Никитка

Сценарий короткометражного фильма (по мотивам рассказов А.Платонова «Никита» и «Цветок на земле»)
Тина Афанасьева
Режиссер Марат Никитин

Посмотреть кино https://www.youtube.com/watch?v=CUR_pkHYmDE

Титры
Сумрачно. Поле перед лесом (то самое, на котором потом заснет Никита, и из-за которого зритель будет видеть паровозный дымок). В воздухе кружат «парашютики» одуванчиков, трава не шевелится, тихо. Камера поднимается – видно, что из-за леса встает круг красного солнца. Небо ясное, безоблачное.

Двор.
Скрип ручки ведра и шлепок о воду. Веревка натягивается, и чьи-то руки начинают вытягивать ведро из колодца. Камера поднимается, видим, что это МАТЬ.
Она одета просто – в темно-синюю, местами вытертую, юбку, поверх повязан серый передник. Домашняя блуза с вытертой вышивкой – вдоль пуговиц на груди. Одежда не новая, но опрятная.
Женщина тянет веревку торопливо, оттого она проскальзывает в руках, и ведро то и дело бьется о деревянный сруб колодца.
Колесо, на которое обычно наматывается колодезная веревка, сломано – оно, уже порядком сгнившее, с ржавой ручкой, лежит тут же, рядом, в высокой траве. На нем сидит кузнечик.
Женщина переливает колодезную воду в принесенное ведро (получается около половины, т.к. расплескалось) и торопливо идет обратно к дому. На траве роса, прохладно, но она идет босая. Ведро несет в одной руке. Проходя мимо покосившегося забора, Мать поджимает губы и вытирает пот со лба.
На подходе к дому видно, что он стар и давно обветшал, краска на досках выгорела, а некоторые из них смотрятся светлее прочих – самодельный ремонт женскими руками. Где-то они прибиты, где-то привязаны друг к другу. Рядом с домом тонкая березка с привязанной к стволу доской.
На лавке около сарая, сидит, покашливая, ДЕД. Он одет в рубаху, поверх которой накинут драный ватник и штаны; на босых ногах - калоши. В руках вертит полупустой кисет с табаком, завидев дочь, прячет его в ладонях (раз он в конце у нас закурит вместе с Отцом – пусть будет ясно, что дед не против иногда пошалить ;, но, видимо, Мать ему запрещает это делать: все-таки возраст и все дела).
Женщина издалека подзывает его, машет рукой:
МАТЬ:
                (с участием)
Отец, идем в дом, простынешь. Завтракать будем.
Он согласно кивает, но Мать уже не видит этого – она сказала и быстро вошла в дом.

Изнутри дома.  Комната с печью.
Темно. Дверь открыта, снаружи занимается солнце, очерчивая границу света и  тени.
У входа деревянное ведро с водой, рядом – деревянный черпак; на стене - небольшое помутневшее от времени круглое зеркало. Лежит полотенце с вышитыми гусями.
МАЛЬЧИК НИКИТА лежит на сундуке, служащим кроватью – на нем постелено стеганое клетчатое одеяло. Он уже не спит, слушает шаги и трет глаза кулаком.
В дом входит мать с ведром воды. Ставит его на пол у умывальника и идет к печи, внутри которой уже греется котелок. Мать начинает копошиться у печи, а Никитка, пока она не видит, прокрадывается в другую комнату, там, рядом со старым платяным шкафом стоит сервант–«горка».
Никита - одет в домотканую рубаху из серой ткани. Она велика и чуть истрепан подол, но выглядит опрятно — на локтях заплаты из другой ткани. Штаны подпоясаны веревочкой. Босой.

