Дивноморье. Рассказ о неведомом

Это сказание было написано на исходе 3-х войн драконов на окраине мира, за пределом коего бурлило синими огнями удушающая пустота. Оттуда донёсся отзвук забытого мира и я услышал слова...

И были эти слова... о РУНАХ!

"...Руны - основа всего сущего, всего что есть кругом. В каждом из нас есть руна - главная, есть и второстепенные и они меняются... Руны - основа всякой жизни... Потом их стали использовать для передачи смысла письменным образом, таким образом породили слогии, а слогии породили буквицы, те, коими мы и пишем ныне... На них же мы и говорим, исток же нашей речи - Дивноморский Золотой Говор. Но потом он в свою очередь перемешался с разными примитивными наречиями и упрощённым всеобщим языком и так сила изначального слова был утеряна. Не о говоря уж о рунах, коими мы развлекаемся на праздниках для гадания! Всё утратило свой изначальный смысл. Ну так вот, о чём бишь я, хотел рассказать..."
Это был престарелый волшебник, не слишком складного облика, он сидел, сгорбившись за столом, на коем пылились причудливые манускрипты.
"Вот что касается рун, изначального древнего знания, данного богами и драконами... Надеюсь, ты не забыл, что боги и драконы - это не одно и то же, а?"
Аурин встрепенулся:
"А, что? Да-да, конечно, драконы, руны, боги... бог знает что ещё..."
"Ну-ну, так вот, слушай дальше и слушай внимательно! Изначальные рунописные книги хранятся в главном книгохранилище... Что сказано на лицевой плите его?"
"Великое знание - суть свет всетворящий"
"Верно, да-а-а..." - протянул старый учитель, - "а что ты можешь о нём сказать?"
"Свет слепит..." - задумчиво произнёс Аурин.
"Да, знание и в самом деле может ослепить неподготовленного. Поэтому некоторые части его были уничтожены, сожжены великими основателями науки. Таковым был Вещор Златоцвет".
За окном цвёл персик. Пели птицы.
"Так, хорошо. Мудрость - это то, чему следует поучиться у наших предков. Есть знание обыкновенное, есть знание особое, необходимое, но есть ещё и великое знание. В чём суть великого знания?".
"В том, что оно необъятно..." - зевал Аурин.
"А следовательно?"
"Непостижимо, что значит знание равно незнанию..."
"Именно так!" - раздельно произнёс учитель, коего звали Дебрень, - Понимаешь, его нельзя запихнуть в какие-то рамки, оно столь же необъятно, как сама величайшая сила, коей, как мы знаем, является Любовь. Это сила творящая все вселенные, и мы не можем её выразить одним словом, простым образом, потому что это всё равно всю вселенную поместить в мой монокль! Это невозможно! Вот и великое знание - оно необъятно, постоянно, вездесуще и всевозможно, также как и всевероятно!
"Угу-угу..." - пока учитель увлёкся, Аурин считал ворон, а вернее козявок, бегающих по пыльному потолку.
Учитель явно довольный высказанной им не в первый раз мудростью, стал перебирать старые свитки, чтобы попробовать найти что-нибудь ещё, дабы добавить к вышесказанному и закрепить выученный материал.
Но ученик явно был не здесь. Ему не сиделось, ему хотелось то-ли куда-то бежать, то ли наоборот откинуться и заснуть. Словом, он маялся. И внезапно спросил.
"Учитель... Вы говорили о знание таком, о знании сяком. А что можно узнать о знании... запретном?"
Учитель метнул быстрый взгляд, но не успел ничего сказать, так как во дворце, как раз в этот миг раздался небывалый грохот.
Посыпались книги, а в кабинет учителя вбежал царевич (сам царевич!):
"Вы слышали?"
"Да, неужто статую Великого Зануды опрокинули?" - прокряхтел Дебрень.
"Да бросьте уже вы об этом Великого Зануду! Сейчас не до шуток"
"А я серьёзно"
"Сами вы зануда! Замок вот-вот распадётся на части!" - царевич говорил на полном серьёзе.
"Ух-ты" - подумал Аурин, - "Правда?"
Аурину не терпелось окунуться в какие-нибудь безумные приключения из ряда вон и чтоб всё непременно сногсшибательно потрясающе рухнуло в тартарары.
"Проводите меня немедленно в древнюю библиотеку!" - решительно заявил царевич.
"Ну так идите туда..." - как ни в чём не бывало заявил учитель
"Вы сами прекрасно знаете, что без ключа я не пройду. Дайте ключ!"
"Позволю себе сказать, что доступ туда весьма-весьма ограничен... и неспроста это. Порядки нарушать не следует, их созидали задолго до нас. Доступ же туда весьма ограничен... Лишь совершеннолетние долгожители в особое время могут туда... и..."
