Кольцо Сатурна

Пролог

Открыв через незначительное время глаза, вдохнув и выдохнув полной грудью, я осмотрел белоснежное помещение вокруг себя. Белоснежное, правда, в основном из-за освещения и контраста с темнотой, которая сковывала глазные яблоки в течение нескольких минут, а после того, как хорошенько присмотришься и перестанешь таращиться на странные лампы, проблескивали темные пятнышки и замызганные кусочки на стенах и полу. Впереди выделялась золотая дверь с надписью "регистратура" желтыми буквами Таймсньюромана по белому фону. Судя по различным усвоенным мной за непродолжительную жизнь сказкам, приданиям, книгам, рассказам и вещаниям с экрана, после которых сразу переключаешь канал, я находился в раю, что меня, конечно, несколько удивило, но обрадовало.
-Молодой человек, вы че там таращитесь, проходите быстрее, а то вас тут много, а я одна работаю сегодня-раздался крик из-за стойки регистратуры, исходящий от женщины средних лет с рыжими, кудрявыми волосами, торчащими губкой в разные стороны и с бородавкой на носу.
От материализовавшейся тетки я совсем перестал что-то понимать, отчего застопорился еще сильнее.
-А здесь разве не должны быть ворота и апостол Петр с ключом и седой бородой?
-Это вы с чего решили? Перед каждым клиентом возникает исключительно то, что ему привычнее видеть. Проходите быстрее, вы задерживаете очередь!
Осмотревшись по сторонам и прочесав внешней стороной ногтей бороду, никакой очереди я, конечно же, не увидел. Видимо, мое загибающееся сознание просто старается отыгрывать свою роль, забывая расставить декорации. Я прохожу к стойке, опираясь на нее локтями. Тетка спрашивает имя, фамилию, год рождения, затем смотрит на некий идентификатор на руке, считываемый только ее глазом и повторяет вопрос, ссылаясь на возможную ошибку. После повторного заполнения всевозможных данных, тетка показывает мне младенца в утробе и дату смерти, совпадающую с моей датой рождения и подписанного всеми моими данными.
-Что это? У вас наверняка какая-то ошибка в базе, вам разве не видно, что вот он я, стою здоровый и вполне себе живой- я несколько осекся, и поправил-ну, до недавних пор живой.
-Я не знаю, может быть это связано с какими-то проблемами при рождении? Ваша мать ничего не рассказывала?
-Ну, разве что ей делали кесарево...
-аааа, это распространенная проблема, -противно протянула тетка.-это означает, что по божьему замыслу вы не должны быть рождены, а при спасении таких случаев, юридически человечество внизу берет ответственность на себя. Жаль, правда, что у них нет здесь посольства, да?
-Это же полный маразм! А как же крещение? Разве тогда я не был официально зарегестрирован здесь у вас?
-Нет, конечно. Это как попытка в регистрации после отказа и внесения в черный список организации.
-Отлично, и что вы мне прикажете делать?
-Что же, у вас есть несколько вариантов. Например, вы можете...

