможности, которых нет ни у кого. Оршавин не зря посвятил все эти годы науке. Теперь его знания, его разработки помогут во всем разобраться.
Максим убежден - человеческий организм - это величайшее творение, до сих пор неизученное до конца.  В нем нет ничего лишнего, в нем все гениально продумано. Каждая его клеточка имеет свою определенную программу, свою задачу. Каждая клеточка несет информацию о своем хозяине. Эта информация обрабатывается мозгом, который в зависимости от ситуации, выдает соответствующие команды к саморегуляции, самовосстановлению и, даже, к саморазрушению. Любая часть нашего организма, будь то кусочек кожи, капля крови, ноготь или волос, является источником информации. Дело за малым, нужно научиться считывать эту информацию и правильно ее использовать. Овладев такими знаниями, человек сможет избавиться от болезней, сможет продлить себе жизнь. Наш мозг, как совершенный компьютер, возможности которого используются  процентов на десять, не больше. Еще в юности Оршавин поставил перед собой задачу – сделать все, чтобы к этим десяти, добавилось еще столько же.
Благо, ему, как воспитаннику пансионата и работнику Центра были предоставлены все условия для осуществления своих грандиозных планов. Мужчина имел доступ ко всем уже имеющимся материалам и разработкам, что велись в этом направлении, к тем трудам ученых, что пытались делать это до него. Изучая архивы, Максим наткнулся на один незавершенный проект со странным названием «Екатеринбуржский цирюльник». Именно это название привлекло внимание молодого ученого. Изучив все материалы, он никак не мог понять, почему проведенные эксперименты посчитали неудачными, почему проект был закрыт, почему начатые разработки никто так и не довел до конца.  Тогда мужчина не стал задавать эти вопросы руководству. Он решил сам начать работу в этом направлении. Правда, выбрал для этого другой путь.
Оршавин принял за основу то, что человеческий волос – один из идеальнейших накопителей информации. Но, он не пытался эту информацию искусственно изменить, тем самым воздействуя на мозг, втискивая в его программу сторонние задачи, стимулирующие развитие скрытых возможностей человека. Для начала нужно было понять, как и каким образом идет накопление информации, возможно ли ее извлечь, расшифровать, а уж потом попытаться в ней что-то менять.
Совместно с программистами его отделом уже проведена небывалая по масштабу работа, которая увенчалась успехом. Максим смог убедиться, что волос  действительно несет в себе всю информацию о человеке с самого его рождения, смог не только расшифровать ее, но и преобразовать ее в изображение на мониторе компьютера. Его программисты создали аппарат, который сканирует эту информацию, дешифрует и выдает ее на экран. Это как видеоархив, в котором весь жизненный путь владельца исследуемого волоса, зафиксированный его глазами. И пусть это величайшее открытие не было главной целью работы его отдела, но это первый и очень важный шаг на пути к расшифровке всех программ, заложенных в человеческий мозг.
Оршавин не сомневался, их «Декодер» будет востребован в органах государственной безопасности, в органах правопорядка и других подобных структурах. Сегодня он представил Совету результаты своей работы.  Совет – так коротко называют Главное Управление Союза Ученых России, пришедшее в 2020 году на смену Академии наук. Это очень влиятельная организация в стране, и от ее решения зависят судьбы большинства открытий. Максим уверен, с его поддержкой «Декодер» будет запущен в производство, а это значит,  не будет проблем с дальнейшим финансированием работы его отдела, да и всего Центра.
В сегодняшний такой волнительный и напряженный день добавилось еще и это неожиданное появление незнакомца. « Что ж, похоже, астрологи не ошиблись - грядут перемены. Все даже очень своевременно»,- повторял Максим, лежа на диване своей гостиной. Мужчина поднялся, переоделся в домашнюю одежду и прошел на кухню. Чувство голода напомнило о том, что пора бы и покормить свой уставший организм.  Открыв холодильник, Оршавин нашел трехдневной свежести плов, приготовленный Есенией. Сняв крышку пластикового контейнера, оценив пригодность блюда, он сунул его в микроволновку. Расправившись с пловом, Максим выпил стакан сока, грузил посуду в мойку и решил, что пора бы и на покой.