Комната со шкафом
Мальчик осторожно выдвигает один из ящичков «горки» и начинает шарить рукой внутри. Осторожно вытаскивает связанные серой веревочкой конверты - они треугольные, на желтой бумаге, с торопливым и очень мелким почерком (экономия бумаги), с пятнами и разводами чернил. Читать Никита не умеет. Он подносит их к носу и глубоко вдыхает запах, прикрыв глаза.
Слышатся торопливые шаги, на пороге показывается мать:
МАТЬ:
(устало) 
Чего ты тут?
(Никита насуплено опускает голову, а затем торопливо кладет письма обратно в ящик, закрывает его. Мать подходит ближе к «горке», кладет руку на плечо сыну, мягчеет.)
Скоро отец твой вернется, сделает свою главную работу и придет. Пойдем,
покормлю.
Мальчик выбегает из комнаты, а мать бросает взгляд на стеклянную дверцу, за которой закреплена фотография мужчины в светлой рубашке и темном пиджаке, с зачесанными назад волосами. Она нежно касается рукой фото и, вздохнув, выходит из комнаты.

Комната с печкой
Дед уже сидит за столом и смотрит, как Мать вытаскивает ухватом дымящийся котелок, ставит на стол. (как вариант, если не найдете ухвата – она может вытащить котелок полотенцем, или ухватив передником) отрезает несколько ломтей хлеба.
Никита сидит, подперев голову кулаком, и наблюдает, как мать выкладывает на тарелку деду горячую нечищеную картофелину и ложкой ловко и быстро сперва разламывает ее пополам, а потом крошит на более мелкие куски. От картофелины поднимается парок. Потом кладет картофелину, меньшего размера в тарелку сына, и мальчик сам начинает ломать ее деревянной ложечкой и при этом дует, остужая. Дед медленно жует картошку, вприкуску с хлебом.
Мать накрывает котелок крышкой и, так и не сев за стол сама, откидывает половик и открывает подпол. Подбирает юбку и торопливо лезет вниз по скрипучей лестнице. Никита перестает жевать картофелину и опускает руку с ложкой, когда ее голова скрывается внизу. В следующее мгновение мать появляется, в ее руках кувшин с квасом. Никита сглатывает и продолжает есть, но еще медленнее.
Мать ставит кувшин, стукнув о стол. Наливает квас в пару глиняных чашек. Ногой ровняет половик, бросает быстрый взгляд на сына и исчезает в соседней комнате. Слышится скрип двери платяного шкафа и шорох одежды.
Никита грустнеет – ковыряет ложкой в тарелке, раздвигая куски картошки в стороны, откладывает кусок хлеба в сторону. Мать вот-вот уйдет на работу, и он на целый день останется с дедом. Отодвинув тарелку, вылазит из-за лавки и идет к другой комнате.

Комната со шкафом
Ухватившись за дверной косяк, заглядывает в комнату матери. Та уже одета, поправляет юбку. Замечает сына в зеркале, оборачивается и говорит, повязывая на голову платок:
МАТЬ:
Ну что ты, Никитушка? Мне на работу нужно. Ты веди себя смирно и не балуйся, не лазь больше никуда. Отец воюет, и ты в доме самый старший…

(стремительно проходит в сени и на мгновение замирает перед помутневшим зеркалом, поправляет платок и задумчиво говорит)

Присматривай за домом, сыночек, тут все добро наше.


НИКИТА:
(жалостливо)
Ты приходи поскорее, а то я боюсь.

Никита обхватывает мать руками. По его виду понятно, что сейчас он больше всего хочет, чтобы она осталась дома.