Глава 1

Я ненавижу себя по утрам. Наверное, потому что утро и день это время более чистое и откровенное к самому себе. Время, когда ты остаешься наедине со своим сознанием, а не чувствами и пороками. Моя утренняя ненависть особенная, самозабвенная и каждый раз разная. По будням я ненавижу себя за то, что поздно заснул вчера и не могу встать с постели, а по выходным за то, что слишком рано проснулся без будильника и теперь не смогу заснуть еще раз. По праздникам я ненавижу себя вчерашнего за то, что я оказался слаб перед каким-нибудь соблазном. Перебрал алкоголя, переспал с неправильной девушкой, сказал или сделал что-нибудь грубое и агрессивное по отношению к близким людям. По всем этим причинам я, как только смог жить в одиночестве и тунеядстве, стал пропускать это время суток за дообеденным сном.
В районе где-то девяти лет, я прочитал книгу с рассказами, которую мне дарил отец еще при жизни. И там главный герой,  такой же младшеклассник, как я тогда, повествовал о воскресном правиле, гласившем по пробуждению в выходные стараться составить для себя отчет за всю неделю, решить, сколько в ней было плюсов, а сколько минусов и что надо менять или наоборот поддерживать. Сегодня я решил сделать так же, благо, что и дата была подходящая. Правда, не смотря на это, у меня все равно не получилось. Я не мог вспомнить вообще ничего хорошего или плохого, происходившего на этой неделе. Либо из-за серости происходящего вокруг, либо проблема в моей незаинтересованности. Трудно сказать, но вместо плана я пытался дать себе ответ именно на этот вопрос, втыкая в залитый потолок над кроватью.
Потолок залили мои мудаки-соседи, которые мало того, что ничего не компенсировали, так еще и сверлили потом весь месяц, заставляя меня вставать то в 12, то в час и все-таки цеплять остатки утренних смешанных чувств. Мама просила меня тогда пойти разобраться с этой ситуацией, когда я о ней рассказал.  Поугрожать судом, доказательствами и прочим, лишь бы мне отдали денег на ремонт, но мне эта затея была очень неудобной и неприятной, из-за чего я сказал маме, что во всем разобрался, а сам просто в который раз стерпел и проглотил.
У сегодняшнего моего дообеденного сна, правда, была еще одна причина. Половину ночи я просто переворачивался в кровати с бока на бок и прокручивал в голове разные жизненные ситуации и перспективы. Мол, если бы я выучил язык, то поехал бы в другую страну, если бы я все-таки остался в университете, то уже бы его закончил и получал приличных денег, если бы не отсутствие удобных вакансий, давно бы слез с маминой шеи. И прочие "если бы", наводняющие мою голову уже которую ночь подряд.
Не спать мне нравилось меньше, чем выходить на улицу, поэтому я поплелся за триптизолоном, про который прочитал в интернете, пытавшись уснуть. Там было написано, что это антидепрессант, обладающий мягким седативным эффектом, помогающим уснуть при применении перед сном.
-Добрый день, мне, пожалуйста, триптизолон, - протараторил заранее заготовленную и проговоренную фразу я
-А зачем он вам? В качестве реабилитационного курса после депрессии? Может быть возьмете лучше фенелзинин, он стоит чуть меньше, а эффект практически такой же?
-Давайте, наверное, пачку и того, и того, - я подумал, что сначала сравню их, а потом решу, какой можно будет брать на постоянной основе.
Как только я пришел домой, мне очень захотелось восполнить пробел, недоспанный за эту неделю, поэтому я прочитал дозировку, проглотил таблетку триптизолона, накрылся одеялом на своем вечно разобранном диване и стал ждать волшебной подушки, которая вдавила бы меня в царство снов. Однако, подушки все не случалось и не случалось. Изрядно провозившись, повертев подушкой, закладывая под нее руки и убирая их, я провел с закрытыми глазами где-то около 40 минут. Разачорававшись в таблетках на букву "т", я выпил еще тех, что были на "ф", после чего я провалился в глубокий сон, остановившись на мысли о их бесполезности и о лживых маркетологах, обещающих всевозможные волшебные качества продукта исключительно ради его продажи.

