Бати Балкизов. Явь поэма, с кабардинского

ЯВЬ
(Поэма)

1

Если Ева с Адамом нас всех  сотворили,
А планета Земля – наш родительский дом,
Чтобы в нём мы семьёй, крепко спаянной, жили,
Так зачем же родителей мы предаём?

Так зачем предаём изначальное братство,
Чтобы, ради корысти и ложных идей,
Меж собой в страшных войнах веками сражаться,
Убивать бесконечно таких же людей?!

Почему с добротой человеческой рядом
Подвизается зло на житейском пути,
Чтоб, дубиной ли, пикой, разрывом снаряда,
Уничтожить добро, навсегда извести?

Эти мысли однажды пришли, обжигая.
Я лежал на лугу, утомившись от дел,
Средь знакомых утёсов отцовского края
И в бездонное синее небо глядел.

В чистом небе весеннее солнце пылало,
Бесконечностью космос безбрежный дышал.
И чего-то неясного вдруг возжелала,
Отрешившись от суетной жизни, душа.

В этот миг в небе, будто окошко открыли,
Подключили какой-то волшебный экран –
Перед взором картины былого поплыли
Из историй различных народов и стран.


2

Вот возник в небесах Александр Македонский,
На полмира кровавый оставивший след,
И командует громко невидимым войском,
Тем, которого нет уже тысячи лет.

Словно гром, раскатилась команда в зените.
По душе хлестанула словесная плеть.
Застит солнечный свет над землёй предводитель,
Сеет ужас и страх, поощряя лишь смерть.

Видно, царского титула воину мало?
Он мечтает божественный ранг обрести,
Чтобы крепкой рукой и разящим металлом
В подчиненье себе всех людей привести.

За царём шлейф космической пыли курится.
В тело неба вонзает воитель копьё.
А когда понимает, что планам не сбыться,
Как все смертные, слёзы обидные льёт…


3

Дунул ветер, с экрана подвинул эпоху,
И в окне персонаж появился иной,
Он когда-то мечтал тоже равным быть богу,
Римский Цезарь Гай Юлий – мудрец удалой.

Он пустынное небо глазами обводит,
Но вокруг ни единой души не найдя,
Вопрошает, слова забивая, как гвозди:
- Убивать разве можно такого, как я?!

Долго смотрит на землю, где дети резвятся,
Где, всяк сущий народ, день грядущий творит,
И, не в силах от жизни земной оторваться,
Размышления вслух сам себе говорит:

«Боже мой, на Земле нет ненужных народов,
Не случаен на ней ни один человек.
Разве можно простить тех, кто повод находит,
Чтоб людей истреблять, множить сирот, калек?»

- Эй, земляне! Послушайте Цезаря, люди!
Дорожить мирной жизнью обязаны вы,
И вожди, те, что славу безмерную любят,
И земных удовольствий и денег рабы.

Бог людей создаёт, чтоб добром дорожили,
Умножали творенья земной красоты,
Чтоб любили друг друга, по совести жили,
Не сжигали к надеждам и правде мосты.

Лишь творящим добро бог всегда благодарен,
Их благие дела непременно учтёт,
И, быть может, вторым воплощеньем одарит,
И в обличии новом на Землю пошлёт.

Те ж, кто кровь человечью безжалостно лили,
И по трупам рвались богу равными быть,
Станут просто ненужной космической пылью,
Или будут, как я, одиноко бродить…


4

Звездопад пролетел, образ Гая стирая,
И экран передвинул эпохи опять.
Показался костёр, искр шлея золотая,
У костра две согбенных фигуры сидят.

Я в одном узнаю силуэт Бонапарта.
Клятый Гитлер – другой.
Как сошлись они тут?
Откровенно скажу – очень странная пара.
Всё не могут согреться и русских клянут.

Только им не до слов –
Стая душ налетела,
Стала жалить,
Как пчёл растревоженный рой.
Вечный страх стал воителей этих уделом,
Позабыли они, что такое покой.

Бонапарт изнурён, горьких слёз не скрывает.
Плачет Гитлер, страдая и ночи, и дни.
Мстят им души убитых, везде настигая,
Тех солдат, кого в войнах сгубили они…


5

Расшатался экран, вновь картинку меняя.
И, раздвинув века, как завесы портьер,
Появился, стихами мой слух услаждая,
И на лире играя, почтенный Гомер.

Сладкозвучная песня народы пленяет,
Воспевая героев Троянской войны.
Но жалеет поэт, что в боях погибают
Цвет и гордость одной и другой стороны.

И поэтому он вопрошает сердито,
Адресуя богиням нелёгкий вопрос:
- Посмотрите сюда, Гера и Афродита,
Пали те, кто вам щедрые жертвы принёс!

