Рынок. Территория ненависти - 6. Сделка

                Сделка

      …С «органами» - что с прокуратурой, что с ГУВД,- Гурий Викентьевич Трощук дружил. И не только потому, что в его «Городских новостях» действовала постоянная рубрика  «Из пресс-центра УВД». Главным привлекающим для Гурия Викентьевича был допуск к любой, зачастую даже  з а к р ы т о й   информации, доводимой лишь для первых лиц области и города. А поскольку эту рубрику вёл сам руководитель пресс-центра подполковник Багряный, то и получать интересующие сведения Трощуку было несложно.
      Именно в непритязательной дружеской беседе он узнал буквально на следующий день о двух найденных трупах молодых парней, фотороботы которых перед этим были показаны по телевидению. А поскольку сам принимал участие в их розыске и последующей передаче оскорблённому Кирьянову, то и смекнул , какую пользу ему может принести это сообщение. Теперь глава «Продинвеста» был полностью в его руках. Правда, он выплатил оговоренную сумму за всю преступную троицу. Но ведь платил за живых. А тут вдруг оказались мёртвые.
      Подполковник Багряный, вожделенно балующийся стишками и издавший за счёт неких спонсоров толстенный графоманский сборник, красочно описывал интересующемуся Гурию, где, когда и в каком виде были обнаружены эти трупы. Гурий вознамерился выпросить у него и копии следственных фотографий, но в последний момент прикусил язык, осознав, что столь необычная просьба не только вызовет недоумение, но, пожалуй, и насторожит.
      А хотелось, хотелось этак эффектно бросить снимки Кирьянову на стол и сурово истребовать у него объяснений. Вот бы заюлил, завертелся делец, вот бы препозорнейше перетрусил!
      «Но ничего,- мысленно приободрил себя Трощук.- Он и так задрожит от одного моего знания».
      И на следующий день после предвыборных дебатов заявился с утра к Виталию Аркадьевичу.
      А Кирьянов действительно был не в себе. Но не от внезапного раскаяния о совершённых убийствах, а от пожирающего, сжигающего его желания снова испытать невероятные ощущения.
      Ведь в ту ночь, когда вешали его обидчиков, их гримасы и судороги вызвали у него совершенно безумный фатальный оргазм, несопоставимый с обычным половым. Этот длился и длился, и Кирьянов корчился в незаметных чужим взорам изнуряющих  муках, каждой клеточкой тела и каждым нервом ощущая взрыв за взрывом, волну  за волной  сладострастно накатывающуюся истому до тех пор, пока бились в бессильных конвульсиях обнажённые молодые мужские тела.
      Воспоминания об этой «хрустальной» ночи не выходили из головы, и он вновь и вновь, оставаясь наедине с  собой, мысленно прокручивал их, представляя в петле вместо казнённых грабителей, то мордастого Родьку, то Лёвку с Тимкой, то Артёма – четвёртого из взращённых им палачей.
      Его не удивляло, что все эти парни так легко согласились пойти на убийство. Уже тогда, когда он, ограбленный и униженный, сидел в своём побитом «мерсе», ожидая помощи, и они, наконец, приехали, увидев его, всегда бесстрастного и величавого, в ярости изрыгающего бессильные проклятия, уже тогда в их глазах он уловил готовность рабского мщения  за него – вожделенную , обдуманную и беспощадную. И если бы в тот день им попались грабители, они точно не выпустили бы их живыми.
      Что ж, это было его воспитание. Он хотел иметь у себя приручённых волков, зачастую прокручивая им видеофильмы, воспевающие жестокость, безжалостность и убийства. И они оказались способными учениками, доказав это при первом же представившемся случае.
      Правда, после этого вдруг стали наглеть, как он и предполагал, прямо-таки предчувствуя это. Возвратившись после вывоза тел и выпивая с ним, как равные с равным, они , захлёбываясь от восторга, вспоминали о своей звериной удали. И Родька, окончательно оборзев, вдруг снисходительно похлопал шефа по плечу, вякнув, что все они теперь одной верёвочкой связаны.
      И Кирьянов кивнул, беспомощно соглашаясь, потому что это было действительно так. Однако уже тогда решил, что осатаневший упырь, эта самодовольная скотина будет у него  с л е д у ю щ и м.