Глава 2

Проснулся я от крутящей боли в животе, растянувшись в каком-то лесу, на железнодорожных рельсах. Я встал, осмотрелся вокруг, и не увидел ничего, кроме леса, кажется, дубового, и зеленого с белой полосой вагончика от поезда, что стоял дальше по пути. По прошествию пятнадцати минут, в течение которых я искал телефон в кармане, логичные причины моего появления здесь и хоть какие-то намеки на цивилизацию и мое местоположение, осознание все-таки пришло и я немного подуспокоился. Однозначно, я что-то перепутал с лекарствами и у меня теперь просто очень яркие сны. От этой мысли у меня мгновенно возник стереотип попытаться ущипнуть себя. Ущипнул. Было больно. И потом уже, задыхаясь по пути, но все-таки догоняя стереотип, пришла мысль, что настолько яркий "медикаментозный" сон, очевидно, может и тактильные ощущения сфальсифировать. Поэтому мне не оставалось ничего, кроме как переждать собственный трип. Чтобы его скрасить и ускорить, я решил пойти к единственному месту, что мое сознание сгенерировало несколько отличающимся от остального фона-к вагончику. По мере приближения к вагончику, я стал замечать фигуру, что там находится. Коленки несколько подкосились, поджилки затряслись, а кулаки сжались. Я шел и говорил себе, что это мой сон, а значит в реальности не может ничего случится серьезного. Мои шаги попеременно становились то крепкими от того, что это все-таки мой сон, а значит я здесь существо всесильное, и ослабевали, да подкашивались от того, что этот сон достаточно реальный, чтобы стерлась грань и было не понятно, в чем разница и где что-нибудь может случится, а где нет. Наверное, это была одна из самых тяжелых стометровок в моей жизни.
Когда я добрался до вагончика и вошел в него, произнося уже продуманную и заранее заготовленную фразу вроде "Здравствуйте, я заблудился и мне нужна помощь", я осекся на "Здра", потому что мужчина, посмотревший мне прямо в глаза, был уж очень похожим на мои детские воспоминания об отце, только чуть с отпущенной бородой. Воспользовшись моим замешательством, он начал диалог:
-Артем...-его глаза будто бы сменили цвет и наполнились полным пониманием ситуации. Будто бы эта обстановка была для него очень естественной,- Вот скажи, кем ты работаешь? Как ты зарабатываешь себе на еду и оплату коммуналки бабушкиной квартиры?
Я опешил, но начал отвечать, стараясь выставить себя перед "папой" в максимально хорошем свете.
-Программистом-фрилансером. Пишу всяческие интересные проекты, получаю процент с их доходов, живу, в общем, хорошо...
-Интересные или те, которые полегче и находятся в зоне покрытия знаний с брошенного тобой вуза? Почему ты не хочешь расширить свои знания и расти в этом деле? Ты же бросил университет из-за плохих преподавателей и бесполезных смежных предметов, а не потому что хотел перепоступать в новый. Это не должно тебе мешать развивать навыки программирования самостоятельно, ведь так?
-Ну я хочу, и этим занимаюсь иногда, просто получается выкроить время редко, - начал защищаться я
-Да ничего ты не хочешь. Ты терпеть не можешь любые технические науки, но думаешь, что заработать возможно только на этом, из-за чего постоянно ноешь. Мол, посмотрите все на меня, я отвергнут обществом, творческая личность, художник, а вынужден заниматься чем-то ценным в этом же социуме, дабы существовать. Тьфу, блять. Пока у тебя не будет осознания, что заработать можно чем угодно, если ты делаешь это качественно, ты так и будешь только ныть, да прогибаться. Честно говоря, на это противно уже смотреть. Постарайся прислушаться к себе и заниматься тем, что любишь, если сегодня проснешься, договорились?
Мне стало искренне страшно, потому что нечто, имеющее облик моего отца говорило разными голосами и вообще, вся его речь была будто бы сшита из фраз похожих, но все же разных людей. Еще, конечно, пугало это "если" и акцент, cделанный на нем.
-Так мы условились? Ты меня услышал?
-Даа, -протянул я, склонив голову на бок немного - А ты мне сейчас снишься или что? Почему все так странно?
-Можно сказать, что снюсь, да. Все несколько сложнее, не забивай голову. Не злоупотребляй таблетками, это вредно
Слово "вредно" будто утекло по ветру, который начал продувать насквозь наш зеленоватый вагончик, загоняя в него листья. За словом "отец" растекся сам по ветру, оставляя на нем несколько лиц, снимаемых с головы одно за другим. Покончив с фигурой моего собеседника, ветер собрался в мощный поток и ударил им мне в живот, разворачивая внутренности, кости, и потоки крови в разные стороны из моего тела. Однако, я не чувствовал больше той боли, что со мной уже была и поэтому вид меня просто завораживал.