Напряженный день, слава богу, закончился.  У мужчины едва хватило сил принять душ, после чего он завалился в постель. Протягивая руку к светильнику, он заметил на подушке волос Есении. Ему никогда не приходило в голову сканировать ее волосы. Оршавин не хотел знать про нее больше, чем знает.  Не хотел и все. Сейчас же, он поднялся, нашел в шкафу носовой платок и аккуратно завернул в него это новый образец. Положив сверток на тумбочку, мужчина выключил свет. « Пусть будет. Так, на всякий случай»,- думал он засыпая. 

*********************
Прошло три дня. Три дня томительного ожидания, три дня бесконечных мыслей о встрече в коридоре Совета.
Положив кювету с образцом в ячейку «Декодера», Максим расположился у монитора. Те недолгие минуты, что ушли на обработку информации, показались ему часами. Наконец, сканирование было завершено. Перейдя в режим поиска, мужчина нашел тот отрезок времени, что его интересовал. Вот он стоит у окна, вот поворачивается на голос незнакомца.
- Стоп!- сказал вслух Оршавин и остановил картинку.
Незнакомец лет шестидесяти смотрел на него с экрана. Этого худощавого мужчину с осунувшимся лицом и густой седой шевелюрой он точно не знал. Максим сделал фото и продолжил просмотр. Повторив свою погоню за незнакомцем, он остановился на том моменте, когда его автомобиль выезжал с парковки. Записав номера машины, мужчина вернулся к началу этого контакта. Просмотрев запись еще раз. Он задумался. « Что ж, маловато. Но, хоть что-то. Попробуем поискать вас мистер Икс в Базе регистрации населения России. Хотя бы узнаем, как вас зовут, а может и адресок с телефоном»,- обнадежил себя Оршавин. Он выключил компьютер и покинул лабораторию. Ему не хотелось, чтоб  сотрудники знали, что у их руководителя есть доступ к подобного рода информации.  Закрывшись у себя в кабинете, Максим приступил к поиску. Он перенес отсканированную фотографию  из лабораторного компьютера в свой и загрузил ее в поисковик Базы. Не прошло и пяти минут, как на мониторе открылась страница с личными данными интересующего его лица.
Арсений Вячеславович Богданов, 1986 года рождения, уроженец города Екатеринбурга – это все, что выдал Оршавину компьютер.
- Не густо, не густо, господин Богданов. Или вы ничем особым себя не проявили, или информация о вас доступна не всем,- произнес он вслух. – А что вы делали в Москве? Стоит ли искать вас здесь, в столице? Стоит искать везде, только понадобится помощь.
Максим знал, кто подобную помощь может ему оказать. Он тут же взял в руки мобильник и набрал номер Крушинина Дениса.
С Крушининым он рос в пансионате. Они дружили еще с тех времен.  С началом взрослой жизни их дороги разошлись. Денис был гениальным программистом и служил в органах госбезопасности. Так получилось, что долгое время они практически не общались, лишь иногда звонили друг другу.  Их последняя встреча состоялась на одном из торжеств, по поводу очередной годовщины со дня выпуска из пансионата.
Длинные гудки порадовали Оршавина – значит, Денис не сменил номер. Правда, отвечать на звонок тот не спешил. Наконец, послышалось долгожданное:
- Алло. Я слушаю.
- Привет, Ден!
- Привет, привет, пропащая душа!
- Почему же, пропащая?
- Забыл? Ты так и не пришел на мою свадьбу.
- Прости, не мог. Я тогда приболел,- соврал Максим.
На самом деле он не пошел, потому что будущая супруга Крушинина была ему не безразлична. Он первый познакомился с Лизой на одной из конференций. Приглашая ее на встречу Нового года, Оршавин и подумать не мог, что та предпочтет Дениса. Пожалуй, именно с того момента их дружба превратилась в редкое общение по телефону.
- Да что там, я не обижаюсь. Я все понимаю, - продолжал Денис. – Ты по делу?
- Да.
- Ну, давай, выкладывай.
- Надо бы встретиться,- Максим сделал паузу.
- Понял. Не объясняй. Знаешь что, я тут построил себе домишко и предлагаю тебе посмотреть мои хоромы. Ты вечером как, свободен?