МАТЬ:
(чуть улыбается)
Чего боишься-то? На небе солнце светит, в полях людно, да и
дедушка рядом. Живи мирно и не обижай никого…

Комната с печкой

Дед уже позавтракал и теперь сидит, осторожно собирая со стола хлебные крошки – сгребает их рукой в ладонь, а потом одним махом отправляет в рот. Медленно жует, потом делает пару глотков квасу, уронив на бороду несколько капель.
В комнату возвращается Мать.
ДЕД:
Притомился я что-то, может, лечь мне?
Поднимается, начинает стягивать ватник. Мать помогает ему раздеться - снимает ватник, стягивает галоши и надевает серые вязаные носки. Дед смотрит на нее внимательно, и вдруг Никита замечает, как в его подслеповатых глазах поблескивают слезы. У Никиты и самого вдруг начинает щипать глаза, и он тайком утирает их кулаком.
Мать помогает деду взобраться на печку и укрывает одеялом, подоткнув с боков. Тот отворачивается к стене, засыпает.
Мать торопливо уносит ватник на сундук и на мгновение задерживается, что-то подняв с пола. Это кисет, выпавший из кармана ватника. Молча кладет его обратно. Никита сидит на лавке у стола, подобрав под себя ноги и наблюдает за матерью. На его лице – вселенская печаль.
Мать быстро и ловко убирает со стола посуду, оставляет только хлеб на тарелке и кувшин кваса. Все накрывает салфеткой.
Забирает в комнате узелок, подходит к сыну, наклоняется, берет его лицо в ладони, тепло улыбается и целует в макушку. Выходит из дома.

Никита какое-то время сидит на лавке, слушая громкое тиканье часов и глядя на раскачивающийся маятник. Встает, обходит обе комнаты. Под ногами поскрипывают половицы. Смотрит на фото отца за стеклом серванта и воровато оборачивается, боясь, вдруг появится мать или дед и поругают его.
Выходит в коридор, смотрит на паутину, в которой бьется муха. Трогает ее пальцем, та жужжит и бьется сильнее. Никита вздыхает.
Смотрит на люк в погреб, куда недавно спускалась мать. Цветной половик брошен наискось (мать торопилась) и виднеется металлическое кольцо (ручка), за которое открывается люк в подгреб.
Никита мнется, опасливо поглядывая на спящего деда, а потом подходит ближе, стаскивает половик и двумя руками тянет за проржавевшее кольцо, приоткрывая подпол.
Осторожно заглядывает. Покатая лестница исчезает в темноте. Никита потирает одной другую, раздумывая, не спуститься ли вниз. Приоткрывает крышку еще больше, как вдруг видит внизу два горящих глаза, уставившихся на него. Никита вскрикивает, выпускает крышку из рук и та с грохотом захлопывается.
Мальчик бросается к печи. Вскакивает на приступок и начинает тормошить спящего деда:
НИКИТА:
(встревожено, чуть не криком)
Деда, деда! Проснись, там есть кто-то! Деда!
ДЕД:
(кашляет, невнятно бурчит как бы сквозь сон, но не поворачивается)
… кхм… не сплю я. Что тебе?
НИКИТА:
(чуть заикнувшись)
Деда, в подполе кто-то сидит! Он нашу картошку ест! Глаза
такие страшные! Я боюсь, деда!
ДЕД:
(снова засыпая)
Вот удумал… Ты… ступай… поиграй…
Из подпола слышится какой-то странный звук и Никита, перепуганный, выскакивает на улицу.

Улица.
Спрятавшись за углом, Никита отдышался и заметил, что по ноге ползет муравей. Мальчик стряхивает его, чешется. Муравей, упав на землю, снова ползет к его ноге. Никита сдувает его в сторону, но тот не сдается и снова стремится к нему.
Мальчик отбегает в сторону.  Взгляд падает под ноги, и он видит свою тень. Видит, как она поднимает руки, разводит их в стороны, и словно увеличивается в размерах. Никита вскрикивает и убегает.
Запыхавшись, идёт вокруг дома, то и дело оборачиваясь. Под крышей чирикают воробьи, иногда вниз падает сухая трава из их гнезд — Никита, насупившись, грозит им кулаком – кажется, что те дразнятся.
Около огорода замирает, увидев за плетнем огорода среди зарослей бурьяна старый пень. Он похож на голову человека — нахмурившегося и оттого грозного.
НИКИТА:
(робко, втягивает голову в плечи)
Ты тоже тут живешь?