Глава 3

Я резко пробудился от того, что меня вырвало прям перед собой на кровати. Потом, меня вырвало еще раз, но уже на пол, потянувшись к которому пришлось ставить руки в блевотину перед собой. Отвалившись на другую сторону кровати, я прочувствовал весь липкий пот на себе, и лихорадку внутри, которая меня поедала. Так, что мне было совершенно непосильно встать и хотя бы убрать за собой, отчего меня пробирало противоречивое чувство попытаться найти свободное место и отлежаться, или попробовать убраться и встать на ноги. Так как у меня небольшая кровать, я решил выбрать второе, встал и сразу же побежал в туалет от еще одного рвотного позыва. Однако, после него и воды из вчерашнего чайника, мне стало ощутимо лучше. За уборкой я забывал немного диалог, что у меня был с отцом, как бывает на утро после любого дурного сна, однако в этом была особенность - картинка напрочь въелась мне в мозг, чего раньше никогда не было. Ну и основной посыл я, конечно, запомнил. Однако, суровая реальность встретила меня картиной чуть более жесткой и серой, чем обещал мне сон. Мне срочно надо было доделывать проект, за который я уже взялся, но после него я обязательно начну уделять гораздо больше времени тому, что мне действительно интересно. Устроюсь в художку, или схожу сначала на выставку искусства более мне близкого, чтобы завести знакомства в среде, найти семинары или типа того. Да. Эту неделю доработаю и как следует все продумаю, а в понедельник пойду, потому что каким бы пьяным\наркотическим\сонным бредом это не было, мое подсознание выдавило все равно ценную мысль, а это видение можно будет использовать, как историю для интервью когда-нибудь потом, когда я стану известнейшим художником. Остаток недели я провел, влипая в компьютер, телевизор и иногда параллельно что-нибудь ел, спал, да готовил.
В понедельник вечером я встретился с своим бывшим одногруппником, Толей, потому что решил, что задуманное было бы слишком резким стартом, надо бы сначала выползти на улицу чуть дальше, чем до соседнего магазина. Прогресс в движении был, правда, незначительным, ведь добрался я только до нашей обсиженной в студенческие годы разливайки, где было дешево, ***во пахло, а продавщица доливала после усадки пены. Я сидел за пластиковым столиком с рекламой пепси на голубом фоне и ждал, пока приедет Толя, влипая в телефон. Посмотрев все мемы и псевдонаучные новости уже пару раз, я стал основательно скучать, но читать было лень, поэтому я играл в что-то типа "собери три в ряд", ничего не заказывая, чем подбешивал немного продавщицу. Однако, вопреки моим уже сложившимся ожиданиям, Толяся все-таки пришел, и мы, взяв по пиву, сели болтать. Разговор клеился так себе. Я спрашивал, как дела в универе, кто куда делся из прочих одногруппников и всякую ерунду, которая мне была, честно говоря, не особо интересна, ему надо было слишком долго рассказывать, а толку в этом ноль. Поэтому, я параллельно разговору по третьему кругу смотрел в фид вк, вяло отвечая на его вежливые встречные вопросы. Когда университетские и старые темы закончились, а мы влили примерно по литру, я решил поведать про свой сон. Про успокоительные таблетки, советы, про отца и вагончик в лесу.
-Тем, у тебя просто от одиночества и скуки уже крыша едет. Ты попробуй заняться чем-нибудь интересным, да спать побольше. Если не получается самостоятельно, сходи к врачу. К слову о "спать", кстати, мне нужно ехать уже, завтра к первой, все дела.
-Ладно, поехали вместе.
Взяв еще по бутылке, мы вышли из разливайки-выпивайки и двинулись против мерзкого, пронизывающего ветра в сторону автобусной остановки. Погода мешала продолжать разговор, что не шел естественным путем, и надо было его искуственно постоянно стимулировать, но не хотелось, поэтому мы молча дошли, попрощались, решив встретиться еще раз, и, думаю, синхронно поморщившись, когда друг от друга отвернулись. Смотря постоянно в телефон, на котором уже почти села зарядка от "три в ряд", я добрался до кровати и, бросив шмотки на стул возле нее, залез под одеяло, зажмурился и... ничего не произошло. Алкоголь в крови не то что не помог заснуть, так еще сделал этот процесс наоборот сложнее. Порядка получаса я помучался, а затем поставил себе тазик около кровати и, сглотнув две таблетки, сразу вырубился.