- Да.
- Ну вот и ладненько. Я за тобой заеду. Надеюсь, адрес не сменил?
- Нет, даже не задумывался об этом.
- Тогда жди, часиков в восемь я буду.
- Ок. До вечера. Передавай привет Лизе.
- Обязательно. Все, пока.
- Пока.- Оршавин отключил мобильник.
Он еще раз перечитал сведения о Богданове, сделал распечатку и убрал листок в портфель.
Вечер, хоть медленно, но наступил. Денис появился раньше восьми.  Он не стал подниматься в квартиру, а прогуливался рядом с машиной.
- Тебя не узнать,- произнес Максим после дружеских мужских объятий.
Крушинин и, правда, очень изменился со дня их последней встречи. Он заметно полысел, стал еще больше сутулиться, отрастил солидный животик, который выглядел забавно на фоне его тощей фигуры. Денис сменил очки на линзы, от чего его привычный образ очкарика изменился до неузнаваемости. « А очки тебе шли больше»,- подумал Оршавин, но вслух по этому поводу ничего не сказал.
- Зато ты у нас не меняешься. Законсервировал себя, что ли?
Денис рассматривал друга со всех сторон. Тот, действительно, в отличие от Крушинина, выглядел подтянутым мужчиной, не лишающим свои мышцы нагрузки. Только ничего особого для этого он не делал.  Это природа наградила его высоким ростом и спортивной фигурой. Сам Максим никогда не считал себя красавцем, хотя знал, что нравится женщинам.  К своей внешности он вообще относился равнодушно. Его не волновал ни свой крупноватый нос, ни большой шрам на лбу, полученный еще во время драки в юности. Он не пытался его скрыть, но и не демонстрировал, как считали некоторые. Оршавин носил длинные волосы, собирая их в хвост, совсем не для этой цели. Это был его образ, менять который в ближайшее время он не собирался.
- До сих пор не понимаю, как Лизка выбрала меня, очкарика? А не тебя сероглазого мачо? Как, скажи?
- Не знаю. Любовь, что тут сделаешь. Может, уже тронемся?- сменил тему Максим.
- Все, все, едем.
Вначале девятого они выехали из Москвы. Денис рассказывал о своей семейной жизни, похвастался, что скоро станет отцом.
- Послушай, Ден, а ты никогда не думал о своих родителях?- вдруг, спросил его Оршавин.
- А ты?- вопросом на вопрос ответил тот.
- До недавнего времени - нет.
- Вот и я – нет. Что о них думать, я же сирота. Нет у меня никаких родителей.
- Да завязывай ты с этими пансионатскими установками. Родители есть у всех, по крайней мере, были.
- Что это, вдруг? Не ты ли убеждал меня не думать об этом.
- Я. Но, времена меняются, жизнь меняется.
- Что же случилось в твоей жизни, что ты заговорил об этом?
- Случилось.
Оршавин рассказал Денису о встрече с Богдановым.
- Я уверен, Ден, он знал моего отца. Я хочу найти его, понимаешь?
 - Понимаю.
- Без тебя у меня на это уйдет куча времени.
- Не объясняй, все я понимаю. Помогу, чем смогу, но, многого не обещаю.
- Не скромничай. Кто, как не ты, может добыть любую информацию.
- Посмотрим. А пока, оцени мой терем,- произнес Денис, подъезжая к большому деревянному дому.
Оршавин только сейчас обратил внимание на этого бревенчатого красавца.
- Действительно – терем. Таких сейчас нигде не увидишь.
- Да, нигде,- с гордостью сказал Крушинин.
Он вышел из машины, и, нажав на кнопку, открыл большие металлические ворота. Въехав во двор, мужчина заглушил двигатель и закрыл их.
- Автоматика пока не работает,- объяснил он.- Но ничего, настроим и ее. Руки все никак не доходят.
Максим оглядывал дом и не пытался скрыть своего восторга.
- Ден, кто тебе построил его? Как тебе такое в голову пришло? Рядом  с соседскими бетонно-стеклянными конструкциями, он как музейная редкость, ей богу.
- А вот, захотелось мне древности. Скажи – впечатляет! И все из дерева, все из экологически чистого материала. У него есть душа, понимаешь! Душа русского человека,- разошелся Крушинин.
