Слоны и ложки

Идём с детьми, прогуливаемся. Они скубятся постоянно. Ну, как это бывает с ними часто, можно хоть костьми лечь, а все идёт не так. И тут навстречу мне девушка и кому-то по телефону: "вот, иду по Красной, а послезавтра по Невскому гулять буду...". И тут же следом мне попадаются две дамы в шляпах и одна другой: "Ах, какая счастливая мать эта, с двумя дочерьми". То есть я. Я уже давно привыкла, что общество тулит мне на голову корону с надписью "счастье". Вроде как дети есть - наслаждайся. Да только я тут ещё лёгкую зависть от "невского" не пережила и потому счастье то на короне пишется для меня сейчас через "ща". А ещё во всем виноват слон. Купила Ева себе на днях плюшевого такого, серенького. И был он в детском мире последний, в единственном экземпляре. И вот этот несчастный слон за 199р стал для меня одновременно проклятием и приговором. Спокойной жизни, конечно. Потому что у девочек теперь война, а я слегка оглохла от воплей. И потому заодно счастье мое отдаёт, как душком, словом терпение. А это совсем, конечно, не то. А они уже, пока я размышляла, до рукоприкладства дошли, война достигла кульминации, значит (воспитываешь-воспитываешь в них сострадание и умение делиться, потом выясняется, что Слон не делим и точка). Иду дальше, и тут взгляд мой падает на ложку, и снисходит на меня озарение. Обычная такая деревянная ложка, под хохлому, я ее покупаю, стучу по забору и вручаю Нике. И всё. Они стучат по заборам, деревьям и люкам, вежливо меняются слоном на ложку и обратно, я упиваюсь своим воспитательным шедевром, пока обе они не приходят к тому, что плюшевый слон не нужен в общем-то никому... а ложка - это Вещь. Иду я дальше, иду. Они делят ложку и снова выкопан топор войны. А я представляю нас с Димой на Невском, как идём-бредём вдвоем просто в никуда... и понимаю вдруг, что если будет тишина без всяких драк, мне станет как-то пусто что ли. Потому что за семь лет постоянная и равномерная нагрузка переросла в привычку. И мне даже немножко хочется, чтобы "слоны и ложки" не уходили из моей жизни... Ника к тому моменту дошла до состояния усталости, висит на моей руке и просит понести, а я вяло отбрехиваюсь и прикрываюсь больной спиной. А потом смотрю на Еву, которая уже года три не просится на ручки и совсем непедагогично подхватываю Нику. Она теперь, конечно, точно знает, что нытьём можно добиться всего. Ну и наплевать... Мы с Евой идём, и солнце греет так мягко, как бывает в Краснодаре в сентябре, я тащу Нику, а она прижимается всем тельцем и мурлыкает мне в шею про то, какое я ей сокровище. В такие моменты особо остро понимаешь, что никуда не денется весь этот мир. Семь лет меня ждал и ещё подождёт.