Пень молча смотрит на Никиту.

НИКИТА:
(осмелел)
Вылезай к нам в деревню, будешь землю пахать.

Пень хмурится в ответ, шевелится, как бы пытаясь выбраться — кажется, будто бы вот-вот покажутся плечи. На солнце набегает облако, становится пасмурно и тревожно. Ветер усиливается. В большой проржавевшей бочке, стоящей под крышей для сбора дождевой воды, слышится гул — ветер задувает в трещины. Заунывный звук пугает мальчика, он крадучись подходит к бочке. Следом за ним стелется тень.
НИКИТА
(шепчет, сжав кулаки)
Чур меня, волки и медведи, змеи и собаки. Чур меня, житель бочки. Ты мне ничего не сделаешь, не боюсь тебя.
Ухватившись за края, поднимается на мысочки, и заглядывает внутрь. На дне колышется вода.
НИКИТА
(говорит в темную бочку)

Я знаю, ты там живешь! Зачем прячешься?

Стучит по бочке кулаком и снова заглядывает внутрь. По воде в его отражении расходятся круги.

НИКИТА:
  Покажись, лодырь. Иди просо молоть, нечего в бочке сидеть! Иди,
тебе трудодень за работу дадут.

Из бочки не отвечают и Никита, чуть раздумав, бредет дальше вокруг дома, палочкой сшибая травинки.
С обратной стороны дома, под срубом, среди пожухшей травы замечает черную нору. Долго смотрит, не решаясь подойти – кажется, будто внутри кто-то шевелится и от этого вокруг словно бы покачивается трава.
Никита встает на четвереньки, подползает ближе и прислушивается - изнутри доносится трудноразличимый шепот. Мальчик наклоняется почти к самой норе и видит, как его тень вытягивается и проскальзывает вниз в темноту хода. Никита замирает и слушает шорохи изнутри, а потом раздается отчетливый голос: «Хлееебаааа». Мальчик вскакивает и бросается к входу в дом, у самого крыльца останавливается – видит крышку погреба и сбитый половик, вспоминает о странном существе внизу. Пугается и бежит прочь со двора.
Проселочная дорога уходит в поля, где работают жительницы их деревни – туда и направляется мальчик. Хочет найти мать.
Останавливается, запыхавшись. Оборачивается — следом никого. Тень тоже пропала (тучи закрывают солнце). Чуть успокаивается и смотрит на поле, силясь выискать взглядом фигурку матери. Но поля по обе стороны дороги пусты. Ветер мерно колышет злаки. Ни звука, ни голосов.
Никита в растерянности делает несколько шагов по направлению к полю, где обычно работала мать и беззвучно шепчет: «Мама…» Губы пересохли, волосы взъерошены, а в глазах – растерянность.
Медленно он входит, какое-то время бредет среди колосьев параллельно дороге. Потом садится на землю. Вокруг качаются на длинных стеблях цветы и трава, летают стрекозы. Ложится калачиком и через какое-то время засыпает.
Ветер усиливается. Начинают шуметь деревья в лесу. Во сне Никите слышатся странные звуки - сперва непонятный грохот и гул (самолет), потом гудок поезда (?), громкие и протяжные крики «Ура!», и радостные звуки аккордеона.
Никита вздрагивает во сне, открывает глаза и торопливо поднимается. Оказывается, что солнце уже клонится к закату. Редкие цветы закрылись, и нет стрекоз.
Дует прохладный ветер, качая рожь, туч стало меньше, но все равно довольно прохладно – Никита ежится. Ему неуютно быть здесь одному. Лес, обрамляющий поле, стал каким-то темным и более пугающим. Снова вспомнив о маме, мальчик осматривается, а потом со всех ног несется обратно к дому.
Камера приподнимается, показывает поле и лес за ним. Видно, что за деревьями вьется паровозный дымок.

