Группенмюллер. Операция Wahrheit Schnabel - 19

Операция '' Wahrheit Schnabel''

''Нос правды''

***

Архив IV Управления РСХА при поддержке
Дивизиона Паранормальных явлений

***

-Я так и думал, что, в результате рассмотрения этого дела, кто-нибудь да пострадает, но у меня и мысли не возникало, что пострадает совершенно к этому делу непричастное лицо... в данном случае Айсман. – сожалеюще произнес Мюллер. – И так каждый раз! Мне на прошлой неделе сообщили, что он ищет выхода на партайгеноссе Бормана, с целью попросить его сменить место работы, в связи с тем, что оно пагубно влияет на его здоровье. Вроде бы он был даже согласен передислоцироваться в район Зееловских высот... даже в штрафную роту... вроде бы опасности там меньше, а смерть почетнее.

Штрумпль захихикал, но тут же замолк.

-А ведь это очень верно, - заметил он задумавшись. – Страдают совершенно непричастные и в чем-то даже абсолютно невинные люди.

-Тут я с вами не совсем согласен! – возразил Мюллер. – Абсолютно невиновных не бывает... уж поверьте моему опыту.

-Верю, - согласился представитель Дивизиона. – Я говорю о конкретной степени вины в пределах вопросов касающихся деятельности Театра... если имярек украл свинью до того, или отнял колбасу задолго до вхождения в контакт с представителями Театра и бородачами в шляпах, это в моем понимании говорит о том, что на момент контакта по делу он невиновен и, даже, если хотите, невинен, поскольку его предыдущие прегрешения никак в рассмотрении не выявляются и не фигурируют.

-Ну, не знаю! – несогласно покачал головой группенфюрер. – Свинья или колбаса - это знаете ли в моем понимании довольно серьезно... особенно сейчас... да и в прежние времена тоже. За это, по моему мнению, сразу нужно или в концлагерь или немедленная ликвидация.

-А ведь вы снова правы! – воскликнул Штрумпль. – Ведь ничто на земле не проходит бесследно и грехи, юности даже, тоже бессмертны... как молоды бы не были преступники... деяния их оставляют след в них... они несут этот знак Зла в себе... и эта отметина делает их наиболее подходящим материалом для воздействия и оперирования ими руководством Театра... все эти Джузеппе, Карло, Пигмалионы... у каждого свой грех и слабости... и Призрак пользуется этим... одним он предлагает кардинально поменять жизнь, другим поясняет, что его слабости это совсем не дурное поведение, а скрытые потребности... что это не его слабость, а его сила... и Джузеппе – Карло начинают пить до посинения и вырезают непонятно для чего мальчиков, а Пигмалионы надевают какие-то немужские балахоны, ходят с голыми ногами в сандалиях и вдувают искусственным представительницам противоположного пола... хотя уже и непонятно какого они пола сами.

Пигмалион со своего табурета хотел что-то сказать в свою защиту, но встретился взглядом с прищурившимся и оскалившимся Гансом и запнулся.

Джузеппе и Папа Карло, посерев лицами, сгорбились и иногда громко икали.

Штрумпль посмотрел сквозь них на дальнюю стену, всю в выщербинах и отметинах от пуль и топора.

-Хозяин Театра... этот Призрак бродящий наверняка уже по всему миру, а не только по Европе, ловит такие заблудшие разочаровавшиеся во всем души... улещивает их, соблазняет, меняет мировоззрение, навязывает новое искаженное восприятие мира и общечеловеческих ценностей, и при помощи своего знания и подручных вербует их... после чего в дело идут синеволосые красавицы, алкоголь и, возможно, психотропные препараты... им обещают сотни таких красавиц и все радости мира... стоит только поддаться своим слабостям и расценивать их уже не как слабости, а наоборот - силу... оружие в борьбе против всего что заставило их сомневаться в этом мире и прозябать в непонимании и одиночестве. Мир отверг их, говорят они, так убей... уничтожь этот мир и создай свой... новый... такой где тебе будет радостно и ты не будешь стесняться и переживать за свои грехи и предпочтения. Призрак готовит своих ТВОРЦОВ...своих адептов... коллаборционистов в раздираемом противоречиями стане обычных... настоящих людей, стыдящихся того, чего по их мнению нужно стыдиться... с помощью этих Творцов он множит свою армию искусственных боевых модулей... и, как мы видим, пока эти Творцы в своем умении одушевлять этих деревянных убийц ограничены материалами пока необнаруженной нами древесины... этих всех загадочных поленьев... материала - сырца, так сказать... этого сакрального леса... но вряд ли он на этом остановится. Как мы видим - он вызвал из небытия и привлек на свою сторону такого персонажа как наш Пигмалион с его способностью ''вдувать'' жизнь... и теперь этот несчастный, одержимый алкоголизмом и похотью персонаж, под его знаменами может начать ''вдувать'' направо и налево. А если еще вспомнить то, что такие персоналии дела как Пиноккио и Буратино с их носами – гоноподиями возможно... возможно, потому что мы еще не определились с этой их ролью, могут в сочетании с синеволосыми Мальвинами - Феями плодить этих гомункулов, а также нереститься сразу по тридцать три богатыря. Почему кстати именно тридцать три?.. какое-то очень знаковое число... что-то мистическое... неуловимо знакомое.
А потом тысячи и миллионы, сотворенных Творцами и их Девами, гомункулов - модулей начнут захватывать мир... направляемые Призраком при помощи своей аппаратуры. Приспособления... коммуникации... наподобие тех нитей что использовали Манджафоко и Карабас в своих прототипных театрах - лабораториях, но уже модифицированные... что-нибудь вроде невидимого и неопределимого для слежки... вроде теле или радиосвязи... невидимые нити... неслышные для других приказы и готовые на все исполнители несущие всем несогласным и следовательно ненужным смерть и забвение. А, что скажете, Пигмалион, вы наш дорогой?

