Виндава. Начало

От автора.

Легенда о «золотом вагоне», пропавшем в ноябре сорок первого года за час до входа немцев в город и  царские золотоносные прииски на Песочной вблизи Нового Иерусалима. Нить хитросплетений приводит учителя истории на старую Виндавскую железную дорогу. Остатки сгнивших шпал исчезающих среди травы в лесу и древний старик, тень которого он видит среди зарослей можжевельника, только добавляют загадок в поисках ответов на главные вопросы. 

1 глава.

Северный ветер нес поземку по пустынной платформе. Одинокий фонарь освещал ее края и почерневший сугроб. Прижавшись спиной к стене билетной кассы, путник потирал озябшие ладони и прижимал к себе потрепанный вещмешок на дне, которого лежали несколько самородных золотых слитков. Еще немного времени оставалось до электрички. Они останавливались тут редко, несмотря на то, что железная дорога соединяла столицу с большим портом именуемым Виндавой. Впрочем, это старое название сохранилось только в учебниках истории, да старых потрепанных книгах времен царя Николая II. Именно с такой старой книги и началась эта удивительная история.

Учитель истории Владимир Петрович Пичугин искал тему для очередного урока в Интернете. Неожиданно на одной из страниц он увидел объявление о том, что в одной из усадеб найдена старая библиотека, но желающих взять ее себе из-за ветхости книг не нашлось, поэтому они были перенесены на старый склад в районе деревни Устиново.

Руки потянулись к стулу, где висела верхняя одежда. Владимир еще не знал, о чем будет урок, но на подсознательном уровне чувствовал, что его ждет что-то необычное, а чутье его не подводило.

Диктофон оказался разряженным, поэтому приходилось рассчитывать только на карандаш и блокнот. Электронных гаджетов у него не было, не считая небольшого планшетного компьютера, но и он сейчас стоял на зарядке, поэтому сумка, которую он закинул через плечо оказалась легкой, как перышко.

Деревня Устиново была в районе Новопетровского, что по Рижскому направлению железной дороги, поэтому Владимир для поездки выбрал электричку. Он уже бывал в этих местах, поэтому выбрал не Рижский вокзал, а станцию Тушино, которая была гораздо ближе к области. Метро было пустынным, несмотря на обеденное время и можно было даже присесть на одно из пустующих мест, где он сразу задремал. Сон был прерывистым. Он чередовался с остановками и длинными перегонами, поэтому, когда в громкоговорителе объявили Тушинскую, то Владимир сразу встрепенулся и, вскочив, чуть не сбив с ног пожилую грузную женщину, которая моментально заняла освободившееся место, вызвав недовольство сидящих рядом из-за того, что им пришлось прижаться друг к другу плотнее, дабы вместить пенсионерку.

Окинув взглядом платформу в поисках указателей, обнаружил, что к выходу и к пригородным поездам нужно идти направо в сторону головного вагона из центра. Он обычно садился в середину состава, если приходилось ехать в незнакомое место. Так можно было не ошибиться с выходом и сократить время на всякие ненужные переходы, да и середина была всегда гораздо свободнее, нежели первые вагоны.

Впереди был небольшой эскалатор. Владимир не стал дожидаться пока он его довезет до верхней точки и пошел вверх. Вестибюль встретил небольшим разветвлением.

- Направо пойдешь, коня потеряешь, налево пойдешь, сам сгинешь, а прямо пойдешь…, - неожиданно вспомнил слова из старой сказки и улыбнулся.

Судя по указателю идти нужно было прямо и направо. Туннель вывел прямо на платформу к пригородным кассам.

- Мне до Новопетровской, - произнес в окошечко и протянул немного помятую купюру. Спустя секунду ему протянули билет и горсть сдачи. Владимир вновь огляделся по сторонам и решил свериться с расписанием, прежде чем пройти сквозь турникеты.

- ...Дедовск, Нахабино…Волоколамск – вот, то, что надо, - электричка отправлялась через пятнадцать минут. Он уже знал, что Дедовск и Нахабино, находятся на пол пути, поэтому решил пропустить эти электрички, дабы потом не пересаживаться и решил дождаться прямой.

На платформе было немноголюдно. В основном люди стояли у газетного киоска, где рассматривали стоявшие на лотках книги, газеты и всякие безделушки. Газеты покупали не все, поэтому ассортимент был расширен на все вкусы пассажиров. Были даже баночки с газировкой и электронные гаджеты. Платформу накрывал тяжелый бетонный навес, сохранившийся еще с советских времен, что позволяло спрятаться от дождя или снега. Решив, что сядет вновь в середину состава остановился, всматриваясь в сторону, откуда должна была появиться электричка.

Вскоре она появилась, но Владимир решил ее пропустить, поскольку на табличке красовалось наименование «Дедовск». Немного поежившись от холода, принялся ходить взад вперед, чтобы согреться. После теплых вагонов метрополитена на улице было неуютно. Спасало то, что одевался он всегда по погоде, но от долгого стояния начинали замерзать ноги и открытые участки тела.

- Движение – жизнь, - эта истина была актуальна и в данный момент. Ноги отогревались, да и руки, спрятанные в карманы перестали мерзнуть. Послышался свист и из-за поворота вынырныло зеленое очертание электропоезда.

- «Волоколамск», - надпись пронеслась вместе с головной частью состава мимо, и Владимир подошел вплотную к краю платформы. Двери со скрежетом открылись, причем одна из створок так и осталась на месте и пришлось ее даже подтолкнуть рукой, чтобы протиснуться в тамбур. В вагоне было умеренно тепло, поэтому он решил перейти в соседний. Там было многолюдно. Решение перейти в другой вагон посетило не только его. Места свободные еще были, поэтому он с удовольствием присел на одно из них, прямо напротив железнодорожника в желтой промасленной жилетке. В углу вагона стояли молотки и большие ключи, на которые он изредка поглядывал.

- И как они не мерзнут на своей работе? – подумал Владимир, глядя на соседа. Он понимал, что, несмотря на погодные условия, путейцы выходили на работу и поддерживали колею в исправном состоянии. Их не пугали ни снег, ни дождь ни летний зной.

- Наверное они сами из железа, как эти рельсы, - подумал учитель, понимая, что это лишь метафора.

Мимо окон проносились очертания домов, мост через безымянную речку. Смотреть было интересно, но многие просто дремали или о чем-то общались. Для них это был привычный однообразный пейзаж, которые они видели практически пять дней в неделю, порой по два раза в сутки.