Почему нетленные мощи купца не признали святыми?

В столице еще решали, как на века сохранить тело вождя мирового пролетариата, а в небольшом городе Вольске в одном из склепов старообрядческого кладбища нашли несколько нетленных мумифицированных тел. То был склеп известной в прошлом купеческой семьи Георгия (Егора) Федоровича Курсакова. Время было смутное. Голод, разруха. Только начали работать цементные заводы. Вот и повадились воры на кладбище старообрядцев. Оно издавна располагалось на горах, что цепью тянутся к Волге. Здесь, в опоке, песке и меле и строили часовни и  склепы. Старожилы рассказывали, что старообрядцев хоронили с золотыми нательными крестами, с обручальными кольцами, серёжками в ушах. Ничего не снимали, так в гроб и укладывали.
Медики против священнослужителя
Властям пришлось разъяснять горожанам причину нетления. В наспех созданную комиссию включили врачей Алмазова, Сластёнова и Симкину, помощника прокурора и начальника местной милиции. 5 мая 1924 года они произвели первый осмотр тела Г. Курсакова. Протокол, естественно, опубликовали в уездной газете «Луч правды». «Труп представляет из себя скелет, обтянутый кожей бурого цвета. Состояние кожи эластичное и захваченная в складки, она принимает первоначальный вид. Также отмечается твёрдость кожи, не поддающейся разрыву при растяжении и скручивании. Кожа по всему трупу собрана в продольные складки. Суставы плечевые и тазобедренные отчасти подвижны. Пальцы и ногти на них сохранились. Глазные орбиты наполнены остатками ссохшихся глаз», - констатировали члены комиссии. Ответ за них за всех держал перед газетчиками Алмазов: «Причины сохранения трупа Курсакова лежат отчасти во внешних условиях, а главным образом - в строении его организма. Человек он был очень полный, и подкожный жировой слой был очень толстый - приблизительно в два пальца. В склепе, где Курсаков был похоронен, в летнюю жару бывало достаточно тепло, чтобы жир стал таять и постепенно пропитывать собою кожу. От этого сама кожа сделалась прочной и эластичной, наподобие кожи, употребляемой для технических целей».
«Луч правды» читали, конечно, не все горожане. И потому поползли разговоры, что в явлены святые мощи. Тем более, их поддерживал Михаил (Постников), епископ Вольский. «Луч правды» разгромил Преосвященного Михаила за его проповедь о явившихся «мощах» купца-старообрядца Георгия Федоровича Курсакова: «Гр. Постников, именуемый епископом Михаилом, чувствует, что его стадо тает «яко воск от лица огня». В целях увеличения последователей своих он отправился в уезд. Уже указывалось, что Михаил в стремлении одурманить верующих не останавливается даже перед тем, что выдает призраки за действительность… Теперь сей епископ заговорил о «мощах» купца Курсакова. «Это чудо - мировое чудо», - говорил он 21 мая. Это же он проповедовал и в уезде, высылая оттуда паломников на поклонение новоявленному «святому». Прежде всего, нужно указать на виляние г. Постникова. Как обновлен, он клеймил старую церковь, которая сеяла обман. Касался и мощей, которые оказались грудой негодного хлама. А теперь он сам проповедует эти мощи. Где же последовательность?..»
Вероятно, епископ Михаил искал популярности в ту пору, когда она стремительно падала, и требовалось чем-то привлечь паству. И это ему удалось: имя священнослужителя, объявившего мумию несчастного купца – нетленными мощами, зазвучало и в городских квартирах, и крестьянских избах. Тем не менее, народ не понимал, кому верить: врачам или священнослужителю. С одной стороны - очень уж походила на нетленные мощи святого. С другой - сама святость умершего купца ничем не подтверждалась. Да и пострадавшим за старые обряды его трудно назвать. Купец 1- ой гильдии и городской голова не был гоним. Правда, в его жизни было немало загадок. Но об этом чуть позже. Так и колебались вольчане, не зная, чью сторону принять.
Почитание мощей святых возникло еще в первые века христианской истории, причем степени их нетленности не придавалось особого значения. Митрополит Макарий (Булгаков) в книге «Православно-догматическое богословие» (середина XIX века) нетление мощей охарактеризовал как «изъятие их чудодейственною силою Божиею из всеобщего закона тления как бы в живой урок нам о будущем воскресении тел». При этом наличие нетленных мощей не является обязательным условием для канонизации святого.