Кто Парису сказал, чтоб похитил Елену?
Афродита, не ты ли совет подала?
Слишком много на корм воронью и гиенам
Человеческих тел ты легко обрекла!

Жизни смертных людей вам доверены, боги!
Почему ж вы так мало печётесь о них?
Коль виновен один, вы караете многих,
Только в чём же вина сотен тысяч других?

Неужели людей на Земле стало много,
Что нести этот груз утомительно ей,
И Елена является только предлогом,
Чтоб уменьшить количество лишних людей?

Эх, троянцы, троянцы!
Зачем красть невесту,
Чтоб потом потерять всё отечество вам?!
Разрушают твои города и предместья,
Жгут и грабят страну твою, бедный Приам!

Понимая, что слишком огромную цену
За её красоту запросила война,
Безутешно о павших рыдает Елена.
Но её ли в кровавом безумстве вина?!

Ахиллес разметает «троянские тучи»,
Гибнет каждый, кто против героя встаёт.
Страха смерти не ведает воин могучий
И всё рвётся по трупам вперёд и вперёд.

Атакует, как зверь, неприступную Трою,
Поле боя залито кровавым дождём.
Боги, боги! Сдержите порывы героя,
Успокойте звериную ненависть в нём!

Умолкает космический голос Гомера,
Стихла лира поэта на сцене небес.
На мгновенье свеченье экрана померкло
И великий рапсод в бездне неба исчез.


6

Но на смену шагнул Архимед с небосклона –
Гениальный учёный с тростинкой в руке,
Он как раз размышлял над каким-то законом
И вычерчивал знаки на влажном песке:

«Вот тропа, что ведёт на вершину познанья,
Будут люди идти здесь один за другим,
Обретая на горнем пути пониманье,
Что без общей поддержки не выдюжить им.

И чем выше к вершине поднимутся люди,
Тем значительно выше взлетят их мечты,
Ведь пока пик познанья достигнут не будет,
Лишь частично окрестные дали видны.

А с вершины откроется взгляду пространство,
Что всех сущих людей на земле единит,
Здесь ясней понимаешь значение братства,
И сильнее стремишься в согласии жить.

Через это пространство ведут две дороги,
Пусть концы судьбоносных путей не видны,
Но один к процветанью приводит в итоге,
А второй – к истребленью в горниле войны.

Если люди все вместе приложат усилья
И ведущую к счастью дорогу найдут,
То тогда остановят безумье насилья,
И порядок на нашей Земле наведут.

Но найти верный путь – не из лёгких задача,
Слишком много умов искорёжило зло,
И смысл жизни своей они видят иначе…
Много их по дороге в погибель ушло.

Что же станет с людьми, если выберут бездну?
Погоди ка, чудак, ведь ты знаешь ответ,
И тебе, как и многим учёным, известно,
Что заблудшим народам спасения нет!

Этот путь не однажды уже выбирали.
Поглотила безумцев кошмарная жуть.
Но по той же дороге потомки шагали…
Новых жертв и сегодня чудовища ждут.

Ну, а те, кто случайно сумеют остаться
Уцелевшими средь круговерти смертей,
В одичавших людей на Земле превратятся,
Чтобы снова начать размножаться на ней».

Опечален мудрец безысходностью этой,
Неизбежностью самоубийства людей.
Он рисует задумчиво нашу планету
И веками горящие звёзды над ней.

Вдруг учёный чему-то в усы улыбнулся
И воскликнул:
- Я дам указатель пути!
Чтоб развития круг
Вновь на смерть не замкнулся,
Люди, я помогу вам дорогу найти!

В этот радостный миг появляется воин –
Грозный варвар, в руке – окровавленный меч.
Архимед несуразностью обеспокоен,
Он ведь жизнь всех людей собирался сберечь.

- Боже мой!
Этот страшный посланец откуда?
Я ж нашёл сохраненья народов секрет
И собрался открыть бесконфликтный путь людям,
Но убийца является в этот момент!

Замахнулся, сомнений не знающий воин,
Что ему старика неизвестного жизнь?
Архимед лишь неловко прикрылся рукою,
Прокричав напоследок:
- Не тронь чертежи!

Сталь клинка просверкала в мгновение это
И в крови мудреца захлебнулись слова,
Отлетела его голова на планету,
На рисунке кровавые звёзды зажгла.


7

Задрожала земля, и завихрилось время,
И другая картина предстала глазам:
Я увидел людей –
Первобытное племя
Озиралось испуганно по сторонам.