Около дома.
Никита слышит громкие голоса. Говорит кто-то чужой, незнакомый — мужчина. Крадучись, подходит к окну и, привстав на цыпочки, заглядывает внутрь (если же окно высокое – пусть под ним будет лавка или ствол дерева, чтобы он смог на него взобраться).

В доме. Комната с печкой.
Посреди комнаты стоит мать и МУЖЧИНА в военной форме. Мать в цветастом платье, плачет, держась за его плечи. Никите не видно лица мужчины – он стоит в темной части комнаты, свет из окна на него не падает, лица не видно и потому кажется, что это не человек, а некий исполин. Эта темная тень вдруг обнимает мать своими длинными руками и прижимает к себе. Мать, раскрасневшаяся, продолжает плакать. Деда в окошко не видно.
Никита пугается за маму — непонятно, кто это и чего хочет от нее! Дед же старый – не сумеет защитить! В мальчике срабатывает инстинкт защитника.

Дом изнутри.
НИКИТА:
(врывается в избу и с криком бросается на гостя):
Пусти мамку! А ну, пусти!!! Вот я тебе! Аааа!
(принимается колотить его маленькими кулачками и иногда ударяет
босыми ногами)
Пусти!!! Вот папка придет он тебе задаст! Пусти!
Мужчина и Мать переглядываются. Гость удивлен. Мать охает, закрывает рот ладонями, а потом начинает смеяться. На лавке у печи смеется и покашливает Дед, хлопая себя ладонью по колену.
Мужчина с высоты исполинского роста внимательно смотрит на мальчика.
МУЖЧИНА:
(очень серьезно, пристально глядит на мальчика)
Вот это молодец, вот защитник вырос! Ай, спасибо, мать, постаралась! Совсем
большой стал…  Кит, сынок, не помнишь меня?
Никита оторопело, замирает. Спиной отступает к Матери, упирается в нее спиной. Он раскраснелся и сейчас сопит носом, силясь отдышаться. Поднимает голову на мать — та улыбается.
МУЖЧИНА:
(глаза влажнеют)
Я отец твой, Никитушка. Неужто не помнишь совсем?
Мать присаживается на корточки, мальчик обхватывает ее за шею, все еще смотрит на отца исподлобья.
ОТЕЦ:
(с сожалением)
Долго же меня не было. Видать, забыл совсем. Ты, Никитушка, грудным был, а я уходил на войну. Помню, поцеловал тебя в маковку и ушел.

Мальчик, задержав дыхание, смотрит на него, внимательно слушая каждое слово.

ОТЕЦ:
(торопливо подходит к порогу у которого брошен вещмешок,
развязывает его)
Ехал домой и игрушку стругал тебе. Вот, смотри, какая славная сабля.
(достает деревянную саблю)

Мать, осторожно разжав руки сына, чуть подталкивает его вперед. Никита неуверенно делает шаг и останавливается. Отец опускается на колени перед ним и притягивает к себе, прижимает осторожно. Мальчик утыкается в его гимнастерку. Сперва жмурится сильно, словно от страха, а потом делает вдох и с удивлением распахивает глаза. Нюхает форму снова.

ОТЕЦ:
Забыл?
(мальчик не отвечает)
А я-то помню тебя, умирал и помнил. Без вас, мои родимые, и не знаю - вернулся ли бы живым.


ЗАТЕМНЕНИЕ
Комната с печкой.
Накрытый стол. Стоит бутыль с самогоном, соленые огурцы, яйца, отваренный картофель и стрелки зеленого лука. На краю стола лежит букет из синих и желтых цветов, принесенных отцом. За столом все кроме Никиты, он сидит на сундуке-кровати и разглядывает отцов подарок – саблю.

ОТЕЦ:
(отставляя пустой стакан)
Ну что, отец, закурим?