Он перевел взгляд на скульптора и изумленно расширил глаза.

Пигмалион теперь сидел гордо выпрямившись и совсем сейчас не был похож на несчастного забитого и страдающего энурезом деятеля древнего мира... совсем наоборот... чуть наклонив голову он буравил своих мучителей тяжелым ненавидящим взглядом... борода его непрерывно двигалась, словно он не раскрывая рта, грыз что-то истекающее кровью и соками.

Едва только Мюллер вслед за Штрумплем перевел взгляд на него, Пигмалион соскочил с табурета и, упав перед ним на колени, прижался к ножке его губами и стал дуть изо всех сил... все находящиеся в подвале изумленно охнули.

Поняв что у него ничего не выходит, Пигмалион вскочил на ноги и затравленно стал озираться.

-Идиот! – раздался голос Буратино со шкафа. – Ноги... ноги мои неси... там у них на столе!

Пигмалион зарычал и бросился к столу.

-Он хочет восстановить Буратино! – закричал Штрумпль. – Помешайте ему!

Мюллер дал папкой с делами по жадно тянущимся рукам скульптора, а Штрумпль с визгом начал бить его линейкой по голове, успев заметить, что прикованный цепями к стене Хортен – Руссел внезапно стал подавать признаки жизни... поднял голову... веки его в обрамлении синих пьеровских пятен задрожали и раскрылись... сверкнули красным глаза и Хортен внезапно, широко раскрыв рот, завизжал, почти перейдя на ультразвук.

Штурмбанфюрер Рольф упал на пол зажав уши ладонями, зажмурясь от нестерпимой боли и пуская пузыри.

Барон – пулеметчик рядовой Ганс стал стрелять, но чересчур длинными очередями и ствол все время задирало вверх.

-Ко мне! Ко мне! – командовала голова Буратино.

Пигмалион и примкнувшие к нему алкоголики – столяры выстроились клином и, разбросав гестаповцов и эсэсовцев, прорвались к шкафу... поклонившись Пигмалион схватил голову Буратино и, обернувшись, нацелился его длинным и острым носом в сторону преследователей. У Ганса кончились патроны и он, перехватив оружие за ствол, медленно приближался к преступникам намереваясь вбить их в бетонный пол.

-Вперед! – орал Буратино. – Доберитесь до самки... дальше знаете что мной делать!

Фрау Герда растерянно стала выискивать его взглядом продолжая между тем печатать.

-У нее же не синие волосы! – прорычал Пигмалион.

-Ничего! – кричал Буратино. – Не суть важно... потом переделаем полученные образцы и заменим царицу - матку.

Штрумпль взобрался на стол и стал визжать не переставая... Мюллер все тащил из кобуры свой парабеллум, но пальцы не слушались его... Хортен продолжал испускать ультразвуковые волны, фрау Герда спешно нервно причесывалась в полной растерянности, Ганс повалил Джузеппе и бил его головой взятого в захват Карло... злорадно и кровожадно ухмыляющийся Пигмалион медленно, но верно приближался держа в вытянутых перед собою руках голову Буратино с нацеленным на машинистку носом.

Внезапно сообразив что надо делать, группенфюрер выскочил из-за стола... выдернул фрау Герду с ее места и вытолкнув в коридор вставил ключ в замочную скважину, закрыл сейфовую дверь и резким движением сломал ключ.

-Все кончено! – вскричала в отчаянии голова Буратино. – Мы сдаемся!

На Пигмалиона жалко было смотреть... он поник, уголки рта поползли вниз... в довершение ко всему он снова описался.

-Отпустите же меня наконец! – заорал уже нормальным голосом Хортен.

Штрумпль слез со стола и стал жадно пить прямо из графина.

Группенмюллер медленно обошел стол... сел в кресло и кивнул подчиненным.

-Свяжите преступников!