Глава 4

Кому-то, кто не знаком со мной достаточно долго, движение показалось бы очень легким, но этот человек даже не подозревал бы, какое непосильное количество труда и тренировок было потрачено на то, чтобы сейчас так легко всадить свой раскаленный от сражения меч прямо в глаз израненного лазурного дракона. Забив его настолько сильно, что он вышел в пасти, я его достал и проделал тоже движение со вторым глазом, потому что дракон все еще сопел угольками и хрипел дымом, перебирая лапами, после чего спустился вниз, поднял забрало и кинул шлем на красноватую землю этой пещеры, из-за чего черные, кудрявые, сальные и будто обугленные патлы с облегчением упали вниз, обратно к плечам. Из набедренной сумки достал черноватый с красным проблеском ритуальный кинжал, и всадив его по рукоятку, вспорол дракону голубое брюхо с левого плеча до правого нижнего ребра, отчего на меня вывалились зеленоватые органы и полилась горячейшая кровь, которую я стер латной перчаткой с лица, после чего облизал ее, закрыв глаза. Это был вкус победы, купленной по цене ежедневных мучений и лишений, гретых только грезами о сегодняшнем дне и, что удивительно для остальных, сбывшемся. Но самое главное, вывалившееся из дракона были далеко не его зеленоватые и пахнущие органы, а треугольный камешек размером с ладонь, внутри которого плескался буйный огонек. Этот треугольник-ключ, созданный специально только для одной двери и, к сожалению для дракона и многих храбрецов, положивших свои кости в этой пещере, он очень нужен был мне. Слава богу, мне не приходится думать, каково это жить, зная, что ты-всего лишь испытание в чужой жизни героя, а иначе никакого смысла в твоем существовании нет. Хотя с другой стороны, у многих людей и такого нет.
Вставив жгущий руку камешек в отверстие, сделанное в двери специально для него, я услышал грохот, скрип и клубы пыли, повалившие из под дверной щели, после чего она постепенно начала разъезжаться. Солнечный свет, просочившийся из двери, озарил красноватую от крови и тел пещеру, согревая мое смуглое и немного подкопченное лицо. Честно говоря, меня это очень удивило, так как я ожидал увидеть некую тронную залу, полную сокровищ или, быть может, всемогущественное существо, что одарило бы меня выполнением желаний. Что угодно подобное, но вовсе не сад под открытым небом посреди пещеры. Продвинувшись внутрь уже непривычно светлой картинки, я заметил посреди сада лужайку, посреди которой стоял дуб, осыпающий небо маленькими розоватыми листочками, что падали с его веток и моментально поднимались наверх большим потоком. Быстрый осмотр довольно маленького сада не дал никаких результатов в виде сокровищ или джинов, поэтому я решил просто идти к самому необычному объекту-к дубу. Возле дуба стояла зеленая скамеечка с засохшей и отвалившейся местами краской, за которую я сел и начал ослаблять доспех. Увлекшись делом, я не заметил, как рядом со мной материализовалась будто уже знакомая фигура мужчины, напоминающего меня, только старше. А когда он начал заливаться разными голосами, я и вовсе вспомнил все. Вагон поезда, лес, мою однушку, заблеванную постель и Толю, и от этого всего стало настолько мерзко на душе, что я даже забыл про свою очень важную победу.
-Че ты опять сюда пришел? Я же просил тебя не баловаться таблетками больше. -флегматично протянул папа, засмотревшись в многочисленные кусты, раскинувшиеся через дорожку от нашей скамейки
-Честно говоря, у меня тот же вопрос к тебе. До твоего появления, сон был вполне приятным.
-Ты начал заниматься чем-то, что тебе больше по душе? Есть какие-то продвижения?
-Ну. Прям то, о чем ты говорил, я, правда, не сделал, но зато из дома выбрался. Встретился с старым другом, так сказать.
-Да, я видел, как ты выбрался из-за компьютера, чтобы смотреть в телефон на свежем воздухе. Это, конечно, похвально, но не совсем то, что я имел в виду.
-Угу. Зачем ты спрашивал, если все равно знаешь, что происходило и имеешь свою точку зрения, которую мне не пробить?
-Чтобы услышать, что ты ответишь, естественно. Знаешь, почему ты постоянно смотришь в телефон? Может у тебя есть какое-то объяснение для этого?- на "этого" голос папы взвизгнул, а затем наоборот стал слишком охриплым. Он выпрямил спину, а глаза будто бы налились красным цветом. Именно не кровью, а красным цветом. Как у борща или вроде того.
-Я думаю, потому что мне постоянно скучно и одиноко. Мозг привык быстро решать какие-то задачи и наблюдать, поэтому я уже не могу спокойно сидеть и расслабляться.
-Ну да. Или ты просто боишься, что останешься один на один с своими мыслями, но не сможешь их найти и развить. Более того, ты знаешь, что уже стал мыслительным импотентом и не можешь себе признаться в этом. Вот так. Если я сейчас уйду, а ты останешься один в саду с этим деревом, то тебе просто придется встретить пустоту в твоей голове. Твой нынешний максимум-бытовые мыслишки, да воспоминания. Ничего нового и высокого.
Я закрыл веки, обхватил пальцами перегородку свел губы, произнося шепотом "Б", а коснувшись языком зубов с внутренней стороны, и забирая с вдохом "ля", предвкушая дальнейшую лекцию по поводу того, как плохо я живу, я заметил, что на скамье я остался один.
Оставшись в одиночестве, я спокойно выдохнул, растянулся на лавке, потому что все мои мышцы болели после битвы с драконом. И, наблюдая взлетающие вверх листочки, уснул.