А вокруг – целофизисы* и крокодилы,
Кровожадные стаи другого зверья.
Вид планеты какой-то дремучий, унылый,
И запятнана кровью повсюду земля.

Не могу это видеть!
Рукою толкаю
Очертанья экрана. Мне кровь не нужна!
Как помехи, века перед взором мелькают,
И опять на экран выползает война!

Но такой не бывало на нашей планете.
Видно, время промчалось куда-то вперёд?
Будто стрелы от молний, летают ракеты,
Полог ядерной пыли закрыл небосвод.
___
*Хищный вид динозавров.

Бомбы атомным градом везде опадают.
Смертоносный идёт над Землёй звездопад.
Города и народы в огне исчезают
И планета Земля превращается в ад.

Вижу в этом огне силуэт человека,
Он проклятия шлёт, не понятно, кому?
Страшно корчится в адовых муках калека,
Но спастись даже Бог не поможет ему!


8

Снова с силой экран в небосводе толкаю,
Не успев разобраться – вперёд ли, назад?
Вновь на смену приходит эпоха иная,
Над Землёй пыль и пепел по ветру летят.

От палящего солнца вода закипает
И бурлит в водоёмах, как будто в котле.
Запах смерти и тлена повсюду витает
И не видно людей и зверья на земле.

Нет, один человек появляется всё же,
Выползает с трудом из пещеры на свет.
Видно – голод и жажда несчастного гложут,
Жадно мокрую глину прибрежную ест.

Горемыку, как пьяного, ветер шатает.
Он измучен, нет силы уже никакой,
А к нему две огромных змеи подползают,
Оплетают мгновенно, как столб верстовой.

Не под силу несчастному сопротивляться,
Рухнул он, как подкошенный, тело дрожит.
Человека убив, змеи начали драться
Меж собою – не могут его поделить!


9

Чёрной буркой экран закрываю в обиде –
Не выносит душа погружения в ад.
Не могу, не желаю подобное видеть,
Как ползучие гады над нами царят!

Только разум людской на Земле должен править,
Дети Евы с Адамом в согласии жить,
Мы обязаны дом наш потомкам оставить,
Все народы и расы в семью единить.

Посмотрите на небо, все люди планеты,
Сколько звёзд в ледяной загораются мгле?
Их, наверное, столько же в небе нам светят,
Сколько видим песчинок на нашей Земле?!

Миллионы планет существует над нами.
А точнее пока не сумели их счесть.
Есть и солнца свои над другими мирами
И, наверное, жизнь, нам подобная, есть?!

Если мы наш небесный ковчег уничтожим,
Если общими силами не сбережём,
Во Вселенной о нас и не вспомнят, быть может,
И, возможно, совсем не узнают о том?!


***

Эту горькую песню о жизни слагая,
Поднимается в небо, к Гомеру, душа,
Чтобы рядом с великим поэтом летая,
Наблюдать с высоты, что там люди вершат?

С высоты удивительна наша планета,
Хоть её тяготят арсеналы ракет,
Но она ещё светится сказочным светом
И прекрасней планеты в галактике нет.

А за нами с Земли Архимед наблюдает,
Его лик сохранился в эпохах лихих,
На губах под усами улыбка блуждает,
Он внимательно слушает наши стихи.

Ему равный учёный не скоро родится,
Чтобы к счастью дорогу землянам открыть,
Чтобы так же, как он, неустанно трудиться,
До последнего вздоха науке служить.

Может годы пройдут до его появленья,
А, быть может, пройдут ещё тысячи лет?
Но я верю, и нет ни на йоту сомненья,
Что родится опять на Земле Архимед!

Он родится и выведет к счастью народы,
Если новая мерзость его не убьёт!
А пока же манкурты в толпе верховодят
И всемирное зло непомерно растёт.

Неразумные дети Адама и Евы,
Позабывшие голос добра и любви,
Выжигают тротилом людские посевы,
Топят братьев и сами же тонут в крови!

Люди, люди!
Одумайтесь, милые люди!
Пусть души моей крик потревожит и вас:
- Неужели мы нашу планету погубим,
Чтобы в страшных мученьях бесследно пропасть?!


Рецензии
Перевод сильный, профессиональный! Произведение классическое, оно и сейчас современно звучит! Благодарю от имени кабардинского народа, Валерий Анатольевич!

Фарида Кудаева   26.01.2024 23:21     Заявить о нарушении
Фарида, поэма "Явь" и цикл стихов Бати Балкизова были опубликованы накануне его юбилея в "Литературной газете" и вызвали большой интерес у читателей, много восторженных откликов. Но на его родине о поэте вспомнили только в журнале "Литературная Кабардино-Балкария".

Валерий Латынин   27.01.2024 12:39   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.