Струны понимания. Глава 23

1. В прошлой главе мы рассматривали роль выборов в динамике смысловой реальности. Но о каких выборах в данном случае идёт речь? Каково их содержание? Чтобы ответить на этот вопрос нам нужно посмотреть на возможные сбои и проблемы внутри смысловых потоков, а также разобраться в смысловом составе человеческой субъективности.

2. Субъективность по своей сути всегда связана с активностью и порой с властью. Ее роль в смысловых процессах это роль состояния или структуры (о различии между состояниями и структурами см прошлую главу), обеспечивающих для данной индивидуальной экзистенциальной сущности возможность сделать выбор. Иными словами там, где экзистенциальная сущность решает и реализует выборы она выступает в роли в той или иной степени автономного субъекта.

3. Использование контекстограммы и связанной с ней, разработанной на обширном историческом материале типологии смысловых парадигм (см. мои исторические книги, такие как Время Смыслов и Свиток и Сапог)впервые даёт нам возможность детального и конкретного анализа смыслового состава той или иной формы субъективности.

4. В дальнейшем мы будем различать субъективность и субъектность. Субъектность является потенциалом, возможностью действия. Субъективность это комбинация разных возможностей/субьектностей в определенный тип поведения, актуализирующий эти возможности, то есть превращающий их в действительность.

5. Субъективность, стремясь к осуществлению сделанных выборов формирует собственную экзистенциальную конфигурацию идентичности на основе комбинации ряда смысловых парадигм, установок и факторов. Такую экзистенциальную комбинацию можно рассматривать как соответствующую понятию сердца в библейской традиции и позднейшей мистике.

6.В этом смысле центральный для многих мистиков (например для очень влиятельного в католической и православной аскетической традиции Иоанна Кассиана 5 в., в суфизме для Джунайда 9 в. о нем см. главу 19, а в еврейской традиции для Бахьи Ибн Пакуды с его фундаментальным трудом "Обязанности сердца" 11 в.) принцип  "чистоты сердца", как основы настоящей религиозной жизни можно интерпретировать как подлинное синергетическое соотношение между субстанциальной (онтономной)и экзистенциальной конфигурацией идентичности и в этом смысле одновременно предпосылку и результат продуктивных экзистенциальных выборов.

7. Но идея формирования субъектом собственной экзистенциальной идентичности, также как и идея "очищения сердца" предполагает определенную дистанцию между субьектом и его экзистенциальной идентичностью. Только наличие такой дистанции создаёт для субъекта возможность играть роль независимого наблюдателя по отношению к собственному "сердцу", т.е. собственной экзистенциальной конфигурации идентичности.

8. Понимание месономного смыслового цикла и его значения, а также понимание ещё более глубокого онтономного/субстанциального уровня смысловой реальности позволяет обьяснить этот парадокс. Ни в месономной ни в онтономной смысловой сфере субъективность, как активность субъекта, не играет центральной роли: структуры и динамика этих уровней заданы субстанциальной идентичностью, а для мистиков Богом.

9. Участие в месономной динамике и ее восприятие поэтому предполагают "выхождение из себя" и тем самым создают возможность самостоятельной работы над экзистенциальной идентичностью. Факт такого участия и является подлинным источником субъективной автономии." Я " здесь переосмысливается из  "не я" и личность как таковая формируется в этом динамическом соотношении между экзистенциальной данностью и глубинной реальностью. Это ещё заметно у основоположника европейской научной и философской мысли Нового времени кардинала Николая Казанского. Предметом его размышлений в его известной книге Об ученом незнании является глубинное онтономное единство Бога и мира данное через человеческий подвиг Иисуса, открывающий возможность творческого диалога между человеком, миром и Богом.

 Максимумом я называю то, больше чего ничего не может быть. Но такое преизобилие свойственно единому. Поэтому максимальность совпадает с единством, которое есть и бытие8. Если такое единство универсальным и абсолютным образом возвышается над всякой относительностью и конкретной ограниченностью9, то ему ничего и не противоположно по его абсолютной максимальности. Абсолютный максимум есть то единое, которое есть все; в нем все, поскольку он максимум; а поскольку ему ничто не противоположно, с ним совпадает и минимум. Тем самым он пребывает во всем; в качестве абсолюта он есть актуально все возможное бытие и не определяется ничем вещественным, тогда как от него — все. Этот максимум, в котором, несомненно, и видит Бога вера всех народов, я постараюсь под водительством Того, кто один обитает в неприступном свете10, исследовать как превышающую человеческий разум непостижимость в своей первой книге.

Во-вторых, как абсолютная максимальность есть абсолютное бытие, благодаря которому все вещи суть то, что они суть, так универсальное единство идущего от него бытия — тоже максимум, исходящий от абсолюта и поэтому существующий в конкретной определенности как Вселенная; соответственно, его единство определилось в множество11, вне которого не может существовать. Хотя своим универсальным единством этот максимум охватывает все, так что все получающее бытие от абсолюта — в нем и он — во всем, однако он не имеет самостоятельного существования (subsistentiam) вне множества, в которое он определился, то есть вне конкретности, от которой он неотделим, его нет. Этот максимум, Вселенную, я коротко опишу во второй книге.

Наконец, в нашем третьем рассуждении пойдет речь о явленности максимума. Поскольку Вселенная самостоятельно существует только в конкретном множестве, среди самого этого множества мы будем разыскивать единый максимум, в котором Вселенная как в своей конечной цели актуально существует максимальным и совершеннейшим образом и который поэтому соединяется с абсолютом, всеобщим пределом. Об этом максимуме, последнем совершенстве, превышающем всякую нашу способность понимания, вместе конкретном и абсолютном, которому имя Иисус вечно благословенный, я тоже прибавлю немного, смотря по тому, что сам Иисус внушит. (Об ученом незнании. Глава 2.)