- Так идем уже в дом, русский ты мой человек.
Обстановка внутри этого двухэтажного красавца вызвала у Оршавина не меньше удивления. Удачное сочетание дизайна нынешнего столетия с элементами деревянных построек двадцатого века, дополненных современной техникой и мебелью выглядело необычно, гармонично, и, как-то душевно.
- Здорово! Шикарно! Комфортно! Уютно!- оценил владения друга Максим, когда небольшая экскурсия по дому завершилась.
- Вот и я говорю – шикарно. А Лизке не нравится.  Она ничего не понимает.  В этом доме самое место растить детей. Когда-нибудь, надеюсь, что скоро, она это поймет. Ну да ладно, давай ближе к делу.
- Давай.
- Ты иди на кухню, разбери пакеты, что я принес. Там найдешь все для ужина. Займись столом, а я займусь твоим Богдановым.
- Как скажешь.
Максим достал из портфеля листок, что отпечатал в Центре.
- Вот – это все, что у меня на него есть.
- Что ж, мне этого достаточно, - произнес Денис.
Он развернулся и пошел наверх.
- Когда приготовишь, поднимайся ко мне,- крикнул он, задержась, на верхней ступеньке.
- Ок,- ответил Максим.
Он составлял приготовленную закуску на поднос и пытался впихнуть между тарелками бутылку коньяка, когда Крушинин спустился сам.
- Вижу, дела идут,- сказал он, довольно улыбаясь.
- Да, все готово, как видишь. А у тебя?
- И у меня. Давай сюда,- Денис взял коньяк в руки. – Пошли, все сам увидишь.
Оршавин вместе с другом поднялся в комнату, что во время осмотра дома они не посещали. Это помещение скорее было похоже на рабочее место в офисе, чем на домашний кабинет. Окно, закрытое жалюзями, два рабочих стола, один с компьютером, другой с множеством выдвижных ящиков и кучей папок на столешнице, два мягких офисных кресла на колесиках, голые стены с каким-то покрытием, по видимому, изоляционным, такой же голый пол, в одном из углов которого стоял еще один, полуразобранный компьютер – это все, что скрывалось за дверью этой комнаты. Максим в очередной раз удивился, но ничего не сказал по этому поводу. Поставив закуски на стол, он ждал, что скажет Денис.
- Давай по пятьдесят грамм и приступим к изучению досье на господина Богданова,- предложил тот и разлил коньяк по стаканам.
- За встречу, для начала,- произнес Оршавин.
- За встречу.
Мужчины громко чокнулись и выпили.
- Ну, а теперь садись поудобнее и смотри,- Денис устроился в одном из кресел, другое подтолкнул Максиму.
Богданов Арсений Вячеславович родился в 1986 году в городе Екатеринбурге. Программист по специальности, он входил в состав группы ученых, работающих над проектом «Екатеринбуржский цирюльник». Руководителем группы являлся Савин Геннадий Дмитриевич. Он выполнял государственную программу и вел исследования в области генетики и нейрофизиологии. Работа осуществлялась в Екатеринбурге в стенах СТПХ, что своим названием, расшифровывающимся как Современные Технологии Пластической Хирургии, прикрывал настоящую деятельность ее владельца. Проект был признан неудачным, и лаборатория прекратила свою деятельность. Большая часть разработанных материалов исчезла вместе с руководителем. О судьбе Савина не упоминалось ни слова. После закрытия проекта Богданов, по всей видимости, остался без работы. О чем говорил зафиксированный в досье перерыв в его трудовом стаже. Следующим местом службы Арсения Вячеславовича стал один из Екатеринбургских банков, где он обеспечивал компьютерную защиту всех его данных. Вот все то, основное, что нашел Крушинин в его личном деле. За последние пять лет никакой новой информации о нем не было добавлено. Скорее всего, Богданов уже не представлял для органов безопасности никакого интереса. 