Глава 5

Проснувшись снова в своей постели, в своем поту, мне было очень плохо. Живот крутило и вертело бочкой в разные стороны, а лицо было белее моего рабочего стола из икеи. То есть темновато-белое с разводами от чуть-чуть пролившегося чая. Я думал о том, что боль в животе-самая ужасная и лучше бы у меня даже болели зубы или голова. У меня так каждый раз. Когда будет болеть голова, я буду думать, мол, лишь бы болел живот. Смакуя это прекрасное чувство, я грелся сознанием в духе "ну если больно, то хоть жив", а потом понял, что опция не быть живым в таком случае-не самая плохая. И еще думал про врача. Рука потянулась к телефону, а палец по привычке потянулся к ютабу. Вспомнив свой сон, я отдернул его и начал искать, где можно получить медицинскую помощь. К поликлинике я так и не прикрепился, следовательно, перед получением помощи пришлось бы ждать пару недель минимум, а к тому времени я успею либо выздороветь, либо уже отторчаться. Остаются частная клиника и скорая помощь. Карету я вызывать не стал, потому что чувствовал себя недостаточно плохо, чтобы это сделать. Я, правда, и не представлял, в каких случаях кроме инфаркта ее вообще вызывают, но тем не менее с детства засел стереотип, что она все время кому-нибудь нужнее, чем мне, хотя я прочитал уже, кажется, миллион историй от ее работников о том, как их гоняют бабки и мамаши с температурой в 37 градусов. Осталась частная клиника, в которой один прием стоил, как мое недельное питание и имел еще неоднозначный намек в духе "это только первичная консультация, после которой потребуются еще дополнительные исследования, которые плавно доведут сумму до твоего месячного пропитания", и я такого просто позволить себе не мог. Надо подумать, кого из друзей можно попросить со мной посидеть и помочь, если мне вдруг станет хуже. С первого раза мне не пришел никто в голову, кроме Толи, но после такого душного вечера, я решил подумать еще, для чего посмотрел в френдлист, медленно его листая и предполагая, кого бы можно было попросить. Попросить можно было всех. Бывших одноклассников, одногруппников, пару ребят с двора, каких-то знакомых, c которыми мы бухали в общаге, бывшую девушку. Однако, никто из них бы не согласился. Даже если не отказались бы напрямую, то отмазку бы нашли обязательно, да и я их понимаю. После такой проверки я машинально нажал на "новости" и предался сладкой прокрастинации на весь оставшийся день, изредка лишь меняя позы, социальные сети и каналы.
Ближе к ночи мне наконец-то захотелось есть, поэтому я встал с кровати, наступив голой ногой в пластиковый пустой тазик голубоватого цвета, что я поставил вчера перед сном на всякий случай. Ухмыльнулся своей победе над ним и пошел на кухню, чтобы позавтракать, пообедать и поужинать одновременно маленькими пельменями, оставшимися в морозилке. После чего, не помыв посуду, я снова плюхнулся в кровать, положив телефон на кресло рядом с ней. Сначала очень хотелось его достать, но перед глазами до сих пор очень ярко сиял дуб с розоватыми листочками, отчего рука автоматически прижималась к подушке, а в голове дальше раскручивалась огненным колесом мысль, цепляющая воспоминания и впечатления прошедшей недели и, в частности, сегодняшнего дня. Ради интереса я решил позвонить Толе, но телефон, ожидаемо, только заливался длинными гудками до тех пор, пока я не сбросил. Дальнейшее решение казалось очевидным и очень простым. Я взял с стола таблетки и выпил остатки двух пачек залпом, смешав их в немного подкисшем молоке, что оставалось у меня в холодильнике. Живот стал закипать, поэтому я лег на кровать и ровно перед срабатыванием первых позывов вырубился, даже забыв закрыть глаза.