Дед кивает и смотрит, как тот катает самокрутку из газетного листа. Подскакивает Никита и, упершись подбородком в стол, смотрит на руки отца. Тот скатывает две штуки, одну прикуривает Деду, вторую – себе.
ОТЕЦ:
(выдыхает дымом; взгляд помутневший от выпитого)
Как?

ДЕД:
(затягивается и начинает кашлять)
Ох… ты… ух…

МАТЬ:
(торопливо подает ему воды)
Не нужно тебе и так хворый весь.

Тот продолжает кашлять до слез, отмахивается от нее. Отец улыбается, наблюдая, как жена возится с ним, а потом, притягивает к себе сына и сажает на колено. Приглаживает волосы и какое-то время пристально смотрит в глаза, прислонившись лбом ко лбу.

НИКИТА:
(полушепотом)
Папка?
(Отец кивает. Мальчик трогает его за колючую щетину и утыкается лицом в гимнастерку, теребит пуговицу.)
Папка… А ты опять не уйдешь от нас?

ОТЕЦ:
(бережно обнимает)
Нет, сыночек, с вами вековать останусь. Врага-неприятеля мы разбили. Нужно дома жизнь налаживать, о тебе с матерью подумать (смотрит на жену и улыбается, та смущенно опускает  взгляд)

На столе лежит букет из синих и желтых цветов, принесенных отцом. Рядом у ног деда сидит Кот и многозначительно смотрит на мальчика. (будет понятно, кто именно напугал мальчика в подполе ;)
Затемнение

Следующее утро.
Никита бодро и деловито выходит во двор. За веревочку, подпоясавшую его рубаху, заткнута сабля.
На лавочке, на своем привычном месте, сидит Дед. В его руках тонкий прутик, которым он что-то рисует на песке.
Никита спускается с крыльца, попутно пшикнув на петуха, и бежит в огород - к пню.
НИКИТА:
             (остановившись на отдалении, по-хозяйски осматривается, уперев руки в
бока, громко заявляет)
К нам отец вернулся. Теперь будет с нами век вековать.
(пень не отвечает, кажется, что он будто бы съежился от этой новости)
(грозит ему кулаком)
Он всех побил!
Пень все так же молчит, но  сейчас это устраивает мальчика. Он доволен, выхватывает саблю и идет обратно, рубя траву. На дороге смотрит себе под ноги — тень при этом становится маленькой, жалкой и почти невидной.
Срывается с места и бежит домой, по пути ударяет саблей по бочке отчего та гулко гудит. Оборачивается на нее, смеется и бежит к крыльцу.

Комната с печкой.
На столе лежит нарезанный хлеб. Никита прокрадывается в дом, переступая некоторые (особо скрипучие половицы). Осторожно вытягивает ломоть хлеба и торопливо уносится обратно.
На улице он бежит за дом, к норе. Подбегая, видит, как дрожит трава рядом с ней.
Безбоязненно он плюхается на колени и, положив рядом саблю, торжественно кладет кусок хлеба на лист лопуха.
НИКИТА:
(помедлив, складывает руки рупором, шепчет в нору)

Ешьте хлеб, а к нам ночью не приходите.

Трава вокруг норы перестает качаться. Изнутри норы слышится довольный  вздох. Никита, довольный, хватает саблю и бежит обратно.
Дед, почесывает бороду и искоса смотрит на внука. Молчит. Никита, испугавшись, что дед расскажет отцу о том, что он унес хлеб, подходит к крыльцу, чтобы при случае шмыгнуть в дом. Дед чуть-чуть покачивает головой, как бы стыдя внука, но глаза у самого добрые.
На крыльцо, раскуривая самокрутку, выходит отец. Он в исподнем.
ОТЕЦ:
(заметив сына, затаившегося у перил крыльца)
Кит, сынок, пойдем, помогать станешь.


Вместе идут по двору. Никитка убегает вперед – открывать дверь в сарай. Она давно просела и открывается с трудом, пропахивая землю одной из досок двери. Но мальчик все же справляется сам и, радостный, залетает внутрь.