11. Мир Николая Кузанского, также как мир живших на поколение позже итальянских мыслителей Пико дела Мирандолы и Марсилио Фичино, пронизан Божественным присутствием. Но если у Кузанца (также как и у жившего за 900 лет до него аввы Дорофея с его идеей центростремительного приближения людей к Богу)этот мир теоцентричен, то у следующих упомянутых мною мыслителей он антропоцентричен. Вот отрывок на эту тему человеческого выбора из манифеста возрожденческого гуманизма речи Джованни Пико Делла Мирандолы "О достоинстве человека" (1478)

"Уже всевышний Отец, Бог-творец создал по законам мудрости мировое обиталище, которое нам кажется августейшим храмом божества. Наднебесную сферу украсил разумом, небесные тела оживил вечными душами. Грязные и засоренные части нижнего мира наполнил разнородной массой животных. Но, закончив творение, пожелал мастер, чтобы был кто-то, кто оценил бы смысл такой большой работы, любил бы ее красоту, восхищался ее размахом. Поэтому, завершив все дела, как свидетельствуют Моисей и Тимей, задумал, наконец, сотворить человека. Но не было ничего ни в прообразах, откуда творец произвел бы новое потомство, ни в хранилищах, что подарил бы в наследство новому сыну, ни на скамьях небосвода, где восседал сам созерцатель вселенной. Уже все было завершено; все было распределено по высшим, средним и низшим сферам. Но не подобало отцовской мощи отсутствовать в последнем потомстве, как бы истощенной, не следовало колебаться его мудрости в необходимом деле из-за отсутствия совета, не приличествовало его благодетельной любви, чтобы тот, кто в других должен был восхвалять божескую щедрость, вынужден был осуждать ее в самом себе. И установил, наконец, лучший творец, чтобы для того, кому не смог дать ничего собственного, стало общим все то, что было присуще отдельным творениям. Тогда принял Бог человека как творение неопределенного образа и, поставив его в центре мира, сказал: "Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные."

12. Вместе с тем, человек и прежде всего творческий человек здесь ещё не отрезан от мира и не противопоставлен ему. Ему не приходит в голову, как подпольному человеку у Достоевского, утверждать свою свободу, через исчезновение мира: "чтобы миру провалиться, а мне всегда чай пить".

13. Нет здесь и трагического пафоса надмирной творческой свободы вещания в пространство Иосифа Бродского: " Сорвитесь звезды с небосвода, исчезни местность, все ж не оставлена свобода, чья дочь словесность. Она, пока есть в горле влага, не без приюта". Интересно, как Бродский здесь переосмысливает библейскую образность. Вот текст из 33 главы книги пророка Иеремии, который повидимому послужил исходным мотивом для этих стихов Бродского:

1. И было слово Господне к Иеремии вторично, когда он еще содержался во дворе стражи:
2. так говорит Господь, Который сотворил землю, Господь, Который устроил и утвердил ее, — Господь имя Ему:
3. воззови ко Мне — и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь.
4. Ибо так говорит Господь, Бог Израилев, о домах города сего и о домах царей Иудейских, которые разрушаются для завалов и для сражения
5. пришедшими воевать с Халдеями, чтобы наполнить дома трупами людей, которых Я поражу во гневе Моем и в ярости Моей и за все беззакония которых Я сокрыл лицо Мое от города сего.
6. Вот, Я приложу ему пластырь и целебные средства, и уврачую их, и открою им обилие мира и истины,
7. и возвращу плен Иуды и плен Израиля и устрою их, как в начале,
8. и очищу их от всего нечестия их, которым они грешили предо Мною, и прощу все беззакония их, которыми они грешили предо Мною и отпали от Меня....

19. И было слово Господне к Иеремии:
20. так говорит Господь: если можете разрушить завет Мой о дне и завет Мой о ночи, чтобы день и ночь не приходили в свое время,
21. то может быть разрушен и завет Мой с рабом Моим Давидом, так что не будет у него сына, царствующего на престоле его, и также с левитами;священниками, служителями Моими.
22. Как неисчислимо небесное воинство и неизмерим песок морской, так размножу племя Давида, раба Моего, и левитов, служащих Мне.
23. И было слово Господне к Иеремии:
24. не видишь ли, что народ этот говорит: «те два племени, которые избрал Господь, Он отверг»? и чрез это они презирают народ Мой, как бы он уже не был народом в глазах их.
25. Так говорит Господь: если завета Моего о дне и ночи и уставов неба и земли Я не утвердил,
26. то и племя Иакова и Давида, раба Моего, отвергну, чтобы не брать более владык из его племени для племени Авраама, Исаака и Иакова; ибо возвращу плен их и помилую их.

14. Если для Иеремии освобождение народа, человека и мира вписано в контекст пребывающего диалога между хрупкой человеческой экзистенциальной данностью и непреходящей Божественной реальностью, то для Бродского свобода дана в пафосе никому не адресованного (или точнее адресованного самому себе Ad se ipsum, по традиции стоиков, как у Марка Аврелия) надмирного творчества. Небесное воинство может сорваться с небосвода, но одинокая свобода никуда не денется, даже если ее ценой будет гибель и слова никто не услышит. Летящий над долиной Коннектикута сокол видит дальше всех, но он одинок и, залетев слишком высоко, замерзает и мертвым комочком падает на землю.

15. Напротив еще у жившего на поколение позже Фичино ключевого мыслителя первой половины 16 века Парацельса подчеркивается единство человека и мира, микрокосма и макрокосма.Когда же и при каких обстоятельствах произошел разрыв этого единства, определивший формирование новоевропейского проекта трансцендентальной субъективности?