Но, Крушинин на этом не остановился. Он без труда выяснил не только его адрес, номера телефонов, но и то, что Арсений Вячеславович в настоящее время тяжело болен. Денис отследил все его перемещения за этот год, и уточнил, когда Богданов прилетел в Москву, в какой гостинице останавливался, когда вернулся в Екатеринбург. Кроме этого были проверены все его счета и все финансовые операции по банковской карте. Расходов оказалось больше, чем доходов, но это и понятно, с таким диагнозом деньги улетают мгновенно.
- Тебе сохранить всю эту лабуду?- спросил Крушинин, когда Максим ознакомился  с подробностями личной жизни Богданова.
- Нет, все мне ни к чему. Адрес и телефон запишу, все остальное можешь удалить.
- Как скажешь.
- Не понимаю,- произнес Максим, наливая коньяк. – Не понимаю, что он хотел от меня? Зачем он вообще появился? Почему сбежал? Не понимаю.
- А ты и не пытайся. У тебя есть его адрес, найди его сам и все выясни. Может, он этого и хотел. Только поспеши. Ты видел его диагноз? Похоже, жить Арсению Вячеславовичу осталось совсем не долго.
- Ден, а может он перед смертью хотел мне что-то рассказать? Что-то передать? А может, душу хотел облегчить? А? Я ведь знаком с этим проектом, которым он занимался, и уже слышал фамилию Савин, да и Богданов где-то упоминался. Нет, не просто так он приезжал в Москву. Что-то ему помешало пойти на более близкий контакт. Савин… Савин. Найди мне на него все, что сможешь. Как-никак, именно он руководил проектом.
- Сейчас. Попробую. Давай еще по чуть-чуть.
Друзья выпили и закусили. Крушинин вернулся к компьютеру и дал ему новую задачу. Пока машина работала, мужчины закусывали тем, что смог приготовить Максим.
- Послушай, Макс, это, конечно, не мое дело, но ты твердо решил, что тебе это надо?
- Что это?
- Ну все – этот Савин, этот Богданов. Ты же понимаешь, и они, и их проект были под особым контролем. Зачем тебе лезть в это дерьмо? Может, ну его, эти поиски? Живи себе спокойно дальше. Я уверен, не все так гладко было с этим проектом, иначе, почему его свернули и так засекретили.
- Да особой секретности нет. Я сам нашел его материалы в архиве Центра. Как то же он туда попал, значит, никакого грифа «Секретно» нет, или он уже неактуален.
- А ты не думаешь, что эти документы попали туда по чьей-то халатности или по ошибке?
- Нет, не думаю. Я сейчас работаю почти в том же направлении, и никто никаких вопросов мне не задает.
- А зачем их задавать. Забыл, в твоем заведении нет ни одной бумажки, на которую бы не нужно было ставить гриф.
- Ну, это уж ты загнул.
- И ничего не загнул. Поверь, уж я-то знаю, как вас контролируют, поэтому и привез тебя сюда.
- Брось. Если задумываться об этом, тогда в собственном доме можно бояться ходить в туалет. Я не думаю, что это все настолько серьезно, в смысле опасно.
- Ну как знаешь. Пошли, посмотрим, что там на господина Савина нашлось.
«Ваш запрос не может быть удовлетворен, ввиду его некорректности»,- одновременно вслух прочитали мужчины.
- Что это значит? Что значит некорректно? – спросил Оршавин.
- Да ничего. Корректность здесь ни при чем. Савин Геннадий Дмитриевич отсутствует в базе данных. А это значит, что такого человека просто нет. Вот потому машина и дала такой ответ.
- Как нет? Хорошо, пусть нет. Но, он же был.
- Нет, значит, нет. Больше я тебе помочь ничем не могу. И тебе не советую копать глубже.
- А как же Богданов?
- А что Богданов? Я тебе уже дал его адрес. Если не передумал, ищи его.
Крушинин уничтожил все следы пребывания просмотренной информации в его компьютере и выключил его.
Мужчины перебрались из кабинета в гостиную и там продолжили свою беседу, которая по мере потребления коньяка становилась все душевнее и далеко ушла от первоначальной темы. После воспоминаний о пансионате отрубились оба: Оршавин на диване, в гостиной, Денис сумел добрести до спальной. Благо, впереди была суббота и им, страдающим от похмелья, некуда было спешить. Лишь к обеду следующего дня мужчины пришли в себя и поехали в Москву.