Глава 6

Встал я уже в большой, непробиваемой душевой кабине с заткнутой пробкой и свареными дверцами, что стояла посреди большого и темного ангара, стенки которого были еле различимы где-то в мрачном горизонте. Над кабиной была труба и ультрафиолетовая лампа, что освещала ее. Побившись немного в приступе клаустрофобии, я принял нереальность происходящего и сознание снова сошлось и прояснело. В отличии от предыдущих видений, я четко понял, что сейчас ничего не существует, а следовательно мне ничего не может повредить. Из радиоприемника раздался папин голос, что переходил на высокие звуки, хрипел и надрывался на конце слова.
-Я тут знаешь о чем подумал? Достаточно забавно получается, что с материально-физической точки зрения, ты живешь в огромном обществе, находясь в постоянном тесном контакте с большим количеством людей. Вас разделяет обычно лишь пара гипсокартонных стен. Ты постоянно слышишь, как сверху бегают и скребутся когтями собаки, слева звучат инструменты твоего соседа, делающего ремонт уже несколько месяцев, причем делающего его явно с садистским удовольствием, смакуя каждую трель дрели. Справа ты через вечер слышишь, как молодая пара ругается, а потом занимается любовью. Когда девушка начинает стонать, ты надеваешь наушники, чтобы тебя это не раздражало. Ты слушаешь и живешь рядом с кучей людей, которых даже не знаешь никого по именам. Слышишь, как у соседа звонит домофон, а у бабушки-соседки лает собака, но ты мало того, что даже не пытаешься с ними разговаривать и узнавать, ты даже специально ждешь перед тем, как выйти на лестничную клетку, если слышишь, что там кто-то возится. Получается, что ты постоянно находишься в обществе, даже когда от него скрываешься. Но не смотря на все это, ты все равно одинок. Тебе все равно даже некому позвонить, чтобы тебя поддержали во время болезни.
-А я-то думал, к чему ты все это клонишь. Ты уже закончил?
-А представь, если бы ты умер? Об этом же даже никто не узнал бы. Тело нашли бы только где-то через неделю просто потому что оно начнет так вонять, что соседи больше не смогут игнорировать этот запах и кто-нибудь чуть более социально-активный, чем ты, вызовет полицию и тебя все-таки найдут. Однако, оно будет уже достаточно изменено, чтобы обычный человек тебя не узнал, следовательно, будут смотреть по прописке в квартире, которая сделана не на тебя. То есть еще некоторое время займет твое опознание, соответственно, родные получат новость только недели через полторы и зрелище будет для них достаточно печальным. Знаешь, почему ты сюда пришел?
-Да давай, рассказывай уже.
-Потому что тебе легче умереть, чем найти врача. Легче потеряться, чем подойти и спросить. Легче скопить денег и заплатить сразу за несколько месяцев, лишь бы меньше встречаться с консьержкой или хозяйкой квартиры. Тебе неудобно разговаривать с людьми, но ты все равно чувствуешь одиночество. Как-то это глупо и противоестественно, да?
Я знал, что это абсолютно не так и каждому моему действию есть причины, которые с описанными не совпадают, но мое воспаленное от таблеток сознание как-то жестко и извращенно рисовало моего отца. Рисовало его вскрывающим гнойные опасения, к которым я никогда не приду. Поэтому я просто продолжал его слушать, никак не противясь. Отец закашлялся, а динамик начал искажать звук, после чего из трубы сверху полилась морская пена. Однако, она была скорее не соленой, а с металлическим привкусом. По ощущениям похоже на слюну во рту после того, как прокусил губу. Я смотрел на пену, что медленно поднималась и уже начинала подмачивать мои домашние треники, в которых я сегодня провел весь день и завалился спать. Кажется, что в такой ситуации, даже понимая ее нереальность, мне должно было быть страшно, но я не чувствовал вообще ничего. В голове только мысли в духе "выпустите меня отсюда", будто бы я сдавал экзамен, который не знаю, или будто меня отчитывает человек в почтенном возрасте, чье мнение совсем не совпадает с моим. Пена заполняла мою кабинку, голос шипел и трещал из динамика, переливаясь ругательствами и похвалами, но мне было абсолютно все равно, я был отрезан от мира, потому что знал, что четко знал, что он воображаемый, а вчера я в нем же убил дракона. Под давлением пены я закрыл и глаза, после чего кабинка набралась полностью, заполнив последнюю полость-мои легкие.