Внутри сарая
Темнота. Сквозь щели в стенах пробивается солнечный свет

Никита замирает – внутри, по углам кто-то словно шевелится. Слышится шорох. Мальчик отступает назад, но в этот момент входит отец и он упирается спиной в него.

ОТЕЦ:
Чего ты?

НИКИТА:
Там кто-то сидит!

ОТЕЦ:
(с шутливой улыбкой)
А вот сейчас мы ему покажем!

Раскрывает шире дверь в сарай так, чтобы стало больше света и заходит внутрь. В углах действительно шевелится кто-то – это шуршат в сене мышки. Заслышав человека, они бросаются врассыпную.

ОТЕЦ:
Вот так им!

НИКИТА:
(осмелев, вторит ему)
Да! Пускай бегут отсюда!

Отец смеется, берет топор, и вдвоем они направляются в огород, где растет пень-голова. Отец по пути поднимает покосившийся забор, осматривает его, вбивает кол в землю, ударяя оборотной стороной топора – подпирает забор.

Отец колет пень на дрова. Тот легко крошится, т.к. давно сотлел. Из-под топора поднимается дымом сухой прах. Никита присаживает рядом с расколотым пнем и собирает в ладонь мелкую пыль.
НИКИТА:
А пока тебя не было, он был живой, я разговаривал с ним.
(шепотом добавляет)
Под землей у него пузо и ноги есть…
(выжидающе смотрит на отца и доверительно сообщает, показывая
труху в ладошках)
А теперь ты поколол его и из него цветок вырастет.

ОТЕЦ:
(берет щепотку трухи)
Пень этот, Никитушка, не живой, он давно умер. Отжил свое и сопрел
совсем.
(дует на труху и та разлетается)
Это ты хочешь всех сделать живыми, у тебя сердце доброе.
Для тебя, поди, и бабушка покойная теперь на луне живет.

(ласково треплет его по голове)
Пойдем-ка дальше дела делать.
Отец начинает стругать доски в сарае и дает работу Никите - выпрямлять молотком кривые гвозди.
Никита работает ловко и с удовольствием. Хотя молоток довольно тяжел для него, мальчик старается. Выпрямив первый гвоздь, Никита улыбается, увидев в нем маленького доброго человечка. Показывает отцу.
НИКИТА:
А отчего другие злые были - пень-голова и люди в бочке, а этот –
добрый человек?

ОТЕЦ:
(гладит светлые волосы сына)
Этого гвоздя-человечка ты сам сделал, оттого он и добрым вышел.

Никита задумывается, вертит в руках гвоздь.

НИКИТА:
Давай все сами делать, и все тогда будут живые и добрые.

ОТЕЦ:
(смеется)
Давай, сынок. Давай, добрый Кит.

Когда идут обратно, уставшие и взмокшие от работы, проходят мимо бочки. Отец заглядывает в нее, заваливает на бок и осматривает дыры. Никита смотрит на его действия присев рядом на корточки.
Из-за угла выходит Мать. Она улыбается, на голове – венок из желтых цветов. Она будто бы помолодевшая.

Отец, еще не видя ее, говорит сыну:
ОТЕЦ:
Залатаю и будет лучше новой.
Замечает Мать и широко улыбается.

Поздний вечер. Звездное небо, полная луна.

Дом снаружи.
Видно, что внутри горит керосинка – окошко освещено.
За стеклом - Никита. Он спит, положив руки на подоконник.
Видим, что появляется Отец. Он берет мальчика на руки и уносит в постель.

Камера поднимается. Видим, что на фоне луны проступает лицо БАБУШКИ мальчика.

Камера опускается – река, по берегам ивы, их ветви в воде. Отражение луны. Стрекочат кузнечики.
По реке плывет лодка. Никита сидит на коленях Матери, перед ними на веслах – Отец. А Дед в конце лодки. Река бежит неслышно, нет даже плеска от взмахов весел.