Действительно, значительных поводов для канонизации Егора Курсакова не было. А вот загадок в его жизни и странностей оказалось немало.
Бегство в Сибирь
Он родился в 1784 году в семье старообрядца Фёдора Курсакова. Пока парнишка подрастал, братья уже стали купцами. Когда настало время, надумал Егор жениться и продолжить славный род Курсаковых. Жену его звали Прасковьей. В браке родилось две дочери. Это Георгия Федоровича никак не устраивало, так как наследство передавалось по мужской линии. Никак не намекаю на криминальное развитие событий. Но Прасковья скоропостижно умирает. После ее смерти Егор неожиданно уезжает на Южный Урал. И там «записывается 19 января 1818 года в курганское купечество. Указав себя, как из вольских 2 – ой гильдии купцов. С начала 1822 года Е. Курсаков перечислен уже в тюменском купечестве. В 1823 году Егор Федорович пожертвовал курганскому уездному училищу «приличную» сумму денег. Это позволило «купить 2 деревянных дома и флигель в центре города на углу улицы Береговой и Думского переулка». Чем занимался Е. Курсаков на Урале и в Сибири? В. Н. Разгон в книге «Винные откупа как форма накопления капиталов в Сибири (вторая половина XVIII - первая половина XIX вв.)» утверждал, что Егор Федорович сколотил капитал на продаже вина: «Сдача откупов без торгов высокопоставленным владельцам винокуренных заводов наносила значительный финансовый ущерб казне». Поэтому Сенат разрешил допускать к участию в откупных операциях представителей купечества, рекомендовав Камер-коллегии и другим органам сдавать откуп такой «компании купеческой», которая бы «сама для себя и вино подряжала в великорусских провинциях». В то же время купеческое винокурение по-прежнему оставалось под запретом. Размер откупных платежей Е. Курсакова составил 1335 тыс. рублей. Правда, ему пришлось взять крупный заем. Но риск оправдался. Ему достался и дом известного на всю Россию купца В. А. Злобина, чей дворец до сих пор возвышается в Петербурге.
В 1825 году Г. Курсаков возвращается в Вольск с новой женою Авдотьей Семёновной и двумя сыновьями. Тюменский купец записывается во 2- ю гильдию Вольского купечества. Наряду с Брюхановым и Плигиным становится крупным поставщиком пшеницы. С 1827 по 1833 годы он избирался городским головою. Благоустраивает на берегу Волги роскошный сад. Но через много лет сильный оползень уничтожает его. В 1847 году Егор Федорович покупает двух - этажный каменный дом, заплатив при этом внушительную сумму в 10 тысяч рублей. И жертвует его для общественной богадельни.
13 февраля 1860 года старика настигает смерть. Таков жизненный путь деятельного человека, разбогатевшего на честной торговле, державшегося веры своих родителей. И, заметьте, не чуждого милосердия и благотворительности. Согласитесь, обычная судьба волжского купца-старообрядца, без каких либо явных признаков святости…
И ублажил я мертвых, которые давно умерли...
Это строки из Книги Екклесиаста. В 1924 году власти передали мумию купца Курсакова общине старообрядцев. Помощник прокурора Савельев сообщил газете: «Коллектив верующих нашёл нужным похоронить его в более надёжном месте - в склепе под Воскресенской церковью, против чего с моей стороны препятствий не оказалось». Но не так все просто. Через какое-то время власти, сообразили: нет уверенности, что верующие теперь не станут поклоняться нетленным «мощам» купца. Ведь воспрепятствовать этому нельзя: тело-то находится при храме. Предстояло найти иной выход. На помощь прислали из Саратова светил медицины. Стадницкий Николай Григорьевич - доктор медицинских наук, профессор, и.о. ректора Саратовского университета (1912—1914), заведующий кафедрой нормальной анатомии (1909 - 1930). Райский Михаил Иванович – доктор медицинских наук, профессор, на тот момент заведовал кафедрой судебной медицины. Им - то и предстояло раз и навсегда пресечь слухи о чудесном нетлении. Склеп не велик: метров шесть в длину и три в ширину, с низким, чуть выше человеческого роста, сводчатым потолком. Внутри не выше 4-5 градусов, сухо и темно. Восемь ветхих гробов стоят вряд. Снимают с домовин крышки: где-то лишь скелеты, где-то – мумии. Тело Георгия (Егора) Фёдоровича уже перенесли в другой склеп, под церковью. Вывод саратовских не добавил чего-то нового к уже имевшемуся описанию вольских врачей: всё тот же скелет, обтянутый крепкою кожей бурого цвета: «Труп Г. Ф. Курсакова наиболее хорошо сохранился и представляет лучший экземпляр естественной мумии…»