      О том, как будет валяться у него в ногах Родион , он и думал в тот момент, когда явился Трощук. Поговорив о вчерашней встрече в «Телекоме» и ещё раз обсудив кандидатуры Самойлюка и Порошина, Трощук неожиданно положил перед Виталием собственноручно изготовленные им рисунки.
       -Возвращаю за ненадобностью,- усмехнулся он.- Ибо обещание выполнил и, надеюсь, ты доволен?
      -Да, да, конечно…
      Схватив листки, Кирьянов скомкал их и, положив в пепельницу, достал зажигалку. Дождавшись, когда от несомненных улик остался только пепел, он подошёл к открытому окну и высыпал его на улицу.
       -Вот и всё… Теперь никто не докажет. Спасибо тебе!
       -За спасибо деньги платят,- хитро прищурился Трощук.- Да ладно, я так,- снисходительно махнул он рукой, увидев, как резко напрягся Кирьянов.- К слову пришлось… А ты никак подумал: шантаж? Не-ет! Разве бы я смог? Но вот загвоздка неприятная. Трупики-то эти уже обнаружены. И виновника их гибели усиленно ищут!
       -Ка-ак?!- вскинулся Кирьянов. Но тут же взял себя в руки.- Трупики? А я тут причём?  Я их сразу отпустил. Правда, надавал по шеям. И деньги забрал… Но там были копейки. Так что по сути никакой компенсации. Кроме моральной…
       -Ну так и объяснишь органам, если тебя спросят,- мягко посоветовал Трощук.- А то ведь мне сейчас худо. Я же через милицию тебе их нашёл. И у меня теперь допытываются, кому я отправил этих… убиенных? На меня наседают! Ты понимаешь? И вот я…
       -Что?  Что ты? Ну, не молчи!- затрепыхался Кирьянов, дрожащими руками вытаскивая из лежащей перед ним пачки «Винстона» сигарету.
       -Да приехал посоветоваться, как теперь быть? Что ответить? Кого подставить?- меланхолично продолжал Трощук.- Уж так-то мне не хочется указывать на тебя. Ты же ведь для   н и х  лакомый кусок! И если  о н и  вцепятся, то уже не отпустят.
       -Но, надеюсь, ты этого не сделаешь?- Кирьянов сунул сигарету в рот и тут же выплюнул.- Гурий! – вскочил он.- Мы же приятели! Столько лет друг друга знаем! Я клянусь… я  непричем! Их кто-то другой придушил!
       -А откуда ты знаешь, что их придушили?- сразу же ухватился за обмолвку Гурий.- Я ж тебе об этом, кажется, не говорил.
       -Но  я так… фигурально,- заволновался Кирьянов.- Как обычно выражаются… придушил, пришил, прирезал, утопил… Брякнул первое, что на язык попалось!- заискивающе выкручивался он.
       Но уже осознавал, что телекомовец ему не верит.  И,  скорее всего, знает  в с ё!  Может, кто-то из его же кирьяновских бесов состоит на тайной службе у Трощука ? Ведь сейчас перекупают любую информацию. И уж если Трощук на него вышел, то нет гарантии, что завтра не выйдет УГРО. А когда начнут брать и трясти его подручных, то из них непременно кто-то тут же расколется. И поэтому надо не только Родьку, но и всех остальных… сегодня же… не  медля… увезя куда-то за город…
       -Ну и что ты предлагаешь?- поднялся и Трощук.- Думай, думай. Аркадьевич, у тебя мозги коммерческие!
       -А я думаю,- пристально взглянул ему в глаза Кирьянов.
       И, вероятно, увидев в них нечто обнадёживающее, решительно шагнул к сейфу. Набрав код, открыл его и, вынув пачку долларов, не глядя, протянул её Трощуку.
       -Здесь три тысячи! Бери!
       -Да ты что?- притворно возмутился Гурий.- Ты что делаешь? Дружба дороже денег!
       -Но и деньги для дружбы стимул неплохой,- иезуитски ухмыльнулся Кирьянов, соображая, что было бы неплохо вместе с Родькой и остальными убрать и этого «дружка».
