Ч. 49 Продолжение крамольной главы

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2017/12/29/295

На другом конце Российской империи англо-французский десант на Камчатке оказался в таком же, а возможно, и в ещё худшем положении, чем русские войска на Альме. Англичане и французы, сброшенные защитниками Петропавловска в море, отступали к своим шлюпкам и баркасам.

При этом, несмотря на сильный ружейный обстрел, спотыкаясь и падая, захлёбываясь ледяной водой, они шли к шлюпкам, унося на плечах своих раненых и убитых товарищей. Только три раненых англичанина попали в плен.

Стоит привести слова из донесения генерал-майора Василия Степановича Завойко (за победу в том сражении его позже переаттестовали в контр-адмирала) о Петропавловском сражении:

«Бегство врагов – самое беспорядочное, и гонимые каким-то особенным паническим страхом, везде преследуемые штыками наших лихих матросов, они бросались с обрывов сажень 60 или 7о, бросались целыми толпами, так что изуродованные трупы их едва поспевали уносить в шлюпки».

Завойко, описывая бегство офицеров, солдат и матросов союзников, их панику, невольно, совершенно не думая о том, восхвалял мужество противника. Люди под градом пуль забирали с собой не только раненых, но и тела погибших. Какая же это паника?

Я пишу об этом, потому что все наши исторические труды полны хвастовства и самовосхваления. Может, пора понять, что мы ничем не лучше, а случалось, и хуже других людей в аналогичных ситуациях?
 
И ещё одно свидетельство из его рапорта, подтверждающее то, что союзники, в отличие от русских войск, не бросали своих раненых и убитых:

«Страшное зрелище было перед глазами: по грудь, по подбородок в воде французы и англичане спешили к своим катерам и баркасам, таща на плечах раненых и убитых;
 
пули свистали градом, означая свои следы новыми жертвами, так что мы видели английский баркас сначала битком набитым народом, а отваливший – с 8 гребцами; всё остальное переранено, перебито и лежало грудами, издавая страшные, раздирающие душу стоны.

Французский14-весельный катер был ещё несчастнее и погрёб назад всего при 5 гребцах…». Конечно, защитники Петропавловска вызывают только восхищение. И всё же, разве не заслуживают уважения отвага и чувство товарищества солдат и офицеров противника, которые вынесли из боя не только своих раненых,  но и тела павших?

Однако, по мнению многих отечественных историков, положительными качествами имеют право обладать только русские военные. Я же, совершенно не ставя своей целью очернить память предков, описываю только то, что было, и упоминаю лишь то, что предпочитают не замечать из чувства квасного патриотизма.

Причина такой разницы в моральном состоянии сражавшихся на Альме войск, на мой взгляд, заключается в том, что одни были свободными гражданами, а другие – полу рабами. Рабы никогда не были носителями высокой морали. Кстати, в Сибири и на Дальнем Востоке крепостного права не было
.
Слухи о том, что на месте Альминского сражения остались лежать тысячи беспомощных людей, никак не взволновало знаменитых адмиралов и генералов, но взбудоражило простой люд Севастополя.
 
Нескольким русским легкораненым солдатам удалось воспользоваться невнимательностью союзников, изрядно подкрепившихся спиртным. Они бежали. Других пленных, которые не были ранены, по приказу английского и французского главнокомандующих попросту отпустили, поскольку пленные представляли собой ненужную обузу.

Возвращаясь в свои полки, солдаты и офицеры шли по местам сражения. Их рассказы подтвердили слухи о брошенных раненых, истекавших кровью. Удивительно, но здоровые люди, отпущенные неприятелем, никому не помогли и никого не принесли с собой.
 
От офицеров Владимирского полка, переведенного в город, севастопольцы узнали подробности сражения. Можно, конечно, осудить Меншикова, его генералов и офицеров. Но разве лучше повели себя солдаты, трусливо и подло бросившие своих товарищей?

Продолжение http://www.proza.ru/2017/12/30/1345