"Хватит молоть чепуху! Сейчас то самое время и есть! А если мы что-нибудь не предпримем, никто из нас не доживёт ни то что до старости,но до завтрашнего утра, не увидит восхода солнца! Быть может и солнца не будет! Вперёд! Ключ!".
Внушительность и пылкость царевича оказали должное действие и зануда-учитель, долго-долго копаясь в старых ящиках, вытащил искомое, а потом долго-долго ковырялся, выискивая свои башмаки.
На это ушло довольно много времени, замок тем временем стонал и сотрясался, а царевич с мукой на лице наблюдал за сборами Дебреня.
Аурин же не делал вовсе ничего. Будет он искать какие-то вонючие башмаки! Ему бы подумать, помечтать о запретных тайнах (тут мы заметим, что запретные тайны эти касались в основном любовных дел и интерес тут был сугубо эгоистичный).
"Сейчас-сейчас... Паника ещё никому не помогала, всё нужно продумать, распределить, посчитать, распланировать" - бормотал Дебрень одну и ту же чепуху, что и в любое другое время, но сейчас она была как нельзя более кстати.
Потом он медленно-медленно ковылял по коридорам дворца, время от времени останавливаясь, спотыкаясь по дороге, поправляя монокль и щупая больную спину.
"Пожалуйста, надо побыстрее!" - толкал его несчастный царевич.
"Сейчас-сейчас..." - продолжал бормотать Дебрень.
И вот когда уже замок затрещал по швам в предсмертной агонии, учитель наконец открыл тайный проход между книжными шкафами и царевич тут же помчался по ступенькам в Башню, именуемую Заброшенную Веками. Там он обнаружил Древнюю Библиотеку.
Да, это была самая старая часть Замка. И там действительно были книги, написанные на древнейшим из известных языков, однако в дань традиции туда пускали только мудрейших, особенно бородатых и сильно морщинистых старцев, которые, наконец достигли "истинного совершеннолетия" и там если им позволяло зрение читали, либо пытались читать книги, с непонятными письменами. Это было очень престижно, каждый мечтал о подобной возможности, поэтому всякий кто стремился к сей привелегии следил за своим здоровьем, а после того, как возвращался из той башни (как правило, это происходило быстро) мог сказать: "Ну вот, теперь я постиг великую мудрость. Теперь я точно знаю, что вообще ничего не понимаю!". И все смотрели на них с благоговением и нижайшим уважением.
Но царевич был вынужден нарушить священную традицию и ворвался в Древнюю Библиотеку как яростный дракон. Ему нужно было спасать свой замок, а быть может быть и всё царство. Ведь непонятная катастрофа священной столицы могла обернуться бедой для всех. Ведь начнись беда в Свитеж-граде (а это был именно он Дивноморский Свитеж), это отобразиться на всём мире. И даже сам Китеж не устоит, огни самого Радонежа погаснут!
Мозги у царевича быстро соображали и при первых же признаках краха, он тут же понял, что нужно бежать в старейшею часть дворца - Древнейшее Книгохранилище Мудрых, в Башню Заброшенную Веками!
И вот он очутился перед встревоженным библиотекарем. Это был маленький, несуразный человечек с белыми, без зрачков глазами. У него был писклявый голосочек. И он спросил:
"Мой господин! Что же делать? Всё сейчас вот-вот рухнет!"
"Не бойся! Я здесь как раз пришёл разобраться. Расскажи, что сам заметил!"
"Что? Я?" - вскричал карлик.
"Да, ты! Причина где-то здесь. Говори быстрее!"
В глаза царевича горело пламя и его не смущал робкий, застенчивый карлик, когда речь шла о такой ошеломляющей беде.
"Расскажи мне, как устроена эта часть дворца?"
"Нельзя-нельзя! Это в обход всех правил! Это нарушает порядок!"
"А то, что с замком сейчас происходит это по-твоему порядок?" - царевич взревел, - "давай, говори!!! Что тут к чему в этой библиотеке? Может, какой-то механизм сломался от старости?"
"Ох, откуда знать старому бедному чудю белоглазому..." - и "чудь" заплакал, вытирая глазки платком.
"Так, ну хватит, поплачем после того как разберёмся. Сюда вообще никто не приходил?"
"Никто!" - заверял чудь, - "Все были в Зале Великого Зануды!"
"Ага", - прикинул царевич, - "все зануды были в зале великого зануды, где происходил их научно-богословский диспут без начала и конца... Значит, из наших выживших из ума стариков, никто сюда не мог проникнуть и что-то сломать... Значит, это какой-то вторженец или лазутчик, а может и похуже... Например, иное, опасное существо, неизвестной природы! Ведь иначе бы оно не преодолело препону, ограждающее от всех мыслимых и немыслимых созданий! Этого так просто не сделать!".