      Однако как это сделать? Не кирпичом же по башке. Да и несомненно, что хитрый хохол на всякий случай обезопасился. То ли в сейфе оставил разоблачительное письмецо, то ли ввёл кого-то из доверенных и близких в курс дела.
      «Ладно, для начала этим глотку заткнём, а уж дальше видно будет»,- подумал Виталий.
      И почти насильно запихнул деньги в карман Трощуку.
      -Бери! Лишними не будут. А кончатся, ещё получишь. И не надо слов. Я не убивал! Но я не хочу, чтоб меня подозревали и трепали моё имя! Понимаешь? Вот и всё!
     -Ну что же, согласен,- кивнул Трощук.- Ни тебе, ни мне подставляться незачем. Буду искать какой-то иной выход. Но и ты… если что-то придумаешь, тут же дай знать. И ещё,- он заговорщицки понизил голос:- не забывай, что о нападении на тебя знали  не только мы. Вспомни, как распалялся в ресторане? И картиночки  рисовал тогда при всех. Что если  Лещинский, а не то и  Полозов, вот где акула!- тоже  вспомнят об этом? А?
      -Чёрт… действительно,-  закусил губу Кирьянов.-  Спасибо, что надоумил. Хотя они не знают, что ты псов тех  мне сдал. И всё-таки… если что… Ладно, на досуге  обдумаю и с тобой поделюсь. Но на поддержку твою надеюсь железно.
      -Без вопросов,- успокоил его Трощук.- Выкрутимся.  Главное, ты сам держи себя в руках. И… если  где-то что-то осталось… ну… следочки… улики  какие-то … после  того, как ты  этих… бандюг…  мм, будем считать……о т п у с т и л…то подчищай, подчищай,  проверь,  не осталось чего-то. Это я так, на всякий случай. Даже если они  живыми от тебя ушли, всё равно могло где-то что-то остаться.
      -Что ж, проверю. Непременно. Я в этом кровно заинтересован. Ну а ты сейчас куда? К себе? А то я еду в вашу сторону, и могу подвезти,- предложил Кирьянов.
      Предложил, хитря, лукавя, так как ни в какую сторону не собирался. Просто решил выпроводить засидевшегося гостя и действительно ещё раз осмотреть место экзекуции.
      -Нет, нет,- отказался Трощук.- Я на своей . У меня дела в мэрии. Горчихин собирает актив. Намечается разговор о реконструкции Центрального рынка. И насколько мне известно, у тебя там тоже интерес?
     -Да сплошная шелуха,- отмахнулся Кирьянов.- Несколько точек, торгующих кондитерскими и сырами. Но не прочь бы занять и целый ряд, вытеснив мелкоту. Вся она отоваривается на моих складах, а затем составляет мне же конкуренцию. Сможешь это устроить? Комиссионные за мной! А то я к кому только ни туркался, повсюду отказ. Видно, кто-то больше платит и цепче держит.
      -Да, базар – это как минное поле,- глубокомысленно причмокнул губами Трощук, блаженно ощущая приятную тяжесть, оттопыривавшую узкий карман его полотняного пиджака.- Там на каждом шагу чего только не натыкано! Но я попробую, Витя. Чем смогу, помогу. А ты веди себя осмотрительно. К трупам ты не причастен, и это радует. Главное, чтоб где-то как-то не проговорились твои…
      Он так усмешливо и всезнающе глянул в глаза Виталия Аркадьевича, что у того внутри  всё похолодело.
     «Не проговорятся,- уверенно подумал он.- Я уж так постараюсь, чтоб не проговорились…»
     Проводив Трощука, он вернулся к столу и набрал по «сотовому» некий известный ему номер.
     -Это я,- приглушённо выдохнул в трубку.- Жду вас через полчаса с образцами товара. Таллиннская ветчина и два сорта маслин. О цене договоримся на месте…
     Посетитель прибыл через двадцать минут.
     А ещё через полчаса проводив его, удовлетворённого сделкой, Виталий Аркадьевич запер дверь кабинета на ключ и, прикрыв жалюзи на окнах, достал из ящика стола привезённый  ему  китайский «ТТ» и две обоймы к нему. Зарядив пистолет , поставил его на предохранитель, повертел в руках, любуясь синевато-воронёным блеском, и осторожно, словно величайшую драгоценность , спрятал в свой неизменный цифровой «дипломат»…