Профессора приходят к выводу, что это природная мумификация: феномен вольских гор. Они, для «чистоты исследования» спускаются в соседние усыпальницы, что бы нетление не приписывалось исключительно семье Курсаковых. В одном из склепов четыре гроба, и среди костей две мумии. В склепе, принадлежащем Кузнецовым, в шести гробах одна мумия, женская. Отсюда и вывод: мумификация в склепных захоронениях «на горах» явление далеко не исключительное, а скорее распространённое. При этом невероятно предположить и столь массовое явление святых мощей. Невозможно поверить в такое количество праведников, рождённых на вольской земле…
Вскоре «Луч правды» сообщил: «24 мая мумифицированные трупы в числе четырех, вместе с трупом Курсакова, изъяты в Саратовский университет для научных целей. Президиум Саратовского Губисполкома указывает, что привезенные из г. Вольска мумифицированные трупы Курсакова и др. подлежат хранению в анатомическом музее Саратовского университета для использования при научных и учебных работах и для агитационных целей». Объяснить столь неожиданное решение достаточно легко. Властям не нужны были нетленные «мощи», находящиеся в кладбищенской церкви. Не нужно было и паломничество к ним верующих вольчан. Всякий всплеск религиозного энтузиазма местным большевикам лишь добавлял головной боли.
С той поры и обитала семья Курсаковых в анатомическом музее мединститута за стеклом в шкафах. В неестественном для усопших, стоячем, положении, притянутые железными обручами по туловищу и ногам к задней стенке шкафа. Вот высохшая плоть Георгия Федоровича: никуда не денешь его богатырский рост и мощное телосложение. Во рту тускло белеют два ряда зубов. А рядышком с ним хрупкое, высохшее тело жены Авдотьи Семеновны, росточком едва достигающее купеческого плеча. Ее портрет «Жемчужная купчиха» можно увидеть в картинной галерее Вольского музея краеведения. А вот изображения супруга ее не сохранилось. В соседнем шкафу язаться ещё две мумии, мужчины и женщины. Кто они? Кто мог покоиться в семейном склепе Курсаковых? Сейчас уже и не выяснить. Да это, пожалуй, и не так важно. Главное, что 25 ноября 2011 года четыре мумии освободили из «плена», и они перестали быть экспонатами анатомического музея. А на следующий день после отпевания в соборе Живоначальной Троицы в Вольске тела предали земле на городском кладбище.
Не раз и не два вольчане пытались похоронить Курсаковых по христианскому обычаю. Но не получалось. В конце 2010 года после публикации в газете «Вольская жизнь» в городе образовалась инициативная группа по возвращению тел Курсаковых. Наибольшую активность проявляла дочь Героя Советского Союза О. И. Кокушкина Лариса Олеговна. Она сумела связаться с тогдашним вице - премьером В. Володиным и депутатом Государственной Думы России Н. Панковым. Земляки смогли убедить руководителей Саратовского государственного медицинского института выполнить пожелание вольчан.
Похоронили Курсаковых на месте кладбищенского храма, освященного во имя благоверного смоленского князя Феодора Смоленского. Он стал семейной усыпальницей  именитого вольского гражданина Василия Алексеевича Злобина. Именно он выделил средства на строительство церкви. Но скончался в августе 1814 года, и его похоронили в крипте еще неосвященной церкви. Достраивали ее другие. И освящена она была почти двадцать лет спустя его 23 июля 1833 года. В семейном склепе покоились также сын Злобина Константин и трое детей, умерших в младенчестве. А также семья Ивана Злобина, брата Василия Алексеевича. Храм и склеп разрушили в начале 1930-х годов. Могилы Злобиных, превративших Вольск в один из красивейших городов Среднего Поволжья, засыпали строительным мусором. Впоследствии на месте храма возникли другие захоронения. И определить, где в точности стояла Федоровская церковь, долгое время было невозможно. Но несколько лет назад это удалось сделать. Там – то и упокоились тела бывшего городского головы, купца Георгия Федоровича Курсакова и членов его семьи. Это стало свидетельством исторической преемственности и уважения к памяти людей, так много сделавших и для родного края, и для России…
Портрет Авдотьи Курсаковой.