Царевич знал что говорил, он сам пытался в своё время пройти сквозь препону, он преодолевал её много раз, бился до апатии, но так и не проникнул в книгохранилище. Это не удалось ни ему, ни многим другим до него. И ключ ему никто не давал. И даже сейчас никто, кроме Дебреня, расположенного к нему, ему не дал бы того ключа, а он и тот его предоставил лишь в случае крайней необходимости.
"Время на размышления нет!" - оборвал себя царевич.
"Скажи мне" - вновь обратился царевич к чудю, - "ты вообще ничего странного не замечал?"
"Как я мог что-то заметить?" - чудь был слепой.
"Ах да..." - царевич вспомнил о слепоте этого странноватого народа, - "Ладно, ты не слышал чего-нибудь?"
"Видеть не видел, слышать не слышал, но я чуял" - обратившись к бестиарию, вспомним что у чуди более всего развито именно чутьё, не случайно и сходство этих двух слов. Именно поэтому их ставят в самых ответственных местах, так как если зрение и слух можно было обмануть, то чутьё чудя не обманет ничто, - "я думал, мне показалось" - проговорил чудь каким-то подозрительным шёпотом - "что здесь кто-то прошмыгнул... Я думал мыши... Хотя какие тут мыши! Тут даже зги не найти! Но что-то здесь побывало..."
"Что это было? Как оно выглядело? Как вело себя" - допытывался царевич.
"Что-то тёмное, страшное, опасное... Непостижимое... Не из этого мира... Словно кошмар" - глаза чудя расширились, и вид его был таков, будто он сам пытался изобразить кошмар не из этого мира.
Царевича передёрнуло.
"И что после этого было в библиотеке?"
"Ничего особенного" - как ни в чём не бывало сказал чудь, - "какая-то еле уловимая помеха, может это какая-то тень потусторенняя решила навестить. Может быть она сбежала из какой-то старой книги по недосмотру..."
"Такое бывало раньше?"
"Нет".
"Как давно это произошло?"
"Несколько дней назад..."
"Что?!" - вскричал царевич, - "надо было сообщить всем об этом, ведь это может быть очень опасно".
"Я не мог".
"Как это не мог?"
"Я... э... Остолбенел, то есть... меня приморозило. Я несколько дней был парализован каким-то неведомым холодом, тоже ж не из сего мира. Впрочем, может быть это старость моя..." - и забормотал о своём наболевшем.
"Это уже серьёзно! Это действительно плохо! Чудь, ты точно уверен, что всё на своих местах? Ведь замок трясётся так, что должен вот-вот рухнуть!"
"Вроде всё на своих местах, впрочем нельзя быть уверенным..."
"Что? Что-то не так?"
"Да..." - не совсем уверенно сказал мастер книг, - "как будто что-то очень тонкое, еле уловимое... даже для меня... но... оно явно есть! Да! Было откуда-то что-то изъято... мелочь."
"Откуда? Надо знать точно и мы добьёмся ответа"
"Чутьё подсказывает мне, что это где-то в библиотеке, и это действительно в какой-то особенной книге, с другой такого и не могло быть... В какой именно не могу сказать... Нужно время..."
"Чудь! Нам нужно знать, как вы все не поймёте, замок вот-вот развалится и кто знает, что будет потом! Ну!"
Чудь обречённо и безвольно опустил руки:
"Ничем не могу помочь".
Царевич не знал как выразить своей досады и негодования. Ведь он так был близок к разгадке, а тут столько книг, а в них столько страниц, что и сотни, а то и тысячи лет не хватит, чтобы разобраться в чём дело!
Тут, наконец, поднялся Дебрень.
"О, привет Дягилон!" - приподнял трость старый учитель всеневедения, - "давно не виделись!"
Чудь стоял не шевелясь, словно опять примёрз.
"Друг мой, я вижу вы встревожены" - говорил Дебрень царевичу, - "не стоит так волноваться... Да, вся эта старинная... кхм... конструкция явно не в порядке, - я говорю о замке. Но стоит ли так переживать! В конце концов это задача Старших, а они куда мудрее кого-либо из нас. Пусть они решают".
Царевич не смотрел на него. В его голубых глазах бурлила ярость, в зрачках пылал огонь, который превращался в жидкую горючую смесь ни на что ни годную.
Дебрень продолжал: "послушай, дорогой друг, пойдём ко мне, вернёмся в комнату. Не о чем волноваться. Замок старый, многое пережил... Если что-то сломалось, его обязательно починят! Пойдём! Выпьем чаю".

На миг воцарился бессмысленная пустота, которая перекрыла даже стенания замка.

Что ещё оставалось делать царевичу? Согласиться на это предложение, не стоять же как остолоп в библиотеке? Ещё кто-нибудь подумает, будто это он и есть виновник "замкотрясения".
А чудь так и остался стоять, глазея вникуда и шепча:
"Времени нет. Времени уже совсем нет..." - и что-то подозрительное было в его тревожных словах.

Продолжение следует...