Звонкий воздух, засыпающие деревья, утренняя тишин

Звонкий воздух, засыпающие деревья, утренняя тишина. Пришла молчаливая осень. Сейчас займется инъекцией янтарной кислоты, убирающей интоксикацию от воспоминаний, которые не ожили летом.

Какая сногсшибательная палитра чувств. Пряная радость от того, что вот-вот начнется пора трудиться и не будет времени/сил/возможностей тосковать и бесцельно размышлять о "вечном", которое продлилось немного меньше. Смутная надежда на то, что именно эта, твоя двадцать третья осень, отметится чем-то согревающим, как глинтвейн и плед, расчерченный квадратиками.

И тоска. Её много, она разная, она слилась в одну, комком сидящую где-то над желудком. Тоска по лету, птицам, летним ночам, прохладно-теплым с ароматом душицы, мелиссы и шалфея, как в раю, порой доходящая до слез. Тоска, абсурдная и мешающая жить, по нему, по той твоей розовой курточке, по вашему. Тоска по чувству полета над землей, по тому знакомому чувству превосходства над людьми, когда ты влюблена.
Тоска по своей гордости, засунутой настолько глубоко, что даже и след ее утерян. Тоска по себе беззаботной, когда ты не знала, что можно быть вздорно несчастной только потому, что кто-то теперь проводит дни не с тобой.

Конечно, ты просила, перепрашивала, чтобы он остался.
Это был такой хитрый последний шанс для него, которым он каждый раз вытирал твои же сопли, комкал и швырял в урну. Как одноразовую салфетку. Как бутылку из-под сладкого лимонада. Как шелуху от семечек.

Ни твой пристыженный вид, ни твои шансы, выдаваемые тобой, как по щедрой акции и теперь валяющие на дороге, ни летняя жара, ни сны летним днем, ни он, двоякий и ненадежный - ничего из этого не бери с собой, выбрось всё. Осень только с виду холодная и неприступная, а проникнешься ею, так увидишь в ней домашний уют и теплое самодельное печенье. Доверься, её рассудок не разгорячен и действия не предвзяты. И ничего не бойся, девочка моя. Хорошо?

Карина Соловьёва/Доронина