Эпилог

Открыв через незначительное время глаза, вдохнув и выдохнув полной грудью, я осмотрел белоснежное помещение вокруг себя. Белоснежное, правда, в основном из-за освещения и контраста с темнотой, которая сковывала глазные яблоки в течение нескольких минут, а после того, как хорошенько присмотришься и перестанешь таращиться на странные лампы, проблескивали темные пятнышки и замызганные кусочки на стенах и полу. Впереди выделялась золотая дверь с надписью "регистратура" желтыми буквами Таймсньюромана по белому фону. Судя по различным усвоенным мной за непродолжительную жизнь сказкам, приданиям, книгам, рассказам и вещаниям с экрана, после которых сразу переключаешь канал, я находился в раю, что меня, конечно, несколько удивило, но обрадовало.
-Молодой человек, вы че там таращитесь, проходите быстрее, а то вас тут много, а я одна работаю сегодня-раздался крик из-за стойки регистратуры, исходящий от женщины средних лет с рыжими, кудрявыми волосами, торчащими губкой в разные стороны и с бородавкой на носу.
От материализовавшейся тетки я совсем перестал что-то понимать, отчего застопорился еще сильнее.
-А здесь разве не должны быть ворота и апостол Петр с ключом и седой бородой?
-Это вы с чего решили? Перед каждым клиентом возникает исключительно то, что ему привычнее видеть. Проходите быстрее, вы задерживаете очередь!
Осмотревшись по сторонам и прочесав внешней стороной ногтей бороду, никакой очереди я, конечно же, не увидел. Видимо, мое загибающееся сознание просто старается отыгрывать свою роль, забывая расставить декорации. Я прохожу к стойке, опираясь на нее локтями. Тетка спрашивает имя, фамилию, год рождения, затем смотрит на некий идентификатор на руке, считываемый только ее глазом, затяжно протягивает "Ааааа" и показывает мне пальцем на дверь, что только что материализовалась слева. Над дверью электронное табло с надписью "Артем 36", которая меняется на "Артем 37", как только я касаюсь дверной ручки и вхожу в темноту за дверью. Дверь мгновенно пропадает, а посреди темноты появляется сиденье из вагона метро, будто подсвеченное светом сверху. Поняв достаточно очевидный намек, я не успеваю приземлиться на него, как вокруг меня материализуется зеленый вагончик, за окном которого дубовый лес. В дверном проеме вагона появляется человеческая фигура, произносящая "Здравствуйте", но осекающаяся на полуслове. Когда я увидел в этой фигуре себя, картина полностью сопоставилась с моими воспоминаниями, что, естественно, повергло меня в шок. Спустя буквально пару секунд раздумий, я, пытаясь объяснить ситуацию, произношу: "Артем, это просто плохой сон, возникший от таблеток, не пей их больше", но на втором слове мои связки будто отсохли, а мозг вспыхнул красным, оставив моим последним воспоминанием страх в собственных глазах напротив.